Я тихо бормотала что-то себе под нос во сне, вдыхая знакомый запах шоколада, даже не думая о том, чтобы просыпаться, если бы меня не начали трясти за плечи. Я неохотно открыла глаза, увидев лицо Сириуса, склонившегося возле кровати.
— Просыпайся, соня, мы уже пришли, — продолжая трясти меня за плечи, чтобы я полностью проснулась, сообщил он.
— Встаю, встаю, — заспанным голосом промямлила я, сонно потерев глаза.
Облокотившись на Джеймса, чтобы не упасть, перед своей же кроватью, которую я заняла, стоял Римус, еле державшийся на ногах. Я сразу вскочила с места и помогла Джеймсу уложить Римуса в свою кровать. Он устало плюхнулся на неё лицом, выдавив из себя улыбку.
— Могла бы и не ждать нас всю ночь, — с лёгкой хрипотцой в голосе произнёс он, наблюдая, как я достаю аптечку из тумбочки.
— Нет, не могла бы.
Я достала из аптечки зелье, которое он пил каждый раз после особо тяжёлой трансформации. Налила в стакан, помогла ему выпить, потом взяла из рук Питера миску с тёплой водой и тряпку, пробормотав: «спасибо». Обмочив тряпку водой, начала аккуратно смывать кровь с лица Римуса, который не прекращал улыбаться.
— Зачем ты улыбаешься?
— Просто я тебя очень люблю. — из-за того что половина его лица была прислонена к подушке, слова Римуса звучали не совсем внятно, но мне всё равно удалось их понять.
Я наклонилась и поцеловала один из шрамов на его щеке, тихо пробормотав:
— Я тебя тоже.
Сириус прокашлялся и невозмутимо спросил:
— Мы вам, случайно, не мешаем?
Слава Мерлину он напомнил мне, что они всё еще были там, ведь я об этом совершенно забыла. Щёки сразу вспыхнули, я всегда смущалась, когда Римус целовал меня в их присутствии, хоть они и были моими лучшими друзьями.
— Я почти закончила, — смущённо проговорила я, заметив появившуюся на лице Сириуса довольную улыбку.
— Знаешь, — начал он, — мадам Помфри могла бы делать это вместо тебя.
Я не дала ему продолжить:
— Зачем, если я и сама неплохо справляюсь.
— Я в том смысле, что она знает про нашу «маленькую пушистую проблему». Дамблдор ей сказал, чтобы она могла ухаживать за Лунатиком после каждого полнолуния. Да и она ведь фельдшерица, в конце концов…
— На что ты намекаешь? — грозно спросила я, прожигая его взглядом.
Моя негативная реакция всех рассмешила.
— Он хотел проверить, станешь ли ты ревновать, — пояснил Джеймс.
— Ревновать к кому? К мадам Помфри? — Римусу это явно показалось глупым, но произнеся эти слова вслух, он еле сумел сдержать смешок.
— Как видишь, твоя девушка чуть не сожгла меня взглядом, когда я намекнул, что мадам Помфри справилась бы лучше неё.
— Раз вы так считаете, могли бы сразу мне сказать. Если бы я знала, не стала бы делать это самостоятельно. Да и вообще, он прав, я ведь не фельдшерица, я…
— Изабель, успокойся, — прервал меня Римус, потянувшись ко мне и обхватив моё лицо ладонями. — Никто не справился бы с этим лучше тебя.
Он нежно коснулся моих губ, и до моего слуха дошло хихиканье всех остальных, из-за чего я жутко покраснела.
— Что ж, я пойду. А вы отдыхайте.
— Останься, — попросил Римус, чему я, как и всегда, была не в силах отказаться.
Прошло уже чуть больше четырёх месяцев с того дня, когда я наконец призналась моему Лунатику в любви. И это оказалось одним из лучших решений, которые я когда-либо принимала.
Мы уже почти окончили пятый курс, оставалось сдать всего несколько С.О.В по паре пустяковых предметов, о которых я даже не волновалась. И вместо того, чтобы заниматься, я вместе с Мародёрами проводила первые летние деньки в основном на берегу Чёрного Озера, наслаждаясь каждой секундой, проведённой с ними.
— Осторожно, дерево, — весело предупредил меня Римус, прикрывая мои глаза своими руками. — Почти пришли.
— Тут вполне подходящее место, — прозвучал голос Сириуса откуда-то спереди. — Пит, неси сюда.
— Уже можно открывать? — поинтересовалась я, надеясь получить положительный ответ.
— Ни в коем случае! Лунатик, не смей открывать ей глаза, — велел Сириус, на что я тяжко вздохнула. Меня уже распирало от любопытства, желая поскорее узнать, что они хотели мне показать.
— Надеюсь, это не розыгрыш, и вы не станете бросать меня в озеро.
Мои слова рассмешили Римуса:
— Нет-нет, обещаю, тебе понравится.
Когда они наконец перестали копошиться и позволили мне посмотреть, я нетерпеливо убрала руки Римуса со своих глаз, но перед моим взором предстал всего-лишь простой квадратный лист старого пергамента.
Все четверо смотрели на меня с восхищёнными улыбками, а я непонимающе пялилась на их счастливые лица, решив, что они всё-таки задумали меня разыграть.
— И что же это такое? — глядя на пергамент, лежащий на траве, осведомилась я.
— Величайшее творение Мародёров, — ответил Сириус и нежно погладил пергамент.
— Но это же просто кусок старого пергамента.
— Кусок старого пергамента?! — Сириус скорчил такую рожу, будто я смертельно его обидела, потом достал свою палочку из кармана.
— Постой, — остановил его Джеймс, — не доставаться же всему интересному лишь тебе.
— Да-да, пардон. Забыл о вас на радостях.
Я недоуменно наблюдала за ними, не понимая их чрезмерного восторга от этого простого кусочка пергамента.
— Можно я попробую? — спросил Питер, тоже достав палочку из кармана мантии.
— Конечно, Хвост.
Сириус вручил ему пергамент, после чего Питер легонько коснулся его палочкой. Я замерла в предвкушении, не моргая и даже, кажется, не дыша. Убедившись, что я внимательно наблюдала, Питер произнёс:
— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.
Тотчас на пергаменте, в том месте, которого коснулся Питер, одна за другой стали появляться тоненькие чернильные линии. Они пересекались, расползались, как паутина, по краям пергамента, и скоро наверху распустились, как цветы, выведенные зелёными чернилами слова:
Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост!
Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют свое новейшее изобретение —
КАРТУ МАРОДЁРОВ.
На карте были видны все до единого закоулки замка и территория на много миль вокруг. Но, что самое удивительное, по ней двигались крошечные чернильные точки, каждая была подписана. Я в восхищении склонилась над картой. Где-то посередине, там, где должен был быть Большой Зал, Лили Эванс шагала к самому крайнему столу, где уже сидели Марлин Маккиннон и Доркас Мидоуз. А на берегу Чёрного Озера, прямо под огромным дубом, красовались пять сидящих рядом фигурок, с именами: Питер Петтигрю, Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Римус Люпин и Изабель Паркер.
— Это… это… просто гениально! У меня нет слов!
— Ещё бы. Ты только посмотри на это, — Сириус взглянул на карту с такой нежностью, будто это был его собственный ребёнок.
— Ну и каково это, дружить с гениями? — гордо подняв голову, спросил Джеймс, легонько пихнув меня локтем в бок.
— Лучшее чувство на свете, — откровенно ответила я, и вправду считая дружбу с ними лучшим, что когда-либо со мной случалось.
Римус перебрался ближе ко мне и приобнял меня за плечи. Вдруг, на том же месте, где секунду назад сидел Сириус, появился огромный чёрный пёс, который радостно повилял хвостом и начал энергично прыгать по траве.
Тотчас мне вспомнился день, когда я впервые увидела этого пса, до того времени не зная, что это на самом деле был Сириус в своей анимагической форме. Я тогда сидела на том же месте, что и сейчас, и занималась для экзамена С.О.В по Заклинаниям. Пёс внезапно подбежал ко мне и подпрыгнул на колени, пытаясь заставить меня с ним поиграть. У меня сразу появилось чувство, что я его уже видела, а его глубокие глаза показались мне до жути знакомыми, поэтому я спокойно начала его гладить и почесала за ухом, после чего он весело гавкнул и начал лизать моё лицо. Из-за этого поступка собаки, Римус, оказавшийся неподалёку, очень разозлился, и поначалу я не сумела понять, почему. Но, как только пёс исчез и вместо него передо мной появился удовлетворённый Сириус, я в шоке распахнула рот и в изумлении уставилась на его довольное лицо.
— Бродяга, тебя могут увидеть, — беспокойно предупредил Римус, из-за чего пёс недовольно гавкнул на него, перед тем как удобно устроиться на моих коленях. Я начала медленно гладить его, а он стал вилять хвостом ещё быстрее.
— Ты только не обольщайся, — усмехнулась я, а Сириус спрыгнул с моих коленей и в последний раз гавкнул, перед тем как снова обратиться в человека.
Следующий раз, когда я увидела Сириуса в виде пса, был примерно месяц спустя, в очередное полнолуние. Я настояла на том, чтобы отправиться с ними в Визжащую Хижину и подождать их там до утра, на что Римус поначалу категорически отказывался соглашаться. В конце концов я всё же добилась своего, хоть он этого до конца и не одобрил.
В этот день я впервые увидела его трансформацию. Это было ужасно, видеть, как он кривился от боли и как трудно давались ему эти превращения. Я тогда сидела в тёмном углу комнаты, чтобы он меня не заметил, и тихо лила слёзы. Меня успокоило лишь зрелище всех четверых Мародёров вместе, ведь я знала, что присутствие друзей превращало тяжёлые ночи Римуса в лучшие моменты его жизни.
Я не так уж и долго находилась рядом с ним, по сравнению с остальными, но за эти девять месяцев я успела полюбить его так, как никогда ещё не любила раньше. Он появился в моей жизни неожиданно, но сразу завладел моим недоверчивым сердцем, заполнив собой все пустые частички моей души. Я влюбилась в него, можно сказать, до безрассудства, влюбилась в настоящего его, которого он показывал лишь немногим людям, с этими добрыми карими глазами, чрезвычайной любовью к шоколаду, невинной доверчивостью и удивительной добросердечностью, со всеми его сомнениями и неуверенностью в себе, с каждым шрамом на его лице.
Я сидела где-то поблизости от Гремучей Ивы, на безопасном расстоянии, чтобы её неугомонные ветви не смогли до меня достать, и любовалась полнолунием. Если, конечно, это можно было назвать любованием, ведь я не могла думать о чём-либо другом, кроме как о всех страданиях, которые оно доставляло Римусу.
Вокруг царила режущая слух тишина, и, кроме голубоватого сияния луны, вдалеке были видны лишь жёлтые огни, горящие в многочисленных окнах Хогвартса. Внизу маленького холма, на котором я сидела, виднелось Чёрное Озеро, а в его неподвижной воде отражалась большая круглая луна.
Вдруг из деревьев, находившихся слева от меня, донёсся негромкий шорох, услышав который я настороженно повернула голову, но из тени на свет вышел большой и уже такой знакомый чёрный пёс, который напугал бы многих из-за своей схожести с Гримом, если бы им не доводилось знать, что он совершенно не опасен.
Сириус за секунду снова стал собой и подошёл ко мне, удобно устроившись рядом.
— Чего ты не с остальными? — еле слышно прошептала я, рассеянно оторвав взгляд от луны.
— Подумал, что тебе может стать одиноко.
В этой слегка устрашающей ночной тишине наши шёпоты казались далёкими и странными, словно принадлежали вовсе не нам.
— Я состою в очень хороших отношениях с одиночеством, оно меня ничуть не страшит.
Сириус очень долго думал, прежде чем заговорить, настолько, что мне уже показалось, что он не будет отвечать. Но он в конце концов ответил:
— Я знаю, ты всё время была одна до того, как встретила нас. Но нам ведь удалось переменить все твои негативные взгляды на дружбу, правда?
— Правда.
— И Лунатику, — он сделал паузу, устремив на меня взгляд, — удалось изменить все твои взгляды на любовь.
— У меня никогда не было негативных взглядов на любовь, как ты уже мог бы догадаться, я безнадёжный романтик. — я улыбнулась, когда он издал негромкий смешок, потом продолжила: — Я просто никогда не понимала тех девчонок, которые меняют парней чуть ли не каждую неделю, ведь в чём тогда смысл этих отношений, если они друг друга не любят?
Он отвёл задумчивый взгляд на луну, на которую в тот самый момент смотрела и я.
— Но Римус, — я улыбнулась самой себе, — он изменил всё в моей жизни. Разбил все мои представления и стереотипы о той самой любви, дав мне намного большее, чем просто объятия, поцелуи и желанные слова «я тебя люблю».
— Он - твоя родственная душа. — Сириус улыбнулся мне. Свет луны падал на его бледное лицо и чёрные волосы, делая его похожим на вампира. — Я это понял в первый же день, когда вы встретились. Но поначалу мне казалось, что этим человеком буду я.
Сейчас, когда я уже совершенно точно знала, что люблю Римуса, мне показалось смешным и нереальным то, что я когда-то могла испытывать к Сириусу подобные чувства. Я воспринимала его как брата, которого никогда не имела, но у нас были особые отношения, далеко не романтические, но всё равно особенные.
— Знаешь, я ведь… — он прервал своё предложение, потом повторил его, слегка перефразировав: — У меня ведь были к тебе… ну, не то чтобы чувства, но… В общем, ты мне нравилась. И нравишься до сих пор.
Я в непонимании перевела на него взгляд, обнаружив, что он и сам пристально смотрел на меня. Я не знала, что сказать, ведь мне показалось, что он упомянул это для смеха, чтобы мы вспомнили о своих прежних чувствах и посмеялись над собой. Но он говорил вполне серьёзно, из-за чего мне стало немного не по себе.
На мгновение мне даже показалось, что он меня сейчас поцелует, но не успела я ужаснуться от этой мысли, как он вдруг начал смеяться.
— Почему у тебя такой испуганный вид? Я ж не в том смысле, что ты мне нравишься как девушка, я совсем не это имел ввиду.
Я облегчённо вздохнула, что рассмешило его ещё больше.
— А я-то подумала…
Сириус схватился за живот и откинул назад голову, не прекращая смеяться. Теперь, когда он всё пояснил, мне и самой стало смешно на эту ситуацию и на то безумие, что пришло мне в голову.
Вскоре мы успокоились, и я положила голову на его плечо, продолжая наблюдать за луной.
— Но я всё равно тебя люблю, — тихо проговорила я, почувствовав, что он пошевелил головой. — Ведь любовь не обязательно должна быть романтической, правда?
— Конечно, — прошептал он в ответ. От того, как прозвучал его голос, было ясно, что на его лице стояла улыбка. — Тогда я тоже тебя люблю.
Мы молча наблюдали за луной и звёздным небом, замечая на котором самую яркую звезду, я каждый раз непроизвольно вспоминала о Сириусе.
— Сколько же проблем от этого полнолуния, — отметила я, наблюдая за казавшимся неподвижным спутником нашей планеты.
— Одно полнолуние перевернуло твою жизнь. То, после которого ты впервые обнаружила нас в замке.
— И вправду, перевернуло, — согласилась я.
Пару минут посидев в молчании Сириус внезапно вздрогнул, из-за чего я подняла голову и посмотрела в его блестящие глаза.
— Что?
— У меня появилась умопомрачительная идея, — с восторгом сообщил он, что мне сразу не очень понравилось, ведь все его «умопомрачительные» идеи не всегда кончались хорошо, после того, как воплощались в реальность.
— Какая?
***
Семь месяцев спустя
Питер, Джеймс, Сириус, Римус и я находились в Выручай-Комнате, которая была преображена в большое просторное место, что нам в тот момент и было нужно.
— Ты готова? — спросил меня Джеймс, с нетерпением потерев друг об друга ладони.
— Немного страшно, — призналась я, стоя посередине огромной комнаты и держа в руках свою волшебную палочку.
— Тебе нельзя бояться, — предупредил меня Сириус, — это может нехорошо сказаться на твоём превращении.
— Что? — мой голос прозвучал пискляво из-за нервов и страха, который стал больше после слов Сириуса.
— Необязательно, — успокоил меня Питер, бросив на Сириуса неодобрительный взгляд - мол, не надо её пугать. — Я тоже боялся, но всё обошлось.
— Не волнуйся, всё будет отлично, — Римус погладил меня по спине и отошёл к остальным. Они стояли вокруг меня, сформировав небольшой круг посреди комнаты.
— Ладно, — прошептала я самой себе, попытавшись успокоиться. — Ты сможешь, ты всё сможешь.
— Помещаешь кончик палочки напротив сердца и произносишь заклинание, — проинструктировал Джеймс, после чего я так и сделала.
— Амато Анимо Анимато Анимагус.
После того, как я произнесла заклинание, сразу же залпом выпила кроваво-красное зелье из хрустального фиала, который был у меня в руках.
Вдруг появилось неприятное ощущение обжигающей боли и сильного двойного сердцебиения. В голове появилась форма существа, похожего на моего Патронуса, в которое я в скором времени должна была превратиться. Мне вспомнился совет Сириуса: «Не следует выказывать ни малейшего страха». Уже было слишком поздно, чтобы избежать вызванных изменений.
Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, что получалось не совсем удачно, в основном из-за частого сердцебиения. Я чувствовала лёгкий дискомфорт, когда осознала, что моя первая трансформация в свою анимагическую форму уже началась.
Я открыла глаза, когда услышала радостные вскрики и хлопанье в ладоши, и увидела ликующих Мародёров с счастливейшими улыбками на лицах. Они много раз говорили, что при превращении в животное у меня сохраняться способности к человеческому мышлению, осознание своего «я» и все мои воспоминания, но я и не думала, что даже не замечу, как превращусь в большую, пушистую, красивую белую сову, у который будут такие же карие глаза, как и у моего человеческого облика.
Я парила под потолком Выручай-Комнаты под счастливыми взглядами Мародёров, которые явно гордились моим успехом, ведь это частично была их заслуга. Это и вправду была умопомрачительная идея, за которую стоило поблагодарить Сириуса сразу же, как я снова обращусь в человека.
Стоило мне визуализировать свой человеческий вид, как я снова стала стоять на двух ногах, что поначалу показалось даже непривычным после долгого полёта в форме совы. Мародёры незамедлительно начали меня хвалить:
— Ты молодец!
— Это было потрясающе!
— Потрясающей была идея Сириуса, чтобы помочь мне стать анимагом, — все перевели на него взгляд. — Спасибо. — Я нежно ему улыбнулась, а он склонился в поклоне, потом подошёл, чтобы нас обнять.
— Ну-ка идите все сюда. Групповое объятие!
Поначалу все начали сопротивляться, но вскоре мы крепко обнимали друга друга, не желая отпускать.
***
— Не волнуйся, я обязательно поделюсь с тобой своими гениальными мыслями позже. — Сириус с довольной улыбкой отвёл взгляд и снова устремил его на звёздное небо. — А пока, не порть этот волшебный момент и лучше в молчании насладись красотой этой дивной ночи.
Я ничего не понимала, но уже давно перестала удивляться странным словам или поведению Сириуса, зная, какой он непредсказуемый.
Я улыбнулась самой себе и снова положила голову на его плечо, закрыв глаза. В этот момент всё, что мне хотелось, это обнять и развеселить после тяжёлой трансформации Римуса, и я представила в уме его глаза, которые были в миллион раз красивее этого звёздного неба.
Я почувствовала себя как дома, представив теплоту взгляда его очаровательных карих глаз.
Я почувствовала себя как дома, крепко сжав в руках холодную ладонь сидящего рядом Сириуса.
Вспомнив заразительный смех Джеймса.
Представив робкую улыбку Питера.
Я была уверена, что это волшебное чувство будет преследовать меня везде, куда бы я ни пошла. Оно никуда не могло от меня деться, пока я находилась рядом с ними.
Они были моим домом.
Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост.
