Изольда

Сразу после выписки из больничного крыла, Изольда отправилась на занятие по защите от темных искусств. Ее должны были выписать на следующий день, но Салли, уловив настроение хозяйки, начала устраивать беспорядки и отказывалась уйти без хозяйки. На этом мадам Помфри сдалась. В этот раз они снова занимались с гриффиндорцами — это поняла Из, когда в коридоре перед кабинетом услышала голос Рона Уизли: — Если Снейп снова будет вести урок Защиты от Тёмных Искусств, я сваливаю. Изольда, как и прочие слизеринцы, не испытывала никаких неудобств в связи с их деканом, поэтому найдя Дафну вместе с ней без лишних колебаний зашла в кабинет. За столом сидел профессор Люпин, выглядевший еще болезненней обычного. Его одежда на нем еще больше болталась, а под глазами залегли тёмные круги; однако, он улыбался, пока они садились по местам. Когда все расселись, то гриффиндорцы наперебой начали жаловаться на предыдущее занятие: — Это нечестно, он всего лишь замещал вас, почему он дал нам домашнее задание? — Мы ещё не проходили оборотней… — …два свитка пергамента! — Вы сказали профессору Снейпу, что ещё не проходили этого? — спросил Люпин, нахмурясь. Тогда гриффиндорцы вновь взбудоражились, заставив Изольду внутренне скривиться. Как же она не любила балаган на уроках! — Да, но он сказал, что мы отстали от программы… — …не хотел слушать… — …два свитка пергамента! Профессор Люпин улыбнулся, глядя на выражение негодования на лицах алого факультета. Слизеринцы, как и Изольда, в этом не участвовали. Конечно, стали бы они жаловаться на своего декана! — Не беспокойтесь. Я поговорю с профессором Снейпом. Вам не нужно писать сочинение. Что? Иззи так удивилась, что профессор Люпин это заметил и обратился лично к ней: — Что-то случилось, мисс Поттер? Девочка от неуверенности сначала посмотрела на своих товарищей по факультету, которые точно сделали домашнее задание, заданное деканом — к каждому из семи личных занятий с ним! — а потом сказала: — А мы уже написали сочинение… и еще по шести темам после оборотней. Мы после занятий собирались с профессором Снейпом. Судя по лицам гриффиндорцев, эта новость была для них сродни отработкам в кабинете зельеварения, а профессор Люпин с легким изумлением спросил: — Вы принесли их с собой? В этот раз ответила уже Милисента — видимо, она тоже не хотела, чтобы весь труд пропал даром: — Да, профессор. — Тогда сдайте мне их после занятия, — сказал профессор по защите от темных искусств. — За хорошо выполненные работы я поставлю дополнительные баллы. Изольда успокоилась, рядом сидящая Дафна тоже — они все-таки вместе обыскивали библиотеку для доклада об оборотнях. А это требовало немало усилий. Урок профессора Люпина как всегда был связан с практикой. В этот раз они изучали Болотняника — маленькое одноногое создание, которое затягивает путников в трясину. Когда занятие закончилось, не все слизеринцы принесли задание профессору Люпину — Малфой с компанией скривил такое лицо, из чего было понятно, что они скорей удавятся, чем выполнят просьбу профессора. Хоть она и идет на благо факультета. Они все равно уже сделали задание… неужели им не жаль потраченного времени? Изольда лишний раз убедилась, что ей не понять логику напыщенных снобов. Но, к ее удивлению, Пэнси следом за ней, Дафной и Милисентой сдала все свитки с написанными эссе. Паркинсон в новом учебном году все больше удивляла Из. — Подожди минутку, Изольда, — окликнул ее профессор Люпин. — Я хотел бы поговорить с тобой. Изольда кивнула Дафне, и осталась одна в кабинете. — Я слышал, что случилось на матче, — сказал Люпин, поворачиваясь к столу и укладывая книги в портфель. — Как ты себя чувствуешь? — Вы слышали и про дементоров? — удивилась Из, уклоняясь от прямого ответа. На самом деле, она не помнит ничего, кроме сильного холода и полного бессилия. От профессора не укрылась ее заминка. — Да, слышал. Не думаю, что кто-нибудь видел раньше профессора Дамблдора в таком гневе. В последнее время им нечем заняться… они сердятся из-за его отказа пустить их на территорию школы… Я полагаю, они и были причиной твоего плохого самочувствия. — Да, — призналась Изольда. Немного подумав, она заинтересовалась: — Почему они так на меня действуют? В том купе были и Гермиона с Дафной, но они не отключились… Неужели я… — Слабость здесь совершенно ни при чем, — заметил профессор Люпин, будто прочитав ее мысли. — Дементоры влияют на тебя сильнее, чем на остальных, потому что ты перенесла такие ужасы в прошлом, каких не было у других. Слова профессора озадачили Изольду. Что же спрятано в ее подсознании, раз даже взрослый человек охарактеризовал это как «ужасы в прошлом, каких не было у других»? Что это за крики женщины и чувство полного бессилия и безысходности? — И зачем им надо было приходить на матч? — отстраненно спросила Изольда. — Они изголодались, — спокойно ответил профессор, защёлкивая портфель. — Дамблдор не позволил им войти в школу и лишил их добычи… Они просто не смогли удержаться при виде толпы на стадионе. Всё это возбуждение… эмоции, бьющие через край… для них это пир. — Азкабан, должно быть, ужасен, — пробормотала Изольда. Люпин мрачно кивнул. — Крепость находится на крохотном островке, далеко в море, но не вода удерживает узников — они пленники своего разума, неспособного на одну-единственную радостную мысль. Большинство из них сходит с ума в течение нескольких недель. — Но Сириус Блэк сбежал, — констатировала факт Изольда. Портфель Люпина соскользнул со стола; он быстро нагнулся и подхватил его на лету. — Да, — согласился профессор по защите от темных искусств, выпрямляясь. — Блэк, похоже, нашёл способ противостоять им. Не верится, что такое возможно… Считается, что дементоры лишают волшебника магических способностей, если он находится рядом достаточно долго… — Ему могли принести волшебную палочку? — Что? — удивленно переспросил профессор Люпин. — Почему ты подумала о таком варианте? — Существует заклинание против дементоров. Основанное на радости, — ответила Из. — Может Блэк знает его? — Сомневаюсь, Изольда, что он мог использовать его, — ответил профессор. — Азкабан охраняет много дементоров, и даже человек со здоровой психикой не сможет создать заклинание патронуса столь мощное, чтобы отпугнуть всех. — Патронуса? — переспросила Поттер. — Экспекто Патронус — это заклинание против дементоров, — сказал он. — Но не достаточно его простого произношения. — В этот момент надо думать о чем-то очень хорошем, — продолжила Изольда. — И это самая сложная часть, из-за чего не все взрослые волшебники могут освоить его. Я это с деканом обсуждала. — Да? — удивился профессор по защите от темных искусств. — Похвально, что ты интересуешься вещами, выходящими за пределы школьной программы… О! Забыл забрать ваши сочинения. Наблюдая, как профессор Люпин снова открыл портфель, Поттер решила, что разговор закончен и попрощалась с преподавателем. — До свидания, Изольда. Выйдя из кабинета, Иззи пошла коротким путем до библиотеки, где она собиралась встретиться с подругами после занятий. Посреди коридора появился голос… голос мужчины, охваченного паникой: — Лили, возьми Иззи и уходи! Это он! Беги, я удержу его!.. Чей-то стремительный бег и шум открывающейся двери раздались эхом по коридорам школы. Изольда понимала, что надо бежать, но ее ноги словно приросли к полу. Чувство животного страха сильней укоренилось в девочке… так же как… чувство полного бессилия. Чтобы не слышать устрашающий шипящий голос, Изольда заткнула уши, но даже так до нее доносились обрывки фраз: — Только не Иззи! Только не Иззи! — Отойди ты, глупая девчонка! Отойди! Та же самая женщина, которую Изольда слышала не в первый раз, продолжала: — Только не моя дочь! Нет, пожалуйста, лучше меня, лучше убей меня… Сквозь холодный смех девочка услышала: — Авада Кедавра! Когда тело женщины… ее матери… рухнуло на пол, Иззи как в тумане слышала детский надрывный плач… ее плач. Сама Изольда тоже плакала — не так сильно, как ее маленькая версия, но ноги девочки словно приросли к полу. В полной мере испытывая собственную беспомощность, Поттер не могла пошевелиться и лишь сильней зажимала уши, чтобы не слышать шипящий голос Волан-де-Морта. Изольда знала, что сейчас последует. Но вместо «Авады Кедавры» она услышала: — Риддикулус! Внезапно стало тихо. Больше не было слышно женского крика, холодного смеха, детского плача… только громкие всхлипы самой Изольды. Кто-то взял ее за плечи — сквозь пелену слез Из не могла определить, кто именно — и повел куда-то. Когда они оказались в кабинете, девочка услышала заботливый голос профессора Люпина: — Изольда, съешь. Поттер не видела, что ей протянули, но по вкусу поняла, что это шоколад. Но это ей никак не помогло. Изольда знала, что она приемная дочь. Она слышала от мамы, что ее биологических родителей убили… Но зная тепло родительской заботы, Из не сильно почувствовала их утрату. Теперь Изольда осознала. Первые родители так сильно любили ее, что не раздумывая отдали за нее жизнь, а Из даже не придала этому значение. Какая же она… неблагодарная тварь. От обиды и ненависти к себе Изольда только сильней расплакалась. Она отказалась от шоколада, от какого-то напитка или зелья — Иззи так и не определила по запаху, что это было, но на всякий случай даже пить не стала. Она помнила, что не все зелья в ее присутствии ведут себя адекватно, и только профессор Снейп знал, что ей можно давать, а что нет. — Что здесь происходит? — услышала она холодный голос декана, появление которого не услышала из-за своего плача. — Люпин, ты что сделал? Изольда честно пыталась успокоиться, чтобы заверить профессора Снейпа, что все в порядке, но у нее ничего не вышло. Профессор Люпин вроде что-то ответил, но «что» Изольда не услышала. Когда ей было плохо, мама… мама Петунья… обычно обнимала ее и спрашивала, что у нее случилось. Рассказывая как ее кто-то толкнул или обидел, Иззи становилось легче. Потом мама говорила что-то ободряющее, тем самым успокаивая ее. Но здесь… Мысли девочки совсем смешались. Почему он вообще напал на них?! Неужели ради развлечения? Почему он убил ее родителей — Лили и Джеймса Поттера? И почему… зачем она выжила тогда? Почему это не сделали смелые и храбрые люди, которыми были ее первые родители?.. Потом кто-то сел рядом с ней и обнял. Судя по запаху трав, Иззи определила, что это профессор Снейп. И если в другой ситуации ей было бы стыдно, но сейчас Изольда без доли стеснения обняла декана и расплакалась прямо у него в объятиях. Выплакавшись вдоволь, Иззи наконец спросила: — Почему она не отошла? Профессора вздрогнули. И тот, и другой не спешил с ответом, и только профессор Люпин наконец сказал: — Твоя мама… Лили была храбрым человеком. И она всегда поступала, как считала правильным. — Вы знали ее? — удивилась Иззи. — Да, Изольда, мы учились на одном курсе. Поттер не стала больше говорить — профессор Люпин и так слышал некоторую часть, и неизвестно, что из этого он рассказал декану. И выглядеть еще более жалкой она не хотела. Иззи отпустила мантию декана, смутившись, что та была мокрой от ее слез. Изольда сначала хотела извиниться, но, когда подняла голову, увидела, что профессор Снейп был белей обычного. Сам он смотрел куда-то в пространство, поэтому Иззи решила его лишний раз не тревожить, поэтому она задала другой вопрос: — Как я могу обратить это в смех? И хоть вопрос был адресован профессору Люпину, ответил на него уже декан: — Мисс Поттер, это требует высокой концентрации и работы разума. Он словно очнулся от своих мыслей, и теперь говорил прежним спокойным и четким голосом, от которого и сама Из непроизвольно начала успокаиваться. — То есть я должна внушить себе, что боюсь… например… змей и… На это профессор Снейп как-то странно хмыкнул, и куда более теплым тоном (насколько это вообще было возможно для декана) сказал: — Мисс Поттер, Вы, конечно, учитесь на Слизерине, но так нагло врать самой себе у Вас не получится. Изольда сама усмехнулась. Это уж точно — если у нее дома Меди живет, то о каком страхе змей вообще можно говорить? — Этот способ может помочь от боггартов, — продолжил профессор Снейп. — Но он бессилен против дементоров. Иззи снова глубоко задумалась. Именно из-за этого воспоминания она теряла сознание при встрече с дементорами… — Я не хочу больше это слышать, — сказала Поттер. Что-то внутри ее подсказывало, что ее просьбу надо начинать именно с этих слов. — Можно мне вместе с семикурсниками ходить на занятия? Она говорила про внеклассные занятия в гостиной их факультета по изучению заклинания «Экспекто Патронус». И в этот раз Иззи была настроена серьезно. Если ее настрой видели оба преподавателя, то о дополнительных занятиях знал только декан. Он немного помедлил, прежде чем согласиться. И не успела Изольда в полной мере осознать это, как в дверь постучали и на пороге кабинета появился ее брат. — Профессор Люпин, а Изольда… — он осекся, увидев к кабинете еще свою сестру и профессора Снейпа. — Мисс Поттер, занятие после ужина в субботу, — сказал ей на прощание декан. После того, как Иззи поблагодарила его и попрощалась с двумя преподавателями, она крепко вцепилась в руку брата. А выйдя из кабинета и завернув за угол, крепко обняла Дадли. Тот, если и удивился странному поведению сестры, то виду не подал. Мысли Изольды начали успокаиваться — она ни в коем случае не хотела, чтобы подобное случилось с ее теперешними родителями. И если сначала она испытывала угрызения совести о том, что за все время своей жизни не посетила их могилу, и думала о том, что это надо исправить, то потом Изольда заглушила глупый порыв на корню. Вот позовет она сейчас Добби, попросит его телепортировать ее на могилу Джеймса и Лили Поттер, пока Сириус Блэк на свободе… и что это даст? Им на самом деле все равно. Они умерли, пытаясь защитить ее. И сейчас она собиралась рискнуть собой, чтобы сделать что-то безрассудное… И это ее благодарность родителям?