Gasoline

      Дане впервые за всю жизнь хотелось умереть. И это было вполне осознанное желание, для исполнения которого он был готов прямо сейчас подняться на крышу той самой одиннадцатиэтажки и шагнуть вперёд. Он не понимал, что происходит, ничего не видел, ничего не слышал. Просто внутри стало как-то жарко и пусто одновременно. Хотя на что он, дурак, надеялся?       И всё же Лиза, целующаяся с Рендэллом — зрелище душераздирающее. Кашин никогда не относился к этому смазливому пареньку плохо. Считал, что его девушки сами виноваты в том, что позволяют ему пользоваться их телами, а он просто грамотно распоряжается их глупостью. Но сейчас была совершенно иная ситуация: в роли глупой курицы выступала Лиза. Его Лиза, блять! Даже если бы Даня не был в неё влюблён, всё равно начистил бы самовлюблённому индюку ебальник. А учитывая обстоятельства, парень вообще себя не контролировал.       Сладкая парочка сидела на подоконнике, целуясь, и не подозревала, что вот-вот произойдёт. Вот только непонятно, почему девушка, испытывая чувства к одному, целовалась с другим? Да всё очень просто. Ей не хотелось оставаться одной. Лиза прекрасно понимала, что дружить с Даней дальше будет очень сложно. Вполне может быть, что невозможно. Если продолжать близкое общение, рано или поздно она признается, и тогда всё закончится. А Рендэлл показался девушке неплохим парнем, искренним, заботливым. Испытывал ли он к ней чувства, Лизу не особо волновало. Главное — не остаться одной.       Странно, но, целуясь впервые в жизни, она не испытывала никаких эмоций. У парня были мягкие приятные губы, целовался он мастерски, но никаких пресловутых бабочек в животе или сердца в пятках не наблюдалось. По ощущениям как за руки держаться, или ногу на другого человека закинуть. Такое же тупое соприкосновение частями тела. Меньше всего Лиза ожидала, что их поцелуй прервёт Кашин. Она и сама не поняла, как так получилось, что её лучший друг начал бить её, видимо, парня (в том, что он хотел предложить ей встречаться, девушка не сомневалась; все одноклассницы вечно трещали об отношениях, так что как они начинаются, Лиза знала), но вот уже учителя растаскивают их. После всех драк, что девушка видела, парни выглядели нелепо и смешно. Но сейчас всё было совсем по-другому. На скуле у Дани сочилась кровью ссадина, под глазом Рендэлла наливался синяк, и выглядело это совсем не смешно. И не очень понятно, что она должна сейчас сделать: кинуться к другу или к парню? Никогда ещё она не попадала в такие неловкие ситуации.       И как хорошо, что две одноклассницы, находящиеся неподалёку, спасли её от нелёгкого выбора, утащив куда-то подальше от разборок. Усадили на подоконник, всучили стакан какого-то пойла (для учителей это, естественно, была кола) и принялись расспрашивать, что произошло. А кто кого ударил первым? Из-за чего? С кем из них Лиза трахается?       Естественно, девушка не отвечала. Она просто смотрела на то, как парней разводят по разным сторонам холла от греха подальше и думала, что с этим делать. Появилось глупое, свойственное обычно женскому полу желание пожалеть Даню, промыть рану, обнять… Спросить, что его побудило к таким резким действиям. Не может быть, чтобы ему просто так внезапно захотелось ударить парня, с которым он и не общался особо. Но как-то так получилось, что они не виделись месяц. После того вечера Кашин перестал ходить в школу, а писать или звонить ему не хотелось. Было как-то стыдно и страшно. Сам он вообще перестал появляться в её жизни, и это угнетало. Мать с грустью смотрела на медленно угасающую дочь, догадываясь, что дело именно в сыне лучшей подруги. Что он натворил? Как узнать? Подруга не знала ничего, кроме того, что однажды вечером он пришёл домой со ссадиной на лице и новостью о том, что у него появилась девушка.       А Лиза действительно угасала. У неё пропал интерес к видеоиграм, она практически не ела, не делала уроки, перестала общаться с друзьями. Сидела в своей комнате в обнимку с плюшевой альпакой и тихо плакала. Некоторые из личных неприятностей устраивают трагедии с заламыванием рук и криками «чем я заслужила такое?» Лиза же просто беззвучно плакала. Не издавала никаких звуков, кроме негромких всхлипываний. Мать в соседней комнате всё слышала и понимала, но ничем не могла помочь. Ей сейчас мог помочь только один человек, и сейчас он наверняка целовал блондинку.       Лиза и сама не понимала, почему плачет. Наверное, она просто была не готова к тому, что потеряет лучшего друга так быстро и при таких обстоятельствах. И легче от осознания этого почему-то не становилось. Хотелось, чтобы он как всегда пришёл в комнату, как всегда начал разговор о чём-то обычном, но проходил день за днём, а его всё не наблюдалось. Приходил только Рендэлл, с которым она согласилась встречаться, как только он предложил. Парня немного испугало тихое безэмоциональное «да», но, с другой стороны, Лиза в принципе не была особо чувствительной. Только он, Рендэлл, был её собеседником. Он заставлял её гулять, обнимал, целовал — в общем, поддерживал её, как мог. И девушка была безумно благодарна ему за это. Но временами накатывала тоска, и она опять плакала, думая о том, что сейчас делает Даня. ***       А что Даня делал весь этот месяц? Неужели у него не возникало желания позвонить подруге, встретиться с ней, поговорить о том, что произошло? Бля, конечно, возникало. Более того, он столько чувственных сообщений ей настрочил, столько монологов произнёс… Самому себе. Сообщения писал и тут же стирал, говорил сам с собой. Со стороны, наверное, выглядело глупо, но его никогда не волновало чужое мнение.       Он надеялся, что Лиза напишет первая. Он мониторил сообщения, он выключил беззвучный режим в надежде на звонок. Ему столько нужно было сказать, столько объяснить, но что-то мешало. Этим чем-то был Рендэлл. Мерзкий, напыщенный индюк — теперь в его мыслях этот смазливый парень звался только так. Пару раз Даня порывался зайти к Лизе домой, чтобы объясниться лично, но каждый раз он видел, как туда заходит Рендэлл. Либо они вместе выходят из дома. На девушку в такие моменты жалко было смотреть: исхудавшая, поникшая, грустная, она выдавливала неискренние (уж Дане-то не знать) улыбки на какие-то фразы парня, пыталась что-то отвечать. Хотелось подбежать, забрать её у этого уёбка и развеселить, как раньше. Но это её решение. В конце-концов, у Дани была Лера, неплохо заполнявшая свободное время… Ну, как неплохо. Он хотя бы не сидел один.       Иногда хотелось забыться, и тогда парень шёл к соседу и по совместительству неплохому другу Мише Совергону. И нет, они не вели задушевные разговоры, Даня не рассказывал ему, какая Лиза шлюха и как он её любит. Они пили. Молча. Но сейчас Дане было совсем невмоготу молчать. Нужно было поделиться грузом, висевшим на душе.       — Ненавижу, сука, этого блядского уёбка.       Миша обрадовался. Он долго ждал объяснений по поводу внезапного запоя друга, и, видимо, наконец-то дождался.       И Даня рассказал всё, от и до. Не упустил ни одной мелочи, вплоть до цвета глаз «блядского уёбка». Рассказывал и пил, рассказывал и пил, да так, что друг стал опасаться за его вменяемость. Так и до белой горячки недалеко. К счастью, рассказав последний эпизод, Кашин вырубился, а Совергон начал думать.       Получается, Рендэлл встречается с девушкой, которая нравится Дане. И что делать с этой информацией? Мише очень хотелось помочь другу, ибо тот был достоин счастья. Это точно. Но сердцу Лизы не прикажешь, и если она хочет встречаться с Рендэллом, то она будет встречаться с Рендэллом и ни с кем иным. Вопрос только в том, знает ли она, что Даня испытывает к ней чувства? Было бы правильнее дать девушке выбор.       И Миша решил поговорить с Рендэллом. Объяснить всё и заодно выяснить, насколько серьёзны его намерения по отношению к Лизе. Как знать, может, он отойдёт в сторону и даст этим двоим разобраться? Найти его в ВК оказалось не так сложно, а ещё парень был онлайн и даже согласился на немедленную встречу. К счастью, они жили довольно близко, так что через полчаса оба ёжились от холодного ночного воздуха под ярко горящим уличным фонарём.       — Ты любишь Лизу? — спросил Миша, разглядывая парня. Рендэлл кивнул. — Даня тоже. Он тебя поэтому и отпиздил. И я так полагаю, Лиза об этом ни сном ни духом. Может, стоит дать им выяснить отношения для начала, а потом уже тащить её в постель?       — Я никого никуда не тащил. Веришь или нет, но мы до сих пор не переспали. И давать им, как ты говоришь, выяснять отношения я не собираюсь. Потому что боюсь, что всё решится не в мою пользу. Можешь считать меня трусом, но я не хочу её терять.       — Ты не трус, ты мудак, — произнёс Совергон и, не попрощавшись, развернулся и пошёл в сторону дома. В душе полыхала обида за друга. Сука, как несправедливо! Дане даже не дали шанса поговорить с девушкой по душам! И за Лизу тоже было обидно. Интуиция подсказывала парню, что не просто так она была грустной во время прогулок с Рендэллом. Может, она любит Кашина? Тогда обидно вдвойне. ***       Лизе жизненно необходимо было отвлечься, поэтому приглашение на вечеринку Рендэлла в качестве его девушки (по сути, хозяйки торжества) было как нельзя кстати. Она никогда прежде не была на подобных мероприятиях, и масштабы были немного непривычными. Вообще, статус девушки этого парня немного тяготил Лизу. Приходилось говорить с его друзьями, гулять, пить, да и вообще, делать много всяких вещей. Прошло полтора месяца, и она всё ещё скучала по общению с Кашиным. Поэтому вечеринка на весь район, которую закатил её парень, очень обрадовала девушку, хотя раньше она сделала бы всё, чтобы туда не идти. А сейчас она сидела на диване, попивая какой-то напиток и охуевая от количества людей. Здесь буквально собрались все, и в глубине души девушка надеялась, что появится и Даня. Может, хоть здесь они смогут поговорить? Но в комнату вошёл Рендэлл, и она, как его девушка, должна была подойти, обнять и поцеловать. Что она, собственно, и сделала.       — Пойдём, поговорим, — пробормотал парень, утаскивая её в свою спальню. — Ты любишь Кашина?       — Что? — от неожиданности у Лизы даже сделать оскорблённый вид получилось неплохо. — Я встречаюсь с тобой.       — Есть информация, что у этого рыжего пидора якобы чувства к тебе какие-то, — и тут у девушки перехватило дыхание, и во рту появился приторно-горький вкус. — Мало ли, ты тоже внезапно решила в него влюбиться. Я просто не могу вот так… Знать, что ты кому-то нравишься, но не знать, как ты относишься к этому. Лиз, ты просто скажи, что нет, и всё будет как прежде.       — Я не могу, — пробормотала девушка, и тут же повторила уже громче, увереннее. — Не могу! Ничего не будет как прежде. Блять, Дань, ты… Я тебе благодарна за всё. Но я не могу встречаться с тобой, будучи влюблённой в другого. Прости.       Она выбежала из комнаты вся красная, как рак. В голове шумело, ноги были ватными, и в висках стучало только одно: «чувства к тебе какие-то». Она почти смирилась с тем, что для Дани просто бывшая подруга, но эта фраза вновь перевернула всё её сознание к чертям.       Не понимая, что творит, она выскочила из подъезда, не взяв куртку, не зашнуровав как следует ботинки, и побежала к дому Кашина. По дороге споткнулась, упала, замарав футболку, но поднялась и продолжила бежать. Казалось, если она сейчас увидит его, всё станет совсем хорошо. На улице был минус, но она не чувствовала холода. Ей было жарко. Набрав код от подъезда, она влетела в него. Бурей взлетела по этажам и жмякнула на звонок. ***       Даня проснулся от резкого звонка в дверь. Странно, но из квартиры Миши он как-то перебрался в свою, и теперь лежал на полу в прихожей. Кто в такое время мог к нему прийти? Вариант «Лиза Неред» сразу отпадал.       И всё же в глазке была именно она. Взъерошенная, в одной футболке, мокрая, грязная Лиза. Даню внезапно бросило в жар.       — Кашин, я заебалась, нам надо поговорить, — выпалила Лиза, едва он открыл дверь. Парень поморщился от слишком громкого, но такого родного голоса.       — О чём нам говорить? О том, что ты легла под самого знаменитого бабника школы?       — О том, что я скучаю по старым временам. По тебе. И вообще, я тебя люблю.       Это вырвалось как-то неосознанно, само собой, и прозвучало так неожиданно естественно, что Даня даже не удивился. Всё получалось само собой. Ничего не говоря, он приблизился к девушке, обхватил её лицо двумя руками, вглядываясь в знакомые до дрожи в коленках черты лица и, закрыв глаза, прикоснулся губами к её губам.       И Лизе неожиданно понравилось. Это не было похоже на поцелуи с Рендэллом, это уже не были просто телодвижения. Это было какое-то единение, что ли. Сердце застучало быстро-быстро, и стало холодно. Она обхватила его, прижалась, пытаясь вплавиться в него, чтобы остаться в таком положении навсегда.       — Это значит, ты тоже меня любишь? — трогательно глядя прямо в глаза, спросила Лиза. Даня кивнул, не в силах отвечать словами, и обнял её в ответ. — А как же дружба?       — Дружбы между парнем и девушкой не существует. Я это пару месяцев назад понял.       — Тогда поцелуй меня ещё.       — Может, не только поцеловать?       И сердце застучало с утроенной скоростью, и в душе что-то сладко запело. И перед тем, что следовало за поцелуями, было совсем не страшно.       А за окном шумела буря. Гремел гром, серый дождь стучал по гулким крышам, и казалось, что во всём мире есть только они и их голые тела.