Лесоруб

      Артем снимал с тремя друзьями небольшую двухэтажную виллу в ближайшем пригороде. Лично ему принадлежали две комнаты на втором этаже, спальная и гостиная, обставленные и разукрашенные в тошнотворном омежьем стиле, но, парадокс, уютные. Все эти розовые пуфики, диванчики, вышитые подушечки, занавесочки с бантиками и горшки с цветами на подоконниках… Мне безумно понравились, и я, стыдясь собственных омежьих желаний, в душе страстно загорелся завести такие же как можно скорее. И чтобы полы укрывали пушистые бежевые ковры, да.       Разумеется, вслух я о моих желаниях не сказал ничего и показательно скривился.       — Сразу видно, что здесь живет омега, — заявил презрительно, стоя на пороге гостиной и жадно оглядываясь. — Цветовая гамма, рюшечки, оборочки…       Артем подтолкнул меня в спину, мол, проходи, не загораживай проход, тихонько фыркнув в ухо «зависть — плохое чувство», и я, вняв, прекратил выпендриваться.       — Вау, какой заище! — ахнул вошедший следом за мной Захарка с детским восторгом, устремляясь к стоящему в углу, возле окна, креслу.       Заяц действительно был зачетный, меховой, метровый, снежно-белый. Сидел в кресле, держал в лапах оранжево-зеленую плюшевую морковку и улыбался. Трогать игрушку Захарка не стал, памятуя о перепачканных кровью руках, только рассмотрел со всех сторон и поцокал языком.       — У Инге медведка есть, — сообщил он Артему, сдавая меня с потрохами. — Коричневый, примерно такого же размера. — Давайте их познакомим как-нибудь?       Артем рассеянно покивал, похоже, не слушая.       — Вам бы помыться, ребята, — еще в такси переставший плакать омега шмыгал покрасневшим носом. — И переодеться. Ванная там, — парень махнул рукой по направлению коридора, — сейчас покажу, где, только другу позвоню по-быстрому.       Покопавшись в недрах висящей через плечо сумочки, омега достал мобилку, — маленький кнопочный черный аппаратик старой модели, — и по памяти быстро набрал чей-то номер.       — Макся, — замурлыкал в динамик после короткой паузы, — твоя помощь нужна, срочно. Ко мне тут знакомые в гости переночевать заехали, в общем… Ты дома? — пауза. — Отлично! Порой у себя на полках срочно те футболки и треники, которые от Фимы остались? Буду должен… — пауза. — Трое. — пауза. — Спасибо, ты чудо! — и сбросил вызов.       — Чистая одежда в пути! — порадовал он меня с Захаркой, исчезая в соседней комнате. — Ждите здесь, ладно? Я за полотенцами!       Про блондинчика парень, казалось, забыл.       Оказалось — показалось: минут через пять омега вернулся, держа на предплечье стопку из четырех махровых полотенец, зеленого, белого, розового и небесно-голубого, накрытую сверху аккуратно сложенным шелковым то ли костюмчиком, то ли халатиком насыщенного синего цвета.       — Инге и Алеша первые, после — альфы, потом я, как хозяин, — велел Глебу с Захаркой строго. — Возражения не принимаются.       Я бойко цапнул протянутое мне розовое полотенце. Блондинчик, которого, оказывается, звали Алешей, засмущавшись, взял беленькое, и Артем повел нас мыться.       Часом позже мы сидели на большой, чистенькой кухне Артема и Макси и вместе с хозяевами этажа пили свежезаваренный горячий травяной чай. Макся, хлипкий для альфы смуглокожий брюнет с меня ростом, приплясывая, жарил и тут же раскладывал нам по тарелкам творожные оладьи, которые Артем тут же щедро намазывал сметаной, ложкой прямо из банки.       — Вы кушайте, кушайте, — приговаривал омега, активно жуя сам и лучась довольством. — Макся обалденно вкусно готовит!       Я наблюдал за моделькой и медлено, но верно охуевал — скелетина лопал, как заправский лесоруб-альфа, вдоволь намахавшийся на делянке топором. И куда в него столько лезло?       Когда в недрах его организма исчезла восьмая, — и немаленькая, заметьте, — оладушка, я таки не выдержал.       — Ты разве не на диете? — спросил у нацелившегося на девятую оладушку Артема. — Я слыхал, модели все повально на строгих диетах сидят, берегут фигуры…       Артем небрежно вытер жирные пальцы бумажной салфеткой и покачал обмотанной на подобие тюрбана белым полотенцем головой.       — Почти все, но не я, — парень подцепил облюбованную оладушку за край, зашипел и уронил обратно на тарелку — обжегся. — У меня с детства не в коня корм, сколько ни ем — остаюсь тощим. Такой дурацкий обмен веществ. А Макся ограничивается, калории считает. Ребят, — обратился омега почему-то только ко мне, — может, хоть вы сможете объяснить Максе, что альфа должен быть похож на альфу, а не на палку от швабры? Меня он не слушает, анорексия…       Макся замахнулся на друга только что снятым фартуком, и Артем со смехом закрылся руками. Пока модельки в шутку дрались, я рассмотрел Максю внимательнее и скривился. Вроде, приятный на мордаху, черты лица правильные, глаза большие и сложен пропроционально, но худой и совершенно не накачанный. Если не принюхиваться — омежка омежкой. Недоразумение, а не альфа. Представить его на подиуме демонстрирующим одежду у меня не получилось.       Тщетно насилуя воображение, я незаметно для себя сжевал еще две оладушки со сметаной, понял, что обожрался до состояния «щаз лопну» и осоловело откинулся спиной на спинку стула, расслабляясь. О чем там ребята толкуют, прослушал?        — … идеально сядут! И сапоги, и корсет! С его-то широкой грудной клеткой, тонкой талией и бедрами! — втирал нависающий над облизывающим с верхней губы сметанные усы Артемом Макся. — Я так хочу на это посмотреть! — альфа-модель мечтательно закатил глаза к потолку. Артем с сомнением теребил в пальцах салфетку.       — А конкурента не боишься? — он покосился на меня. — Вдруг тебя попрут, а Инге на твое место возьмут?       Я непонимающе вскинулся, переводя взгляд с одного на другого:       — Что на меня сядет? Куда возьмут?       Макся хихикнул и сунул мне смятый фартук.       — Мы о чулках-сапогах, — пояснил парень с охотой. — Высоких, до середины бедра, со шнуровкой спереди. Я их демонстрировать должен завтра на показе. Там эротический омежий комплект для первой брачной ночи: корсет, трусики, пояс, сапоги и пеньюар. Но с одним «но» — с размерами что-то напутали. В общем, — альфа покусал губу, — в нашем доме моделей нет таких крупных омег. И я подумал одноразово предложить на показ тебя…       Я икнул и в изумлении округлил рот. Чаво?! Меня в модели, на подиум в кружевном белье?! Да я… я ходить не умею по-модельски, заплетая ноги! И умру от стыда полуголым разгуливать перед толпой незнакомцев! Нет-нет-нет, это очень плохая идея!       — В руки возьмешь топор, — Захарка придвинулся ко мне вплотную, хитро блестел глазами. — Соглашайся, минута позора, но денег дохуя заплатят — новый ноут наконец купишь!       Макся, тем временем, искал что-то в своей мобилке, новеньком серебристом айфоне. Нашел и протянул аппарат мне.       — Вот, — сказал. — Я в этом костюме.       Я, по-прежнему рот буквой «о», под восторженные охи и ахи Алеши уставился на фотографию на дисплее.       Папочка, какая белоснежная изысканная роскошь…       Действительно, кружева — пояс и трусики. Плюс кожаные шнурованные высоченные сапоги в обтяжку, с плоской подошвой и аккуратным, удобным каблуком, атласный корсет и шелковый пеньюар до пола, отороченный полосками пушистого меха… И в этой роскоши смуглой угловатой щепкой — тощенький Макся. Острые сутулые плечи, торчащие ключицы, корсет болтается, велик, на коленях пузыри…       Блядь, убожество убожеством!!!       Я невольно представил такой костюмчик на Глебе и хищно ухмыльнулся — на альфу шили, определенно.       — Альф-моделей моей комплекции в вашем модном доме тоже нет? — спросил, почесывая грудь через футболку.       Макся смущенно порозовел скулами, потупился, из чего я сделал вывод — видимо, нет, имеются лишь доходяги вроде Макси.       — И сколько заплатят за выход?       Верно истолковавший мое задумчивое молчание Артем, нервно дернув кадыком, проглотил кусок оладушки, который жевал, и озвучил цифру.       Повторно папочка и блядь. Да у меня стипендия меньше… Пожалуй, на кухне хватит места, чтобы начать урок модельного хождения прямо сейчас? Или в коридоре просторнее?       — Я согласен, — слова дались мне без усилий. — Готов, аки пионер, и в корсет, и в сапоги, и в кружева. Звоните, куда надо!