А как выглядит Бог любви?

      Аюка проснулась под дикий смех и голос Юкине.       -Дайте поспать… — сказала она.       -Ая-яй, Юкине! — сказала сквозь смех Кофуку.       -Я не виноват! — шинки был красного цвета.       Вдруг во всех кто ржал полетели подушки.       -ДАЙТЕ ПОСПАТЬ! — уже крича сказала Аюка. — А ты — пошёл вон! — девочка выпнула Юкине и уткнулась в подушку. — Эюми, останься.       Аюка пыталась вспомнить, что ей снилось, но не получалось. Ей ведь что-то снилось, верно? Но вспоминался лишь плач флейты и горящий зелёный взгляд.       -Да?..       -Что тебе нравится? В общем, расскажи о себе! — сказала малышка.       -Ну… Всё рассказывать?       -Основное. — Аюка положила под голову руку и приготовилась слушать.       -Ну, я ваше орудие. —       -Характер? — прервала начинающийся «увлекательный» рассказ богиня погибели/любви. — Тебе трудно говорить?       -Нет, просто… Не знаю что сказать.       -А какая я была? -Ты — любила выпить, поесть, вела себя глупо, — с каждым словом та недовольно хмурилась, как и её хозяйка. — и удивлялась тем, как ты ещё не сдохла. Ты — бог любви, а не — погибели, не походишь вообще. — сузив глаза, пробормотала та.       -Спасибо… — Аюка взяла Эюми за руку и повела вниз. — Хикуми! Пошли… — девочка схватила и его за руку, и они куда-то пошли.       На лице малышки не было эмоций, и это удивляло шинки, раньше она хотя бы что-то изображала, а сейчас…       Ребята дошли до парка и сели возле сакуры.       -Мне задали вопрос: «Кем ты хочешь быть?», и я знаю ответ — мне не нравится убивать людей, хотя ты желаешь этого Хикуми. Мне нравится мирная жизнь — без крови. Может ты не поймёшь, но я на это и не надеюсь. Я не буду убивать! — Аюка повернулась к своему священному сосуду.       -Понятно… Тогда я не хочу быть твоим орудием. — малышке как будто прилетел нож в спину. Она мало знает его в этом воплощении, но всё равно хотелось плакать, однако у богини, как камень с души упал, и она не понимала почему. Сразу стало так хорошо и радостно, и одновременно хотелось проткнуть себе живот. Вина затопила её.       -Не нужно было давать тебе имя. — пробормотал та.       Хикуми сузил глаза.       -Ты ведь Нора, да? — спросила девочка.       -И?       -Знаешь, мне кое-что привиделось, и там чётко видно твоё второе имя Шитори… На плече.       «Это знало лишь прошлое воплощение.»       -Ты вспомнила? — хмуро процедил Фуццу сквозь зубы.       -Я люблю тебя, Хикуми. Намного больше, чем ты думаешь. Я виновата в том, что дала тебе такое имя. — та прджала губы. Эюми посмотрела на девочку, её лицо было бледным.       -Фуццу, я освобождаю тебя! — крикнула девочка. В голову будто прострелило и та схватилась за виски.       Её втянуло в воспоминания Хикуми при жизни.       Силуэты в темноте сплелись воедино. Руки мужчины блуждали по белоснежному телу богини. Ближе. Ещё ближе.       Голубоглазая под ним рвано дышала и хваталась руками за его плечи. В уголках глаз блестели слёзы. Они впервые настолько близко.       -Останься со мной, Аюкара.       Та не вымолвила ни слова, лишь обвив талию возлюбленного ногами.       Быстрее. Ещё быстрее.       Её резко втянуло в другое воспоминание.       -Я обещаю всегда быть с тобой! — в шею вошёл холодный металл.       -Хикуми!       -Аюка! — её трясли за плечи, пытаясь привести в сознание. — Аюка, очнись!       -В-всё в порядке, Эю-чан.       Девочка встала. И взглянула на флейту, валяющуюся у корней сакуры и отвернулась, выдохнув.       -Идём. — та побрела прочь. Шинки встала и пошла за хозяйкой.       В доме Кофуку Ято и Хиёри о чём-то спорили.       -Дурак!       -Идиотка!       -Расстаёмся!       -Так и быть!