IX
2 июня 2019 г. в 08:00
Очнувшись, я открыла глаза и стала рассматривать потолок. Он был испещрен мелкими трещинами, которые то соединялись, то расходились в стороны друг от друга. С трудом поднявшись с кровати, я поняла, что оказалась в какой-то комнате.
Если бы я сказала, что отсюда нет выхода, то это была бы наглая ложь. Предположительно, выход был. Окно, например, или же одна из дверей, что была здесь же. Однако, кто сказал, что все будет так просто? Ха, вот уж дудки. Первое, с чем я столкнулась, так это гвозди, намертво приколоченные к оконной раме и закрывающей её доски. Сколько бы я ни пыталась убрать доски, у меня не получалось. И я даже не понимала, где же я нахожусь? Вышеупомянутые доски закрывали весь обзор, не имея даже маленькой щели.
Дальше жертвой моих мучений была дверь, которая стояла прямо напротив кровати, на которой я собственно говоря и очнулась. Но об этом позже, сейчас немного поговорим о двери. Так вот. Она была заперта. Неожиданно, правда? М-да, моя язвительность меня же и погубит. Впрочем, на что я надеялась? Что меня так запросто отпустят? Ха и ещё раз ха!
Выбив себе плечи и образовав на ладонях мозоли на пару с занозами, я предприняла последнюю попытку выбраться самостоятельно. Я стала кричать и стучать ногой в дверь, дабы хоть кто-нибудь меня услышал и открыл эту чертову дверь. Но, либо никого не было дома, либо меня просто не хотели освобождать, я больше склоняюсь ко второму варианту, дверь так никто и не открыл. В сердцах пнув её, я решила осмотреть комнату.
Некогда ярко-голубые обои сейчас были тусклыми серо-голубыми, однако на них до сих пор был виден розовый узор из цветов и их переплетений. В середине комнаты стояла среднего размера кровать, с уже просевшим матрасом, на которой кроме тоненького одеяла ничего не было. Слева стояла перекошенная прикроватная тумбочка, а справа от неё находилось окно, с которым я не так давно боролась, рядом с ним, к слову, стоял и простенький письменный стол, а слева от кровати был большой шкаф.
Заинтересовавшись, я медленно к нему подошла, не знамо чего боясь, и, резким движением открыв, заглянула внутрь. Просто пустые полки и одинокие вешалки. Что ж, веси на них какие-нибудь пальто, я бы подумала, что это вход в Нарнию. М-да, от нервов я уже совсем не знаю границ своему сарказму, ну что ж…
Следующей целью моих исследований была вторая комната, и, на удивление, там находилась ванна. С уже потрескавшейся плиткой, серо-желтым фаянсом унитаза и такого же цвета раковиной, простым душем, ничем не огражденным, но, тем не менее, это была ванна. Даже с работающей водопроводной системой. Это определённо радовало.
Обойдя комнату уже в сотый раз по кругу, я устала и плюхнулась на кровать. И вот, я поняла, что что-то забыла, но никак не могла вспомнить, что. Я прокручивала в голове весь... вчерашний день? Если это было давно, но не суть. Я помнила все, начиная от того, как с трудом проснулась и заканчивая роковой встречей с Безликим чудовищем. После этого я стала вспоминать, что со мной случалось за последний месяц, и поняла, что ничего не помню. В моей памяти напрочь стерлись все воспоминания, не считая последнего дня. Это напугало меня, и я раз за разом пыталась вспомнить всё, однако у меня ничего не выходило. Но это ничего мне не дало. От напряжения я лишь заработала себе головную боль.
После этого я вспомнила, как при встрече с этим монстром, Он схватил меня, а дальше из моей головы стерли все воспоминания. Непроизвольно из моих глаз стали течь слёзы, и, как бы я ни пыталась стереть их ладонью, на смену им приходили новые. Вздохнув, я перестала бороться с этим, полностью отдавшись чувствам. Состояние было каким-то... раздавленным? Да, думаю, именно это слово подходит к данной ситуации. Разбитость и обреченность, вот что я ощущала.
Я не помнила, кто я, не знала, где я нахожусь, и что мне делать дальше. Миллионы и миллиарды вопросов крутились у меня в голове, но, как бы я ни старалась, ответ на них найти не могла. Вот так, в раздумьях, и прошёл первый день моего заточения.
На следующее... утро? Честно говоря, я не была уверена, что это утро, а если судить по наручным часам было 8 часов, однако, я не могла понять, утра всё же или вечера. Впрочем, не суть. На столе стоял кувшин с водой, а также открытая банка с таким ненавистным мне фасолевым супом. И только сейчас я поняла, что ничего не ела, и вчера мне не поставили даже кувшин.
Подойдя к столу, я с отвращением покрутила банку в руке, и, взяв в руки найденную там же ложку, стала нехотя есть. Про себя же я отметила, что морить голодом меня явно никто не будет, что, несомненно, радовало. Консервированный продукт был так же противен на вкус, как и свежая фасоль. Эх, а я ведь так надеялась на то, что в консервированном виде она будет не так ужасна. Наивная.
Пересиливая себя, в конце-концов мне всё же удалось съесть еду. Но, не скрою, это было крайне трудно, и я на каждой ложке боролась с рвотным рефлексом, думая о том, что поесть я все-таки должна. После этого, я, взяв ложку, стала пытаться… нет, не вскрыться , я стала пытаться пролезть ею между стыков досок, однако это ничего мне не дало, а по итогу я имела лишь столовый прибор, застрявший в досках. Кусок алюминия никак не хотел поддаваться мне, глубоко засев.
Даже немного вспотев, я отошла от злосчастного окна и плюхнулась на кровать. Было скучно, а идеи, чем бы мне можно было заняться, так и не шли. От ничегонеделанья я решила, что лучшим решением для того, чтобы скоротать время, будет именно сон. И, думаю, это было моей роковой ошибкой. Возможно, если бы я не легла спать, переживать последующие события было бы не так страшно.
В начале в комнате заиграла музыкальная шкатулка, которая и разбудила меня. Спокойная и чарующая мелодия лилась из открытой коробочки, которая вдруг появилась на уже опустевшем столе. На нем пропала не так давно опустошенная банка с супом, а также кувшин с водой. Медленно встав с кровати, я подошла к столу и, взяв в руки, стала рассматривать музыкальную шкатулку. Это была шкатулка-шарманка, которую надо, чтобы она звучала, крутить за ручку. Как только я взяла музыкальный инструмент в руки, мелодия стихла, а ручка перестала крутиться сама по себе. Это показалось мне странным. Я попыталась сама покрутить её, но ничего не вышло, так как внутри неё не оказалось железной пластины с зубчиками, из-за которой и воспроизводился звук.
Положив шкатулку на стол, я отошла, и стоило мне отойти от него на метра два, как мелодия вновь заиграла. В комнате вдруг резко похолодало, и появился запах мокрой земли, плесени и прогнивших досок.
«Как на кладбище», подумала я.
Кожа стала, что называется, «гусиной», а изо рта стал выходить пар. Краем глаза я замечала тень, но, когда поворачивалась, там никого не было. И так происходило несколько раз. Встав боком, я стала боковым зрением следить за этой тенью и медленно приближаться. Как только я подошла слишком близко, неведомая хрень отошла от шкатулки, и та перестала играть мелодию. Этот сгусток тьмы был мне по пояс, если не меньше, и имел две сияющие точки. Эти глазки-бусинки безотрывно пялились на меня, ожидая, что же я буду делать. Тень ничего не предпринимала, а лишь неподвижно стояла, склонив голову на бок, следя. По телу побежали мурашки, и, вздрогнув, я отбежала к кровати, думая, что там будет безопаснее всего.
Существо же на мои действия, как мне показалось, улыбнулось (?), и стало медленно шагать к шкафу. Сердце пропустило удар и стало лихорадочно биться о ребра, словно пытаясь выпрыгнуть. Надев свою толстовку и укрывшись тоненьким одеялом, я продолжила следить за тенью. Теперь она перестала скрывать своё присутствие, и я стала видеть её. Теперь я смогла хорошо рассмотреть её. Тьма рассеялась и стала обретать цвета. Это была фигура маленькой девочки, в каком-то, по-видимому, платьице. Но вот, со лба у неё шли дорожки крови, а на руках и ногах были синяки и ссадины. Такая маленькая, а уже мёртвая…
Призрачная фигурка была полупрозрачной, и сквозь неё было видно всю комнату. Тень открыла шкаф, и я увидела, что только-только пустой шкаф наполняется детскими игрушками. Правда, все они были потрепаны жизнью. Ими явно играли на протяжении многих лет. У плюшевых игрушек не было ушек и глазок, а в некоторых были даже дыры, из которых высвечивался серый наполнитель.
Взяв коричневого мишку из всей груды игрушек, малышка также выбрала куклу-пупса, и нажала на ней что-то, из-за чего игрушка стала говорить своим механическим голосом: «Мама… Мама… Мама…». Подняв выбранную куколку, тень подошла к моей кровати, где я в неком оцепенении куталась в одеяло и большими глазами смотрела на это существо. Малышка посмотрела на меня своими зелёными глазами, с улыбкой предложив:
— Привет. Давай поиграем?
«Ух, сука. Это существо говорит.», пронеслось у меня в голове.
Наконец-то отойдя от оцепенения, я вскрикнула, и, схватив подушку, бросила в призрака. Запоздалая реакция, ага. А это было самое что ни на есть настоящее привидение. Впрочем, как и ожидалось, подушка прошла насквозь, а маленький призрак в эти мгновения стал лишь чуть бледнее, впрочем, вновь обретя цвет. Она была настолько реальной, что мне казалось, что я могу её даже коснуться. Однако, это было не так, а вот обида её была вполне реальной.
— Почему ты не хочешь играть со мной? — девочка опустила голову вниз и стала чуть вздрагивать, — Я ведь... я ведь даже помогла тебе!
Последняя фраза несколько озадачила меня, а в это время призрак начал бушевать. Малышка плакала и кричала своим прозрачным голоском что-то вроде: «Никто не хочет со мной играть! Никто!». Градус в комнате резко понизился на ещё 2-3 деления, однако всё равно это стало ощущаться сильно. По комнате стали летать призрачные игрушки, и откуда ни возьмись появился сильный ветер. Чёрт, на заметку, не расстраивать лишний раз призраков, под эмоциями они страшны.
— Так, ладно, успокойся, — повысила я голос и, подойдя к девочке, схватила её за плечи. Пальцы обожгло от потустороннего холода, однако я все равно крепко держала призрака за плечи, — Я буду играть с тобой, но при одном условии. Ты успокоишься и всё мне объяснишь, поняла?
Призрак же на мои действия несколько опешил и согласно закивал головой, утирая свои прозрачные слезы. Вау, не знала, что даже привидения плачут, интересно. Тем временем малышка стала обретать чёткость, а я начала чувствовать неимоверную слабость. Осев на пол, я все так же продолжала держать девочку за руку, а она, наклонив голову, мило улыбнулась.
— А ты вкусная. — по-детски хихикнула та и силой заставила отпустить себя, — Но я не дам тебе умереть. Ты ещё не поиграла со мной.
Цокнув языком, малышка прошагала к подоконнику и, запрыгнув на него, стала болтать ногами, с интересом смотря на судорожно глотающую воздух меня. Да уж, контакт с призраком явно штука страшная. Это… маленькое существо, можно сказать, начало высасывать из меня жизнь. Прямо как то Безликое чудовище. Хотя методы монстра были жёстче, а эта так, мягко.
— К... Кто ты? — тихо прохрипела я, дрожа от холода. Хоть крошка и успокоилась, да и в комнате стало чуть теплее, я успела продрогнуть от соприкосновения с ней.
— Меня зовут Салли. Салли Марьям Уильям, — отсалютировала с подоконника мне Салли, — Приятно познакомиться.
— Кира, — коротко ответила я, с трудом забравшись на кровать. Во всем теле была неимоверная слабость.
— Хорошее имя, мне нравится, — кивнула своим мыслям девочка и, хлопнув в ладоши, заговорила, — Так, и во что мы будем играть? Давай в дочки-матери. Мне очень нравится играть в дочки-матери. Правда, играть одной не так интересно, как вдвоём, — чуть потускнела та, но тут же вновь стала чётче, — Но сейчас это не важно, ведь ты будешь играть за маму. Ты же умеешь играть в них, правда? Если нет, то я тебя научу, это очень просто…
От того, что она так быстро и много тараторила, даже голова чуть закружилась, не успевая за ходом её мыслей. Всё же, призраки или живые, не важно, дети в любом обличье ведут себя одинаково. Слабо улыбнувшись, я попыталась остановить нескончаемый поток её слов.
— Да, конечно умею. Значит, я буду мамой, а ты моей дочерью, я правильно всё поняла? — спросила я и взяла в руки куклу-пупса, которая лежала у меня на кровати. На удивление, от игрушки не исходило такого потустороннего холода, как от Салли, — Ты будешь играть за эту куколку?
— Ага, — согласно кивнула малышка и, спрыгнув с подоконника, подплыла ко мне. Ну, точнее, она шла, но это было все так плавно, что мне казалось, будто она плывёт, — Это моя любимая кукла. Её зовут Жанна. Ещё у Жанны есть сестра, но она мне не нравится. Она страшная.
Говоря о том, что сестра куклы была страшной, Салли сделала большие пребольшие глаза, явно делая акцент на то, какая она страшная. От этого я стала тихо смеяться, а после уже захохотала в голос. Впрочем, ничего в этой ситуации не было такого смешного, видимо, от нервов. Если смотреть на Жанну, то нельзя было сказать, что это такая уж красивая кукла. У неё были вставные глаза, одного из которых не было, а на тельце было оборванное и где-то даже погрызенное молью жёлтое платье с оранжевым воротником. Боюсь представить, как же выглядит её сестра.
Мы начали играть. На удивление, через какое-то время я перестала чувствовать какой-либо дискомфорт, находясь рядом с призраком. Да, было прохладно, да и пахло сыростью. Ну и видок у девочки был не из лучших, хотя, думаю, могло бы быть и хуже. Её явно не успели обглодать личинки, и, я могу предположить, что призраком она стала сразу же после смерти. Но несмотря на всё это, она была обычным ребёнком, которому не повезло в жизни.
— Слушай, — сказала я в какой-то момент, боясь, что призрак вновь разгневается, осторожно продолжила, — Ты не знаешь, что это за место?
— Ну… — загадочно протянула она и таинственно улыбнулась. Посмотрев в сторону стены, Салли вдруг недовольно что-то проворчала и, схватив свои игрушки, кинула их в шкаф, который тут же сам собой закрылся, — Прости, Кира, мне надо срочно бежать, засиделась я тут с тобой. Я приду поиграть завтра~
Быстро сказав это, девочка с улыбкой стала исчезать у меня на глазах, забирая с собой весь холод. Единственным подтверждением, что призрак был здесь, была музыкальная шкатулка-шарманка, которая стояла на столе. Конечно, я поняла, что никуда этому ребенку не надо. Видимо, она просто не хотела говорить мне об этом месте. Ну, ничего, я ещё попробую разговорить её.
Зевнув, я сняла с себя чёрную толстовку, оставшись в полосатой футболке, и легла на кровать. Игры и контакт с привидением дали о себе знать, и чуть только моя голова коснулась подушки, я вновь уснула. А засыпая я слышала красивую мелодию. Салли опять играла с шкатулкой.