Монстр из прошлого

— Ты же осознаёшь, что я и так могу попросить Кэпа подписать какую-нибудь из них для тебя, правда? — тихо спросил Питер своего парня, который в данный момент поднимал ещё на тысячу долларов свою ставку за подписанную карточку Капитана Америки. — Нет, не можешь, малыш, эти — оригинальные, это тебе не те говняшки-перепечатки, эти из оооочень далёкого прошлого, выпущены ещё задолго до того, как он стал фруктовым льдом, — сказал ему Уэйд, ни на миг не отрывая взгляда от карточки и двух других потенциальных покупателей. Питер улыбнулся энтузиазму бывшего наёмника, относящемуся к чему-то, кроме оружия и... ну... убийств. О, ну и самого Питера. — Но эти карточки не оригинал, — придвинувшись ближе к Уэйду и положив руку ему на спину, он указал на карту в руке продавца, — Посмотри на номер в углу: начинается с девятки, а все карты после шестой — перепечатанные. Впрочем, автограф зато и вправду настоящий... Питер прервался, когда Уэйд посмотрел на него, раскрыв рот в изумлении, перед тем, как посмотреть на продавца, потом снова на Питера и опять в комичном удивлении взглянув на продавца. — Что?! — Уэйд практически рявкнул и нахмурился, пытаясь разглядеть маленькую дурацкую цифру на самом низу левого угла. Он знает, что Пити может ее разглядеть только благодаря своему паучко-зрению, но это не остановило его попытки тоже ее разглядеть. — Прости, детка, — он усмехнулся и заметил, как Уэйд взглянул на него с необычной особой нежностью. И расплылся в довольной улыбке. — Я посмотрю, если у Коулсона есть какие-нибудь в двойном экземпляре, так что Кэп смог бы подписать для тебя. Питер слегка потянул ближе своего парня за его толстовку, чтобы с довольной улыбкой поцеловать его, покрытую шрамами, щеку. — Это замечательно, Пити, но сначала этот мазафака объяснит мне, почему он пытается мазафакнуть меня и этих чудиков, — наёмник вспыхнул, указывая на остальных участников аукциона и после тыкая своим пальцем, скрытым под перчаткой, в продавца. Питер широко улыбался, наблюдая за своим парнем; он хотел ему сказать, что он и сам один из этих чудиков, ведь это он первым назвал такую большую цену, но Питер сохранял молчание, вместо этого просто качая головой и уходя от происходящего с тихим «Только не убивай никого, ладно» и затем смехом на ответ «Не могу пообещать, детка». Он окинул взглядом прочие распродажи в соседних киосках, прежде чем ему бросилось в глаза кое-что интересное на противоположной стороне улицы. — Быть этого не может, — он широко улыбнулся и поспешил туда. — Сколько за них? После оплаты сюрприза, он осматривался в поисках Уэйда; он не мог дождаться показать своему парню его находку, ведь наёмник будет от нее в восторге. И это поможет забыть происшествие с ненастоящей карточкой. Ии приведёт к благодарности в виде ласки, переходящей ко времени совершенно крышесносного сек- — Пити? Питер застыл, как только услышал голос. Это просто не было возможным. В панике он глазами сканировал уменьшающуюся толпу в поисках Уэйда, но не мог найти его... и не мог пошевелиться. — Это ты; твое личико я где угодно узнаю. Выражение лица Питера было наполнено страхом, конечно же он узнал бы его. Он все ещё пытался высмотреть Уэйда, даже когда ему перекрыли вид на остальных. О нет. Нет. Нет. НЕТ. Его глаза медленно скользнули по телу перед ним. Питер надеялся, просил, умолял, чтоб это оказался не он... но Питер понимал, что это он, и, когда его карие глаза остановились на лице мужчины, предположения Питера подтвердились. — Сколько лет, сколько зим, — мужчина улыбнулся. — Так как ты поживаешь? Тебе уже сколько, двадцать? Надо же, как много времени прошло. Улыбнулся. Мужчина действительно улыбался. Питер не мог понять, почему это так его шокировало, он ведь всегда так улыбался. Эта улыбка обнажала эти идеально белые зубы. Эта улыбка могла показаться крайне дружелюбной многим людям. Эта улыбка всегда мелькает на лице перед тем, как он представляется. И, черт возьми, было ли что-то, что пугало сильнее. Прошло много времени. Но не-блять-достаточно. Бесконечность — вот, сколько было бы достаточно. Он поменялся с тех пор, он уже человек паук, чтоб его. Он Мститель. Он встречался с Дэдпулом, ради всего святого! И все же... он не мог пошевелиться. Он снова был десятилетним собой. — Давай, пацан, говори, — приказал мужчина и его улыбка стала только шире, когда Питер дрогнул из-за его тона. Он подступил ближе, почти вторгаясь в личное пространство юноши. Опять же, улыбка росла от невозможности юноши двинуться. — Йо, так вот ты где! — воскликнул Уэйд, вставая рядом с Питером и улыбаясь ему, но когда юноша никак на него не отреагировал, он нахмурился, сбитый с толку. И после он наконец заметил, что какой-то мужчина стоял к Пауку уж слишком близко на взгляд Уэйда. Но, с другой стороны, ему никогда не нравилось, если кто-либо был близко к Питеру. У него часто играли собственнические чувства... особенно, когда это касается его Пити. Мысленно он покачал головой; насколько он пока видит, этот мужчина был кем-то важным Питеру, не какой-то там незнакомец, так что нужно побыть хорошим. Хотя от этого мужчины исходит нечто странное, а это уже кое-что, учитывая, что он как никак Дэдпул собственной персоной, которого нормальным не назвать. — Представишь своего друга, Малыш? — спросил Уэйд и заметил, как Питер дернулся словно от удара. Он нахмурился ещё сильнее, обеспокоившись. Наконец Уэйд был рядом с ним. Но от этого ему не стало лучше, спокойнее, как было обычно. Питер был слишком испуган. Ему было нужно, чтобы Уэйд обнял его. Это всегда его успокаивало... всегда делало всё лучше. — Я Скип, старый друг Пити, — сказал мужчина, протягивая руку, — Ты, должно быть, новый друг. Наёмник рассмеялся, прежде чем сжать руку Скипа в быстром, дерганом рукопожатии: — Уэйд. Он наблюдал за тем, как глаза мужчина исследуют его, в итоге замерев на его лице, покрытом шрамами. Он видел в этих стальных серых глазах Скипа мысли о том, насколько он лучше него... лучше выглядит, лучше одет, лучше собран, лучше для Питера. Уэйду не нравился этот придурок и не только потому что тот был не прав. Уэйд может и мудак — очень опасный мудак — но нет никого, кто подошёл бы Питеру лучше, чем сам Уэйд. — Приятн’ познакомиться, но нам уже пора идти, — сказал Уэйд с его лучшей неискренней улыбкой. Он знал, что этот человек поймёт, что она неискренняя, точно так же, как и ответная улыбка Скипа была очевидно ненастоящей. Да в чем проблема этого мужика вообще? — Ага, и мне было приятно познакомиться. — Пити, готов идти? — осторожно спросил Уэйд; его малыш ни проронил и слова за все это время, даже не двинулся. Он никогда не видел его таким... Вот дерьмо, он ещё и сильно побледнел. Какого хера вообще здесь происходит? Он заметил, что рукой пацан вцепился в маленькую пластиковую коробочку, которую он держал, кожа его приобрела болезненный оттенок, волосы были влажными, а глаза... они... черт... его глаза потускнели, были бездушными... мертвыми. Уэйд скрипнул зубами и сжал челюсть. Он не знал, что не так, но он должен был вернуть Питера домой. Подальше отсюда, что бы здесь ни происходило. Уэйд своей рукой накрыл руку Питера, с которой он вцепился в коробку, и с нежностью потянул за неё, заставляя отшагнуть. — Давай, малыш, нам пора. Он думал, что он успешно вырвал Питера из оцепенения, пока не увидел эти столь большие глаза за очками; они все ещё были потускневшими и смотрели куда-то сквозь него. Что за хуйня происходит? Он увидел, как Скип внезапно схватился за другое запястье Питера, слишком сильно сжимая серый рукав толстовки. И после этот мудозвон решил приклоняться ближе. Уэйд не знал, было это от злости или шока, который заставил его замереть, просто наблюдать. Питер задрожал, когда Скип так приблизился и его тело почти прижималось к телу Питера, пока губы мужчины были близки к уху. Он ощущал, как эти губы расплывались в улыбке. Ему было тошно. — Так ли он хорош, как я, красавчик? Уэйд не расслышал, что произнёс мужчина, но он услышал резкий нервный вдох Питера, видел, как напряглось его тело и глаза расширились ещё больше. Кто, черт возьми, был этот мужик? Почему его посетила мысль, что нормально так приближаться к кому-то, кто не был его? Что за херню он сказал? Почему...? Он отвлёкся от своего приступа ревности, когда внезапно почувствовал, что его ботинок хлюпает. Он посмотрел вниз и озадачено нахмурился; вокруг его ноги образовалась небольшая лужа, начинающаяся от кроссовка Питера. Что за...? Он посмотрел немного выше: джинсы, которые носил его малыш, теперь приобрели темную полосу. Он проследовал взглядом за полосой по ноге и прошло некоторое время, прежде чем он осознал, что это было. Джинсы на пахе его малыша были мокрыми. Питер обмочился. Злость и паника пронзили Уэйда: — Пити, что такое?! В то же время Скип отступил от Питера. — Тю, я уж думал, ты прекратил так делать, Пити. Это плохо, не забывай. Ты понесёшь за это наказание. — Какого хуя ты только что сказал? — Уэйд зашипел. Скип по-прежнему смотрел на Питера. И неожиданно все встало на свои места. Нет. НЕТ. Он отпустил руку Паука, чтобы схватиться за глотку ублюдка. Подняв его с ног и сделав пару шагов вперёд, он ударил им об фонарный столб между двумя киосками, не беспокоясь о том, как люди смотрели на них и удирали оттуда. — Я спросил. Какого. Хуя. Ты. Сказал?! — он прорычал сквозь зубы, сжимая шею в своей руке ещё крепче. — Все, что.... я сказал... было только... что он... был научен мной... лучше, чтобы... так делать, — прохрипел Скип с легкой ухмылкой на губах. Научен? Научен?! Его рука схватилась крепче; он чувствовал, как мышцы сжимаются. — Ты, блядский... — он остановился, когда почувствовал прикосновение длинных пальцев к предплечью. Они дрожали. — Уэйд, — тихо произнёс Питер, его голос хрипел, словно он боялся говорить, — Пожалуйста, просто пойдём. — Но он... — Уэйд перестал прижимать Скипа к фонарю только чтобы снова об него ударить, замечая, как металл дрогнул после этого действия, —...причинил тебе боль. Питер вздрогнул после этих слов. Он оглянулся посмотреть, не услышал ли этого кто-нибудь ещё из людей; несколько человек, что решили остаться и посмотреть - те, которые были ближе - смотрели теперь на Питера со смесью любопытства и жалости. Он быстро опустил голову, крепче сжимая дрожащими пальцами руку Уэйда. — Прошу... П-просто отвези меня домой. Пожалуйста, Уэйд. Уэйд взглянул на своего малыша; Питер готов был разрыдаться, а его бледная кожа выглядела уже почти серой, он выглядел очень болезненно. Это заставляло кровь Уэйда вскипеть, мысль, что кто-то мог сделать это с ним... и что Уэйд не может просто замочить ублюдка. Он неохотно отпустил засранца на землю, после чего присел перед ним. Наёмник подождал, пока Скип посмотрит на него — раздраженно, но по какой-то причине с ухмылочкой — прежде чем жестко схватить его за подбородок и ударить головой об фонарь. — Если ты хоть подумаешь о Питере снова, я убью тебя. Так что представь, что я сделаю, если тебе хватит смелости приблизиться к нему или даже произнести его имя, — сказав это, Уэйд поднялся и вложил всю свою силу в удар ногой по яйцам ублюдка. Скип вскрикнул, калачиком падая на бок. Питер не отрывал взгляда от Уэйда, не осмеливаясь посмотреть на Скипа. Он наблюдал за тем, как Уэйд отошёл уже к нему, затем обхватывая руками в перчатках его щеки. Питер поддался прикосновению и закрыл свои глаза, прикусив губу, в попытке сдержать подступающие слезы. Моментально он был поднят с земли и инстинктивно он обернул свои руки вокруг шеи наемники, ног и талии. Он уткнулся лицом в шею Уэйда, когда тот начал идти, неся Питера на руках так, будто он все ещё был ребёнком, нуждающимся в спасении все эти годы.