***
Эта война началась неожиданно — всё шло своим чередом, пока один шахтёрский корабль не обнаружил в системе созвездия Ориона станцию гиперврат — устройства, моментально переносящего на любые расстояния. Но вернувшийся разведчик доложил ужасные для многих политиков и военных новости — в галактике за вратами была жизнь, множество рас мирно сосуществовали в космическом пространстве. Узнав это, правительство Человеческого Содружества оцепило систему силами военных и запретила любые иследования на эту тему. Эти действия очень не понравилтсь горстке ученых, обгарудивших эту станцию, и они стал� проводить лекции и подпольные собрания, что, в свою очередь, обернулось чередой арестов и расстрелов. Для народа, измученого постоянными наборами в армию и повышением налогов, это была последняя капля. На нескольких планетах вспыхнули бунты, повстанческое движение находило широкую поддержку в кругах ученых и некоторых военных, с помощью которых была тайно раработанна технология клонирования, позволившая сопротивлению в кратчайшие сроки создать и обучить армию в двести тысяч солдат. Но для победы этого оказалось мало, и война затянулась на три года. Лишь двенадцатого августа 2218 года по земному календарю в финальной битве при Клендату повстанцы одержали верх.Пролог.
4 августа 2018 г. в 21:46
Мы были созданы для этой войны, войны, в которой мы — лишь инструмент для выполнения приказов, на наших плечах была, казалось бы, невыполнимая задача — победить в этой войне. И мы делали это, давили врага на всех фронтах, умирая от ран и болезней, ведь мы не видим иной жизни, жизни без войны. Мы — клоны.
Взрывы вырывали клочья земли, отправляя их в непродолжительный полёт, заставляя солдат буквально вжиматься в окопы, молясь всем богам, чтобы ни один снаряд не попал в их неглубокое укрытие.
Над нашими головами промчалась тройка штурмовиквов А12-Judge,
поливая позиции врага градом снарядов из сдвоеных импульсных автопушек, через соседний окоп перескочил танк — МА120 «Бетельгейзе». Наведя свою чудовищную 200мм пушку на пулемётный бункер противника, он выстрелил, ДЗВАНГ рявкнула пушка, и в моих ушах разразился звон, словно сотни колоколов вмиг зазвучали где-то совсем рядом, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
В норму меня привёл крик капитана Тревора, рослого негра с серыми, словно сталь, глазами.
— КК 50-66, ваше отделение выдвигается на укрепление роты Рассвет в 12 секторе, задача понятна, капрал? —
— Сэр, так точно, сэр! — набрав побольше воздуха в лёгкие, крикнул я.
Моё отделение состояло из пяти бойцов, таких же клонов: полевой связист рядовой Шифр, немногословный и всегда сдержанный снайпер Тандеркрэкер, два весельчака-автоматчика Коннор и Лаки и полевой медик Август.
Командиром же этого отлеления был я: клон капрал 50-66 Айзек.
* спустя 2 часа на подходе к сектору 12*
— Шифр, как успехи? — я обвернулся к нашему связисту, который уже десять минут пытался связаться с ротой Рассвет.
— Никаких радиосигналов как на штатной, так и на аварийной частоте, сэр. — отозвался он.
Прошипев сквозь зубы пару крепких ругательств, я подал знак отряду выдвигаться дальше.
* спустя ещё 15 минут, сектор 12 *
Смачно выматеревшись, я вставил в свой карабин М16А41 новый магазин. Дойдя до двенадцатого сектора мы обнаружили бойцов роты Рассвет, точнее то, что от них осталось: разбросанные повсюду тела и их части и горстку насмерть перепуганых рекрутов, которые и доложили, что десять минут назад враг выслал эсадрилью бомбардировщиков на их позиции, а ПВО просто не могло уничтожить все самолёты, и, как итог, из 250 солдат роты осталось лишь 25.
Услышав короткий вскрик, я обернулся и увидел, как Шифр, словив пулю в голову, в предсмертных конвульсиях стучит ногами по земле.
— Капрал, прямое попадание в четвёртый дот, Коннор и Лаки убиты. — прокричал ворвавшийся рекрут.
По моей спине пробежала дрожь.
— Что с Тандеркрэкером? — дрожащим голосом спросил я.
— Он еще в сознании, сэр. — отозвался рекрут.
На ватных ногах я прошёл в импровизированный лазарет и увидел моего друга и брата по оружию: левая нога была оторванна до колена, вместо левой руки — мешок с раздроблеными костями.
— Айз. — он слабо улыбнулся.
— Помнишь ещё зелёными новобранцами мы спорили, кого из нас раньше положат? — слова давались ему с трудом. — Чёрта два ты обставишь меня в этом — на глазах предательски накапливались слёзы.
— Будем реалистами, Айз, с такими ранами мне не протянуть и часа — он слабел на глазах, но продолжал говорить.
— Я так хочу отдохнуть… — Тандеркрэкер уже едва шептал, и мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы услышать его.
— Спи, брат, ты этого заслужил. — я отпустил руку уже мёртвого друга и закрыл его голубые глаза.
Взяв винтовку, я направился к ближайшему доту с установленым внутри пулемётом.
Они всё шли и шли, бесконечной, плотной стеной, каждого сражёного мной заменяли двое, патроны в пулемёте давно закончились, и теперь я отстреливался из своей винтовки. Связавшись с помощью рации Шифра с командиром ближайшей артиллерийской батареи, я вызвал огонь на свои координаты, надеясь, что стены дота выдержат огонь мелких противопехотных гаубиц.
Сухо щелкнула винтовка, будто бы говоря о том, что боеприпасов больше нет, и я с презрением посмотрел на подходящих ко мне врагов
Моё лицо озарила дикая улыбка, когда я увидел их ужас от начавшегося артобстрела, их тела рвало на части и подкидывало в воздух, однако один снаряд все же угодил и в мой дот.
Я брел по полю боя неизвестно куда. Везде виделись разорванные трупы врагов, но трупов моих братьев было гораздо больше. Взглянув на свою правую руку, я увидел вместо кисти кровавый ошмёток, безвольно болтавшийся в воздухе.
Чуть левее себя я увидел вражеского офицера, точнее то, что от него осталось: он полз в сторону
нейтральной полосы, подтягивая свое тело единственной сохранившейся рукой, а его кишки волочились по земле за ним, оставляя кровавый след.
Подняв левую руку с зажатым в ней пистолетом, я прицелился и выстрелил ему в голову. Это было последнее что я успел сделать, перед тем как упасть во тьму.