Тридцать три веселья Смерти.

- … и тогда вирус51 уничтожит всё сущее на планете. – усталым голосом рассказывал Драй. В свои неполные где-то-между-двадцатью-пятью-и-тридцатью лет он добился многого. То есть, мог бы, если бы не одна взбалмошная особа, называвшая себя его матерью. Именно по её вине он оказался втянут в рутинную работу, которую так ненавидел. - Вирус51? Я о таком и не слыхал. Ты шутишь, должно быть. Эти твои шуточки…право, уже порядком надоели. Его напарнику, Карсту, было 30 лет. В общем-то, это всё, что у него было – возраст, да, пожалуй, невероятно скучная работа бухгалтера при XX-ском университете города XY. - Конечности, тело, может, и голова начнут чесаться, да так сильно, что ты сам раздерёшь себя в кровь. А так как это не просто чесотка, а вирус51, ты получишь гангрену, которая за день распространится по всему телу. Даже лучшие врачи тебе не помогут. Гениальнейшие биологи и фармацевты не смогут изобрести вакцину-лекарство-панацею. Ах да, вирус-то передаётся воздушно-капельным. Человечество вымрет. – всё так же устало продолжал нагнетать обстановку Драй. – Ха. - Так ты шутил? – недоуменно поглядел на товарища по несчастью-тире-скучной-работе Карст. - Именно. - О, это было так правдоподобно. Я ведь даже поверил, хотя у меня иммунитет на подобные твои выходки. - В последнее время у меня очень чешутся руки и ноги. Нет, - резко осёк пытающегося что-то сказать коллегу Драй, - все причины моего недуга, которые ты хочешь сейчас озвучить, не подходят в моём случае. У меня нет кожных паразитов, аллергии и да, - здесь мужчина бросил на напарника особенно злобный взгляд, - я моюсь три раза в день. Карст подозрительно посмотрел на приятеля и отодвинулся в сторонку. - Пока не выяснишь, что это за дрянь, не подходи ко мне, Драй! - А-а-а… - Ты меня вообще слышишь?! - А-а-а… - Что ты… -…пчхи. На секунду в кабинете воцарилась гробовая тишина. - Драй? - Что. - Извини, будь здоров. Драй многозначительно промолчал. - Драй? – снова начал Карст. - Что на этот раз. Он надеялся, что напарник скажет что-то вроде: «Вот я дурень, снова повёлся на твою тупую шутку!» и будет смешно размахивать кулаками. Тот и сказал. - Драй, я весь чешусь. Весь. - Я ведь шутил. О. Нет.

Смерть любила смотреть за злоключениями смертных. А ещё она считала чертовски вкусным слово «плацебо».