Beauty Underneath

      На следующий день Эрик вернулся к своим обязанностям директора Оперы. Ален облегчённо выдохнул, когда Дестлер наконец-то явился на работу.       Бывший Призрак Оперы собрал весь коллектив театра в зале: от уборщиц до ведущих артистов. Все удивлённо переглядывались, не понимая, что задумал новый директор (его всё ещё называли новым). Шум стих, как только Дестлер вошёл в помещение. Весь его вид излучал уверенность и необыкновенную силу. Некоторые хористки и балерины начали было строить ему глазки, но, получив ледяной взгляд в ответ, пристыженно опускали голову.       Мощный голос, до боли напоминавший всем куда-то исчезнувшего Призрака, раздался среди колонн, заставив вздрогнуть всех присутствующих:       — Я собрал вас здесь, чтобы сделать небольшое объявление. Все мы знали Анну Морель. После того… что случилось с ней, я, как один из директоров, обязан принять меры. Если я или мсье Робер узнаем, что кто-то кому-то испортил костюм или реквизит, подставил или ещё что-нибудь похуже, то в эту Оперу дорога вам будет закрыта. Призрака, как видите, больше нет, а значит вся ответственность будет лежать на вас всех!       Повисло напряжённое молчание. Тон Эрика всем говорил, что шутки с ним плохи, поэтому перечить никто не стал. Большинство людей из труппы театра были с ним согласны.       — Это понятно? — тишину разрушил Дестлер. — Тогда можете продолжать репетировать.       Он вошёл в кабинет вместе с Аленом и обессиленно рухнул на стул. Робер чуть усмехнулся, понимая, что Эрику до сих пор сложно находится среди большого количества людей.       — Как отметил Рождество? — Ален не знал, что спросить, поэтому нашёл самую глупую причину начать разговор.       На это Эрик оживился, а глаза его радостно заблестели. Он принялся рассказывать о том, что его приняли, что он обрёл новую семью. Робер был искренне рад за друга. Пока Дестлер рассказывал это всё, глупая улыбка не сходила его с губ. В кабинет, постучавшись, вошёл Надир. Он пожал им руки и, глядя на Эрика, усмехнулся:       — Такого тебя я ещё не видел. Самоуверенный, будто не ныл мне в прошлом месяце, что боишься выходить в свет.       — Люди меняются, — пожал плечами Робер.       — В этом виновата только одна девочка, — улыбнулся Эрик.       — Эта девочка превратила неуверенного в себе человека в шикарного мужчину, — хмыкнул перс. — Я слышал как о тебе отзываются наши хористки!       — Я тоже слышал! — хихикнул Ален.       — Глупости, — отмахнулся тот. — Только она…       — Это и так понятно! — воскликнул Надир.

***

      Пока Эрик улаживал дела на своей работе, Элизабет сидела дома. Руки её так и тянулись к заветной книге, подаренной матерью. Несколько раз прочитав её, Элиза решилась.       Мысленно обозначив этот день «днём X», она принялась усиленно готовиться к нему, стараясь успеть как можно быстрее, ведь Эрик мог быстро вернуться. А отказаться от таких воистину грандиозных планов она не хотела.       Подготовка заключалась в приготовлении ужина, выбора наряда и в уборке спальни.       Решив не заморачиваться слишком сильно, Элиза приготовила простые стейки, подав к ним запечённые овощи в качестве гарнира и вино. Под ногами мешался Феликс, противно мяукая и норовясь стащить что-нибудь со стола. Это возмущало девушку, поэтому кот время от времени выкидывался за загривок из кухни в гостиную, но потом вновь прибегал. Эта борьба в течении часа значительно поднадоела Элизе, в связи с чем она заперла кота в гостиной. Всё остальное она делала под аккомпанемент кошачьего мяуканья.       Поразительно быстро она нашла себе одежду. Это было свободное с быстро расстёгивающимся корсетом персиковое платье до середины икры. Изначально оно было домашним, чтобы удобно было готовить и убираться в доме, но наряд казался слишком красивым Элизе для работы по дому, поэтому она отложила его, не зная где может пригодиться. Пригодилось-таки; большую роль в выборе именно этого платья тут сыграл легко развязывающийся корсет.       Украшать спальню сильно она не стала. Поменяла постельное бельё, положив заранее две простыни, чтобы стирать было легче, и поставила несколько свечей. Это должно было создать более интимную обстановку, чем свет от лампы.       Если бы она только знала…       И вот, когда она была полностью готова, оставалось только дождаться Эрика. Учитывая, что до официального окончания его рабочего дня оставался всего час, в распоряжении Элизабет находилось ещё полтора часа, учитывая дорогу мужчины до дома.       Ещё несколько раз перечитав заветную энциклопедию, попеременно краснея, она запомнила ещё несколько полезных фактов и приёмов для тела Эрика.       Когда она отложила книгу и обернулась, то за спиной увидела Эрика в маске. Удивившись, тому как незаметно он прошёл мимо неё, а потом вспомнив, что книгу-то он, наверняка, видел, она судорожно осматривалась в поисках путей для отступления.       Эрик же лишь хитро ухмыльнулся и, перепрыгнув через диван, впился страстным поцелуем ей в губы. Неожиданно для девушки, они оказались в подготовленной для ночи спальне. Мужчина был очень напорист, и вот он уже оказался полностью раздетым, начиная медленно освобождать от одежды Элизу.       Она не сопротивлялась, ведь сама этого хотела, но странное подозрение закралось в её ум. Эрик же уже полностью раздел её и повалил на кровать. Без поцелуев, ласк и прочего, лишь с одной фразой, он продолжил:       — Пути назад нет, — его какой-то нечеловеческий хриплый смех и резкий толчок.       Элизабет резко открыла глаза и осмотрелась. Это сон. Всего лишь сон. Слишком не похоже на Эрика, он не такой грубый. Выпив воды, девушка умылась.       — Глупый сон. И я глупая, хорошо, что это всё иллюзия. По-настоящему всё будет по-другому.       Конечно, сон немного испугал её, но от этого желание не убавилось. Наоборот, хотелось проверить, а как будет на самом деле. Убедившись, что всё это только сон и Эрика ещё даже и не было, она окончательно успокоилась.        Смущённо хихикнув своим мыслям, она спрятала книгу матери подальше от своих глаз и, самое главное, глаз Эрика и взяла на руки Феликса. Тот состроил обиженный вид и попытался вырваться, но Элиза ловко перехватила его. Она отнесла кота к миске, в которую заранее положила кусочек стейка. Котёнок принялся с удовольствием поглощать пищу, утробно рыча.       Странное томление поглотило девушку. Нет, это не было похоже на нетерпение ребёнка поскорее получить свой подарок на Рождество, хоть в этом и было что-то торжественное. Это чувство будто говорило о том, что сегодня свершится именно то, что они оба так долго ждали. Будто это изменит их отношение друг другу. Своеобразный шаг вместе в свою собственную темноту.       Элиза, погружённая в раздумья о их с Эриком переломном моменте, услышала, будто издалека, звук открывающейся двери.       — Я дома, родная, — раздалось по всему их небольшому особняку, и сердце девушки затрепетало от предвкушения.