Satellite

You're the pulse in my veins You're the war that I wage Starset — Monster

— Это самое завуалированное признание в любви в моей жизни, — медленно проговорила я. — Я, скорее всего, сплю сейчас, — тихий, какой-то истерический смешок. Я приложила ладонь к щеке, вновь пытаясь переварить слова Тома. Он ничего не ответил. Возможно, сам даже не понял, что раскрыл свои карты. — Том, я могу ошибаться. Не подумай ничего, я не пытаюсь выдавать желаемое за действительное. Господи, скажи хоть что-нибудь. — Знаешь, я… Если я всё же права… — останавливаюсь, подбирая слова. Уже в который раз за сегодня. — Ты права, — Том воспользовался этой паузой. Заставил шестерёнки в моей голове мгновенно прекратить движение. Мне даже стало страшно взглянуть на мужчину. — Так что ты хотела сказать? Прости, что перебил. — Я что-то хотела сказать… Все мысли упорно крутятся вокруг этого «ты права». Права, что-то было завуалированное признание в чувствах. Права. Нет, я несомненно сплю. — Ах да, — тихо протянула я. — Да. Если я права всё-таки, то я хочу, чтобы ты знал… что это взаимно. Я зажмурилась и, наверное, совсем втянула голову в плечи, убеждая себя в том, что готова к любой реакции. Даже к самой неадекватной. — Я бы пошутил про закрепление наших слов поцелуем и был бы не прочь воплотить эту шутку в реальность, да место не самое подходящее, — вполголоса, буквально у меня над ухом проговорил Том. Медленно, открыв наконец глаза, поворачиваю голову в его сторону. С каждым сказанным им словом происходящее кажется всё менее реальным. Всё-таки встречаюсь взглядом с этим мужчиной. Смотрит на меня с какой-то нежностью. Мистер, мне кажется, я тону в Ваших глазах, и мне это только нравится. — Мы можем вернуться домой, — предложила я, как только ко мне вернулся ненадолго пропавший дар речи. — Ты правда хочешь? — слегка щурит глаза. — Ради твоей шутки что угодно. Тем более ты замерзаешь, — дотрагиваюсь до его руки, лежащей на моём плече. — Мне не холодно — не переживай, — он улыбнулся и удержал мои пальцы той же рукой. — Это пока. Идём. Я мигом поднялась на ноги и встала прямо перед другом. Смотрит на меня снизу вверх. На его лице та же лёгкая улыбка. Недолго поиграв со мной в гляделки, тоже поднимается. Теперь моя очередь запрокидывать голову. Красив с любого ракурса. Домой мы пошли другим путём, чуть ли не в обход. Идём неспешно. По-прежнему держим руки в карманах, и я бесконечно убеждаю себя, что это только из-за холода, не больше. С Томом перекидываемся редкими словами — каждый размышляет о чём-то своём. Скорее всего, он тоже обдумывает то, что произошло на той лавке несколькими минутами ранее. Знаете, вряд ли кто-то из нас утром мог представить себе такой волнительный вечер. Оба оказались застигнутыми врасплох, не понимающими, что и как сказать. И только сейчас, мысленно прокручивая произошедшее, я вспомнила папины слова из своего детства: «Не знаешь, что говорить, — говори правду». Если честно, не помню, по какому поводу это было сказано, но фраза крепко засела в моей памяти. Вот, пригодился совет. Постепенно на улице темнеет. Уже и фонари зажглись, и я лишь слежу за тем, как меняются и перемещаются наши с Томом тени. Из-за спины — вперёд, словно по кругу; удлиняется и мало-помалу исчезает. Спустя почти полчаса размеренного шага мы дошли до дома. Одновременно забегаем в тёплое помещение. Том жмёт кнопку вызова лифта, который, как оказалось, должен спуститься с самого верхнего этажа. Хоть бы пустой, пожалуйста, хоть бы пустой! Двери открываются. Внутри никого. Я тихо с облегчением выдохнула. Друг пропустил сначала меня, а сам шагнул следом и встал рядом. Двери закрылись, и кабина медленно поползла вверх — цифры над кнопками начали сменять одна другую. О, а мы к Тому едем, вот оно как. Ничего против не имею. Тройка скользнула вниз, сверху выплыла четвёрка. Почему-то сердце всё более ощутимо отплясывает чечётку. Мужчина, вдруг отпрянув от стены, сделал полшага вперёд, развернулся и встал прямо передо мной. Я с как можно более явным недоумением взглянула в его глаза и от отсутствия каких-либо идей о том, что сейчас будет, вжалась в стену и втянула шею, хоть в глазах Тома и не видно ничего пугающего. Он провёл пальцами по моей щеке, заставив меня вздрогнуть от такой неожиданности. Рука его опускается мне на плечо, соскальзывает к локтю и неспешно добирается до моего запястья, а затем и до пальцев, которые он несмело, без резких движений и обхватывает своими. Немного наклонился ко мне так, что ещё бы чуть-чуть, и мы бы соприкоснулись кончиками носов. Его губы уже не сомкнуты, взгляд блуждает по моему лицу. Момент тянется бесконечно долго. Даже не представляю, сколько этажей мы успели проехать. Ко мне приходит осознание, что терпеть это я больше не могу и не намерена, в голове словно прозвучал щелчок снятого предохранителя от необдуманных действий. Приподнимаюсь на носочки и сокращаю без того ничтожное расстояние между нашими лицами. На то мгновение, когда я почувствовала, что наконец добралась до губ Тома, мои глаза остались открытыми, как и его, но практически сразу я всё-таки сомкнула веки. Малость приоткрываю рот, и мужчина, моментально отойдя от лёгкого ступора, взял инициативу в свои руки. С невероятной нежностью целует, слабо — так, что я почти не почувствовала — прикусывает мою нижнюю губу. Растянув эту красоту на несколько блаженных секунд, мы прервались. Пришлось, ибо лифт остановился. Двери ещё даже не до конца разошлись, когда Том, придерживая меня за талию, буквально выпрыгнул вместе со мной из лифта. В два больших шага преодолеваем расстояние до двери квартиры. Несколько ловких движений руками — и она открывается. Мужчина позволяет мне зайти первой, а сам шагнул следом, находясь без малого вплотную к моей спине. Одна его рука всё ещё на моей талии, постепенно перемещается на живот; вторая — запирает за нами дверь, затем щёлкает выключателем. Прихожая наполняется тёплым светом. Разворачиваюсь лицом к Тому, который смотрит на меня с нескрываемой радостью и с неким трепетом. Неторопливо тянет замок на моей куртке вниз, не забывая вглядываться мне в глаза, как бы спрашивая разрешения продолжать. Я и не против. Секунды три, и тихий щелчок — расстегнул. Его руки пробираются под куртку, на мои плечи, стягивают, придерживая, её вниз и отправляют на ближайшую вешалку. Проделываю всё то же самое, но быстрее. Под конец Том возобновил поцелуй и сам разделся, не глядя положил свою куртку куда-то вниз. Вновь оторвавшись друг от друга, мы наскоро стянули обувь и, держась за руки, бегом перебрались в спальню. Глубоко вдыхаю запах этого места. Волшебно. Том не выпускает моей ладони и садится в необыкновенно мягкое на вид кресло, утягивая меня за собой. И вот я сижу на коленях этого восхитительного мужчины, взлохмачиваю его волосы одной рукой, другая — сцеплена в замок с его пальцами, а в это время сам он терзает мои губы поцелуем, долгим, преисполненным лаской и, если он не против таких выражений, любовью. Сам Том одновременно поглаживает мою спину и прижимает меня к себе, будто я в любой момент сорвусь с места и сбегу. — Ты действительно хочешь?.. — он так и не договорил, уткнулся носом в мою шею. — Ты даже не представляешь, — выдохнула я. — Пока не поздно — пока я не начал… раздевать тебя, — его хрипловатый шёпот уже прямо у уха. Обжигает, чёрт, этим прерывистым дыханием. — Начинай, — я ответила вполголоса.