***
— Держите ее! — прокричал Роуг, и сам бросаясь к пентаграмме на полу, чтобы удержать Заклинательницу Духов в одном положении. Стоя на коленях перед бьющейся в истерике девушке, Эвклиф крепко держал ее голову ладонями, сосредоточенно закрыв глаза. Копаться в чужой душе, тем более исцелять ее — дело всегда непростое. А сейчас особенно. Люси столько раз попадало заклинаниями, она столько раз травмировалась различными заклятиями, что ее магическая оболочка была значительно повреждена. Было не удивительно, что девушка так медленно развивает собственные способности. Тем более, что достигла таких высот с такой потрепанной оболочкой. — Не дайте ей толкнуть Стинга! — прокричал Роуг. Обычной, стальной цепью, не используя магию, цепляясь за кисть волшебницы. Вытягивая ее левую руку вбок, маг жестко держал цепь, не давая Хартфилии пошевелиться. Не было слов в ее крике, тем более мольбы прекратить. Девушка сходила с ума внутри себя от того, как горят органы; как пылает кожа; как все ее тело обкалывает миллионами иголками снова и снова. — Эта чертовка сильная, — по примеру Роуга, Руфус держал вторую цепь на руке Заклинательницы Духов, отклоняясь корпусом назад. — Так из Хвоста Феи, — усмехнулся Чени. — Фро волнуется, — стоя за спиной напарника, простонал странный иксид. — Все будет хорошо, Фрош. Стинг справится. И девчонка тоже, это в ее же интересах, — серьезно проговорил, не менее взволнованный, Лектор. — Может стоит сделать перерыв? Они так с ночи и лучше не становится, — стоя на краю пентаграммы, обеспокоенно прошептала Юкино. — Стинг ясно дал понять не прерывать их. Не переступать за круг. Не дать Люси отстраниться от него, — перечислял Орга, готовый в крайнем случае сковать Хвостатую волшебницу молниями. Тьма и нескончаемая боль окружала Хартфилию. Девушка не могла сказать, успешно ли у Стинга ее исцеление. Ее глаза сами собой не открывались, как бы она не старалась. Будто все ее тело закрылось от нее самой, доставляя хозяйке лишь боль. Волшебница была готова молить о пощаде, прекратить ритуал, если бы только смогла сказать хоть одно внятное слово. Она чувствовала как цепи сковали ее руки, доставляя еще больше дискомфорта, оставляя на коже покраснения и начинающиеся синяки. — Мы должны остановиться! У Люси кровь идет, — заметив, как у подруги стал кровоточить нос, закричала Юкино. — Нельзя! — рыкнул в ответ Роуг. — Скоро все закончится, Стинг уже на пределе возможностей, — внимательно наблюдая за другом, добавил сын дракона. Ему и самому было тошно наблюдать за страданиями Хартфилии, но они прямо сейчас помогали ей, в данную секунду и девушка осознанно пошла на этот шаг. «Она знала на что подписывается. Она сама согласилась», — юноша шипел от напряжения в мыслях. В какой-то момент, с яркой вспышкой света, озарившую весь зал, двух волшебников откинуло друг от друга. Оба находясь без сознания — валялись, как не живые на полу гильдии. Люси все так же была распята цепями, а Стинг безвольно лежал лицом в пол, набирая потраченные силы во сне. — Где Люси?! — со злобой прорычал внезапно появившийся Бикслоу. Увидев свою девушку на руках у Орги, — который собирался отнести знакомую в местный лазарет — Громовержец вскипел. — Вы что сделали?! — прокричал волшебник, концентрируя свою магию. — Лектор, какую записку ты оставил Хвосту Феи? — задал интересующий вопрос Руфус. — «У нас есть план. Мы забрали Люси», или как-то так, — честно признался котик. — Идиот, — беззлобно шикнул Роуг, держа на плече, как мешок с картошкой, Эвклифа. — Стинг несколько часов проводил восстановление магической оболочки Люсьены Хартфилии — это может вернуть ей утерянное зрение, — рассказал кратко Руфус. — Когда она очнется станет ясно, бесполезная эта была попытка, или нет. Девушка сама дала согласие на ритуал, — добавил маг, несколько нервничая, если Бикслоу захочет действительно напасть. — Почему сразу идиот? Вы сказали ее привести, я сделал, — ворчал иксид. — Была ночь, и поезд вот-вот должен был отбыть в Крокус, не было времени на объяснения с кем-то, — летая вокруг головы своего лучшего друга, взволнованно оправдывался Лектор. — То есть, вы ее не похищали? Не пытали? — поджав губы, серьезно спросил Громовержец, слишком наивно, если посмотреть со стороны. — Нет, конечно нет, Бикслоу, — искреннее ответила Юкино. Громовержец, решив поверить волшебникам, немного расслабился, передумав нападать. Однако не растерял озлобленный пыл, готовый защищаться в любое мгновение. Пересекая зал гильдии, широкими шагами, уверенно идя навстречу Нанагиру, Бикслоу хотел вернуть Заклинательницу себе. Пусть так сложнее будет отбиваться от атак, однако блондинка будет с ним. И это чувство, желание защищать было в мужчине отнюдь не из-за того, что «мы пара», или что Люси ослепла. Маг сам по себе хотел ее оберегать. Тем более, не давать хоть кому-то носить ее на руках, дотрагиваться до нее. Это только его прерогатива. Хмурясь под забралом, губы Бикслоу были напряжены в тонкую линию, когда он насильно забрал у Орги свою девушку. Бережно и крепко прижимая волшебницу к себе, Громовержец, незаметно для остальных, вздохнул с облегчением. Но тут же взял себя в руки, напуская на себя грозный вид. От взгляда повелителя душ не укрылись свежие синяки на руках Заклинательницы, которые все больше проявлялись на ее бледной коже. Это злило.***
— Лектор, — спокойным голосом проговорил вошедший в лазарет Руфус. В руках мага была стопка, с внушительном количеством страниц, книг. — Вот твое наказание. Будешь учиться кратко и по сути излагать свои мысли, а не вводить в заблуждение, — поставив на небольшую тумбочку, рядом со Стингом, книги, скомандовал волшебник. — Но времени… — начал возмущаться котик, когда увидел строгий взгляд Роуга. — Хорошо, все вызубрю, — недовольно буркнул в ответ иксид. — Бикслоу, я позвонила в вашу гильдию и все нормально объяснила. Лексус передавал тебе не задерживаться, — тихонько вошедшая Юкино, скромно улыбалась, смотря на подругу виноватым взглядом. — Вот, попей чай, — подала она чашку с ароматной жидкостью, говоря ласковым голосом. — Спасибо, — отозвался Громовержец бесцветным голосом. Он принял горячую чашку у Заклинательницы Духов, но отставил ее на тумбочку. — Не волнуйся, она скоро проснется, — робко добавила Саблезубая. — Я знаю, — так же коротко ответил волшебник. На кровати блондинка поежилась, слегка нахмурив брови. Бикслоу напрягся, рефлекторно беря ладонь девушки огрубевшими руками. Его пальцы слегка дрожали, и успокоиться он никак не мог. Бессвязно промычав, хрупкая волшебница повернулась набок, Громовержец уже хотел отпустить ладонь Люси, когда заметил, как она открыла глаза. Несколько мгновений Хартфилия просто моргала, уставившись в одну точку, ее пальчики дрогнули, в мужской ладони. — Как ты? — осипшим голосом спросил Бикслоу. Зажмурив глаза, до легкого дискомфорта, блондинка сморгнула набежавшие слезы разочарования. Сильнее сжав ладонь Громовержца, она подтянула его руки к своей голове. Уткнувшись в костяшки ладоней лобиком, Заклинательница тихонько всхлипнула. «Ничего. Снова темнота…» — жалостливо подумала девушка, подтягивая под себя ножки под одеялом. — «Не помогло… Я так верила!» — роняя горячие слезы на кожу рук Бикслоу, Люси молчала. — Не реви. Починю я тебе дверь. Сегодня вернемся и займусь этой чертовой деревяшкой, — напряженно стал ворчать Громовержец. — Починит. Починит. Починит, — вторили надоедливые куклы. — Ты уже несколько дней это обещаешь, — со смешком простонала Хартфилия. Незаурядная поддержка Бикслоу, его простые слова, его манера переворачивать тему в другое русло — успокаивали Люси. Казалось, что стоит волшебнику заговорить о чем-то, как ее тревоги развеиваются, а боль притупляется. — Сегодня спать не лягу, пока не поставлю дверь, — громко засмеялся Бикслоу. Чувствуя то же разочарование, что и девушка, мужчина не мог подобрать слов, как ему жаль, что попытка не увенчалась успехом. Да и говорить о жалости ему хотелось в последнюю очередь. Усмехнувшись своим мыслям, мужчина достал из кармана черный маркер. — Не дергайся, — серьезно произнес волшебник, а сам очаровательно усмехался. Проводя маркером по, чуть побледневшим, линиям кошачей мордочки, Бикслоу ликовал про себя. — Ты стираешь? — с надеждой, не двигаясь, промямлила радостно Хартфилия. Мужчина не отвечал, начав выводить на лице Заклинательницы человечка. Точно такого же, какой сам носит на лице. Заподозрив неладное, девушка захотела дернуться, но ее остановила сильная ладонь Громовержца, мешающая отстраниться от себя. — Нет, нарисовал новое наказание, — весело известил блондинку маг. — Ты с ума сошел?! Ты надоел рисовать гадости у меня на лице! Купи себе альбом и там малюй! — резко сев на кровати, вырвав свою ладошку, Люси стала натирать щеки и нос ладонью, пробуя, не глядя, оттереть рисунки. — А вот не будешь сбегать глубокой ночью, не сказав и слова, — наклонившись к волшебнице, с пошлыми нотками, прошептал Бикслоу. — Ты извращенец, чтобы наказания устраивать? — густо покраснев, поправляя прядь волос за ушко, проскулила блондинка. — Извращенец! Извращенец! Извращенец! — радостно подтвердили деревянные бочонки. — Я слышала голос Люси, — открыв шторку, робко заговорила Юкино. — Что… Что у тебя на лице? — плохо сдерживая смех, выдавливала из себя вопрос волшебница. — Этого дебила надо спрашивать, что у меня на лице! — указывая на Бикслоу пальцем, неуклюже ткнув в его щеку ноготком, взвизгнула Хартфилия. — Я не дебил, — фыркнул Громовержец. — Дебил. Дебил. Дебил, — заулюлюкали куклы. — Мне очень жаль, что ритуал не помог, — у окна раздался голос уставшего, но проснувшегося Стинга. Люси грустно опустила голову замолкая, сжимая перед собой ткань пододеяльника. — Спасибо, что попробовал, — шепотом поблагодарила Заклинательница. — По крайне мере, тебе теперь легче будет адаптироваться. Я полностью восстановил твою магическую оболочку. Ты должна стать еще сильнее, — улыбчиво, с печальным смешком подытожил сын дракона. — Спасибо, — вновь повторилась Хартфилия, когда услышала звук сработавшего затвора фотокамеры. — Это не смешно! — рыкнула с визгом, покрасневшая блондинка. — Прости, но это правда смешно, — давясь смехом, хихикая, проговорил Лектор, держась в воздухе за счет крыльев.***
«Идиот. Идиот. Идиот. Идиот!» — ворчала в мыслях Заклинательница, направляясь вместе с Бикслоу и Стингом с иксидом на вокзал. — «Я слышу, как народ шепчется и посмеивается надо мной. Еще и эти два полудурка», — слыша, как подло и ехидно смеются Эвклиф с Лектором, девушка постепенно закипала. Не говоря Хартфилии и слова о своем поступке, Громовержец снял свой шлем. Он шел с гордо поднятой головой, периодически, вскользь, касаясь пальчиками руки своей девушки. Мужчина не собирался хвастаться тем, что пальцем показывают на них двоих. Как и не отказывал себе в удовольствии, чтобы, пусть косвенно, но их видели как пару. Волшебнику нравилось это чувство, что Люси его. «Как бы я не злился, но действия Стинга изменили ее. В лучшую сторону. Ее душа стала… как бы выразиться, чище. Даже не используя магию, я чувствую, как ее тело стало здоровее. И ее магия… Она ощущается плотнее», — сидя в поезде, Бикслоу без интереса наблюдал за мелькающим пейзажем. В то время, как Эвклиф, по мнению Громовержца заслуженно, страдал от движения транспорта. Громовержец резко повернул голову к Хартфилии, когда почувствовал, как та навалилась на него. Увидев, что девушка задремала, положив устало голову к нему на плечо, Бикслоу простодушно усмехнулся. На руках волшебницы, оплетающими нитями, во всем уродстве проявились синяки. Не сильно задумываясь над тем, что он делает, Громовержец вложил теплую ладонь в прохладные пальчики Заклинательницы. Сплетая пальцы в замочек, он властно и аккуратно переложил ее ладонь к себе на колено, второй рукой нежно, проводя по синяку. Будто старался успокоить кожу, снять боль, забрать ее себе. — Вы что, сладкая парочка? — подленько захихикал Лектор, даже не стараясь помочь своему напарнику — бесполезно. — Да, мы встречаемся, — смело и без запинки согласился Бикслоу, смотря за неоднозначной реакцией кота. Тот хотел подшутить, посмеяться, но это уже не было возможным, после серьезного и прямого ответа мага. — Извини… — чуть погодя, заговорил котик. — С виду и правда кажется, будто девчонку кто-то похитил. Вы в гильдии, наверное, перепугались. Я извиняюсь за это, — сложив лапки на груди, иксид искреннее раскаивался, однако по голосу этого не было слышно, Лектор нагнал на себя максимально нахальный вид. Бикслоу не ответил, даже не кивнул головой. Ему было все равно на терзания иксида, тем более извинения. Он сам вернул себе Заклинательницу, и не отвлекался от этой идеи. — Киса. Киса. Киса, — захохотали бочонки, когда поезд уже останавливался у Магнолии. — Заткни эти надоедливые деревяшки, — заворчала девушка, мягко отстраняясь. Почувствовав свою ладонь в плену у Громовержца, девушка хотела вернуть себе руку, с чем в корне был несогласен волшебник. — Просыпайся, мы приехали, — успешно проигнорировав просьбу Хартфилии, заулыбался с высунутым языком маг. — И ты правда киса. На правду не обижаются, — добавил он насмешливо. — Бесишь, — фыркнула блондинка, поднимаясь с кресла с помощью Бикслоу. — Лектор и я, просим прощения, Мастер Макаров. Этот обормот не должен был оставлять такую записку, — стоя перед стариком, согнувшись в поклоне, почти прокричал Стинг. А сам настырно наклонял иксида в такой же глубоких поклон. — Да я и не сержусь, — посмеивался Макаров, сидя с колготками на голове. — И все же, мне очень жаль, что мы потревожили спокойствие, — широко и очаровательно заулыбался Эвклиф. — Стинг, давай смахнемся! — прокричал Нацу. Юношу задело, что Саблезубые таким наглым образом забрали его напарницу, и сыну дракона хотелось оставить пару синяков на «недоделанном» мастере. — Запрещаю! — рявкнул Макаров. — Мне тебя одного хватает, а вы вдвоем устроите здесь целый апокалипсис. Лучше другим чем займитесь, — заворчал старик. — Но дедуль! — стал ныть Драгнил. Пока все внимание было обращено на детей драконов, Люси тихонько прошмыгнула к выходу из гильдии. Девушке хотелось побыть наедине с самой собой. Даже Плю вызывать не хотелось на помощь в пути до дома. С тех пор, как Хартфилия лишилась зрения, она редко оставалась одна. Ее личное пространство было нарушено, и она совершенно за это не сердилась, но уединения хотелось. Медленно шагая по улице, держась одной рукой за стену дома, Заклинательница, никому не мешая, шла домой. Прижав ладонь к животу, просто не зная, куда деть руку, девушка прокручивала в голове все случившиеся моменты. По ее спине пробежал холодок, стоило ей вспомнить ощущения тела, когда Стинг исцелял ее. Она сглотнула притормозив ненадолго на дороге. Обняв ладонями свои плечи, девушка задрожала. Стало страшно. Осознание, что она действительно лишилась зрения, и ничто уже не восстановит его, как-то неожиданно накрыло разум блондинки. Понимание, что она больше никогда не увидит друзей, не увидит звездное небо, краски цветов на поляне, солнечный свет, сводило с ума. Часто дыша, облокачиваясь на стену, Хартфилия прикрыла глаза. Ее лоб покрылся испариной, а тело покрыли мурашки, от легкого ветерка по открытым участкам кожи. «Черт! Возьми себя в руки!» — ругалась на себя девушка. Стукнувшись головой о стену Заклинательница тяжело и глубоко выдохнула, выпуская из себя без воздух. — «У тебя все отлично! Все отлично. Надо только научиться заново жить. И я это сделаю!» — смотря в темноту, Люси несмело, дрожащей ладонью ощупывая стену, вновь сделала короткий шаг. Не зная о недуге девушки, многие прохожие смотрели на нее с подозрением. «Снова Хвост Феи» — ворчливо шептались пожилые подружки. «Я сделаю это. Сделаю!» — поджав губы, сдерживая слезы, девушка постепенно шла вперед. По пышному кусту сирени девушка определила свой поворот на улицу ее дома. Сглотнув, волшебница остановилась перевести дух. Она и не подозревала, что идти в темноте, в одиночестве до дома будет так страшно. Везде мерещились недоброжелатели, казалось, каждый хочет задеть ее нарочито. — «Неужели не видят, что я иду!» — зло думала Хартфилия в очередной раз столкнувшись с горожанином. Ни разу не упав, Люси остановилась на дорожке, не дойдя до своего дома всего несколько метров. Она ясно услышала приближающиеся шаги. Уговаривая себя попросить помощи, она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, как почувствовала, что ее заключили в теплые объятия. — Ты молодец, — тихо, интимно прошептал Бикслоу ей на самое ушко. — Ты справилась, — добавил он, ободряюще поглаживая девушку по спине. Мужчина несколько раз порывался помочь Заклинательнице, но каждый раз останавливался. Не давал никому к ней подойти, потревожить ее целенаправленный путь. — Бикслоу… — застонала Хартфилия, цепляясь ноготками за спину его кофты. — Я и правда не вижу! Ничего не вижу, — крепче прижимаясь к магу, закричала волшебница. Скрывала плачущее лицо, искаженное гримасой обиды и душевной боли, на груди Громовержца, который еще крепче прижал к себе девушку. — Знаю, — тихо, осипшим голос ответил он. — Мне так страшно одной! — вдруг призналась блондинка. Будто кто-то толкнул ее, высказаться. Дрожа телом, девушка мотала отрицательно головой, сама не зная, не понимая, что она отрицает. — Кажется… Кажется будто все пальцем показывают! Мне так обидно, — рыдала Хартфилия. — Я больше никогда не увижу улыбок! — с воем добавила она. — Но можешь почувствовать, — резко выдохнул маг. Жестко, чуть не осторожно, взяв кисть Люси, он приложил ее ладонь к своему лицу. — Чувствуешь? — прижимая ее пальчики своей рукой, серьезно добавил Бикслоу. — Ты без шлема, — кривя губы, стараясь улыбнуться, роняя крупные слезинки, со всхлипом ответила Люси. — Не это я имел ввиду, — прикрыв глаза, выдохнул Громовержец. — Весь день без него, — добавил он нехотя.