Я приду к тебе с клубникой в декабре

      На утро пробежки под дождем все же дают о себе знать. Ваню слегка знобит, и в его голове появляются мысли не идти сегодня никуда, но заходит мать и начинает будить его так громко, что Ванины уши готовы свернуться в трубочку. — Ваня, вставай.Опоздаешь. Парень недовольно хмыкает и переворачивается на спину. — Мам, мне плохо. Я дома сегодня останусь. — Никаких дома. Пей таблетку и иди в школу. И так прогулов много, а прошло меньше половины учебного года. Ваня демонстративно переворачивается обратно на живот и утыкается в подушку. — Ваня! Через минуту не встанешь, лишишься интернета на месяц. — Вы для начала его подключите, а потом угрожайте его отключением. — Тогда камеру заберу!       Ваня, услышав эти слова, соскочили с кровати и начал оглядывать комнату в поисках камеры.На столе лежала старая зеркалка, которая уже давно не работала. Мать, решив что это рабочий прибор, забрала его, а Ваня вспомнил, что из рюкзака камеру не выкладывал. — После школы заберешь. Она забрала старый прибор и ушла. В Ване разыгрался азарт. Он решил, что теперь из принципа в школу не пойдет. Иван Евстигнеев: Я не приду сегодня. Отписался Ваня Леше и стал собираться. Ближе к 8 утра его мама ушла на работу.Сам же парень вышел немного позже, поставив телефон в авиарежим и включив музыку.

***

      Идя по парковой дорожке, Ваня пытался съёжиться как можно сильнее, чтобы стало хоть на толику теплее. Несмотря на плюсовую температуру, парень ощущал дыхание погоды на все минус двадцать.       Парк после дождя — неебически красивое место для фотографа.Он видит то, что не замечает обычный человек. Взор может упасть на простой пейзаж: деревья, кусты, тропинка. Но фотограф может увидеть отдельные картины, и в каждой, если понаблюдать, кипит жизнь. На верхушке дерева уселась птица и щебечет примитивную песню, а если опустить голову вниз, то можно заметить росу на траве, по стебельку ползет вниз капля.       По мокрой дорожке, в которой отражается парковая растительность, бегут люди.Кто на работу, а кто в школу или институт.       За десять минут Ваня успел наделать около семидесяти фотографий, а ведь он еще не так далеко ушел. Парень вспомнил, что давно хотел побывать на заброшенном здании, высотой в двадцать этажей, откуда открывается шикарный вид на дождливый Питер.       Несмотря на холод, Ваня решает прогуляться через весь город пешком. Ведь по пути много всего, что можно запечатлеть на камеру, а когда фотографируешь в автобусе, люди иногда косо смотрят, мол: «Зачем? Ни разу города не видел?»       По расчетам Вани, путь должен был занять около двух часов, плюс-минус тридцать минут, но дошел он только через три часа, вымотавшись так, словно работал весь день. Но забравшись на самый верх, он понял — оно того стоило.       Звуки затвора затихали только тогда, когда Ваня хотел посмотреть количество заполненной памяти, ведь сбросить старые фотографии на компьютер он постоянно забывал, а жесткий диск с собой не носил.       Простояв под холодным ветром около часа, Ваня решил спускаться. Времени было уже достаточно, без десяти минут четыре. И, судя по темным тучам, искрящимися молниями и сопровождаемые раскатами грома, сейчас должен полить дождь.       Ваня начал спускаться по обвалившейся в некоторых местах лестнице вниз.Кроме дыр препятствием служили бутылки, банки, битое стекло и прочий мусор. Кое-где валялись и шприцы, и первая мысль Вани при виде всего этого: «Блять, лишь бы не наступить на иглу, а то подхвачу СПИД, или ещё какую-нибудь болячку»       Благополучно спустившись, парень не спеша пошел к забору, в котором зияла дыра размером с танк, но для приличия была привязана лента, которая, по идее, должна была намекнуть, что сюда заходить нельзя.       Ближайшие дома были в двадцати минутах ходьбы, но дождь не стал давать Ване возможность дойти сухим до ближайшего подъезда и решил намочить его здесь и сейчас. Сначала Евстигнеев решил игнорировать данное природное явление, но через пару минут, когда дождь усилился, что прям пиздец, парень побежал.       Добравшись не совсем благополучно до подъездного козырька, Ваня сел на ограду палисадника, засунул в уши наушники и закурил, надеясь, что скоро дождь стихнет. Но этого не происходило долго, и пальцы, державшие сигарету, начали дрожать и коченеть. Ваня поменял руку, засунув другу в карман. В этот момент машина подъехала к подъезду. Не обратив на это никакого внимания, парень продолжал смотреть в телефон.Он оторвался от него лишь тогда, когда кто-то коснулся его плеча. Ваня вздрогнул и немного растерялся. Около него стоял Мирон, жестом показывающий, чтобы тот вытащил наушники. — Что? — спросил Ваня. — Ты чего тут забыл? На улице дождь по совместительству со снегом, а ты в мокрой толстовке сидишь. — Я вижу, что дождь. Сейчас стихнет, и пойду домой. — Далеко идти? — Часа два. Минуту Мирон стоял молча, потом сел рядом с Ваней на ограду. — Давай мы сейчас зайдем ко мне, ты просушишь вещи на батареи, а потом уже пойдешь. — Да нет, все хорошо, дождь уже кончается. Голос Мирона немного изменился, стал более серьезным и немного строгим. — Вань, сляжешь так на следующий.У тебя уже губы синие и руки трясутся. — Хорошо.       Мирон открыл дверь подъезда, Ваня прошмыгнул следом и был рад тому, что тут так тепло.       Пока парни шли на восьмой этаж, Ваня весь изнылся и был готов лечь около батареи прям там. — Давай привал, я сейчас сдохну. — Меньше курить нужно, — усмехнулся Мирон и пошел дальше. Ваня, чтоб не казаться слабаком, побежал по лестнице, догоняя Яновича.       Когда парни поднялись на нужный этаж, из соседней квартиры вышел сосед, вызвал лифт и поехал вниз.Ваня стоял с открытым ртом. — Ты же сказал, он не работает. — Я сказал так, чтоб ты прошел пешком. Зато теперь не отбиваешь зубами чечётку, — Мирон, усмехнувшись, повернулся в сторону Вани. Тот, улыбнувшись, сказал: — Я тебе это припомню. — Не сомневаюсь.       Войдя в квартиру, Мирон скинул куртку и быстро прошмыгнул в спальню, Ваня, снимая кроссовки, заметил, что обстановка в квартире очень уютная. Несмотря на серость на улице, в доме вполне светло. Мирон вышел из спальни и подошел к Евстигнееву. — Держи, можешь пока надеть. Штаны будут коротки, сразу говорю. Ванная там, батарея тоже. Федоров проинструктировал Ваню и отправился на кухню.       Евстигнеев зашёл, переоделся и повесил мокрые вещи на батарею.       Действительно, штаны Мирона ему были малы в длину, что выглядело немного смешно, а футболка была нормальной. Выходя из ванной, Ваня обратил внимание на приоткрытую спальню, в которой на столе лежали тонный разных бумаг, рядом стоящая корзина, была полностью забита листами. Парень решил, раз комната прикрыта, значит для его глаз там ничего полезного нет, но желание зайти было сильным. — Тебя трубопровод засосал, или ты от холода уже откинулся? — крикнул Мирон из кухни. Ваня услышал, как вскипел чайник и поспешил на кухню.       Чай парни пили молча. В основном Ваня грел руки об кружку, а выпил содержимое только тогда, когда оно немного остыло.       После они переместились в зал. Ваня хотел помыть за собой кружку, но Мирон сказал ему просто поставить ее в раковину, мол потом сам помоет. Евстигнеев уселся на диван, а Федоров подошел к окну, облокотился на него и спросил: — Школу прогуливаем, Вань? И в чем же причина? — Причина в том, что я принципиальное существо. С родителями в общем повздорил чутка. Да, я знаю, что своими прогулами я делаю себе же хуже, но блять! Это сложно. Мирон засмеялся, Ваня тормознул и взглянул на него. — Что? — Штаны прям для тебя сшиты, — Федоров еле сдержал смех, чтоб договорить свою реплику членораздельно. — Ну блять. Я не виноват, что ты низкий. — С верхней полки достать вещи могу, значит ещё не низкий.       Машинально взглянув на верхние полки, Ваня увидел клубнику и сделал удивленный взгляд, типа «что у тебя клубника делает в декабре на полке? Я тоже хочу» Мирон проследил за ваниным взглядом. — Возьми, если хочешь. Ваня с радостью взял тарелку и вернулся обратно на диван. — Откуда? — Друзья привезли. А вот откуда — в душе не ебу. Мирон переместился от окна на кресло, стоящие рядом с диваном. — Ты будешь? — спросил Ваня у Федорова, показывая на ягоды. — Нет. Я ими наелся на годы вперед. — И часто у тебя в квартире греются ученики и едят клубнику? — спросил Евстигнеев, засмеявшись и чуть не подавившись. Мирон тоже засмеялся. — Только избранным такое позволено.       Через пару часов, когда начало темнеть, Мирон еле отговорил Ваню идти пешком и отвез на машине домой.       На часах было почти девять вечера. Евстигнеев жопой чуял, что дома ему пизда, но этот день того стоил.       Зайдя домой, Ваня незамедлительно попал под шквал упреков и ругательств от матери. Чуть позже вышел и отчим. Тогда с сигаретами Иван еще легко отделался.       Еле вырвавшись из хватки псевдовоспитателя, парень забежал в комнату и закрыл дверь на замок, придерживая ее руками и надеясь, что отчим не будет пытаться открыть дверь. Стукнув по ней пару раз, отец ушел, а Ваня сполз по стене вниз и заплакал. Он слышал, как мать кричала на отчима, что Иван, даже уйдя из дома на весь день, не заслужил всего того, что сейчас сделал ему отец. Ваня пытался успокоиться, взять себя в руки, но не мог морально этого сделать.       Минут через пятнадцать буря внутри парня стихла, и наступил безмятежный похуизм с большой долей обиды.       Ваня решил собрать вещи и на время уйти к Леше, если тот разрешит.       Написав другу сообщение и получив согласие, Евстигнеев с облегчением собрал в сумку немного вещей и тихо смылся через окно. Благо был первый этаж.       До Храмова он дошел минут за десять.Ночной мороз и ветер не позволяли останавливаться ни на минуту.       Зайдя в квартиру, Ваня узнал, что родители Леши уехали по работе на пару недель. Так что он может спокойно спать в гостиной. В этот момент Ваня благодарил всех богов вселенной за то, что у него есть надежный человек, на которого можно положиться, с которым можно поговорить обо всем, и он выслушает и поймет. Утром Ваня отправил матери короткую смс: «Со мной все хорошо, успокоится этот тиран — вернусь»