Изольда

Долгое время дом номер четыре по Тисовой улице пустовал, пока туда не въехала молодая семья. Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей, и когда дела пошли в гору, то он с женой решил перебраться в престижный жилой район Литтл Уингинг в пригороде Лондона — прекрасное место, чтобы растить годовалого ребенка. Вернон Дурсль — полноватый грузный мужчина, который не бросал попыток бороться с лишним весом и повышенным содержанием сахара в крови. Правда, безуспешно — это ему говорили врачи, а дома заставляла соблюдать диету жена. И стоило мистеру Дурслю отправиться на работу, как его там встречала коробка с лучшими пончиками в Лондоне и чай с двумя ложками сахара. Петунья Дурсль — его жена — наоборот, была тощей блондинкой с короткой пышной прической. Женщина была образцовой женой и домохозяйкой, и довольно быстро стала председателем клуба домохозяек в новом районе, а ее цветник был прекрасен на зависть всем соседкам. У этой пары был сын Дадли — самый прекрасный ребенок, по их словам. У семейства Дурслей все было идеально. И был один секрет — Петунья скорее удавилась бы, чем рассказала его кому-либо. В детстве, играя с соседскими девчонками в «дочки-матери», она начала мечтать о старшем сыне и младшей дочери. В ее представлении мальчик был храбрым и защищал свою младшую сестренку от всяких хулиганов, как и она когда-то свою младшую сестру Лили, пока той не исполнилось одиннадцать. О своей сестре, как и о том, что она больше не может иметь детей, Петунья Дурсль старалась не вспоминать и, как идеальная жена, провожала мужа до калитки, поправляла ему галстук и на прощанье целовала в щеку. Оглядев соседей, женщина заметила серьезно рассматривающую ее полосатую кошку — наверняка, принадлежит кому-нибудь из многочисленных соседей — и, решив, что та сама уйдет, когда надоест сидеть на заборе, отправилась в дом собирать Дадли на прогулку. Выкатывая на улицу коляску, Петунья снова посмотрела на внимательно рассматривающую ее кошку, и, когда пошла в дом забирать Дадли, не выдержала и все же отрезала половину сосиски, чтобы отдать ее кошке. Та, к слову, одарила ее странным взглядом, но миссис Дурсль решила не обращать на это внимание и отправилась в ближайший парк. Но день словно не задался — в парке в это время обычно можно было встретить таких же молодых мам, как она, но сегодня были сомнительные личности — они что-то распивали и радостно что-то кричали. Петунья раздраженно поморщилась и уже хотела возмутиться и сказать, что такое поведение неподобающе в общественном месте, как вовремя остановилась — мало ли что эта уже изрядно подвыпившая компания может с ней или с Дадли сделать. Женщина поджала губы и отправилась к выходу из парка, где случайно налетела на какого-то низенького старика. Тот упал на землю и Петунья поспешила помочь ему встать. — Извините, — попыталась загладить вину миссис Дурсль. То, что она наехала на кого-то коляской, могло перерасти в большой конфликт. Но дедушка нисколько не огорчился, что на него наехали коляской. Напротив, он широко улыбнулся и произнес писклявым голосом, заставившим прохожих обернуться: — Не извиняйтесь, моя дорогая, даже если бы вы это сделали нарочно, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день! С этими словами странный прохожий обеими руками обхватил опешившую миссис Дурсль где-то в районе живота, крепко стиснул ее и присоединился к празднующей компании. Выхватив из всей его тирады знакомое слово «магл», женщина заметила, что старичок был одет в фиолетовую мантию. Петунья внутри похолодела и теперь твердо решила быстрей отправиться домой. Несколько раз чудом избежав столкновения с низко летящей совой, миссис Дурсль открыла калитку своего дома. Кошка, как и предполагала женщина, уже ушла, правда, так и не съев предложенное угощение. Решив, что кто-нибудь другой съест, Петунья не придала этому значения, полностью озадаченная произошедшими с ней странностями. Она решила не забивать голову этим, и во время ужина ни словом не обмолвилась о произошедшем в парке. Хотя, Вернон упомянул про странных людей, а в новостях было сказано про неожиданно увеличившуюся популяцию сов над Лондоном. Остаток вечера они больше не заговаривали об этом, и на такой ноте супруги легли спать. *** Следующим утром Петунья проснулась раньше обычного. Она тихо спустилась вниз, чтобы не будить мужа и сына, и по традиции отправилась проверить почту и молоко. Заказ фермерского молока для ребенка и предпочтение его магазинному, а также полное обоснование такого выбора, стало причиной, почему миссис Дурсль так рано получила должность председателя клуба домохозяек — очень почетного среди соседок. Но среди прочего Петунья заметила большую корзину, подойдя к которой обнаружила ребенка. Первое, что сделала миссис Дурсль — это посмотрела по сторонам, надеясь, застать того, кто подкинул ребенка. И это в престижном районе! Оточенными движениями женщина проверила ребенка — тот крепко спал, укутанный пледом. Поежившись от холода, Петунья зашла вместе со странной находкой в дом, и дальше продолжила свой осмотр — ребенок был теплый, будто пролежал не на крыльце неизвестно сколько времени, а в теплом помещении. Нет, надо же додуматься — оставить ребенка на улице в ноябре! Родительский инстинкт в Петунье взбрыкнул из-за этого ужасного обстоятельства и она продолжила осматривать ребенка — это определенно была девочка. С темно-рыжими волосами, пухлыми щечками и губками. Потом женщина заметила воспаленный шрам в виде молнии на ее лбу и сама не заметила, как понеслась на кухню за перекисью, чтобы обработать его. И только когда вернулась и обработала необычной формы порез, то заметила желтоватый конверт, скатившийся куда-то вбок. Резко схватив его, Петунья вскрыла уже давно знакомую печать Хогвартса и дрожащими руками взяла письмо. В нем сообщалось, что ее сестра, с которой она последний раз общалась на похоронах родителей, умерла от рук злого волшебника Волан-де-Морта, как и ее муж. Также сообщалось, что это их дочь Изольда Лилиан Поттер, и она чудом осталась жива после убивающего проклятия. Потом шло объяснение про кровную защиту и просьба взять девочку ради ее безопасности. Ради светлой памяти Лили. Нет, ради своей младшей сестры она это делать не будет — с того момента, как она получила письмо из Хогвартса, Лили изменилась. Петунья понимала, что и сама тоже испортила с ней отношения из-за детской зависти, но спустя год, когда сестра закончила первый курс, старшая дочь Эвансов хотела с ней помириться. Но у той было много впечатлений от магии, замка, а родители слушали ее, будто и не отвечали на все длинные письма, забыв про нее — Петунью. Стоило только старшей дочери Эванс заикнуться про окончание ее года в школе, как Лили мельком смотрела на нее и, перебив сестру, продолжала говорить про их уроки. А родители слушали, не перебивая. И только в гостях у бабушки с дедушкой, к которым родители отдали дочерей на неделю, Лили, наконец, перестала безудержно говорить о магии. Бабушка, как умела только она, одним взглядом попросила ее помолчать, и сказала, что теперь очередь Туньи говорить. Как Петунья ее любила! Рядом с ней она не ощущала себя такой ущербной, как это было дома в обществе родителей. Для женщины не было разницы между не волшебницей Петуньей и волшебницей Лилиан — она любила их одинаково, и была очень строгой и справедливой. Идеалом. Как и дедушка, на которого внешне уже был похож Дадли. Поэтому именно их смерть здорово огорчила Петунью, в отличие от ее родителей — те продолжали радоваться, что у них есть дочь-волшебница, и совсем забывали о старшей обычной дочери. Подброшенная девочка, на удивление, была копией любимой бабушки Туньи — она видела пару ее детских фотографий — и это стало решающей причиной, по которой Петунья решила принять ребенка, как своего собственного. Миссис Дурсль знала, что бабушка не одобрила бы, поступи она иначе. А бабушку Петунья слишком любила и уважала, чтобы даже после смерти проигнорировать ее воспитание. А еще Петунья хотела младшую сестру для Дадли и планировала через пару лет поднять разговор с Верноном о приемной девочке. А тут такое совпадение! И пускай она младше Дадли всего на месяц — теперь Петунья имела то, что хотела. И пускай девочка-волшебница, и ей в одиннадцать придет письмо из Хогвартса, но Петунья сделает так, чтобы она не возгордилась этим, и уж тем более сама миссис Дурсль не уподобится своим родителям, поощрявшим такое поведение. Женщина взяла спящего ребенка на руки, чтобы положить ее в кроватку к Дадли, пока она сама будет разговаривать с Верноном. Решено — теперь у нее есть все, о чем она мечтала. Дом для семьи в хорошем пригороде Лондона, любящий муж, старший сын, который обязательно вырастет таким же храбрым и добрым, как его прадедушка, а также младшая дочь — она будет умницей и обязательно в ней проявится твердый характер ее прабабушки. С такими мыслями Петунья Дурсль отправилась наверх.