Дженни на улицу вылетает. Одеколон Юнги словно весь кислород из её легких выжиг и ей бы сейчас свежего воздуха, но он внутри неё словно завсегдатым гостем решил остаться. Щека горит, а сердце бьется слишком быстро из-за чего ей кажется, что она умирает. Брюнетка по стене сползает от переизбытка эмоций, ноги от одной только его ауры гнулись.
Выдохнуть пытается, но кислород вместе с комом в горле застрял. Дженни уже двадцать два, но она от одного такого безобидного действия со стороны мужчины с ума сходит, так словно она малолетка какая-то. Затылком об стену бьется, но это не помогает воспоминание выбить. Не один человек в ней такую бурю эмоций не вызывает как Мин Юнги. Сердце всё ещё бешено колотится, норовя из грудной клетки вырваться, даже волк его боится — сидит в углу грудной клетки и воет неистово.
— У тебя всё хорошо? — шатенка ей руку протягивает, губами тонкую сигарету зажимая.
Всё как под водой и не с ней вовсе.
— Да, — Ким всё ещё глаза не открыла.
— Может тебе воды принести?
— Нет, всё в порядке, — встает медленно, рукой на стену опираясь, — Спасибо, — тихий и глубокий выдох из груди выпускает.
Парень, шатаясь, руку на плечо девушки закидывает. Голову театрально запрокидывает сигарету поджигая, его челка на глаза падает, скрывая ехидный взгляд, который можно было кожей ощутить. Дженни фыркает пренебрежительно, а Чонгук ухмыляется победно. Но если дрожь по телу, Ким всё же смогла унять — ком из запаха Мина в горле стоял.
Дженни неожиданно к Чону подходит, к груди прислоняясь, уверенно его руку перехватывает с зажатой сигаретой. Мягкие, горячие губы девушки фильтра и пальцев Чона касаются, пуская по телу шатена приятный разряд. Она затягивается, медленно, едкий дым куда-то в сторону выпуская. Теперь Дженни Ким только вкус сигарет чувствует, но его запах отдельную полочку в воспоминаниях занял.
Девушка головой мотает, отгоняя мысли что её вообще не нравятся. У Чонгука же всё в голове перевернулось, заставив вязкую слюну сглотнуть, а ещё… бежать. Бежать куда подальше от Дженни, ведь она для него теперь опаснее самого ядовитого цветка. Чонгук себя сломанным чувствует.
***
Теплые лучи солнца, не спрашивая разрешение, сквозь занавеску на белой коже свои бодрящие танцы отплясывают. Заставляя хозяина морщиться и желать скорейшего исчезновение раздражителя. Шатен рукой глаза прикрывает, но даже наполовину погруженный в сон, понимает, что эта глупая затея, отворачиваясь от окна. Рука горячего тела касается и Ким моментально теряет последние крупицы сна, начиная материться внутри. Не уж то он забыл какую-то девчонку выгнать, осознание быстро его подняться заставляет. Тэхён оглядывается, находя несостыковочку в предполагаемой ситуации — он одет, да и запах девушки такой родной.
Вчерашние воспоминания словно из головы были стерты, настолько они были фантастичные и невозможные в его понимание. Но Лиса, спящая здесь и сейчас, рядом с ним, живым примером обратного являлась. Тэхён медленно рядом с ней опускается, стараясь как можно аккуратнее её со спины обнять. Девушка лишь во сне брови сводит.
Лису сон медленно и бесповоротно покидает, когда чьи-то руки мягко на её плечах оказываются. Она один глаз открывает дабы убедиться в месте нахождения, в каждой пылинки квартиру Тэхёна узнает. А его грудь, прижатая к её спине, догадки, подтверждает. Манобан просыпаться не хочется, ведь это сном может оказаться и тогда она только одного пожелает — не просыпаться никогда.
— Эй, я знаю, что ты не спишь, — фыркает Тэхён на спину переворачиваясь.
— Без понятия о чем ты, я сплю, — смеясь в простыни дразнит девушка.
— Как скажешь, — улыбку скрыть не может, следя за тем, как она на спину переворачивается.
Они впервые в этой квартире такие:
одетые и счастливые. Впервые, никто из них не жалеет, что рядом и могут так просто другу к другу прикоснуться. Ким губами по её щеке мажет, словно дразнит, когда та за поцелуем тянется, а он ухмыляется. Не даёт себя поцеловать. Лалиса дуется, хотя эта игра её забавляет.
— Что я настолько притягателен? — смеется хитро, девушку пытающую уйти к себе сильнее прижимая.
— Не говори ерунды, — они лбом друг к другу прижаты, — пицца притягательнее тебя.
— Да? — бровь вскидывает.
Тэхён целуется так словно с другой планеты. От него крышу сносит и от того, что он ей принадлежит. Руками блондинку на себя перетягивает, не разрывая поцелуй, а Лиса горячая словно пламя адское и целуется она по-адски — клыками губы задевая. В манере самых блядский суккубов.
Ким с ней кофту стягивает, оголяя ровный ряд ребер, что еще немного и кожу разорвут. Поднимается медленно, руками по спине гуляя, помогает Лисе вверх с себя снять. Они никогда в этой кровати долго одетые не были, но и такими горячими как сейчас. И стоны у Лисы куда громче и кровать скрипит слишком жалобно. К слову, её вообще нужно новую покупать, правда, и квартиру искать тоже новую нужно — после этого его точно выселят.
— Ли, я люблю тебя.
— Ты мне это уже говорил, — улыбается, ловко из кровати выныривая на балкон.
Мужчина на её тело зачарованно смотрит, она такая прекрасная с этими багровыми засосами на светлой коже и длинными спутанными волосами. Ким смотрит и на то, как она дым из легких выпускает, теми же губами что его сойти с ума каждый раз заставляет. Нехотя встав, Тэхён к своей девушке присоединился, накинув на её обнаженное тело одеяло, которым прикрылся сам.
— И что теперь? — спрашивает, надеясь ответ не получить.
— А теперь в душ.
— Тэ, я серьезно, — девушка видит, как с его лица шуточная улыбка пропадает.
— Теперь я в жизни тебя дальше, чем на метр не отпущу, — в этих словах столько власти и ограничений, что Манобан и доли шутки в них не чувствует.
— Попахивает статьей.
— Статья удержание против воли, — ухмыляется чуть голову опустив, — Ты против?
Лиса фыркает, целуя мимолетно. И в этом её ответ кроется — такой тихий, едва уловимый. Он эти ответы с давних пор научился читать. Манобан такой всегда была. Она не дает четких ответов что могут идти вразрез её восприятия мира, но отвечает всегда честно, простыми действиями. Словно Лиса теперь сама могла Тэхёна отпустить.
***
Женщина удрученно вздыхает, подписывая очередное направление по лечению. От усталости готова головой биться об собственный стол, а от похмелья и недосыпа вообще повеситься на чертовой, шумящей люстре. Удручающее состояние заставило женщину на спинку кресла откинуться, зарывшись руками в волосы.
Джису
всегда спокойно жила. Правда в последнее время всё не по плану идёт — всё чаще к моментам юности возвращается. Не то чтобы её это раздражает или мешает, наоборот неосознанно это её спасительной ниточкой из петли стало. Джису петли боится, но почему-то подчиняться, хотя сама себе говорит, что не нужно её это всё. Да, её назовут странной, ведь ей не нужна семья, не нужна работа, наоборот её пугает эта обыденность. Но в тоже время Ким вообще не знает, что её нужно, возможно всё из-за того что у неё и так всё есть.
Женщина рукой по запястью проводит, которого не так давно он коснулся. В тот день, после разговора с братом у неё снова аритмия началась, приступ был настолько сильный, что Джису только сползти на пол и могла. И в том грязном, потрепанном отеле она встретила его, выглядевшего слишком идеальным для подобного места — дьявола. Хосок ей и слова не сказал, но впервые за семь лет прикоснулся, помог встать. Ким Джису тогда вспомнила свою больную любовь к этому
задиристому пацану.
— Эй, — Хосок по старой привычке по бордюру ходит с сигаретой во рту, — Пообещай, что не влюбишься в меня.
— Что?! — Ким газировкой давиться, шипя тихо, когда сладкая жидкость на страницы книги попадает, — С чего вдруг такое обещание?
Хосок затейно улыбается с бордюра спрыгивая. Шатенка вытирающая губы от сладости, резко на крышу ложится, от того что юноша слишком близко оказывается. У неё в глаз и намека на страх нет, а удивление с дискомфортом плещется из-за чего Чон фыркает, отодвигаясь. Он не может ей долго неудобство доставлять.
— Я просто подумал, что любовь рушит дружбу, а я бы не хотел потерять такого друга как ты, — Джису сказать что-то хочет, но он перебивает, — Мне просто недавно сказали, что дружбы между женщиной и мужчиной не бывает, а это будет хорошим доказательством.
Шатенку гнев охватывает, он же губу прикусывает. Столько глупостей она от Чона ещё никогда не слышала, сам своим словам противоречит. Если верит в дружбу между мужчиной и женщиной, зачем это обещание заключать?
— Тогда сам, — Хосок бровь вскидывает, — не влюбись в меня.
— Обещаю, — смеётся, руку протягивая.
— Обещаю.
Такая глупая клятва…
Женщина к халату, висящему у двери, идет, раздумывая о том, что через некоторое время у неё прием, но ворвавшаяся блондинка врасплох её застала, чуть ли дверью не убив. Опешив, женщина все же накинула на плечи предмет её изначального интереса, пригласив присесть.
— Госпожа Чон, что-то случилось?
— Мне нужно увидеться с моим мужем, — женщина руки на груди перекрещивает.
— Он все еще находиться под наблюдением, — спокойно оповещает врач, — так что не думаю, что это возможно.
— Доктор Ким, это очень важно, — Сора голос понижает, — прошу, я беременна, — женщина слезы пытается сдержать, — если он умрет, не узнав об этом…
Ким Джису некоторое время просто молчит, взвешивая все «за» и «против». Женщина настолько устала, что лишь рукой взмахивает, оповещая о согласии.
— У вас есть пять минут.
Сора выдыхает облегченно, благодаря женщину всеми силами, но стоило ей покинуть кабинет как эмоции её покидают. У неё на лице лишь холодный оскал, перемещенный с раздражением. Театральную слезу с лица стирает яростно. До конца коридора доходит, выпуская весь воздух из легких перед тем, как зайти в палату. Холодное дуло ей в затылок упирается из-за чего Чон оседает и поднимает руки над головой.
— Хек, твою мать, это я, Сора.
— Как ты сюда прошла? — мужчина её пистолетом пихнул после убрав за пазуху.
— Сказала, что беременна.
— Ясно, — мужчина, придерживая район живота обратно к кровати идет, — Что тебе нужно?
— У меня информация, — победно улыбаясь оповестила девушка, — на клан Ман, интересно?
Мужчина разворачивается слишком быстро для пациента больницы, девушку за волосы хватая, а та, не удержав равновесие ему в ноги падает, об железную ручку бьется до звездочек перед глазами. У Соры из носа кровь идёт пачкая стерильный пол. Шмыгает, стараясь поток остановить, но ничего не меняться. Больной уже успевший спокойно лечь в свою койку лишь за волосы её тянет, заставляя на него посмотреть.
— Хватит, ерничать, — каждое слово ядом пропитано, — есть информация говори по факту, — дергает, заставляя ту вскрикнуть, схватившись руками за койку, — пока я тебя не прибил.
— У Мина есть слабое место, — шипит от того, что Хек её волосы сильнее в кулак сжимает, — Девчонка, Дженни Ким, — отпускает из-за чего она облегченно на пол падает, голову в пол опуская.
— Господин Нам, как вы… — Джису застывает от подобной картины, — Что здесь происходит?
— Ничего, Доктор Ким, моя жена просто упала.
— Вы действительно думаете, что я не различу рану от падения и удара?
— Всё в порядке, я и правда упала, — блондинка встает, нос зажимая, — Не волнуйтесь, — но Джису, каждый разряд ужаса проходящей по телу Чон Соры, видит.
***
Дженни вздыхает болезненно, толстовку на голову натягивая. Все эти тусовки ей абсолютно вымотали и теперь стоя на пороге квартиры Чимина она готова спокойно лечь спать вот тут… прямо на этом самом потрепанном коврике. Дверь резко распахивается, отвлекая от оценки удобства коврика. На пороге не чуть не менее потрепанная Чеён стоит.
— Как ты поняла, что я здесь? — равнодушно интересуется, с щепоткой напускного недовольства.
— Для этого не нужно большого ума, — фыркает, руки перекрещивая.
— И что теперь?
— Теперь одевайся и пошли, — Дженни что-то на телефоне печатает.
— Куда?
— Хватит, — Ким глаза закатывает, — Прогулять, никаких, «но», — замечает, что та сказать что-то хочет.
Розэ фыркает недовольно, куртку Чимина с вешалки снимая. Она у него уже пару дней живет просто из-за удобства: около его дома не тусуются на постоянке репортеры, и вообще о местежительстве Пак Чимина лишь избранные знают. А удобно это, еще потому, что Пак Чимин и так каждый день у неё дома бывает, теперь же они живут вместе, и тот хоть её одну оставляет.
Лифт мерзко дзинькает из-за чего Розэ дергается, обращая внимание на Дженни, та и правда выглядела не менее потрепанно. Чего только стоили эти синяки под глазами и покусанные до крови губы, хоть Чеён не впервые видит такую Ким. Новые вопросы у неё в голове как на дрожжах растут. Дженни фыркает сообщению, телефон в задний карман джинс убирая, оборачивается, чувствуя взгляд Пак на себе.
— Что-то случилось? — она отворачивается, несмотря капюшон на голову светловолосой посильнее натягивая.
— Ты здесь… — Пак Чеён недовольно из-под руки Ким выскальзывает, поправляя волосы, но капюшон не поднимая.
— А почему я не могу быть здесь? — лифт щелкает, но в голове Розэ что-то не сходится она на месте стоит, смотря как Дженни выходит первой и оборачивается, — Мы же друзья.
Чеён больно губу прикусывает, замечая ухмылку на лице Ким. Дженни с самого начала знала почему Розэ её избегает, чего тут говорить. Она еще в первые дни после происшествия Пак Чимина к стене прижала. А тот долго ломаясь — выдал всё с потрохами, раздраженно фыркнув что-то наподобие: «У тебя оказывается есть чувства». Дженни рассмеялась и выждала две недели дабы дать Пак Чеён время расставить все по полочкам.
Правда Пак Чеён ничего расставить не может — последний дни в приставку играет, чем Чимина бесит до чертиков.
Мы тут все связаны по рукам и ногам.
