Destroy me

Второй семестр.

      23 октября 2017       Началась неделя каникул, отец соизволил приехать за мной и забрать домой. Увидев меня, он только хмыкнул. Атрей не смотрел в мою сторону вообще, будто я пустое место. Чувствовал я себя примерно так же.        24 октября 2017        Когда рассказывал Томасу про всё, что происходит в школе, сам себе не верил. Это какой-то бред, почему все это терпят и замалчивают? Он мне сочувствовал, хотел придумать, как помочь. Но что мы могли…        25 октября 2017       Меня вдруг осенило. Если я запишу видео, уже никто не будет убеждать меня в том, что я всё выдумываю. Осталось только понять, как это реализовать.       26 октября 2017       Ненавижу себя за слабость, не хочу проверять телефон по сто раз на дню в надежде увидеть сообщение от Атрея. Но всё равно делаю это. Не хочу по ночам пытаться вспомнить его номер, но всё равно лежу и мучительно подбираю цифры. Неужели я бы мог написать ему сам, если бы вспомнил?        27 октября 2017       Сделал попытку поговорить с отцом. Начал издалека, мол как им тут без меня, не скучно ли, и всё такое. Говорю, что вовсе не обязательно меня отправлять обратно в Харрингров Хайтс, я могу доучиться в старой школе. На что он начал орать на меня, мол я не ценю его вложений, для меня же лучше получить образование в этой школе. И тут я сорвался и закричал на него, что он отправил меня в адское место, что меня там бьют и надо мной издеваются. Но не успел я рассказать обо всем, что со мной произошло, как отец начал обвинять меня в том, что я слабак, не могу постоять за себя, и, по его мнению, это место должно научить меня, что такое быть настоящим мужчиной. Не знаю, что на меня нашло, но я начал кричать, что ему придётся принять тот факт, что я гей, и это не делает меня меньше мужчиной. И что я не изменюсь, куда бы он меня ни запихнул. На мои вопли явилась Лидия, заорала на меня, что я разбужу малышку, я вылетел из комнаты, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась. Сначала мне стало очень страшно, что отец сделает за то, как я с ним разговаривал. А потом внезапно пришло осознание, что он ничего уже не может, чтобы он ни придумал или запретил, жизнь моя вряд ли станет хуже. Стоило мне это осознать, как в груди заныло. Это очень странное ощущение, когда больше нечего терять. Ночью опять думал об Атрее, о том, что он не пишет мне. Если бы он не был трусом, то не сбежал бы тогда. Он бы остался, мы продолжили наш умопомрачительный поцелуй и, может быть, даже дошли до секса, кто знает. Я уверен, что у него больше опыта в этом вопросе. Но он удрал, и я ничего не могу с этим поделать. Более того, я уверен, с началом занятий меня ждут очередные издевательства.       28 октября 2017       Когда я шел к зданию школы, они уже были там. Стояли с сумками в руках, болтали о чем-то, смех разносился по всему двору. Заметив меня, только Арчи стал орать что-то про принцессу. Честное слово, у меня ощущение, что и он ко мне неравнодушен. Атрей молчал, даже не посмотрел в мою сторону. Ненавижу его.       Нас обещали вывезти в женскую школу на Хэллоуин. Дискотека, мать ее!       31 октября 2017       Я не хотел ехать. Я ужасно не хотел ехать. Искал причины остаться, но мне заявили, что едут все. Я знал, что буду там ещё большим изгоем. Большинство же парней естественно были в восторге, наконец-то они смогут пообщаться с девушками. В автобусе стоял гвалт. Я пытался рассмотреть Атрея, пока никто не видел, но у него было просто непроницаемое лицо. Если бы я мог, то нашёл бы себе симпатичного парня и наглым образом стал с ним флиртовать. Глупо, конечно, об этом думать, учитывая, что со мной и вовсе не разговаривает никто.       Девушки нас очень ждали, это было заметно по тому, как они нетерпеливо подпрыгивали, когда подъезжал автобус. Зал был украшен, они даже некое подобие программы подготовили. Рядом со мной сидел мистер Тёрнер, да, с учителями сидеть не круто, но это все-таки лучше, чем, как изгою, одному.       В Харрингров Хайтс все уже привыкли ко мне, не шушукаются, здесь же я был в новинку, девчачьи головы то и дело оборачивались на меня. Мистер Тёрнер наклонился ко мне и шепнул, что я вызываю интерес у дам. Я удивлённо посмотрел на него и сказал, что я за другую команду. Тот лишь головой кивнул, будто убедился в чем-то.       Когда наступили танцы, стало окончательно неловко. Я сидел у стенки, стараясь не отсвечивать. Видел, как некоторые волнуются, приглашая девчонок, кто-то наоборот настолько уверен в себе, что может выбирать, с которой им танцевать. Я увидел Атрея только, когда он уже кружил пышногрудую блондинку. Банальнее некуда. Пусть танцуют, мне-то что.       Что мне с того, что он ее лапает? Улыбается ей, сволочь. Целует прямо при всех. Я отвернулся, смотреть на это было невозможно. Сердце стучало где-то в ушах. Он это специально делает мне назло, я только не пойму, что он вообще прицепился ко мне тогда? Нравлюсь, так веди себя соответственно, не нравлюсь, так отвали от меня, что за игры?!       Я был в бешенстве. Вышел в туалет, там везде кабинки. Спрятался в одной и сидел, просто переводил дух. Когда внезапно хлопнула дверь, я аж подпрыгнул, послышались знакомые ненавистные мне голоса. Ноа и Арчи.       — Ты не боишься, что нас застукают?       — Не ссы! Моим вообще плевать, курю я или кокс нюхаю.       — А меня отец убьет, если узнает, что я курю. Его мать от рака лёгких умерла, у него из-за этого пунктик.       — Да заткнись ты уже, открывай окно.       Я встал на унитаз и увидел их через две кабинки от меня; стояли рядом с умывальниками и курили. Запах, конечно, весь залетал внутрь, идиоты. И тут вдруг у меня в голове что-то щёлкнуло, я достал телефон, отключил звук, проверил, нет ли вспышки при фотографии, и начал их снимать. С приближением и без, фото и видео, в общем, все, что мог, пока они меня не замечали. Потом спрятался обратно, оценивал проделанную работу, понятия не имел, что буду с этим всем делать. Когда они ушли, я хотел выйти, на душе как-то повеселело даже, но не тут-то было.       Следующими в туалет ворвались девчонки, щебетали, несли какую-то чушь. Когда они вышли, я уже взялся за ручку, как кто-то с шумом распахнул входную дверь, и послышались влажные звуки поцелуев       — Давай сюда. — Женский голос. У меня внутри все неприятно похолодело, я вовсе не хотел быть свидетелем чьего-то секса. Они завалились в соседнюю кабинку, и я хотел уже смываться оттуда, как услышал: «Развернись», — и его низкий, бархатный голос эхом прокатился по помещению и проник прямо внутрь меня. Я с замирающим сердцем, которое ухало у меня где-то в ушах, залез на унитаз и посмотрел вниз. В шоке я тут же отпрянул назад, но увиденная картина просто впечаталась в сетчатку глаз. Девушка стоит, упёршись в унитаз, а Атрей позади в нее вколачивается, сжимая в кулаке ее платье. Я стиснул зубы, потому что захотелось выть. А потом, не знаю зачем, снова поднялся и стал снимать видео, недолго, может, минуту, потом убрал телефон и стоял, разинув рот.       Было что-то бесконечно горькое в этой сцене и в тоже время возбуждающее, я не мог не думать о том, что на ее месте мог оказаться я. От его рыка у меня в теле все сжималось. А потом он поднял глаза и увидел меня. Я чуть не свалился, меня парализовало от ужаса. Но продолжал глядеть на него; ко лбу прилипла мокрая кудряшка, глаза потемнели, блестят, губы алые. Он смотрел на меня и улыбался так плотоядно, что у меня все внутри похолодело. А потом он, не отрывая взгляда, схватил девушку крепче, стал двигаться быстрее, и я с удивлением понял, что он кончил, глядя мне в глаза.       После этого я, наконец, отмер и вылетел из туалета пулей в поисках укромного места, где меня никто не найдёт и не будет трахаться. Меня переполняли обида и возбуждение. Насколько эти два чувства могут соседствовать. Он хочет меня, это очевидно. После этой сцены я уже не сомневался, он представлял, что трахает меня, я тоже это представлял. Тогда в чем его чертова проблема, почему он не может просто прекратить весь этот фарс. Урод. Придурок, ненавижу его! Остаток вечера провел рядом с мистером Тернером, копался в телефоне, скинул Томасу то, что заснял, написал в шутку, если со мной что-нибудь случится, пусть отправит это в полицию. Жаль, не могу снять все, что со мной здесь происходит.       P.S. Я не собираюсь смотреть видео, где Атрей трахается.       Не собираюсь.       1 ноября 2017       На ужине Арчи, проходя мимо меня в столовой, остановился и вылил свой горячий чай мне прямо на голову. Ученики захихикали, и тогда только кто-то из учителей заметил неладное, но этот урод начал выкручиваться, мол он случайно. Мне так гадко стало от этого притворства, что я просто молча встал и вышел. Ненавижу их.       И нет, мне совершенно не хочется смотреть по ночам видео на повторе, отвернувшись к стенке и горя от возбуждения.       2 ноября 2017       После физкультуры я как обычно стоял, мялся, пока все выйдут, чтобы принять душ последним, но заметил, что все подозрительно быстро собираются, а пятерка главных идиотов сидит, смотрит на меня. Страшнее всего взгляд был у Атрея, тяжелый, исподлобья. Тогда я решил, что готов прямо так бежать в комнату, но не вышло.       Они схватили меня, стащили футболку. Кто-то из них насмехался над моим телосложением. Потом Атрей лично включил воду в душе, и они загнали меня туда, крепко держа за руки, по обе стороны перегородок. Я не удержался, зашипел, вода была ледяной, меня будто обожгло.       — Любишь, значит, подсматривать? — наконец заговорил он. Я поднял голову, зубы стучали от холода. Но страшно уже не было, не будут же они меня так весь день держать.       — В чем твоя проблема, Атрей? Детские травмы? Комплексы? Что заставляет тебя вести себя как мудак? — прокричал я сквозь шум воды. Кто-то присвистнул.       — Ну ничего себе, принцесса разговорчивая.       У Атрея аж лицо перекосилось, он с ожесточенным видом ступил под ледяную воду и ударил меня в живот. Я бы упал, но руки держали крепко, и потому он стал использовать меня как боксёрскую грушу. Вода притупляла боль, тело уже онемело. Когда Атрей ушел, меня ещё держали, а я буквально висел на них, потому что не чувствовал ни рук, ни ног, вообще ничего.       Когда пришел в себя, был уже вечер, никто меня, естественно, не хватился.       Долго разминал окоченевшие пальцы, растирал ноги. Постепенно возвращались чувствительность и вместе с ней боль.       3 ноября 2017       Рано утром меня разбудил Оливер. Оказывается, он проснулся из-за моих стонов, температура зашкаливала. Судя по его взволнованному лицу, выглядел я неважно. Он даже лично сбегал за медсестрой, что было довольно мило с его стороны. Она пришла, заспанная, в халате, ужасно недовольная. Померила температуру и сразу стала серьезной. Дальше я плохо помню, кто-то помогал на носилках нести меня в медпункт.       Когда я открыл глаза, понял, что уже день, с улицы доносились крики, кто-то играл в футбол. Зубы стучали от холода, почему-то меня накрыли одной простыней. Все тело ломило, но очень хотелось в туалет. На прикроватную тумбочку кто-то положил мой телефон. Я встал и на полусогнутых ногах, шатаясь, побрел в туалет. На обратном пути понял, что медсестры не было на месте, и я заметил мою медицинскую карту. Рядом стоял шкафчик с распахнутыми дверцами, а в нем стройными рядами по алфавиту стояли карты учеников, и тут что-то щёлкнуло у меня в голове. Я метнулся за телефоном, хотя сил почти не было, адреналин заставил меня делать все быстро. Я стал искать их карты и фотографировать все вводные данные, дату рождения, адрес и, самое главное, контакты родителей. В любую секунду могла вернуться медсестра, и у меня живот сводило от страха. Атрей в самом начале, на букву Б. Дальше нашелся Ноа. Я хотел найти их всех, но в панике никак не мог сосредоточиться. Так, Джек попался! Осталось двое, Арчи! Сукин сын, есть! Где же последний, руки тряслись, но я продолжил искать, пока не услышал голоса в коридоре, надо было бежать в кровать, но тут увидел, наконец, Чарли. Да! Стоило мне всунуть папку на место, как вошла медсестра, начала кричать на меня, что с температурой 41, мне не положено вставать.       4 ноября 2017       Большую часть вчерашнего дня я проспал, но слышал, как медсестра звонила отцу, предлагала приехать ко мне. Не знаю, что именно он ей ответил, но она кинула ему лишь сухое «ясно» и попрощалась. И, казалось бы, после стольких раз, мне уже должно быть все равно, но почему-то это не так.       А вечером после ужина ко мне заглянул Атрей. Я от удивления не знал, что сказать. Он зашёл в палату, посмотрел на меня, прошёлся туда-сюда и вдруг сел на кровать.       — Привет. — Во мне поднялась такая волна ярости. Какого черта он со мной еще разговаривает теперь? У него что, раздвоение личности? Отвернулся от него, делая вид, что не замечаю.       — Вижу, тебе лучше. -Он понял, что я не хочу с ним разговаривать, но его это даже будто и не смутило.       — Я знаю, тебе плевать на все мои слова, но я не хотел этого. Просто не осилил выбора, когда тебя заметили выбегающим из туалета. Мои парни, может, умом и не блещут, но два и два сложить сумели. И кулаки чесались у всех, мне пришлось сделать это самому.       Потом он замолчал, смотрел в окно, будто меня рядом не было. И вдруг протянул руку и прикоснулся к моей щеке. Я дернулся от неожиданности, воспоминания, как этими самыми руками наносил мне удары, еще не притупились. Увидев мою реакцию, Атрей нахмурился, хотел что-то сказать, но я накрылся одеялом с головой. Вообще трудно игнорировать его слова. Да, это все неправильно как ни крути, но что если это такая извращённая помощь с его стороны? Я прекрасно понимаю, что если дать волю тому же Арчи, от меня останется одно мокрое место. А может, я уже просто ищу ему оправдание? Может, у меня начался стокгольмский синдром? Или просто едет крыша? Я бы хотел, чтобы он побыл со мной подольше, но ни за что бы в этом не признался.       — Верни планшет. — Без особых надежд сказал я ему прежде, чем он встал и вышел.