The Gun's

Несмотря на то, что Курита Укай выглядел максимально внушительно и мрачно, этих двоих он не смог бы отпугнуть, даже если бы хотел. Однако, громоздкий и молчаливый главный служитель храма, владелец огромной территории, на которой находился весьма подозрительный склад с не менее подозрительным содержимым, любил выпить в этой компании. Веселый Комусуби Гоку и давний друг, любитель потравить истории, Такекура Хандзаемон*. Оба давних товарища, как впрочем и сам Укай, прекрасно знали, чем занимаются их детишки. Курита совсем не был удивлен, когда сын попросил организовать на территории храма один из складов его безбашенного дружка – Хирумы Йоичи. Конечно, не за красивые глазки и не во имя дружбы. Однако, когда они только раскручивались, так и было. Укай, правда, чаще видел Сену, а не Йоичи. Курита не задавал глупых вопросов. Если уж его добродушный и милый сын поперся за этим дьяволом, то мотивацию Айшилда Укай вполне себе мог придумать. Буддист все так же следил за миром амерфута, пусть в нем стало куда меньше лично знакомых лиц. Комусуби прекрасно знал для чего нужен склад, который с энтузиамом строил Такекура, менее всех вовлеченный в опасные дела. Старый Хандза просто строил… Дома, склады, укрытия… Несколько раз побывал в суде, но обвинить его ни в чем не могли. Он же просто строитель! Укай почти добродушно улыбнулся, разглядывая таких же как он, совсем скоро старичков, но еще куда как полных сил. Комусуби хоть и пьет, отнюдь не из сакадзуки, пришел по делу. Наверняка надо забрать что-то с их нелегального склада на склад официального магазина, где он работает вместе с сыном и женой. - А где жена? – Укай просто не мог не спросить. Это воистину несправедливо, что ее забрали у него. – Если я помру, моя смерть будет на твоей совести. Комусуби даже немного смутился, а Укай мечтательно уставился в потолок. Как же Фукуе готовит! Как прекрасно жилось, пока она работала на храм! Укай, впрочем, говорил в шутку. Он бы тоже хотел, чтобы жена работала с ним, а не где-то еще. Он даже представить не мог другого. С ее смерти прошло уже четыре года, а он все так же не верит в ее смерть, видит ее на кухне и в гостиной. Сколько раз он служил службы, чтобы упокоить ее душу? Выходило, что это не призрак, а просто проблема его души и сердца. - Хочешь на выходных устроим барбекю? – тут же предложил Гоки. Идея была прекрасной. - А Хирума разрешит? – мрачно спросил Укай. – Дел у него сейчас невпровот. Сена говорил, что намечаются большие дела. - М… Так ты хотел вообще всех позвать? – Гоки очень понравилась масштабность. – Давай попробуем его уговорить! У нас для этого есть… - Сена-кун, - троица переглянулась и разулыбалась. ** То что Хондзё Масару и Анедзаки Мами ругаются постоянно – все их подчинные привыкли. Когда было надо, они вполне себе находили общий язык и выступали единым фронтом. Для политиков важно иметь поддержку среди себе подобных. Только выдержать прямую как шпалу Анедзаки могли немногие. Она славилась резкими суждениями, бескопромиссностью, и несмотря на ум до глупости доходящей категоричностью. В таком ключе она воспитывала и дочь, поэтому понять не могла, как так вышло. Да, Мамори работала помощником главного судьи округа Оды Масамуне – это была прекрасная должность, позволяющая ей нести справедливость в массы. Мамори уже доверяли многие дела, где она была единственным решателем судеб. Все, как Мами и хотела за одним лишь только но. Анедзаки невероятно бесило, что дочь все еще путается с этим зеленоглазым демоном – Хирумой Йоичи. Не хватало его отца, Хирумы Юи, которого Мами тоже надух не переносила, как еще и это! Быть может, Мами бы хватило Новопассита, потому что Йоичи так или иначе, но помогал дочери продвигаться по службе, подкидывая интересную информацию, как дочь, будто бы решила ее добить. Зачем встречаться с человеком на десять лет старше? Мало того, с каким-то учителем физики! Анедзаки никогда не ходила на собрания, но видела классрука на фото. Выбрать старика, так еще и без гроша в кармане? Какая-то там любовь? Собственно, именно на это Мами сейчас и жаловалась Масару, который был не только ее политическим единомышленником, но и бывшим одноклассником. Поэтому на правах давнего друга, он выслушивал ее разочарованные шмыги. - Статус так много значит в обществе! Я так старалась добираясь до этих высот, чтобы удачно выдать дочь замуж! Чтобы никто не говорил ей про безотцовщину и вот… Как она мне отплатила! Само собой, когда пошли личные темы Масару отправил всех лишних слушателей по домам, так что сейчас они были только вдвоем. - Как! Как это можно терпеть! Как это терпишь ты?! Хондзё криво улыбнулся, подумав, что наливать, даже на донышке, не стоило. И чего он, дурак, подумал, что так легче? - У тебя же сын! Больной! Его же лечить надо! Мами замолчала, уж больно выразительное было лицо у Масару. - Прости. Ты только смирился, а я опять поднимаю эту тему… - выглядело вполне искренне. Только Хондзё не собирался считать своего сына больным, и, конечно, ему не нравилось, что Мами считает так же. Собственно, если бы не ее резкость и категоричность, они бы уже давно начали встречаться. Но если она будет косо глядеть на его единственного ребенка, то, пожалуй, не стоило даже начинать. Тем не менее, Мами ему сильно нравилась. - Бад – отличный политик, умеет играть на публику… - миролюбиво продолжила Мами, - но… - И человек он хороший, - твердо сказал Хондзё, будто ставя точку в обсуждении сына. Така был серьезен. Непохоже, что они встречаются ради развлечения. Бад даже приходил к нему домой “поклониться”. Волкер откуда-то знал все обычаи, которым современная молодежь придерживаться не будет. Так зачем ему делать так, чтобы Така исчез из его жизни? Упрямство сына было общеизвестно. Сейчас Така продолжал играть в Высшей Лиге, показывая удивительные результаты. Бад Волкер имел свое мнение по некоторым политическим вопросам, но всегда выступал с ним единым фронтом. Учитывая его популярность, как актера, это было всегда кстати. - Чертов Сираками… - прошептала Мами имя ненавистного сенсея. - Всего десять лет, - примирительно сказал Масару. – Это не так уж и много. - Ей было пятнадцать! - А кто сказал, что они тогда встречались? – Хондзё нахмурился. – Ты никогда никого не обвиняешь просто так. Так что, ты уверена? Может и в суд на него подашь… Мами отмахнулась. - Тогда ей нравился этот Йоичи. Лучше уж Сираками, чем Хирума. Породниться с этим родом все равно что проклясть все поколения. Масару тяжело вздохнул. Да, политика Юи и он сам ему совсем не нравились. Но сын, вроде, занимается поставками оружия по гос. заказам… Да и Така отзывался о Йоичи очень положительно… Но лично Хондзё его не знал, поэтому только вздохнул. В этот момент в дверь постучались. Это была его личная помощница, которой наверняка не понравилась идея просто отдыхать, когда столько еще работы. - Да, Юкимитсу-сан, - девушка зашла в комнату и неодобрительно глянула на Анедзаки. Под строгим взглядом юной леди, Мами решила откланяться. Работы действительно было еще много, разговор пошел не туда – самое время было уйти, повод был удачным. - Я же просила звать меня по имени! - Извини, Хотару-сан, - Мами уже почти вышла, как услышала: - Я слышал, твой брат вышел из тюрьмы. Ты с ним виделась? - Не желаю иметь с ним ничего общего! Масару снова тяжело вздохнул. Что ж все вокруг него такие правильные и принципиальные? Манабу же отличный парень, наверняка попал туда несправедливо. Неужели нельзя пойти поддержать брата? Встретиться, поговорить наконец. Хондзё подумал, что придется ему исполнить роль папочки. Парню вряд ли придется сладко. Ни сестра, ни мать его видеть не желают. Интересно, ему вообще есть, где жить сейчас? Масару понимал, что это вовсе и не его дело, но он всегда отличался тем, что не проходил мимо тех, кому мог помочь. К тому же, Хотару еще не распрощалась с юношеским максимализмом, и не понимает, что ближе брата у нее никого не будет. Конечно, иногда и с родственниками приходится разрывать отношения навсегда, но Масару был уверен, что это не тот случай. Тем более что чаще всего каждый оступившийся достоин второго шанса. - Поговорим лучше о ваших противниках. Надо выбрать тактику действия… Масару уселся обратно. Политики должны работать на благо своей страны, но, кажется, некоторые из них работали только на благо себе. Хондзё не мог понять, как так можно. Тем не менее противостоять им на политической арене было не так уж и просто. Говорить они умели. Особенно эта троица Хирума-Дзюмондзи-Таки. Масару потер переносицу. Что если все не так благостно, как он рисует себе в воображении? Что если худшие ожидания оправдаются? Кадзуки и Нацухико, конечно, на фоне Йоичи ангелы… Но… - Ты можешь узнать, чем сейчас занимаются дети Дзюмондзи и Таки. Хотару сжала листы в руках. - Уже выясняла. Непонятно. Нужно копнуть глубже. Масару со вздохом откинулся в кресле. Эти трое политических диверсантов что-то задумали. Конечно, чтобы заработать, однако, такие заработки чащи всего влекли гибель простых людей. Хондзё за свою политическую карьеру уже сталкивался с подобным. ** Осаму был в особняке Хирумы. Это был тот дом, что принадлежал Оде Сакуноске – младшему двоюродному дяде Йоичи. Ока покосился на Сену, но тот только недоуменно ему улыбнулся и показал рукой, куда идти. На Оку же накатила волна ностальгии. Когда-то, будто в прошлой жизни, он сбегал сюда после школы, чтобы увидеть Оду, что учился уже в Университете и все время готовился к каким-то экзаменам. Его старший брат Масамуне уже начал делать впечатляющую карьеру, поэтому почти не появлялся дома, снимая квартиру рядом со зданием Суда. Родители братьев привычно дома отсутствовали, считая, что они достаточно поработали за свою жизнь, и теперь большей частью путешествовали по свету. После их смерти Масамуне подарил дом брату, а сам купил себе квартиру в центре. Осаму провел рукой по косяку двери гостиной, не спеша заходить. В коридоре все еще висели картины, которые рисовал Сакуноске. С них, кажется даже, вытирали пыль… - Ну что? – это был тихий и встревоженный голос Сены, так что Осаму тоже повернулся. Манабу как раз разувался. Парень выглядел печально, почти грустно. Он отрицательно покачал головой в ответ на вопрос Сены, и тот сжал его плечо. Осаму вдруг понял, почему Манабу показался ему неподходящим кадром для Хирумы – это был друг Сены. В глазах Оки Манабу тут же вырос. Осаму был уверен, что Юкимитсу должен быть в таком случае хорошим человеком. - Проходи, - Хирума подошел к нему, протягивая руку. Ока сжал узкую ладонь, думая про себя, как же можно такой лапой и квотербеком быть отличным и стрелять метко, и, наверняка, шеи сворачивать уметь. Стол переговоров был в виде маленького чайного столика, на котором Судзуна уже расставляла чашки. - Судзу-тя-я-н… - Осаму совсем не ожидал ее увидеть. Волна ностальгии захлестнула его с новой силой. – Ты такая красивая выросла. Таки немного посмущалась, но было видно, что к комплиментам она привыкла. - Твой брат тоже с Хирумой? - Да, - не стала она скрывать. Трудно быть в курсе всех планов Йоичи, поэтому, когда не знаешь, что он задумал, проще сказать правду, а дальше пусть сам выкручивается. Эту схему она обкатала уже давно, вроде всех устраивало. - Садись, - предложила девушка, и Осаму в самом благодушном расположении духа уселся на специальную подушку для таких столов. Сена считал, что максимальный эффект был достигнут. Разговор не начнется со штыков, быть может, они сумеют все обсудить. - Ичиро не придет? – поинтересовался Осаму, мимоходом предлагая Манабу отведать определенные сладости, проверенные на вкус уже давно. От Оки не укрылось, что Йоичи помнит, что именно он любит. - А ты разве хотел, чтобы он был здесь? – спросил Сена. Было решено, что большей частью с Осаму будет говорить Сена. Так Хируме будет проще вклиниться в нужный момент и вызнать то, что надо. Однако, оба понимали, что непредсказуемый характер Оки, вряд ли даст им такую возможность. Так или иначе, Осаму был сыном Мори Яго. Хотел он того или нет, но мозги, гибкость и изворотливость ума – достались от отца. Конфликта с группировкой Яго у Хирумы не было, даже были регулярные сделки, но Ока не желал иметь с отцом ничего общего не только из-за деятельности якудз, но и в целом из-за характера отца и его предпочтений. - Лишние люди мешают поговорить по душам, - пожал плечами Осаму. – Вы же для этого меня позвали? Сокровенно-личного разговора? Давайте только не настолько личного, чтобы начать кулаками махать, у меня нет на это настроения. Я даже сегодня с Масамуне не подрался. Парни молчали. - Сена, не смотри так пристально на меня. Одасаку больше нет, не могу же я топтаться на месте всю жизнь. Лучше уж тогда умереть. Но идея о самоубийстве мне не нравится. Осаму уставился в окно. Пару раз он попробовал. Убиться не вышло, судьба, будто насмехаясь, дала второй и третий шанс. А вот ощущения не понравились. Значит, стоило жить. - И правильно, надо жить несмотря ни на что, иногда вопреки, - Осаму вздрогнул. Если бы это сказал Хирума, он бы разозлился. А милый голос нового знакомого почему-то был как холодный крем от раздражения. Холодно, но так приятно… Манабу слабо улыбался, а потом сжал его руку, лежащую на столе, будто убеждая всей душой, что смерть не выход. Осаму, конечно, помирать не собирался, но такая внезапная поддержка умиляла и окрыляла. Ощущения были в высшей степени странные. Сколько лет такого не было? - Ты смог поговорить с Масамуне? – короткий вопрос от Хирумы. Осаму чувствовал по голосу, что вопрос задать было непросто, был он, скорее всего, задан не по плану, Йоичи составленному. Оттого был особо важным. - Ну так. Немного. Надо думать, что раз ты поднял эту тему… - Да. После встречи я расскажу Сене, чей этот дом на самом деле. Сена глянул на одного, потом на другого, будто навострил ушки, но на губах у него появилась грустная улыбка. Он не ожидал от внезапных новостей ничего хорошего. Манабу убрал руку, и Осаму почувствовал, что расстроился. Надо же… Ему впервые кто-то понравился. Понравился, причем, с первого взгляда. Одасаку… Ты же не против? - Ты общаешься с Льюисом? – Осаму кивнул и выложил старый телефон на стол. Там оставался только один номер. Все остальные давно были на новом смартфоне. Оставалось только этот выбросить и все… Но так просто порвать отношения с лучшим другом, которого он знал дольше, чем знал его Хирума? Осаму догадывался, что Льюис мог быть причастен к гибели Одасаку. Причастен, но не виновен. По крайней мере, Ока хотел в это верить. Хотел верить, что это была пресловутая случайность. Ему тяжело было пережить даже мысли о причастности… Они перестали видеться. Но вину? Нет, вину он бы не смог простить. - Ты знаешь, что он собирается нас поймать? – спросил Сена. - Вы специально так вопросы выбираете, да? – ухмыльнулся Осаму. – Чтобы я ответил не тоже самое, что ответил Хируме? Ваши игрища на меня не действуют, вы в курсе? Сена виновато опустил глаза, так что Осаму невольно потрепал его по голове, зная, что Йоичи немного, но поревнует. Но всем в принципе это было неважно, все всё понимали. - Он подставил Шина, - кажется Сену это злило, но парень все еще смотрел вниз. – Ты же его помнишь, Осаму-сан? Во времена школы с Сеной они почти не общались, но Кобаякава знал, что у Хирумы есть такой то ли друг, то ли знакомый. И все же, даже редкие встречи способны создать впечатление о человеке. В людях Осаму умел разбираться, что с характером, что с внутренностями. - Не только помню, еще и знаю. Я оперировал ему руку недавно. Сена испуганно глянул на него, руками схватившись за стол, потом перевел взгляд на Йоичи и промолчал. Все было так очевидно, что Осаму даже усмехнулся. - С Шином все хорошо? – голос Манабу бархатный, теплый, как одеяло. Если бы они встречались, Осаму знал, он бы уже грохнулся на его колени и потребовал гладить по волосам, наверняка его прикосновения такие же нежные. Сейдзюро волнует Юкимитсу, но совсем не так, как Сену. Осаму остро чувствует разницу. Кто он для Сены? Явно не бывший парень, он все время встречался с Хирумой. При этом он дорог ему больше, чем просто друг. Осаму краем глаза заметил взгляд, который бросил Йоичи на Сену, поэтому вздохнул про себя. Раньше он завидовал Хируме, капля зависти оставалась и сейчас, правда, выглядело это чувство совсем иначе. А теперь он совсем не хотел, чтобы эти двое поссорились или расстались. Будто в них он видел, как могли бы сложиться его отношения с Сакуноске. Да, они все совершенно разные люди, и не похож Одасаку на Сену, но… Осаму ничего не мог поделать с этим ощущением. - Все отлично с его рукой, мог бы на виолончели играть, если бы умел, - равнодушно фыркнул Осаму, незаметно оглядывая компанию. Так забавно наблюдать отличающиеся реакции на одну и ту же фразу… Ока был уверен, что Хируме ревновать к Шину совершенно не надо, но разве он имеет право влезать в чужие отношения? Ладно бы он стал ему близким другом… А так, даже ему сложно охарактеризовать их отношения. - Он подставил Шина, чтобы тот в итоге стал работать на него. Несколько переводов – то же его заслуга, - первым пришел в себя Сена, Хирума тут же расслабился и стал собой. Осаму умиляло наблюдать за этими двумя. Ему было только интересно, почему вокруг него вдруг появились краски жизни? Уж не потому ли, что Манабу подливает ему чаю и спрашивает о вкусе какой-то рекомендованной ранее конфетки. Ока загляделся в его карие глаза, невольно теряясь. У него возникло подозрение, что это тот самый “побег”, который обещал ему Ичиро. Хирума в людях, несомненно разбирается, только направление его “разбора” совсем другое. Йоичи не из тех, кто будет думать, кто кому может понравиться. Так или иначе, его задумка удалась. Неважно, что будет потом, сейчас снова захотелось жить по-настоящему. Не работа-дом, а так, как раньше… - Тебе ничего странного Льюис не рассказывал? – спросил Хирума очень серьезно. Осаму задумался. Это было не так просто, как кажется. У них с Йоичи разное представление о странном. - О твоем отце говорили, - Ока кивнул Судзуне, и та нахмурилась. – Об отце Кадзуки. Осаму продолжил вспоминать. - И об очередных антитеррористических мероприятиях. Это разве странно? - Расскажи о последнем, - попросил Сена. - О. Вы же его знаете! Киминари Харао. Йоичи и Сена его помнили, было видно по лицам. - Льиюсу удалось посадить Касамацу за решетку, заодно и Банбу повязал. Но остальные ушли как вода через решето. - Банба же не террорист… - Сена успел с ним пообщаться. Память медленно возвращалась к давнему товарищу, а потом уже Хирума искал информацию. Скорее всего, Мамору тоже отпустят после пересмотра дела. Осаму пожал плечами. - Я знаю, как Льюис ведет такие дела. Банба оказался не в том месте не в то время, только и всего. А потом Клифф нашел якобы доказательства. Йоичи собирался сказать что-то, но с трудом промолчал. Осаму догадывался, что именно, поэтому фыркнул. Но прежде чем Ока ответил вслух его мыслям, Манабу взял старый телефон Осаму в руки. - Для того как он, не много ли чести? Аж отдельный телефон иметь? Ока слабо вздохнул, глядя на спокойную полуулыбку. Он был в целом согласен. Просто друзья для него значили многое. Их было мало, и он их не выбирал. Признав другом, он оставался им для них несмотря ни на что. Но только дружба с Льюисом наводила его на мысли, что он не прав. Что друзья так не должны поступать, что эта дружба больна сама по себе. Что предательство на работе Клиффорд легко переносит и в обычную жизнь, потому что он их не делит… И то, какой он есть не подходит для неисправимого романтика и идеалиста. Да, Осаму себя таким считал. Быть может, пришло время разорвать эту связь навсегда? Ока посмотрел на Хируму. Как ее разорвешь, если Хируме на самом деле нужен информатор. А чем это не предательство? Он будет не лучше Льюиса. Йоичи внимательно смотрит на него. - Говори… - предложил Осаму. Показалось, что найденные было краски померкли. Ока знал, что должен это услышать, ведь ради этого он и пришел. Но почему-то финальный шаг всегда самый тяжелый, почти невыносимый… Жаль он не черепаха, чтобы спрятаться сам в себе… Его вдруг приобняли за напряженные плечи. - Йоичи-кун, это обязательно говорить сейчас? – Хирума цыкнул, ему либо не нравился сострадательный тон, либо его бесил сам Манабу. Осаму казалось, что второе. Они-то что не поделили? - Посмотри вот это, - Хирума протянул Осаму флешку. Ока знал, что там, поэтому взять ее было непросто. Так же, как некоторым шагнуть в пропасть. Доказательства. Что именно по вине Льюиса погиб Одасаку. - Я не предлагаю тебе месть. Я знаю, что ты не видишь в ней смысла. Но если ты будешь на нашей стороне… - То что, Йоичи? – холодно сказал Осаму. Хирума молчал. Он знал, что все, что он может предложить Оке не интересно. Его расчет был на то, что таких разговоров будет минимум три, и удастся понять, чем же его привлечь, но не вышло. - А ты разве хочешь мирной жизни, Осаму-сан? - Сена… - Ока был удивлен голосу Манабу. Тот укорял своего друга? Осаму было приятно, что его все еще заботливо держат за плечи, мало того, вполне искренне беспокоятся. Ока был из тех людей, кто мог распознать любую игру, любой блеф. Поэтому ощущения сейчас были особенно дороги. - Ты же не знаешь всего, Юки! – огрызнулся Сена. – Если бы он не был… - Сена! – Манабу посерьезнел. – Вы мне ничего толком не рассказали, поэтому ты хочешь, чтобы я молчал. Но мне и так достаточно. Люди имеют право жить мирной жизнью. Не лезть в это все! Только ради победы над Льюисом… - Не только, - тяжело выдохнул Хирума. – Ты не очень представляешь, что такое Льюис. Пытаясь убрать меня и мою клику, он готов на что угодно. Его побочные действия всегда затрагивают простых людей. Его это совершенно не волнует. - А тебя? – прямо спросил Манабу. Эти двое глянули друг на друга волками. Но если Йоичи бесился, то Юкимитсу выглядел куда спокойнее. - Почему бы просто не работать на правительство? Без всяких махинаций? Скучно? – упрямо предложил Манабу. Сена и Осаму тихонько рассмеялись, а потом переглянулись. - Хирума, не ешь Манабу, он забавный, - предложил Осаму. – Юкимитсу-сан… Я приму предложение Йоичи. Если он просит меня не просто дать информацию, а вступить в ряды, значит Льюис задумал что-то, что будет для нас всех неприемлемо. Ни для Хирумы с Сеной, ни даже для Шина, тем более для вас. Что на этом фоне может значить скучная мирная жизнь? На пенсии отдохну, если доживу. Вы же тоже собираетесь участвовать? Манабу кивнул. - Я Сене многим обязан. Да и семьи у меня не осталось, чтобы переживать. Кобаякава тихо вздохнул. Осаму же наоборот выдохнул. Почему-то знать, что, несмотря на обстоятельства, настоящая любовь и дружба существуют было очень приятно. Можно и помочь Хируме Йоичи. - Ока Осаму к вашим услугам, господа.