Satellite

Счёт времени потерян уже давно, но так даже интереснее. Мы с Томом неотрывно смотрим всё ту же серию, лёжа вдвоём на кровати. Ничего неприличного. Здесь просто удобно. Ноутбук устроен у меня на коленях (Том убедил меня, что ему и так удобно). Когда началась сцена с поцелуем в довольно-таки компрометирующей позе с участием, конечно же, самого Тома, я не смогла первым делом не взглянуть на него. И, как только незаметно — насколько это возможно — я повернула голову, встретилась с ним глазами. Клянусь, мне огромных усилий стоило сдержать улыбку и смешок, поэтому я прижала пальцы, сжатые в кулак, к подрагивающим губам. Каким же смущённым он выглядит! И в голове внезапно, словно в титрах, вопрос, как будто даже озвученный голосом Тома: «Хочешь так же?» Так, пора выключать. Выключить, удалить из истории браузера и забыть самой. И ладно бы, если б такие непристойные фразы кто-нибудь действительно произносил у меня над ухом — человека можно заставить помолчать. Но поток собственных мыслей-то не заткнёшь, как прорванную трубу. Я едва не простонала в голос от безысходности. Благо, вовремя опомнилась. Нет, не надо мне так же, как на экране. Ещё раз бросаю мимолётный взгляд на Тома. Как раз в этот момент он провёл кончиком языка по губам, не отрываясь от уже давно сменившегося кадра. Возможно, я сейчас слишком громко сглотнула. Как хорошо, что мы в темноте сидим! Если я и покраснела, то этого хотя бы не видно. Судя по тому, что сон начинает постепенно одолевать меня, времени прошло уже явно больше часа, а то и полтора. Отвернув голову, я для верности прикрыла лицо и зевнула. И всё равно не осталась незамеченной. — Думаю, на сегодня тебе хватит, — негромко, но достаточно, чтоб я услышала его голос на фоне фильма, произнёс Том. — Нет-нет, не хватит, — отвечаю как можно бодрее, да так, что ноутбук затрясся у меня на ногах. — Я вообще не устала. — Уверена? — друг подозрительно, с лёгким прищуром, смотрит на меня. — Абсолютно, — я сдержала ещё один позыв организма зевнуть. — А тебе завтра с утра пораньше никуда не надо? Поздно уже ведь. — Никуда, — Том еле заметно покачал головой. Следующие минут десять или около того мы провели в полном молчании. Я сконцентрировалась на просмотре, но время от времени в памяти всплывает та самая сцена или я вовсе как будто засыпаю с открытыми глазами — смотрю на экран, но не вникаю в то, что там происходит, — а спустя энное количество секунд «просыпаюсь». Очень надеюсь, что Том не видит всего этого, потому что выгляжу я, боюсь, слишком глупо. Да и к тому же, я сказала, что во мне даже намёка на усталость нет.

***

Какая мягкая, оказывается, у меня подушка и какое тёплое одеяло. И какие нежные руки у Тома, прекрасно. Нежные руки… Я уснула всё-таки, а он решил уложить меня, словно ребёнка, выходит. Неловко получилось — надо извиниться. — Том, — шёпотом позвала я его и приоткрыла глаз. — Спи, — его такой же тихий голос прозвучал прямо надо мной, и я даже не увидела, а услышала, как обладатель его, как следует укрыв меня одеялом, выпрямился и собрался уходить. — Подожди, — придерживаю край одеяла у подбородка и приподнимаюсь на локте другой руки. — Подожди. — Что? — Том присаживается на корточки рядом с кроватью. — Можно обнять тебя? Что я делаю? Ничего не отвечая, мужчина тянется ко мне и приобнимает, положив одну руку мне на плечо. Я ложусь обратно. Его лицо совсем близко, и, кажется, я ощущаю тёплое дыхание у себя на скуле. Обвиваю руками шею Тома, губами касаюсь его щеки. Щетина колется самую малость. Получаю в ответ такой же, но чуть более уверенный поцелуй, из-за чего внутри меня всё на мгновение всколыхнулось. — Прости, — я вспомнила вдруг, зачем изначально окликнула друга. — Всё нормально, — он провёл ладонью по моему плечу. — Уже поздно, спи. Сладких снов. Голос Тома звучит весьма убаюкивающе. Никакими усилиями не получается теперь разлепить веки. А перед тем как окончательно провалиться в мир грёз, я почувствовала прикосновение мягких губ ко лбу, хотя это может быть и всего лишь реалистичным плодом моей никогда не засыпающей фантазии.

***

Честно говоря, никогда ещё мелодия будильника на телефоне не казалась настолько раздражающей. Чтоб выключить её, пришлось перекатиться на противоположный край кровати, рядом с которым на тумбе обычно и лежит мобильный. Не глядя нажав на нужные кнопки — спасибо мышечной памяти, — я свешиваю ноги одну за другой и наконец сажусь. Теперь можно встать. По пути в ванную пальцами помогаю себе раскрыть глаза, чтоб хотя бы не собирать все углы, которых, кстати говоря, достаточно у меня в квартире. После более-менее волны бодрящей холодной воды, направленной прямиком в лицо, я, еле переставляя ноги, поспешила, насколько это позволяет моё нынешнее состояние, на кухню, чтоб закинуть в рот что-нибудь вкусное и желательно полезное. Но стоило мне подойти к ней, как вдруг боковым зрением я замечаю что-то, так сказать, «лишнее» в интерьере гостиной, мимо которой и лежал мой путь. В глаза мне бросилась темноволосая макушка на спинке кресла, повёрнутого ко мне спинкой. О боги, Том? На носочках подхожу к нему. На всякий случай я слегка потрясла его за руку — ноль реакции. Придётся будить. Так не хочется тревожить это умиротворённое выражение лица с по-детски приоткрытым ртом, но хоть завтраком накормлю, что ли. — Том, Том… — зову его вполголоса, в меру сильно тряся за плечо. Секунд десяти хватило, чтобы его ресницы наконец затрепетали. Он потёр пальцами глаза и ладонями провёл по лицу. Подняв голову, потирает, судя по всему, затёкшую шею. — Ой, доброе утро, Элис! — Том будто моментально взбодрился и тут же поднялся на ноги. — Доброе утро, — я не сдержала улыбки. — Тебе чай или кофе? — Не надо, спасибо. Прости, я тут… эм… уснул вчера. Пойду, пожалуй, — замешкался он. Выглядит будто сильно провинился в чём-то. — Ничего страшного, — сразу пытаюсь успокоить его. — И если не хочешь остаться, я не держу, — слегка передёргиваю плечами. — Тебе же на работу — не хочу задерживать, поэтому мне, думаю, всё-таки пора. — И то верно. Я глубоко вздохнула, а когда проводила мужчину до двери, продолжила: — Только хочу предупредить… ну на всякий случай. Я обещала коллегу подменить, так что дома буду только завтра вечером или около того. На прощание обнимаю Тома. Хотелось поцеловать его в щёку, но вовремя себя одёрнула. Небось, не поймёт, подумает обо мне что-нибудь не то, а к такому я не готова.