Тридцать шесть вопросов

– Ты же знаешь, что нужно сделать, чтобы твои дружки спасли тебя? – сиплый голос звучал откуда-то сверху. – Или боишься, что они не придут? – Я не рассчитываю на это, – ответила она, сплевывая кровь. Ложь, наглая ложь. Она ждала помощи, она хотела, чтобы ее спасли, выцепили из цепких лап ее персонального ада. Она боялась, что они не придут и еще больше боялась, что придут. Это западня, из которой ей было не выбраться. Сотни раз рискуя собой она была готова в любой момент умереть. Но сейчас, находясь в шаге от смерти в одиночестве, ей стало так страшно, как никогда. Ей нужно сделать лишь пару движений, и парни узнают где она. Но если она их сделает умрут они все, умрет намного больше людей. – Продолжайте, – бросил ее мучитель и круговорот боли и страданий начался с новой силой. – Гермиона, ты какая-то странная сегодня, – Гарри уставился на девушку, обеспокоенно сдвинув брови. – Прости, задумалась, – тихо бросила она. – В последнее время ты все чаще витаешь в облаках, спускайся к нам хоть иногда, – сказал Поттер и снисходительно улыбнулся. – Я всегда с вами, – она улыбнулась в ответ и приобняла Гарри и Рона. – Оно и видно, – буркнул Рон, дожевывая кусок курицы. Закончив трапезу, девушка встала и, сказав ребятам, что присоединится к ним чуть позже пошла в библиотеку. Недавнее воспоминание напомнило ей, что нужно продолжать поиски причины ее странных приступов. В запасе было немного времени перед занятиями, и она решила полностью посвятить себя поискам интересующих ее ответов. Проторчав в библиотеке чуть больше, чем рассчитывала и ничего не найдя, девушка торопливо побежала на занятия. Опаздывать было не в ее стиле, поэтому заметно ускорив шаг, гриффиндорка практически влетела в класс, успев в последний момент. От бега и молниеносного подъема по лестницам волосы ее растрепались, а щеки залились румянцем. – Жарко выглядишь, Грейнджер, – пошутил кто-то из слизеринцев. Ну конечно. Занятие, сдвоенное со слизерином. Как она могла забыть. Пытаясь разглядеть, кому хватило смелости опустить смешок в ее сторону, она столкнулась взглядом с Малфоем. Румянец на её щеках стал еще более выраженным. Воспоминания о прошлом их совместном вечере все еще жгли ее клеймом позора. Так глупо повести себя нужно было постараться, а ей даже и стараться не пришлось. Прошло уже два дня с момента того случая. Даже кулон молчал, словно поддерживая девушку. Гермионе до сих пор было стыдно. Неловко было даже находиться с блондином в одном помещении. Дотерпев это занятие, она была первой, кто встал и ушел сразу, как только оно закончилось. Весь день старательно избегая любых столкновений с Малфоем, она надеялась, что и сегодня кулон будет неподвижен. Но почти сразу после учебной программы сегодняшнего дня знакомый толчок в грудь оповестил ее о том, что в скором времени надо быть в классе музыки. Нехотя, девушка двинулась в направлении нужного класса. А дойдя наконец, первое что услышала было: – Долго прешься, Грейнджер.

Когда вы последний раз пели для себя? А для кого-то ещё?

Вопрос выбил ее из колеи. – Твоя очередь отвечать первым, – сказала девушка, затравлено глядя на парня, расположившегося на стуле у рояля. – Я пел для другого человека в прошлом месяце, а для себя даже не могу вспомнить когда. – Я не могу представить, чтобы ты пел вообще, – усмехнулась Гермиона. – Моя мать любила играть на рояле, я же пел для нее. В голове юноши проносились воспоминания о том, как в детстве руки мамы виртуозно играли на рояле, а он напевал песни. Теплая улыбка женщины грела сердце, и он продолжал петь, только лишь бы она продолжала улыбаться. Он делает это каждый месяц, в надежде, что вызовет ее улыбку. Но с каждым его визитом, надежда тает у него на глазах. – А что до тебя, Грейнджер? Пой для меня, птичка.

– Нет, пожалуйста, – её глаза, как два хрустальных блюдца. – Что не так? – парень моментально уловил перемены в ее поведении. – Я не хочу, я не буду петь, – она уставилась на него невидящим взглядом. – Я не заставляю тебя петь, просто ответь на чертов вопрос. – Я не буду петь. – Мне и не нужно твое пение, Грейнджер, хватит уже ловить глюки, – парень встал и подошел к девушке, сев перед ней на корточки так, что их лица оказались почти на одном уровне. – Я не хочу петь, пожалуйста, – жалобно протянула Гермиона. – Заканчивай давай, – Драко взял в руки её лицо и посмотрел ей в глаза. Он легонько встряхнул ее. – В день, когда потеряла родителей, – на автомате ответила девушка. – А для других? – с нажимом спрашивал Малфой. – Когда меня заставили это сделать, – сглотнув ответила она. Она взглянула на него и столкнулась с немым вопросом в глазах. – Я не хочу об этом вспоминать, – бросила Гермиона скидывая холодные ладони с пылающих щек. Он абсолютно не понимал, что происходит в ее голове. То она страдает от болей, то пылает жаром, то вдруг становится холодной как ледяная скульптура. Её расстройство заставляет его нервничать. Он ходит на эти встречи, с каждым разом все больше опасаясь за её психическое состояние. Куда только смотрят её два долбанутых дружка? – Хотя бы скажи, что это сейчас было? – Драко встал и двинулся к двери. Его нервы итак были на пределе в последние дни, терпеть её перепады настроения сегодня он точно не намерен. – Если бы я знала, Малфой, если бы я только знала.