— Ого, ничего себе! У тебя стен не видно, сплошные наши лица! — Тилль усмехнулся, всматриваясь в стену, где были сплошные плакаты с группой, и не смотря на то что их было нереально много, Линдеманн не мог найти ни одного повторяющегося. Так же он обратил внимание на то, что среди лиц всех членов группы он выделяется особенно, но решил это проигнорировать. — "Подумаешь, просто совпадение...". Перестав разглядывать плакаты, вокалист захотел присесть на кровать, но для начала все же решил спросить разрешения у владельца.
— Можно я присяду?
— Да-да, конечно, садись! — Валера мило улыбнулся и покраснел, от этого Тиллю стало немного смешно, и он улыбнулся в ответ. Повисла неловкая пауза, которую решил прервать фронтмен.
— Ну и когда ты... Ну... Влюбился? — Немец смотрел на уже красного, как помидор, парня, и невольно хохотнул.
— Раньше, когда я смотрел концерты, интервью, видео на вашем YouTube канале, то ничего такого не было, я не испытывал никакой любви ни к кому из вас, просто мне нравилась вся группа, нравилась ваша музыка, ваши клипы... У меня было три девушки! Правда, все они меня бросили, и сейчас единственная с кем я общаюсь это Арина... Она мне как семья, как сестра! Но люблю я ее тоже как сестру, а поэтому все те, кто думают, что мы встречаемся, очень глубоко ошибаются. И вот в один прекрасный день, она нашла вас. И тогда, когда я увидел тебя, такого маленького, с крыльями, ты мне так понравился! Я понял что просто влюбился в мужчину, и от этого было очень неприятно, от одной только мысли... Нет, я не гомофоб, просто как-то неожиданно и, наверное, страшно... Я даже никогда не думал, что буду вот так стоять и рассказывать это самому Тиллю Линдеманну! Ты не представляешь, как я сейчас счастлив, что ты рядом, здесь, со мной... — Парень улыбнулся, но улыбка была какая-то тяжелая, натянутая.
— Знаешь, я ведь тоже никогда не считал себя геем, да и бисексуалом тоже... У меня было несколько жен, есть дети, и я всегда думал, что так оно и будет, а потом я познакомился с тобой и понял, что все в жизни меняется... Даже ориентация! — Вокалист рассмеялся, а вместе с ним и Валерий. Но все это время Линдеманн видел, что парень едва заметно подрагивает, стоя в другом конце комнаты у стены, смеется и улыбается через силу, и все это очень сильно напрягало не только самого парня, но и немца. Не собираясь больше смотреть на зажатого сатаниста, Тилль встал, подошел к нему, сгреб в большие обьятия и положил на кровать. Валера же просто лежал и смотрел в потолок. Решив, что парню сейчас лучше побыть одному, вокалист встал и уже подошел к выходу из комнаты, как вдруг прямо перед его носом она захлопнулась и закрылась на защелку снаружи. Фронтмен удивился, но вспомнив, где он и с кем находится, обернулся и посмотрел на мальчишку, который лежал на кровати и смотрел на него, глазами показывая, что тот никуда не уйдет.
— Пусти, мне надо идти.
— Куда?
— А зачем тебе это знать? По делам идти, давай, открывай! — Солист повернулся к двери и стал дергать за ручку, снова пытаясь ее открыть, и конечно же, безуспешно.
—
А ты попроси так, чтобы открыл... — Горячее дыхание обожгло шею вокалиста, и тот невольно вздрогнул. Он обернулся и встретился глазами с парнем. Валерий, не долго думая, взял лицо Тилля в руки и припал к его губам, жадно проникая в рот музыканта, на что второй, опомнившись, ответил тем же. Осмелев окончательно, мальчишка схватил его за шиворот рубашки и, приложив большие усилия, бросил на кровать, наваливаясь сверху, все еще не переставая целовать немца, одновременно блуждая по его телу руками и вырисовывая разные узоры на спине и животе, отчего Линдеманн начал возбуждаться.
— "Ну нет, так дело не пойдет. Если уж ты захотел, ты снизу и будешь!" — Вокалист слегка усмехнулся и сбросил с себя сатаниста, в свою очередь наваливаясь на него, а парень и не был против, хоть и было видно, что он побаивается. Валерий стал яростно расстегивать рубашку на фронтмене, в то время как последний старался не отставать, оголяя тело наркомана, и уже через считанные секунды вокруг кровати можно было увидеть несколько кучек вещей.
— М-м... Какой же ты все-таки красивый... — пропел Линдеманн, смотря на слегка накаченное, худое тело парнишки и обводя еле виднеющиеся кубики пресса, отчего тот начал слегка постанывать, всем своим видом давая понять, чтобы Тилль не останавливался. Намек был понят, и вокалист припал к шее парня, целуя ее и спускаясь ниже, прокладывая дорожку из поцелуев, пока не достиг "цели". Спустив с Валерия боксеры, перед лицом музыканта возник довольно-таки крупный член, который уже был красным и просто сочился, явно ожидая каких-либо действий над собой. Не долго думая, солист стал ласкать конец, щекоча его языком, поигрывать с яйцами, и наконец, взял половину органа, начиная посасывать, помогая себе рукой. Человек, которому ранее не приходилось заниматься сексом с парнями, был не очень профессионален в этом деле, но старался изо всех сил, и видимо у него неплохо получалось, ведь наркоман очень часто и прерывисто дышал, продолжая слегка постанывать. Постепенно ускоряя темп, Тилль видел, что все делает правильно, что доставляло ему особое удовольствие. Музыкант, в очередной раз проведя рукой по члену, почувствовал легкую дрожь в теле парня, и тот, выкрикнув имя любовника, кончил ему в рот. Линдеманн, проглотив вязкую белую жидкость подметил, что это не так уж и отвратительно. Но на этом дело не закончилось, и вокалист, спустив свои трусы, высвободил так долго ждавший этого орган, который, судя по силе эрекции, был схож с камнем. Положив парнишку на живот, немец стал растягивать его, вводя в разгоряченное нутро сначала один палец, затем второй, а когда уже и третий перестал доставлять Валерию большой дискомфорт, мужчина, сплюнув на свой член и растирая, стал медленно входить в парня, который начал подвывать от нахлынивающей боли.
— Потерпи немного и расслабься, сейчас боль уйдет и все будет нормально. Когда ты напряжен - тебе же больнее! — Линдеманн пытался успокоить сатаниста, что у него успешно получилось. Валерий расслабился и член стал проходить немного лучше, доставляя меньше боли наркоману, и музыкант стал двигаться вперед-назад, стараясь принести как можно меньше боли этому прекрасному человеку, который подвывал уже не от боли, а от нахлынувшего удовольствия. Когда Тилль коснулся простаты, в парне взорвался фейерверк наслаждения, и тот выгнулся в спине, простонав так сладко, что первый облизнулся и стал медленно наращивать темп. Два тела двигались в унисон, доставляя друг другу неимоверное блаженство, и спустя несколько минут фронтмен, вздрогнув, кончил в парня. Валерий кончил вслед за вокалистом и они легли рядом друг с другом, обнимаясь.
— Это... Это было просто восхитительно! Тилль, откуда ты знаешь что и как? Лично я просто лежал и двигался тебе навстречу... Или я чего-то о тебе не знаю? — Сатанист лукаво подмигнул немцу, отчего тот едва заметно покраснел и шутливо оттолкнул парня.
— Да ну тебя! Нет, с парнями у меня действительно ничего не было, а откуда такие умения?.. Если честно, то я сам от себя в шоке, наверное Buck Dich... Зато теперь я знаю, что да как! — Он игриво подмигнул и оба расхохотались. Щелкнул замок и наркоман, вылезая из объятий вокалиста, пошел собирать всю ту одежду, которую они разбросали, пока были "заняты".
— Ладно, упросил, я открыл дверь, теперь можешь идти, куда там тебе надо было? — Валерий вопросительно посмотрел на музыканта, который на секунду сделал задумчивое лицо, а потом просто махнул рукой и отвернулся к стене, проваливаясь в сон.
***
Солнце, взошедшее уже довольно давно, говорило о том, что пора бы вставать, но так как в этом доме окон практически не было, а значит и природного света в комнате было как можно меньше. Линдеманн, проснувшись и посмотрев на часы, немного удивился, ведь сегодня он проспал намного больше чем обычно, зато чувствовал себя просто замечательно как в физическом, так и в душевном плане.
Интересно, почему же... Одевшись, вокалист вышел из комнаты, направляясь в зал, где были практически все. Если быть точнее, то Шнайдер и Валерий сидели за столом, что-то обсуждая, Рихард стоял у окна, выкуривая очередную сигарету, а Кристиан и Оливер стояли на кухне, попутно разговаривая с Ариной, которая, судя по запаху, готовила яичницу с беконом. Стараясь не обращать на себя много внимания, Тилль прошел на кухню, и пожелав всем доброго утра, полез в полку за кружкой, попутно беря сахар и кофе. Но открыв банку с нарисованным кофе, внутри оказалось что-то, что явно не было на него похоже. Удивленно посмотрев и все сопоставив, Линдеманн обратился к сатанистке за помощью. Та усмехнулась, достала какую-то коробочку, на которой были изображены конфеты и вернулась к готовке. Вокалист, осматривая коробочку, никак не мог понять зачем она дала ему конфеты, когда он хотел кофе.
— Слушай, Арина, прости что опять отвлекаю, но зачем ты дала мне конфеты? Мне нужен кофе... — Отвлекшись от беседы, девушка посмотрела на немца глазами, выражающими эмоцию типа "Ты-серьезно-что-ли". Он, ничего не понимая, смотрел на улыбающуюся тройку.
— Тебе серьезно надо это сказать? — Они уже чуть ли не смеялись.
— Ну да...
— Х-ах-ха-ах! — Оливер с Флаке дружно засмеялись, а Арина, посмотрев на Тилля взглядом, как будто тот маленький нашкодивший ребенок, а она мама, сказала:
— Ты коробку-то пробовал открыть, дядя? — Теперь они уже не смеялись, а ржали. Открыв коробку, Линдеманн увидел там рассыпной кофе. Стараясь не обращать внимания на хохот друзей, он отвернулся и стал делать себе напиток.
— "Тьфу! Черт бы побрал этих русских! Даже еду не могут хранить в нужных банках! Нигде у них нет порядка!" — Вокалист немного рассердился, не понимая, как вообще можно так жить, ведь с этим он сталкивается не в первые, и только в России. — "Мда, удивительная все-таки страна... Даже в этом нет порядка! Это у них наверное в генах заложено уже..." — Фронтмен, сделав себе кофе, решил присоединиться к компании Шная, Валеры и подошедшего Рихарда, которые обсуждали какие-то новости из мира политики.
***
— Все, еда готова! Так, вот вам порции, сами берите какие понравятся. Соль, перец, салфетки - все на столе. Приятного аппетита!
— Спасибо! — Практически хором ответили шестеро человек.
Тут вдруг сатанистка заметила, что одна порция осталась стоять не тронутая. Внимательно оглядев всех присутствующих, она заметила, что не было Пауля.
— "Интересно, куда он там ушел уже?" — Арина решила пойти поискать пропавшего гитариста. — Я скоро вернусь, ешьте, и если я, когда вернусь, увижу раковину, полную грязной посуды - кому-то будет тотальный пиздец! И кстати, если кто захочет - может сделать себе чай/кофе, все в полках. Кофе в банке с конфетами, чай в коробке с... С чаем!— девушка глянула на Валерия, который лишь молча кивнул и продолжил есть яичницу.
Выйдя на улицу, разумеется, она никого не увидела. Пройдя немного дальше через березовую рощицу, вдали стал заметен силуэт, сидящий около воды. Девушка направилась к нему. Как она и думала, это был Ландерс.
— Привет! Ты чего тут сидишь? Случилось что-то, да? Давай я тебя обниму, не грусти! — сатанистка подошла к ритмачу и крепко его обняла. Пауль заметно оживился и обнял ее в ответ.
— Ну так что сидим, кого ждем?
— Да так, настроения что-то нет...
— А если честно? — гитарист вздохнул.
— Если честно - в мужика я втюрился, да еще и в нашего... — девушка стала более серьезной.
— Дай угадаю... Рихард, да?
— А ты откуда знаешь?!
— Да так, ниоткуда... Просто подумала... Ты же знаешь, что мы с Ришей?
— Да знаю... Поэтому мне и грустно. Он совсем забыл про меня, а раньше мы были не разлей вода... Слушай, а у вас есть какое-нибудь заклинание на обратную дружбу? — В глазах Хайко загорелся маленький огонек надежды, но тут же погас.
— Прости, но таких нет... Есть заклятия на любовь, на влечение, на привлекательность, но на дружбу нет. Знаешь, я понимаю, каково тебе сейчас... Хочешь я посмотрю, что у Рихарда в голове, когда он будет спать? Я тебе потом и скажу, как он к тебе искренне относится! — Девушка улыбнулась.
— Да, это было бы здорово! Знаешь, ты не такая, как остальные... Я думал что после этого ты мне глаза выколешь и бросишь тонуть в озеро, а ты решила помочь... Зачем?
— Видишь ли, дело в том, что я правда очень люблю Рихарда, но существование вашей группы намного важнее для меня любых отношений, поэтому я готова тебе помочь, и может быть даже попытаться разбудить в нем ответную любовь к тебе... Не знаю, но что нибудь я постараюсь сделать!
— Спасибо тебе, спасибо огромное! — Пауль подскочил к наркоманке, обнимая ее так крепко, что у той чуть искры из глаз не посыпались. — Только я тебя прошу, никому не говори, хорошо?
— Конечно я ничего никому не скажу, это будет нашей тайной! — И оба рассмеялись. — Ладно, хватит тут задницу отсиживать, пойдем, там твой завтрак стынет!
— Да, пойдем! Я как раз голоден!
Пауль и Арина встали, и, взявшись за руки, пошли в сторону дома.
