Пару месяцев назад мы с Драко говорили о детях. Всё ещё помня, как он реагировал на детей пять лет назад (с негативом и отвращением), я осторожно намекнул ему о том, как мне всегда они нравились. Драко сначала воспринял это немного не так, как я ожидал: нахмурился, покраснел и начал высказывать, что я могу идти к какой-нибудь «манде», если мне так детей хочется. Я его успокоил, объяснил, что никого мне, кроме одной блондинистой истерички, не надо. Тему замяли.
Спустя несколько недель мы, будучи на прекрасных университетских каникулах длинною в полмесяца, преспокойно смотрели «Симпсонов». Все дела уже были сделаны: мы съездили к Люциусу с Нарциссой, сделали почти все заданное, Драко даже протащил меня по магазинам, и теперь нам было откровенно скучно.
Необычайную скуку прервал мой телефон, а точнее звонок от Нимфадоры.
Сначала я был даже рад её предложению оставить у нас Тедди, пока она с Ремусом будет в отъезде, но, знаете, спустя пару дней я так сильно пожалел, что согласился.
Тедди, маленький миленький четырехлетка, носился как тайфун второго уровня. Кусался, как бешеная собака, точно так же слюнявил мои рукава, а ещё кричал так громко, что к нам
трижды заглядывали соседи.
Вот, в общем-то, один из дней:
Очень странно, но я проснулся в восемь. Странно не потому, что я люблю просыпаться рано, отнюдь. Это потому, что Тедди будил нас в шесть утра последние пять дней, и какое-то подозрительное чувство застряло у меня где-то в горле.
Драко тихонько посапывал у меня на плече, так что я осторожно сполз с кровати, попутно натыкаясь ногой на одного из человечков лего, и покрался на выход из комнаты.
Мое подозрительное чувство утроилось, когда я услышал тихое «Вжу-у-у-ух» из гостиной и грохот. Осторожно приоткрыв дверь, чтобы, если что, я смог вернуться в кровать без Тедди, я заглянул в комнату. Или туда, где раньше было что-то похожее на комнату.
Если бы Люциус это увидел, его длинные блондинистые волосы внезапно поседели, потому что ни я, ни Драко такого не вытворяли. Ладно, может быть, пару раз было что-то посерьезней, но с дорогим ковром это не было связано.
Первая моя мысль: «Драко меня убьет».
Вторая: «Тедди говнюк».
Еще была мысль насчет того, что как можно было засрать ковер мелками, но я все же вспомнил, что дети могут сделать всё что угодно, и решил, что эту мысль я оставлю на потом.
— Тедди? — специально ласковым шепотом спросил я. Всё же крестника я любил, несмотря на то, что от него у меня уже нервный тик появился.
Мальчишка замер, а затем резко развернулся и радостно залыбился.
— Гарри! — воскликнул он, поднимаясь с единственного чистого места на ковре. В руках он крепко держал красную машинку. Теперь мне стало непонятно, почему она вдруг «Вжух», если этот звук был предназначен для самолётиков. — А что тебе снилось?
Довольно странно, но это — его любимый вопрос. Каждый раз встаёшь с кровати, а его первые слова не «Доброе утро», а именно «Что тебе снилось?». Мне, если честно, редко что снится. Одно время постоянно снились кошмары, и я пугал Драко до усрачки. Однажды он минут пять будил меня, что оказалось безуспешным, и так сильно напугался, что со всего размаху мне врезал. Я, конечно, проснулся, но это довольно жестокий способ сказать «Доброе утро, милый».
— Ничего, — может, что-то и снилось, но в моей голове был только план побега от ярости Драко из-за ковра. — Тедди, скажи, а что ты с ковром сделал?
Тедди потупил взгляд. Посмотрел сначала на измазанные мелками руки, затем — на ковер. Поднял на меня взгляд.
— Он был некрасивым, — нашёлся дизайнер. Ковёр был тускло-серым, по словам Драко, идеально подходящим под наши светлые стены. Боже, он меня прикончит. — А теперь — красивый.
Может быть, глазами ребёнка слипшиеся от красных мелков ворсинки ковра и были красивыми, но, на мой достаточно критичный взгляд, это было ужасно.
— Дядя Драко будет ругаться? — сник Тедди, понимая, что сделал что-то не то. Может быть, по моему полному ужаса взгляду. А может, по нервно дергающемуся глазу, к которому присоединилась левая нога.
— Буду с тобой честен: будет.
Только спустя пять секунд я осознал свою ошибку. Тедди шмыгнул носом. Ещё чуть-чуть — и начнётся истерика, черт, думай, Гарри, что же тебе такого сделать?
Что отмыть надо как-то ковер, я это понял. Главный вопрос: как пронести через спальню достаточно большой разномастный сверток и остаться незамеченным. Можно, конечно, сдать его в химчистку, но не думаю, что в восемь утра открыты такие заведения. Только вот если спрятать ковер, а затем, когда Драко куда-нибудь уедет — у него там как раз на неделе была встреча с Паркинсон — отвезти его чиститься.
Неплохая идея, Гарри.
— Тедди, — гордо заявил я, — нас не убьют.
— Почему? — хороший вопрос. Задаюсь им уже два года в университете.
— Мы можем спрятать улики, и никто не узнает.
Глаза Тедди загорелись. Маленький преступник.
Мы свернули ковер, спрятали его в кладовке на втором этаже, куда, надеюсь, Драко не заглянет. Я ненароком глянул, что там, и, в принципе, ничего хорошего. Какие-то старые книги, альбомы, раритетные камеры — старье, в общем. Не знаю, зачем Сириус это хранит.
Отсутствие ковра в комнате, конечно, было заметно. Нужно было придумать правдоподобную историю, но на ум, как назло, ничего не приходило. Можно только надеяться, что Драко про него не вспомнит.
***
Когда Драко проснулся, его, в лучших традициях подлизывания, встретил ароматный завтрак в постель. Ну ладно, не ароматный, но хотя бы не подгоревший. Драко подозрительно посмотрел на меня, замечая свой любимый сок.
— Что ты натворил? — настроение явно ушло от «Ого, завтрак в постель».
— Почему ты меня в чем-то подозреваешь? Я что, не могу просто так приготовить тебе завтрак в постель?
Драко прокашлялся, выпрямился, пригладил волосы, что, в общем-то, не особо помогло. Они так смешно торчали, ещё хуже, чем у меня.
— Гарри, — начал он. Гены отчитывания передались ему от Нарциссы, — я знаю тебя с пелёнок. Каждый раз, когда ты бил вазы отца или наступал на цветы маман, ты делал им завтрак. Однажды, когда ты случайно ударил меня в лицо, по крайней мере, я всё ещё надеюсь, что случайно, ты принёс мне завтрак. Но когда тебя заставляли готовить что-то, то, ну, знаешь, горела кухня. Так что не отнекивайся. Что ты натворил?
Ну, ладно, спалился. Но актеры идут до конца, и раскрывать пиздец, который сделал Тедди, я не собирался. Мы — команда, значит, я буду держаться.
— Ты — чертов параноик. Не хочешь есть — не ешь. Хотя готовил я от всей души.
— Три дня назад ты утверждал, что продал её дьяволу.
— Ради тебя я вернул её. Я готов на такие подвиги, а ты даже не ешь мою яичницу. Кажется, ты совсем меня не ценишь.
От такого заявления у Драко комично поднялись брови.
— Ладно, — заявил он, отнимая у меня столовые приборы, — я съем твой душевный завтрак. Спасибо. Но, когда я узнаю, что ты натворил, никакое подлизывание тебе не поможет.
Пожав плечами, я вышел из комнаты, попутно хватая телефон и набирая Гермиону.
Дражайшая подруга ответила не сразу. Можно сказать, ответила, но не та подруга, которую я ожидал. Почему-то у телефона оказалась весьма бодрая Панси Паркинсон.
— Привет, что за дела? — прощебетала она. И почему меня все во всем подозревают.
— Я что, не могу позвонить лучшей подруге рано утром? — лучшая тактика — нападение.
— Нет, не можешь. Что случилось? Драко прищемил свои блестящие локоны дверью?
— Если бы. Не можете ли вы, ну, не знаю, взять на передержку его ковер?
Панси умолкла. Круто, впервые слышу от нее молчание.
— Ковер?
— Тедди случайно уляпал его
твоими мелками. Драко уже проснулся, а химчистки — ещё нет, так что у меня будут небольшие проблемы, если ты его не заберешь, — я перешёл на шепот, медленно поднимаясь на второй этаж и надеясь, что Драко не услышит.
— Небольшие? Гарри, дорогой, он тебя закопает живьем. Понятия не имею, о каком именно ковре ты говоришь, но если ты про тот, который в гостиной, то можешь уже писать завещание. Оставь мне свои рубашки и ту футболку с дурацкой надписью, пожалуйста.
— Очень смешно. Так поможешь или нет?
Панси глубоко вздохнула. Поможет, что ещё-то ей делать. Искать приключения на задницу — любимое дело всей нашей компании.
***
История закончилась совсем по-дурацки. Драко ушёл в душ, в это время Гермиона и Панси быстро заскочили в квартиру, а я передал им ковёр. Тедди ел хлопья ужасного оранжевого цвета, так что всё должно было пройти как по маслу. Только вот я не учёл любимой привычки Драко — забывать чертово полотенце в комнате.
Я почувствовал себя героем отвратительной комедии. Малфой приоткрыл дверь ванной, выходящей чуть ли не ровно на входную дверь, уже хотел попросить меня кинуть ему полотенце, как увидел следующую картину: я, его парень, передаю сверток из ковра в руки его лучшей подруги, пока другая его лучшая подруга, широко раскрыв дверь, активно машет руками, чтобы мы поторапливались. Ничем хорошим это не закончилось, но я хотя бы рад, что его первыми словами были не крики и обещания зарыть меня в могилу, а вопрос, нет ли кого в этом свертке из его любимого ковра.
Скажу я вам: не стелите ковры, если у вас есть дети. И мелки.
