— Простите, что припозднилась с приветствием! Вы такие тупицы, что я даже задремала! И как же вы умудрились до сих пор не умереть? Особенно ты, Зак! Какая потрясающая интуиция! По правде говоря, я всегда думала, что ты станешь изумительным грешником! И эти ожидания окончательно пробудили меня ото сна!
А вот и глава этажа «В3». Не слишком быстро? — Слушай, я понятия не имею, что там тебя пробудило! Так что живо открывай! — зарычал маньяк. Через помехи снова послышался смех, теперь я смогла хорошенько его расслышать. Не скажу, что мне он понравился, но потерпеть можно. Надолго меня не хватит…— Конечно! С удовольствием! Ведь вы отвечаете требованиям! Да! Тест пройден!
Под аплодисменты на нас с Заком направили свет. Как на арене цирка, прям. Хлопок, и мы по голову в серпантине.— Я — палач. Ах, добро пожаловать, мерзавцы! Я вас буду наказывать до тех пор, пока вы не будете прощены! Потому что мне это дозволено!
Слушая ее ещё один приступ смеха, я смахивала со своей одежды и волос серпантин. Звёздочкой в таком мрачном месте быть не хочется. Следуя моему примеру, Зак с бурчанием стаскивал с себя фольгу. — Блин… Этот противный голос говорит, что она собирается делать все, что вздумается... — полуобиженно забурчал маньяк, ногой пнув решетку, которая на удивление поддалась, открыв нам путь дальше. Значит, эта леди будет нас сопровождать? Отлично, я похлопаю, ха-ха-ха. Интересно, а она вообще страшная, не? А то я как-то нервничаю... Фостер вылетел вперёд меня, а стоило мне сделать шаг, как калитка закрылась прямо перед носом. — Эй, это чего?! — на мой крик обернулся убийца, удивленно приоткрыв рот.— Грешники должны быть безоружны! Так что, будь умницей, оставь свой инструмент у лифта.
Так она все-таки следит за нами. Нет, я ей реально похлопаю, когда встречу. На слово «инструмент» Зак как-то странно дернулся, смерив меня полным ненависти взглядом. Нарываться я не хотела, да и пройти мне надо. Поэтому с разбитым сердцем я аккуратно положила сковородку у дверей лифта. Обидно. Как будто часть себя оставляю. Эта блестящая, черная поверхность, немного погнутая ручка и слегка ржавые края... Почему ржавые? Не знаю. Сковорода новая была. Ничего. Я ее понимаю. В это месте мы скоро все испортимся. Хорошая моя, я вернусь за тобой, только не скучай! Обязательно вернусь, и мы всех с тобой тут расфигачим направо и налево! Пусть только пальцем двинут! Напоследок оглядев свое уже бывшее оружие, я двинулась было к Заку, но на глаза внезапно так попались дырки в камне возле решетки. Так, погодите-ка. В них же пули застряли, когда в нас стреляла...пушка, револьвер, или что там ещё? И правда. Самые обыкновенные пули. Которые я понапихала себе в карман. И ещё половину в рюкзак, причем специально повернувшись к камерам спиной. Не знаю, зачем мне, но так. На всякий случай. Но после смеха этой дамы до сих пор кошки внутри скребут, так ещё бурчащий по поводу серпантина и наглости главы этажа Зак только подбавлял масла в огонь. Раздражает. Я с ними всеми скоро чокнусь… Пройдя по коридору, я спустилась с лестницы и повернула. По бокам в стене две двери, на другой стороне — одна. И все запертые. Впереди ворота, тоже не открыть, не перепрыгнуть. Зак уже не выдержал. — Эй, может быть стоило сначала открыть ворота, чтобы мы прошли?! Честно, никак не ожидала, что нам ответят.— Ах, как же ты нетерпелив, болван.
— Целиком и полностью согласна, — удовлетворённо прошептала я. Но Зак, видимо, услышал, и по горячему дыханию над ухом было понятно, что он уже собирался мне хорошенько вкатить, но его перебили.— Знаешь ли, я только что проснулась и не закончила макияж.
— Чего?!— К тому же вы должны соблюсти некоторые формальности перед тем, как получить наказание. Так не лучше ли и вам подумать о своём внешнем виде?
— Какой внешний вид?! А что с ним не так?! — тут уже настала моя очередь возмущаться.— Вам следовало бы последовать моему примеру и подготовиться к принятию своей кары. Для этого я даже открыла вам дверь!
Снова помехи и…ничего. Всё? И что дальше? — О чем она говорит?! — Дверь вроде нам открыла. Но не ворота. Давай проверим? — и, не дожидаясь ответа, я прошлась по первым двум дверям, подергав их за ручки и несколько раз пнув ногой. Маньяк со скучающей миной ходил за мной хвостом, пока одну дверь я все же не выдолбила. Да, не выдолбила. Ногой с размаху. Как нормальный человек — взять, подойти и открыть — я не могу. Комната никакой опасности не представляла. Была похожа на некую студию с длинным таким столом и камерой. Впереди во всю стену расположилась белая стена с полицейской линейкой роста. Что-что, а вот то, что я когда-нибудь загрему в обезьянник — никак не ожидала. Так ещё и ни за что. Супер. Будь тут мой отец — заржал бы. Пока я мучала бедную старую камеру, раздался уже «полюбившийся» голос.— Если же речь идёт о преступниках, по правилам их необходимо фотографировать.
Слушая ее в пол уха, я все же откопала стремную такую кнопку на этой недокамере. Не разбираюсь в технике. Меня к ней вообще подпускать нельзя. Не повезло старушке попасть под мой осмотр.— Поэтому и вам следовало бы сделать магшот.
Замерев, я хмуро уставилась в камеру. — Дожили. Меня, как преступницу, будут фотографировать, — обойдя стол, я важно опустилась в кресло. — А? Чё за магшот? — не догнал Фостер, недовольно поглядев на меня. — Ты чего делаешь? — Сижу. Кресла тут навряд ли ещё найдутся. Дай насладиться моментом… — положив локти на подлокотники, я скрестила руки домиком, закинув ногу на ногу. Чувствую себя начальником всего и вся в этом кресле. Но не преступником, не. И хорошо.— Портретное фото, Айзек. Разве ты ни разу не делал такого? Как мило! Я буду хранить его, как зеницу ока!
Стоп. Не понимаю…она флиртует с ним? О, а я удивляюсь, чего это у нее в голосе слышатся кокетливые нотки. Не повезло Айзеку. Не повезло. Вот как хорошо быть бабой!— Эй, Айрин, и ты тоже?
— Чего «я тоже?»— с подозрением всмотрелась я в камеру. — Куда уж мне до таких почестей? Я — порядочный гражданин! Перебив эту даму приличным кашлем, я с удовлетворённым вздохом встала с кресла. Зак уже нетерпеливо маячит возле стола. Оттеснив его, я полезла в коробку, украдкой глянув на другие фото. В коробке оказались две таблички с нашими именами. Только вот вопрос. Чем она их писала? Кровью? Маркером? Помадой? — Повесь на шею, — отбросив ненужные мысли, я сунула Заку его табличку. Свою же повесила на себя. Фостер, кажется, вообще не догонял, что за овощ эта табличка и с чем его едят. — Идиотизм, — сделал шикарный вывод маньяк, прошествовав за мной к камере. — Что написано? — Всмысле, что написано? — повернулась я к ошалевшему Фостеру, но меня осенило. — А, да, точно. Наши имена… — на секунду отвернув голову, я с возмущённым воплем повернулась снова. — Да хватит издеватья над табличкой! Повесь на шею! Зак недовольно заворчал, но табличку оставил в покое. Я, покрутив камеру во все стороны, вспомнила, куда жать и кивком отправила Айзека к стене. Но тот замешкался. Я его сейчас пну! — Я никогда не снимал и не снимался! Зачем вообще делать эти дурацкие фотографии?! — возмущался маньяк, когда я с обречённым вздохом толкала его к линейке роста. — Иди давай! Это не больно, не сдохнешь! Но Заку не стоялось на месте. То головой крутит, топчится, вертится. Я его реально сейчас пну! Сковороду мне б в руки! Лишь бы самой потом не огрести... — Фостер, что за червяк у тебя в заднице завелся?! Стой смирно! Зак замер, переваривая мои слова. Затем, видимо, хотел прилично так накричать, но я его перебила, круто так напугав. — Сейчас вылетит птеродактиль! — бедный аж дернулся. Зака осветила не хилая такая вспышка, что его затрясло. Полупьяной походкой он поменялся со мной местами. Никогда не любила фотографироваться. Сразу захотелось закрыться, а лучше свалить куда подальше. Не получалась я на фото. Так ещё и фотограф не врубается, что и как делать. — Сюда нажимать? — Зак с подозрением стоял возле камеры-старушки. — Да, только не сильно. Разма… — яркая такая вспышка ударила в глаза. Вроде не больно, но и не приятно. Не сильно, сказала же. — жется… — Чего? — Ничего, — потирая глаза, я взяла получившиеся фото. От их вида хотелось не то ржать, не то плакать. Но в присутствии Зака лучше сдержаться. Фостер на фото, как обезьяна, с расставленными руками, открытым ртом и с таким ошалевшим видом, что я невольно прыснула. От маньяка это не укрылось, но он решил скромно промолчать. Я вообще размазанным облачком вышла. Еле видно только ноги. Эти фото нагло вырвали у меня из рук. Зак ткнул ими в камеру, нетерпеливо буркнув. — Давай, открывай уже! Мы сделали твой этот…э… — Магшот, — поправила я. — Да знаю! Идём! — сунув фото мне в руки, он широким шагом вышел из комнаты. Я, убрав всю эту прелесть в рюкзак, выскочила за ним. Фостер ушел не далеко. Маялся вдоль ворот, пока я не подошла и не открыла. В глаза сразу бросились непонятные каракули на стене. — Что ещё за мазня? — Зак с нескрываемым раздражением всматривался в эти рисунки, то и дело переводя взгляд на меня. — Это называется «я — художник, я так вижу». Мазня была нарисована в каком-то порядке. Судя по всему, это порядок наших испытаний. На первом рисунке изображение человека на стуле. «Электрический?» Это была единственная догадка об этом рисунке, так как об особо опасных стульях я больше не слышала. Далее чья-то рожа в зелёной жиже, человек, насаженный на шипы, а после вообще фигня невиданная. — Квадрат Малевича уже не тот… — Это круг, а не квадрат, — не понял моего сарказма Зак. Ну и фиг с ним. Черный такой, неровный круг. Тут я вообще не соображаю, что это может быть… Каракули со шприцами более чем понятны, а чуть дальше портрет стрёмной такой розовой бабы, да ещё так нарисован, что у меня душа разболелась.— Ну как вам мои картинки? Наказания, которые я для вас подготовила просто потрясающие! Замечательно, правда?
От ее неожиданного визита я вздрогнула. Так глава этажа ещё и истерично заржала. Так и до смерти не далеко… — Хочешь сказать, что в такой мазне есть что-то замечательное? — прокомментировал Зак.— Ну я ведь так старалась!
— Сарказм оценён, — фыркнула я, скрестив руки на груди.— Ах, ну и ладно! Что более важно, я предоставляю вам право выбора!
— Какой ещё выбор? — Дай ей договорить, — отдернула я Зака, на что тот зашипел и дернулся ко мне явно для приличной затрещины, но я замахала перед ним руками, мол, больше не буду. Правда, не буду. Но это не точно.— Существует множество видов наказаний. Как вы относитесь к тому, чтобы провести всю жизнь в тюрьме? Вы могли бы провести замечательное время, обдумывая свои грехи. Наверху вас ожидает множество тяжких наказаний. Но…за решеткой, что перед вашими глазами, скрывается замечательная тюрьма, где вы чудесно проведёте остаток своих дней! Ну, что будете делать?
Впереди и вправду красовалась решетка, а за ней коридор. На стене жирными красными буквами написано «Welcome.» Поворот налево — ещё коридор, только без решетки, путь был свободен. — Думаешь, кто-то в здравом уме согласился бы на такое?— Хм-м… Да, учитывая, что там за вами будут заботиться до конца вашей жалкой жизни. Так что как только захотите отправиться в тюрьму, непременно сообщите мне!
Захохотав, дама замолчала. А у меня в ушах все ещё стоит этот омерзительный смех. — Что за ерунду она спрашивает? Как будто мы так просто пойдем туда, — Зак великодушно провел большим пальцем под подбородком и высунул язык, смотря прям в камеру. Жест «я тебя прибью», ага. Охотно верю. Все это время я просто стояла и молча слушала ее. Я знаю, что туда не при каких обстоятельствах не пойду, но все же задумалась. А если бы? Терпеть все муки, когда спокойно можно посидеть за решеткой… — Эй, — окликнул меня Зак, подозрительно косясь в мою сторону, — чего столбом встала? Уж не хочешь ли ты пойти туда? Мне ему нечего ответить. Да и отвечать не хочется. Не его дело. Не собираюсь я туда. Делать мне больше нечего. Просто если что, так было бы легче. Однако куда мне, ну серьезно? Я не хочу тут сидеть. Из раздумий меня вывел сильный такой подзатыльник, на который я с писком подскочила. Сердце в пятки ушло. Честно. Страх перед ним, как перед маньяком, никуда не делся. Хоть я и перешла со стадии «животный ужас» на «до чёртиков стремно». — Эй! Даже не смотри в ту сторону! Не верь в этот бред! Идем наверх! Не успела я и слова сказать, как Зак схватил меня за шиворот и поволок прямо по коридору. Я тушкой тащилась за ним, рассматривая скользящие по полу кроссовки. Даже не знаю, каково мне. Прикольно, наверное. Меня ещё никто так не таскал. Пока собственная кофта не врезалась в шею и не начала душить. Тогда я и заметалась, однако за спиной послышался звон металла и смачный удар. Меня оторвало на несколько сантиметров от пола и перенесло в дли-и-и нный коридор. Зак наконец-то поставил меня на ноги. Ох, воздух! Родимый воздух! Дверь со звоном захлопнулась. — Больно уж тут все двери любят запирать! — Вспомни свой этаж. Я ещё про птицу молчу…как можно было додуматься засунуть в нее ключ? Сам фиг додумаешься, — я быстро потрусила дальше мимо притихшего маньяка. Вышли в комнату. Офигеть, какая она огромная. Несколько шкафов по бокам, по всему помещению стулья, а на них до жути стрёмные куклы. Аж мурашки по коже. Зак подошёл к решетке впереди с открытыми воротами. По бокам от нее красные шторы. Надо будет кусок оторвать, тряпки нам сейчас нужны, как никогда. На всякий случай. За решеткой лестница со всякой техникой, а по середине стул. Первое наказание, я так поняла? Стул, кстати, отличался от тех, на которых сидели куклы. Но куклы то здесь что забыли? — Зачем здесь эта хренотень? — Разберёмся, — сухо буркнула я. Маньяк раздражённо забухтел и уселся около стены, равнодушно наблюдая, как я ношусь по комнате, обыскивая все, что только можно. В третий раз подходя к шкафам, я уже готова была залезть на них, но достаточно было пошарить рукой. Ничего. Кроме тряпки, которая лежала на одной из полок. Взяла я ее двумя пальцами, так как грязная до свинства. В итоге бросила ее возле решетки, чтобы на видном месте была. Зак, заскучав, начал тоже что-то осматривать и оглядываться. Когда я полезла под сами стулья, Фостер уже не выдержал. — Что, совсем ничего?! Как же меня это бесит! Ты можешь искать быстрее?! Я дернулась и, минуя секундный порыв паники, повернулась к нему. — Извиняйте, но я тоже как и ты горю желанием выбраться из этого места! Но видишь — нет нихрена, что от меня ты хочешь?! Я сейчас ничего не сделаю, потому что нет ничего! Совершенно ничего! Зыркая друг на друга гневными взглядами, у обоих уже давно повалил пар из ушей. Нет, ну что я сейчас сделаю?! Развлекать мне его или делом заниматься?! Выбесил, паршивец! Но, наверное, я просто устала его бояться. Вообще устала бояться. Привыкнуть бы уже наконец. Судорожно вздохнув, пришлось почесать к тому трону наверху лестницы. Нет, на стул я не сяду. Сейчас просто поковыряюсь в механизмах. Зак отошёл к железной решетке у стены, которая должна открыть нам путь дальше. Несколько раз маньяк с психу замахивался на нее, но удара так и не последовало. Усёк с прошлого раза. Техника явно не ожидала такой наглости, поэтому слабо, но черт возьми больно ударила меня током! Отскочив, я потёрла руку и спустилась. Если эта комната с первым наказанием, то, видимо, мы должны его пройти. А это значит кто-то из нас обязан поджарить свой зад на электрическом стуле. — Может расколошматить тут все к чертовой матери?! Зак пулей подлетел ко мне, злобно пыхтя. — Нет смысла. Иначе не выберемся, — постаралась как можно спокойнее ответить я. — Какой смысл?! Для меня нет смысла, чтобы что-нибудь сломать! — Это уже ясно, демонстрировал не раз. И прошу тебя, хватит орать... Фостер, дёргая глазом, в гневе развернулся и закинул косу на плечо. — Как же меня все это бесит! — голос его дрожал. Ничего, пропсихуется и отойдет. Я надеюсь... Сердито проследив за ним, у меня рука на лоб полезла. Этот балбес поднялся по лестнице и резко сел на стул, с ненавистью сверля меня золотым глазом. Электрический стул, что б его. — Зак, лучше вста… — Я устал! Хватит командовать! Ищи выход! — в эти слова он вложил весь свой гнев. Взаимно, но не время! Ладно, врага надо бить его же оружием. — Черт возьми, подними свой маньячий зад со стула! Он для казней! — пулей подлетела к нему я. Гнев, затем полное осознание всей ситуации очень хорошо отражались на его перебинтованном лице. Дошло! Но поздно.Слезть со стула он не успел. Свет потух, оставляя только три огромных луча, которые, побегав по комнате, направились на Зака, сопровождаемые барабанной дробью. Красные шторы закрылись у меня перед носом, а за ними треск и истошный вопль Фостера. — Что за хрень?! Когда шторы отодвинулись, я уже не на шутку перепугалась. Руки Зака прикованы к подлокотникам, а на голове непонятная фигня. — Рин, сделай что-нибудь! — Какого хрена ты вообще туда полез, укуси меня мумия?! Пока я нервно металась перед ним, послышалась ритмичная такая музыка. Я подняла голову. Зак, глянув на меня, сделал тоже самое. Над ним спустился экран с чиби-девушкой, пальцем показывающей на надпись «Шоу Кэтти». Заставка мигом сменилось изображением кланяющейся женщины в черном костюме. Больше всего меня смутила ее стрижка. Волосы короткие и светлые, нахрен она концы в розовый перекрасила? Или это все от моей нелюбви к розовому?— Та-дам! А вот и я!
Блондинка выпрямилась, и я про себя отметила, что на лицо она вроде и не страшная, но если бы только не этот безумный взгляд…хотя о чем я? Они тут все психи.— Зарубите себе на носу, что я-палач этого этажа! А зовут Кэтти! Ну что, грешники, как вы провели время? Ох, похоже, не очень…
Кэтти наигранно покачала головой, затем злобно улыбнулась.— Зак сел на этот чудесный стул!
— Дерьмо! Эй, ты, развяжи меня! Мне теперь тоже хреново. Как его вытаскивать? Крепко сжав зубы, Айзек во все глаза уставился на Кэтти, которая снова рассмеялась, заставляя нас скривиться.— Что-что ты сказал? Развязать тебя? Но разве бывают палачи, не карающие преступников? Ах, Зак! Мой пульс учащается при мыслях о том, сколько пыток может выдержать такой монстр, как ты!
Стул зашевелился вместе с Фостером, а я даже сквозь бинты вижу, как он побледнел. Ситуация накаляется. В предчувствии чего-то не хорошего, я отошла от стула. Вовремя. Душераздирающий вопль разнёсся по всей комнате, отдаваясь звоном в ушах, заставляя окаменеть от ужаса. Стул засиял и заискрил, создавая сильный такой заряд и очертания голубых электрических молний, окутавших Фостера со всех сторон. Кровь ударила в голову, а потом меня как затресет, как будто на троне сидит не Зак, а я. Надо что-то делать. Но что, пока не пойму. Но Зак мне точно «спасибо» не скажет, если я буду бездействовать. Посвистеть ему, что ли? Но эта мысль ни капли не успокоила. Страшно. Паника уже заявила свои права, вытесняя остаток трезвых мыслей. Просто приросла к полу, уставившись на корчущегося Фостера. В один момент вспышка исчезла, Зак замер на стуле с опущенной головой.— О, нет, Зак?
Я сейчас поседею. Казалось, тишина эта длилась вечность. Но в один момент Фостер дернулся. А у меня сердце в пятки ушло. —Больно, тварь!— что было силы заорал Зак, резко подняв голову, а я вздрогнула. Но хоть где-то его крики полезны. От шока я отошла, уже реально начав думать, что делать.— Поразительно! Живой! Живой! Зверский убийца! Чудовище! Совершенный преступник!
—Заткнись! Выпусти, не то расчленю тебя! Зак как всегда в своём репертуаре, но вижу же, что он напуган не меньше меня. Собраться с мыслями не дала Кэтти.— Хм-м… Что ж, с этого момента через Зака будет непрерывно проходить электричество! В то же время, Айрин Вагнер стоило бы попытаться его освободить! И если она хорошенько постарается, может быть, я даже позволю им уйти!
Последнее она говорила явно не нам. Ее слова изредка сопровождались аплодисментами. Бред какой-то. — Чё?! Серьезно?! Я нихрена не понимаю! Что я буду делать, если он умрет?! Почему ты его просто не отпустишь?! Что с вами всеми?! — нервно бегая перед решеткой, сзади я услышала механический звук. Обернувшись, я нахмурились. Куклы подняли головы, светящимися глазами уставившись вперёд. На стул, как я догадалась. Нет, они здесь не просто так. – Что значит «нихрена не понимаю?!» То есть, ты позволишь мне подохнуть здесь?! Поймав на себе ошарашенный взгляд Айзека, я сдавленно икнула. Ужас и отчаяние вперемешку с такой лютой ненавистью на его лице я ещё не видела.— Ох, да что с тобой не так? Зак всего лишь подтверждает, насколько он чудовищен. Разве это не весело? И вообще… Уж не думаешь ли ты, что преступники имеют право решать?
Кэтрин развела руками и, произнеся фирменное «хай» обратилась, видимо, к куклам, которые странно качали головами.— Уважаемые зрители! Пожалуйста, наслаждайтесь, как корчится в муках этот омерзительный преступник!
— Эй, Рин! Обратив внимание на Зака, я напряглась. — Ты поняла?! Если ты не справишься — я умру! Неужели ты этого хочешь?! Я даже дернулась. — Нет, естественно! Зак полным недоверия взглядом смотрел прямо в душу, словно ожидая подтверждения моих слов. – Срань Ивановна, у нас договор с тобой! Чё тебе ещё надо?! Сиди и не рыпайся, я вытащу тебя! И во что я вляпалась? Не важно. Не могу я бездействовать. Каково бы ни было мое к нему отношение, я не смогу дать ему умереть. Это подло и жестоко. Все мы люди, в конце концов! Так что я освобожу его! «Потом прибью, чтобы поумнел». — А затем я изрублю эту чокнутую садистку! — повеселел маньяк, видимо, успокоившись.— Взгляды ненавидящей преступника публики. Именно в них цена его смерти. Здесь зрительские глаза выносят приговор. Начнем!
Объявила Кэтти, до этого с любопытством слушая наш разговор. После ее слов стул снова окутали яркие голубые молнии, иногда уступая место красно-оранжевым. От трона исходил такой свет, что смотреть туда было больно, хоть и терпимо. Шипящий звук электричества перемешивались с диким воплем Айзека. Медлить нельзя. Пытаясь унять дрожь во всем теле, я с остатками трезвого разума повернулась к куклам. Думать было тяжело. Паника уже вступила в свои владения, но крик Зака ураганом переворачивал все внутри, заставляя собраться и успокоиться. Слабо вышло, но вышло. — Сделай что-нибудь! Быстрее! — Держись! — подлетев к куклам, я мимолётно соображала, что с ними надо делать. Да, с ними. Они единственные подозрительно выглядят. — Взгляд публики…приговор… Не знаю, но попробовать стоит. И быстро. Схватив куклу за голову, я несколько раз ударила ее по шее, стараясь отвернуть ее взгляд от стула. Отломила. Ну и хрен с ними. Но больно, однако. Из чего эти уроды сделаны? Ничего не изменилось, только кукла больше не подавала признаков «жизни». Нет, а какая жизнь без головы то? Решив пойти на риск, ибо не знаю, какого это делаю, я сварачивала головы поддававшимся куклам. Некоторые слушаться отказывались. Однако в какой-то момент послышался щёлк. Работает? Значит, надо продолжать. И радио никакое не нужно. Оперу мне громко и «весело» исполняет Айзек Фостер. Попыхтев над другими марионетками, я со вздохом отошла. Не поддаются. Блин, сейчас как никогда мне нужна сковорода! А хотя… Повернув голову к Заку, меня осенило. — Зак, ты слышишь?! — подскочила к нему я, держась на приличном расстоянии. — Ч-ч-чего?! — Косу мне брось свою! Не спрашивай, просто брось! — подходить близко не буду. Шибанет током меня — я уже Заку не помогу. На миг Фостера отпустило, но в то же время пошел новый заряд электричества, вырывая из маньяка крики боли и ужаса. Смотреть страшно, но черт, косу он мне кинет, нет?! — Ч-ч-черт, больно! — Косу кинь! Уже скоро! Сделав усилие, Фостер кое-как разжал руку. Орудие с грохотом упало не подалеку. — Р-руки з-з-зан-немели! С-сама д-доставай! Перекрестившись, я сделала рывок и за рукоятку оттащила ее за решетку. Резко отдёрнула руку, ибо до жути горячая! Да и тяжёлая! Ну и как мне? — Да ч-что б т-тебя!Сделай уже ч-что-нибудь! Черт со всем этим! Тряпка! Обернула этот свинский платок вокруг рукоятки и подняла косу. Как он ее таскает? Не суть. Включаем режим Фостера и ломаем все нахрен! Зак уже явно устал орать, и болевой шок видно сказывался. Ему оставалось, стиснув зубы, стонать и корчится. Только держись! Терпи! Ещё чуть-чуть! Коса, как миленькая, безжалостно срезала головы этих гадов. Вот! Последняя! Напрягшись, я замахнулась оружием и голова злосчастной куклы полетела на пол. Обернувшись, я с облегчением обнаружила, что стул уже не трясется и не сияет. Закончилось, наконец-то. Но в тоже время я похолодела. Зак не шевелится. Сидит, голова опущена. — Ч-что? — только и смогла пролепетать я, отпустив косу и на дрожащих ногах подойдя к нему. Сильно пахнет гарью. От него аж дым идёт. Наклонившись, я протянула руку, дабы потрясти его за плечо, но Зак резко открыл глаза и вскочил, сильно так тряхнув меня, затем завопил: — Чё так медленно?! Хорошо ещё, что меня просто парализовало! У меня, кажется, глаз дёргается… Господи, не думала, что смогу за кого-то так сильно испугаться. Как же трясет. В глазах темнеет, а этот гад все ещё что-то орет. Внезапно накативший гнев вперемешку с таким ужасом я просто не выдержала. Резко вырвав свою руку из его хватки, я с размаху влепила ему пощечину. Да так, что у самой ладонь заболела. Пытаясь унять дрожь и осознать, что только сейчас сделала, я прижала руку к себе и отвернулась от Фостера. Дышать тяжело. Не могу больше. Второй раз я его так, да? Ну и пофигу...волосы мои заново отрастут, если его вдруг мстить приспичит. Зак застыл. Не шевелится. Ошарашенным взглядом сверлит пол. Молчит. Я на ватных ногах поковыляла к железной решетке, которую нам должны открыть. Что это было? Не знаю. Нервы сдали, поэтому и ударила. Над стулом зашипел экран, затем появилась Кэтти, безумно засмеявшись.— Поразительно! Я и подумать не могла, что ты выживешь! Ах, это и впрямь очаровательно — то, как чудовищный маньяк цепляется за жизнь! Ты идеальный образец, Зак!
— Заткнись! — что было силы крикнула я. До сих пор не могу прийти в себя. А эта женщина ещё больше бесит и выводит!— Хм-м, знаешь, я милостива и, приняв во внимания твои старания, позволю вам уйти. К тому же эта пытка не единственная. За каждым преступлением следует наказание. Замечательно, не правда ли?
Изображение исчезло, сопровождаемое ещё одним приступом смеха, после которого Зак не выдержал. — Эй, ты, чокнутая садистка! — с психу пнул решетку Фостер. — Этот отвратительный…хохот выводит…меня из себя… Если бы она была не на экране, я бы давно ее прирезал… Я решила промолчать. За пощечину он мне точно «спасибо» не скажет. Да и самой как-то не ловко. Сорвалась на нем, зачем, спрашивается? — А это ещё что? Сколько всякой дряни наприлипало… — Зак поднял свою косу, укоризненно глянув на меня. — Ты чем тут занималась? — более грубо спросил он, оглядев кукол. — Тебя пыталась вытащить, — язык еле переворачивался. Посвящать его в подробности я не хотела. Перебьется. — Что ещё за место преступления? Мочить кукол? Что с тобой вообще? Я встала к нему спиной. Он меня в покое оставит, или нет?! Не судьба, видимо. Сердится. И дело не только в куклах… — Я тут чуть ли не сдыхаю, а она моей косой всякую хрень крошит! Беда не приходит одна, — опустив голову, он злобно зарычал и в один прыжок оказался передо мной. — Зачем ты вообще мне по морде вфигачила?! Точно, страх потеряла?! Я тебе говорил, ещё раз на меня руку поднимешь – расчленю нахер! Заявление было страшным, меня даже дернуло. Однако себя я смогла пересилить, напомнив, что терпеть такое не намерена. Я отскочила к уже открытой решетке и скрестила руки на груди. — Ты сам туда полез! Я тебе говорила на прошлом этаже, что нехрена совать нос туда, куда не просят! Так что половина на твоей совести! Не дождавшись ответа, я на эмоциях вылетела из этой команаты. Его не поймёшь! Это не нравится, то не нравится! Хотя я тоже хороша. Мне надо было раньше ему сказать, предупредить. Вздохнув, я прислонилась спиной к стене. Вдалеке послышались шаги. Зак на секунду замер возле меня, затем с мрачным видом прошествовал дальше, остановившись в нескольких метрах от меня. Друг на друга не смотрим. Я молчу. Он молчит. С другой стороны, почему я вдруг чувствую себя такой виноватой? Чужой человек мне, маньяк, в конце концов. И, признаю, сделай я это в других условиях – в живых меня бы не было. Потому меня только и спасает этот чертов договор и сама по себе логика, что Фостер без меня тут застрянет. Однако вот так вот ходить и пыхтеть на него тоже не хотелось. Потому через силу, через боль... — Ладно всё, – хлопнула я в ладоши и развернулась к нему. – Хватит обижаться друг на друга. Молчит, но голову слегка поднял, смерив меня презрительный взглядом. — Ну что, мир? — я протянула ему руку. Хотя какой мир...не хочу я с ним мир. Вообще ничего не хочу. Фостер молчит. Его презрительный взгляд был теперь обращён в сторону моей конечности. А вообще, чой-то я на него руку подняла, вот в чем вопрос? Испугалась просто. Как за человека. Не больше и не меньше. — Хватит стоять, — Зак отвел глаза и с бурчанием развернулся, потопал дальше. – Я выбраться хочу! Всё ясно. Война. Ну что ж поделать. Идя за ним, я осматривала помещение. По середине красовалась железная дверь с красным ковриком. Ну баба оформляла, это видно. По бокам железные окна. Грязные и с царапинами. Царапинами…чувствую, там следующее наказание. И судя по царапинам будет хреново. Дальше железная решетка, заперто. — Эй, открывай! — попытался возвать к садистке Зак. Тишина. Вот гадина. Наверняка же просто наблюдает за нами. — Чёрт! У этой бабы только одна забота — подглядывать! — Капец какой-то… — я проглядела на дверь, — как меня смущают те царапины… — А? Которые на окнах? — Зак подошёл к двери и схватился за ручку. — Стой! Подожди, там нас сново будут пытаться убить, а я ещё от электрического стула не отошла! Да и потом… Я встала на красный коврик и сосредоточено стала вытирать подошву. Зак только недоуменно хлопал глазами. — Это зачем? — Я по земле с трупами ходила. Неприятно, знаешь ли. Закончив, я кивнула Заку. На двери было написано «Выговор.» Ну, ну. Я и не сомневалась. Войдя в комнату, на глаза сразу бросились несколько экранов и стоящая штуковина рядом. Вздрогнув от громкого хлопка, я обернулась. Зак, глянув на меня, сделал тоже самое. Дверь оказалась закрыта.