***
Больше всего на свете Локи сейчас хотелось наброситься на мальчишку, сжать эти хрупкие запястья в своих руках и трахать его до потери пульса, покрывая всё тело поцелуями и засосами. Но остатки здравого смысла ещё трепыхались где-то на задворках сознания, и бог, изо всех сил стараясь держать себя в руках, отстранился от раскинувшегося на постели мальчика и, с трудом выравнивая дыхание, спросил: —Питер, ты точно хочешь этого? —Д-да, да, очень хочу — запинаясь, пробормотал подросток и потянулся было за новым поцелуем, но Локи удержал его за плечо, озарённый внезапной идеей. Ещё не поздно остановиться, оттолкнуть от себя глупого мальчишку, усыпить по щелчку и без проблем доставить на нижние этажи. Всё это можно сделать, если мальчик на самом деле не готов к тому, чего сейчас так отчаянно просит. А узнать, так ли это, Бог мог только одним способом. Осторожно подался он вперёд, сжал разгорячённое лицо юноши в своих ладонях и принялся шептать такое до боли знакомое заклинание, слова которого намертво въелись в память со времён, когда он был юным принцем Асгарда, слишком любившим своего брата, чтобы отказать в очередной просьбе «сделать так, чтобы голова не болела и язык не заплетался» — заклинание трезвости. —Ой… — растерянно пробормотал Питер, чуть приподнимаясь на локтях и встряхивая головой. — А что ты со мной сделал?.. —Вернул тебе способность здраво соображать, — усмехнулся Локи. — Что-то мне не верится, что в трезвом состоянии ты окажешься так же сильно уверен в своём желании. На Питера было больно смотреть. На лице мальчика отразилась вся вселенская скорбь, а глаза расширились до таких размеров, что Локи всерьёз испугался, не сболтнул ли лишнего. —Я-то уверен, — обиженно пробурчал подросток, чуть отодвигаясь от трикстера. — А вот ты, похоже, всеми силами пытаешься от меня отвязаться! Решил, что мне просто алкоголь в голову ударил, да?! — На глазах у мальчика выступили слёзы, всё это уже превращалось в настоящую истерику. — Глупый ребёнок, сам не понимает чего хочет, мне на него вообще-то плевать с высокой колокольни, но я ему конечно об этом не скажу, чтоб тут не истерил, пусть лучше сам испугается того, что натворил и по-быстрому свалит! Почему бы в таком случае просто не усыпить меня и не отправить в свободное плавание по башне, а? Куда более простой способ избавиться от всех проблем! —Довольно! — Локи сам испугался собственного голоса, настолько грозно, и вместе с тем безнадёжно, моляще он звучал. — Прекрати истерить, Питер! Только этого мне сейчас не хватало… —Тогда почему ты просто не… — не унимался подросток. —Да потому что мне не плевать! — прервал его Локи, придвигаясь ближе, сам того не замечая. — Мне совсем не плевать на тебя, Питер, я же умудрился в тебя влюбиться! Питер ошарашено замер, уставившись на бога абсолютно круглыми глазами, но тот уже не обращал внимания ни на что, кроме собственных, до сих пор лежащих мёртвым грузом на душе переживаний, которые мог наконец выразить вслух: —Я, чёрт побери, влюбился как мальчишка, сам не заметил, как! И мучался потом, понимая, что никакого счастливого конца у нас с тобой быть не может, что я не способен дать тебе то, чего ты так хочешь: заботу, взаимопонимание, полное доверие… Я искалечен, Питер, моя душа столько раз разбивалась в мелкие осколки, что правильно срастись ей уже не удастся. И я не хочу калечить вслед за собой тебя, видеть, как потухает блеск в твоих глазах, как ты страдаешь и винишь себя в том, за что не в ответе. Я не достоин тебя, Питер, вот и всё. Локи наконец нашёл в себе силы оторвать взгляд от собственного покрывала и взглянуть Питеру в глаза. Он ожидал увидеть в них всё что угодно: боль, обиду, гнев, банальное удивление, но к чему бог точно не был готов, так это к весёлым искоркам, всё ярче разгорающимся на смену высыхающим слезам. Юноша улыбался. Улыбался широко, искренне, так радостно, словно все его проблемы разом улетучились, и жизнь превратилась в вечный праздник. От вида этой улыбки у Локи на душе сразу стало легче, словно ничего страшного и не случилось. —Чего ты улыбаешься, дурачок? — спросил он, чувствуя, как предательски разъезжаются собственные губы. Питер вытер последние слёзы рукавом толстовки и радостно объявил: —Но ведь всё, оказывается, так просто! —Просто? — Локи скептически приподнял бровь. —Ну да! — Питер, кажется, был абсолютно уверен в своих словах. — Самое главное — что ты меня тоже любишь, остальное — ерунда! — заметив недоверчивый взгляд бога, мальчик поспешил объяснить свою позицию: — Вовсе ты меня не недостоин! Да, я знаю, ты злодей, ты пытался человечество захватить, но что-то мне подсказывает: не по своей воле. А даже если и так — я всё равно готов тебя любить, несмотря ни на что! —Питер, я ведь не смогу полностью тебе доверяться, а без этого никакие отношения… — попытался было образумить мальчишку Локи, но тот поспешил прервать его, беспорядочно размахивая руками: —А я и не прошу тебя мне доверяться! Наоборот, контролируй каждый мой шаг, я же чёртов подросток, за мной необходимо постоянно следить! Знаешь, о подобных отношениях я всегда и мечтал… А со временем всё сгладится, ты поймёшь, что в этом мире у тебя нет врагов… И тогда вообще всё будет замечательно! Локи тепло улыбнулся, наблюдая за раскрасневшимся подростком, так активно убеждающем его в том, что не всё ещё потеряно. Он, конечно, был чересчур оптимистичен и знатно перегибал палку, но в чём-то точно был прав. По крайней мере, предложенная мальчиком модель отношений бога более чем устраивала. Лёгкое опьянение и искренняя уверенность мальчишки в счастливом конце сделали своё дело: Локи решился на эту попытку. Мысль о том, что не все живые существа в девяти мирах — лжецы и предатели уже не казалась такой безумной. Как и желание наклониться над устроившимся на подушках мальчиком и невесомо, совсем невинно поцеловать в лоб. Противиться этому желанию Локи не стал. Мальчик тут же обхватил голову бога руками, притягивая к себе и запечатлел на его губах отнюдь не невинный поцелуй. Локи, включаясь в игру, прижался лбом к чужому лбу и вкрадчиво прошептал: —Так на чём мы остановились?***
Локи казалось, что весь он — один сплошной направленный поток электричества, дотронься — и посыплются искры. Чувства обострились в миллион раз, кончики пальцев приятно покалывало, в груди словно поселился крохотный моторчик, чуть слышно гудящий и посылающий будоражащие вибрации по всему телу. Осознание собственной власти над раскинувшимся перед ним мальчишкой по-настоящему сносило крышу и теперь, когда ему больше ничего не препятствовало, бог наконец-то мог поддаться своим желаниям и овладеть этим хрупким телом. Питер задышал тяжело и прерывисто, когда Локи, склонившись над ним, провёл дорожку поцелуев-укусов от линии подбородка до ворота объёмистой толстовки. Чувствуя, как нарастает возбуждение, трикстер ледяными руками проник под плотную ткань, а затем и под тонкую, облегающую торс юноши майку, и принялся оглаживать тут же напрягшиеся кубики пресса. Питер сжал пальцами сбившееся покрывало и закусил губу, стараясь подавить рвущийся наружу стон, и Локи в очередной раз удивился тому, какой же Паучок чувствительный. Эта игра с чужим телом приносила ему невероятное удовольствие — мальчик, как тряпичная кукла, послушно поддавался навстречу ласкам, незамедлительно реагировал на каждое прикосновение и бросал на трикстера взгляды, наполненные таким желанием, что у того дыхание перехватывало. Долго эта сладкая мука продолжаться не могла, Локи готов был буквально взорваться от возбуждения, а потому он резко схватился за край Питеровой толстовки, вместе с майкой стаскивая её с юноши и тут же прижимаясь к нему всем телом. Волосы мальчишки взлохматились, и он приобрёл совсем уж осоловелый вид, но каким-то образом ещё умудрялся предпринимать попытки расстегнуть крохотные пуговицы рубашки бога. Локи позволил ему повозиться с несколькими — это зрелище почему-то невероятно завораживало — после чего, щёлкнув пальцами, закончил дело с помощью магии. Рубашка только-только слетела с его плеч, а юноша уже принялся возиться с застёжкой брюк, попутно пытаясь отвечать на глубокий поцелуй, в который его вовлёк бог. Локи быстрым движением стянул с подростка джинсы вместе с бельём, оставляя его полностью обнажённым. Мальчик, внезапно застеснявшись своей наготы, попытался было прикрыться руками, но Локи с каким-то звериным рычанием перехватил его запястья, заводя их за голову. Волна горячего возбуждения накрыла его с головой, и бог, полностью отдавшись ей, припал к хаотично вздымающейся груди подростка, едва касаясь, обводя языком набухшую горошину соска, легко, а затём всё ощутимее прикусывая её. Питер наконец застонал в голос, отчаянно вжимаясь в бога и совсем забыв о своём смущении. Удовлетворённый таким результатом, Локи перестал прижимать руки юноши к покрывалу и, легко оглаживая невероятно красивое, идеально сложённое стройное тело, постепенно начал спускаться всё ниже, пока наконец не дотронулся кончиками пальцев до внутренней стороны бедра. Мальчик ожидаемо вздрогнул, бессознательно стараясь свести ноги вместе, но мягкие, поглаживающие движения успокоили его. Мышцы под руками Локи перестали напрягаться, и бог понял — Питер наконец был готов полностью ему отдаться. Мальчик доверял ему, верил, что старший не причинит боли, и Локи не желал разрушать это доверие, а потому действовал очень осторожно. Мягкими, поглаживающими движениями он обвёл идеально круглые, упругие ягодицы мальчишки, не разрывая при этом чувственного поцелуя, таким образом отвлекая его от грядущих болезненных ощущений. Юноша выгибался под ловкими руками опытного в любовных делах бога, а когда длинные пальцы коснулись возбуждённого члена, его чуть ли не подбросило на кровати. Локи же буквально сгорал заживо, дикая, практически животная страсть затуманивала мысли, и богу стоило больших усилий контролировать свои действия, и не насадить неподготовленного мальчишку на собственный член прямо сейчас. Это стройное, подтянутое тело, по сути, совсем ещё детское, по-настоящему сводило с ума. Целые созвездия родинок и веснушек на бледной коже, чуть выпирающие рёбра, рельефные, но не перекачанные мышцы пресса, узкие бёдра, тонкие запястья, и самая потрясающая в мире задница — нет, этот мальчик не может быть таким красивым, никто не может быть таким красивым. Локи просто спит, и видит сейчас самый сладкий в своей жизни сон. —Чёрт, Питер, ты идеален, — шепчет он в приоткрытые губы подростка, а тот в ответ лишь постанывает, не в силах произнести ни слова, когда ловкие пальцы оглаживают его член. Локи хотелось вцепиться зубами в бьющуюся на тонкой мальчишеской шее жилку, сжать руками податливые ягодицы, оставляя на бледной коже алые следы, резко и грубо войти в юношу, сразу задавая бешеный ритм, но мальчик бы точно не выдержал, такой бурной страсти, оставшись покалечен, как морально, так и физически, а потому бог просто с удвоенной силой терзал распухшие уже чужие губы, и между делом поглаживал промежность мальчишки, подбираясь всё ближе к заветному отверстию. Питер, кажется, не соображал уже абсолютно ничего, взгляд его осоловело блуждал по лицу Локи, с губ постоянно срывались хриплые стоны, волосы окончательно растрепались. Да, он определённо был готов. Очередной хитросплетённый щелчок — и кончики пальцев бога залиты прохладной смазкой, от которой исходит приятный аромат ментола. Локи резко впился в чувствительную кожу у ключицы Питера, заставив того бессознательно откинуть голову и замычать прикусывая губу, и тут же осторожно, стараясь принести как можно меньше дискомфорта, ввёл первый палец в узкий проход. Юноша скривился, впиваясь ногтями в плечо бога, а тот лишь успокаивающе шептал на ухо: -Ничего, потерпи, малыш, сейчас станет лучше… Медленно растягивая узкие стенки, Локи другой рукой продолжал ласкать сочащийся смазкой член Питера, и тот постепенно расслабился, давая богу возможность добавить к первому пальцу второй, а затем и третий. Трикстер чувствовал, что готов взорваться, не дожидаясь момента, когда сможет наконец по-настоящему войти в юношу, но держался буквально из последних сил. Собственное возбуждение мешало сосредоточиться, низ живота болезненно тянуло, звон в ушах всё усиливался. —Ну давай, милый, давай, — пересохшими губами шептал трикстер, чувствуя, как всё больше расслабляющийся подросток начинает сначала неуверенно, а затем всё быстрее и быстрее подаваться бёдрами вперёд, буквально насаживаясь на двигающиеся в нём пальцы. —Л-локи, — заплетающимся языком пробормотал Питер, было заметно, что это стоит ему нечеловеческих усилий. —Да? — отозвался бог, не прерывая своего занятия —Локи, тра… а-а-ах! Трахни меня уже, я т-так больше не могу, — из последних сил выговорил мальчик. —Как тебе не стыдно говорить такие нехорошие слова, Питер? — усмехнулся Локи, стараясь сохранять лицо. Нервы сдали окончательно, остатки самообладания покидали бога со страшной скоростью, и он, торопясь скорее получить разрядку, слишком быстро выдернул пальцы из разработанного отверстия. Мальчик болезненно поморщился, но опомниться ему не дали, сразу же приставив к проходу член. Локи старался входить мягко, постепенно, не забывая ласкать партнера руками и языком, и тот уже через несколько секунд забыл про дискомфорт, выстанывая совершенно нечленораздельные звуки и вцепляясь в основательно поцарапанные плечи бога. Глаза мальчишка зажмурил, словно боясь чего-то и длинные ресницы тихонько подрагивали на щеках. —Смотри на меня, — неожиданно низким, властным голосом приказал Локи, и подросток тут же широко распахнул глаза, словно только и ждал этой команды. Лихорадочный блеск и расширенные зрачки выдавали его, всё ещё пытавшегося «сохранять лицо», с головой. Мальчишка был в шаге от оргазма. —Хватит кусать губы, кричи! — бог отдавал приказы, не сомневаясь, что их выполнят ежесекундно, и при новом толчке по комнате, отражаясь от стен, пронёсся гортанный хриплый крик, напоминающий какую-то дикую птицу. —Кричи моё имя, — до боли сжимая чувствительные ягодицы, потребовал трикстер, и Питер судорожно смял в руках покрывало, выгнул спину под абсолютно неестественным углом и, полупрокричав-полупростонав: —Ло-о-о-о-о-о-оки-и-и! — излился на собственный живот, запачкав и прижимавшегося к нему бога. Локи хватило нескольких секунд, чтобы кончить от этого зрелища: запрокинутая в экстазе голова, приоткрытый рот, выступившие на глазах слёзы, полное изнеможение и вместе с тем удовлетворение. Тяжело дыша, вышел он из еле заметно дрожащего тела и повалился рядом, чуть поглаживая взлохмаченные волосы юноши. Питер лежал, уставившись в потолок, дыхание его постепенно выравнивалось, а дрожь проходила. Лениво потянувшись, Локи, ухватился за край свисающего с кровати пледа и прикрыл им обнажённое тело любовника. Тот наконец повернул голову, окинул бога сонным взглядом и внезапно, обвив его шею руками, прижался к широкой груди. Локи приобнял мальчика за плечи и прошептал, не надеясь, что засыпающий ребёнок его услышит: —Я люблю тебя, Питер. —Я тебя тоже, — послышалось в ответ. Локи хотел было сказать ещё что-то, но мерное сопение оповестило его о том, что подросток погрузился в сон. Бог ласково улыбнулся, сильнее прижимая хрупкое тело к себе, и, уже засыпая, пробормотал что-то себе под нос и еле заметно взмахнул рукой. Тяжёлые шторы задёрнулись с мягким шорохом, скрывая от мира укрытых огромным одеялом Локи и одетого в тёплую пижаму Питера. Мир погрузился во тьму.***
Питер распахнул глаза и тут же в ужасе подскочил на кровати, выпутываясь из цепких объятий мирно спящего Локи. Чёрт возьми, что с ним вчера было?!