Взгляд вампира или Кровавый десерт

Саунд: Rammstein – Ich Tu Dir Weh Звуки по-прежнему отдавались в моей голове невыносимым грохотом, но рассудок помутился. Мир сузился до одного единственного желания: желания утолить жажду. Я перестал понимать, где нахожусь, с кем нахожусь. Я просто выпал из реальности, на время перестал существовать в привычном мире, спустившись на последние круги Ада. Вам когда-нибудь приходилось чего-нибудь ужасно сильно желать, до ломки во всем теле? Вы чувствовали когда-нибудь острую зависимость от чего-нибудь? Вы чувствовали, как эта зависимость делает из вас безвольную куклу? Вы чувствовали, как медленно начинает гореть каждая клеточка вашего тела? Вы чувствовали, как начинаете медленно умирать, когда понимаете, что уже поздно, что вам никогда не получить желаемого? Вы испытывали что-то подобное? Не понимаю сколько прошло времени, но я начинаю терять контроль над своим телом. Я извиваюсь, пытаюсь высвободиться от сковавших мои запястья цепей, чувствую, как напряжены мышцы, чувствую, как напряжена каждая клеточка. Нервы, будто оголились и сплелись в один гигантский искрящийся узел. Я чувствую, как по венам протекает ток и при движении появляются искры… От постоянного напряжения тело начинает сводить судорога, заставляя меня кричать. Громко, пронзительно. Шипение, рык, крик – все сплелось в один шум, который поглощают толстые стены, не давая ему вырваться за пределы постройки. Аромат, исходящий из бутыли все больше раздражает обоняние, все больше пробуждает голод. Чувствую, как клыки впиваются в нижнюю губу и по подбородку стекает жидкость, издающая резкий, неприятный запах, который немного позволяет отвлечься от пытки. Только сейчас замечаю, как неистово болит тело… Губы расплываются в блаженной улыбке от осознания того, что способен что-то чувствовать, кроме убивающей жажды и чувства голода. Сумасшедший. Псих! Несчастный мазохист. Я не чувствую ни рук, ни ног, но они болят. Я не чувствую свое тело, но чувствую волны дрожи, протекающие по нему. Я чувствую, как моя голова раскалывается, я чувствую, что все еще голоден; пожар в моей глотке еще не потушен, но я улыбаюсь. И улыбка эта больше напоминает оскал зверя. Из горла вновь выходит рык. Мгновенная радость сменяется бешенством. Злость быстро затапливает меня, наполняя мою душу своим горьким коктейлем до краев. Злюсь, что оказался в таком положении. Злюсь на себя. Злюсь на Алека. Злюсь на монстров. Ненавижу! Презираю! Уничтожу! Хочется все крушить и убивать. Хочется почувствовать на руках горячую кровь какой-нибудь твари, вылезшей из преисподней; слышать ее предсмертный крик, заставить ее испытывать ту же боль, которую испытывал сам, а потом бросить в самое пекло, оставить гореть в адском огне. Снова рык прокатился по бетонным стенам здания, эхом отдаваясь в помещении. - Я смотрю, самообладание - не твоя фишка. – властный голос, пропитанный издевкой и надменностью прозвучал так громко, будто в моей голове взорвали тонну фейерверков. – Но ты молодец, еще держишься. – ухмыльнувшись и подмигнув одним глазом, Алек засунул руки в карманы брюк и привалился к стене у самого входа. Сейчас он выглядел не так, как прежде. Его волосы были не так растрепаны, лицо приобрело свежесть и излучало здоровье и бодрость. Из одежды на нем была чистая светлая футболка, поверх которой была надета бордовая рубашка в черную клетку, темные брюки и кроссовки. Если бы я его встретил на улице, то ни за что бы не подумал, что этот хрупкий человек – монстр. – А никто не говорил, что будет легко. – разведя руки в стороны говорил он, мол «сожалею». На языке крутятся тысячи едких слов, которые хочется выплюнуть ему в лицо, но из горла выходит лишь сдавленное шипение. От этого зрелища у моего мучителя появляется довольная улыбка, которая подогревает во мне злость, заставляя шипеть еще больше. - Что-то скучно тебе совсем. Висишь тут без дела. Не хочешь развлечься? Отвлечься от своих мыслей, которые, я уверен, жалят не хуже пчел? – в его карих глазах зажегся нездоровый блеск. Что он собирается делать? Чувствую, как в грудной клетке сердце забилось во много раз быстрее, норовя вот-вот выскочить от мучительного страха и бесконечного ожидания новых волн адской боли. Парень не торопясь подошел к столику и взял в руки бутылку с заветным напитком, вызывая у меня новую порцию спазмов от голода и жажды. Вызывая новую ломку. Я с замиранием сердца наблюдаю за его движениями: чтобы он не делал, его действия принесут мне только вред. Покрутив сосуд в руках, вампир быстро и резко кинул его в стену. Стекло, встретившись с бетоном, раскрошилось на тысячи мелких осколков, издавая громкий звон, отдающийся в моей голове. По стене расплылось некрасивое, темно-алое пятно. Солоновато-медный аромат заполонил собой комнату, врываясь в мои ноздри, разжигая в глотке еще большее пламя. - И почему, вам, Холливелам, не сидится в своем особняке?! – выплевывая каждое слово, вкладывая в него максимум злости и желчи, кричал разгневанный вамп. Его глаза вмиг потемнели, делаясь бездонно-черными, бешенными. – Холливелы, блюстители добра и мира на земле, освободители от зла. Холливелы, погрязшие по самую макушку в крови таких, как я. Вы спасаете невинных, «даря» им новые жизни, убивая монстров. Но где вы были, хваленные зачарованные, когда нас, людей, слабых и беззащитных превращали в чудовищ?! – Алек приближался ко мне все ближе и ближе, говоря то, что я пока был не в состоянии понять. – Да, Кристофер. Мы тоже были людьми. Все… Все, кого вы считаете злом – люди. Как вы думали, откуда появляются демоны?! Ты не задавался таким вопросом, Кристофер Перри? Это люди. Горевшие в аду люди. Просто они сдались, не выдержали таких мук. Их извратили, каждый день вырезая кусочек плоти вместе с кусочком памяти… И где вы были, светлейшие существа, когда они сгорали заживо? Когда из них лепили воинов, создавая темную армию? И теперь вы их убиваете. Нас убиваете. – его голос был твердым, как сталь. Он звучал ровно. Гласно. Властно. Каждое его слово проделывало новую кровоточащую дыру в моем сердце. А душа… Душа медленно плавилась от охватившего чувства вины. Ведь Алек прав. И признавать это чертовски сложно. Наступая своим принципам, своей ненависти на горло, я соглашаюсь с его словами. Вампир подошел ко мне почти вплотную. В его руке что-то блеснуло… Увидев, куда направлен мой взгляд, парень расплылся в недоброй улыбке. - Узнаешь? – из рукава он достал мой собственный клинок, который всегда находился при мне. – Хорошая вещица. Обсидиановый клинок с серебряным напылением… И где ты только такой нашел? – отвлекаясь от темы, проговорил он. – Отлично оружие против нечисти. – мне кажется, или он действительно им восхищается? – Коснешься кожи – ужалит, хуже самой ядовитой змеи. А если вогнать в плоть, то происходит реакция, при которой молекулы тела мгновенно нагреваются и взрываются, освобождая душу от бренного тела, отправляя ее в лапы Сатаны. Поправь меня, если я ошибаюсь. – Не произношу и звука. Вампир прав. Чертовски прав! Этот клинок – подарок Бьянки. Она отдала его мне на чердаке, когда я только собирался вернуться в прошлое. Алек берет нож за рукоять и одним точным, уверенным движением проводит лезвием по моей груди, оставляя за собой пылающий алый след. Грудь, как будто ошпарили кипятком или, что еще хуже, полили кислотой. – Ты заплатишь, Кристофер. За всех не спасенных людей. – Новая кровавая отметина появляется на моем теле. – За всех обращенных во зло. – новая рана, но уже глубже и намного больнее. – За всех тобою уничтоженных. – тело жжет, чувствую, как из ран течет кровь, но она почему-то черного цвета. Чувствую ужасный, тошнотворный запах гнили и трупного яда. Чувствую запах обгоревшей плоти. Своей плоти. – Заплатишь за ту, которую я любил. – запрокидываю голову назад. Тело начинает дрожать и извиваться от боли. – Ты вломился в мою и без того ужасную, никчемную, жалкую жизнь, отнял самое дорогое, что было. Вместе с Ребеккой ты убивал и меня. Мы сгорели с ней вместе. Она и моя душа. Она и мое сердце. Она и я. Ты отнял мою жизнь. Снова. – клинок с каждой отметиной входит в плоть все глубже. Из горла рвется полный боли и отчаяния крик. Нет, нет это все происходит не со мной! Я не верю. Я отказываюсь верить. Человек не может вынести такие пытки! Это сон. Это все – дурной сон. От которого невозможно очнуться… - Ты считал это всего лишь увлечением. Наше истребление – тупое хобби! Отдушина в твоем мирке. Способ отвлечься от земных забот. Ты убийца, Перри. Ничем не отличающийся от нас, злобных тварей, убийца! - клинок, будто рисует на моем теле замысловатые узоры, оставляя за собой пылающие следы. Пронзительный крик срывается с моих уст, перерастающий в хрип. Хочу кричать еще и еще, но голоса нет. Сиплый хрип выходит из моего горла, когда клинок касается израненного тела. А губы Алека расплываются в злорадной улыбке. Ненавижу! – Но теперь ты заплатишь. Неужели ты до сих пор ничего не понял?! – искренне удивился он. Что? Что я должен был понять?! Что буду находиться здесь, терпеть пытки и страдать чуть ли не за весь мир, пока не умру? Это я должен был понять?! – Твоя жажда. – теперь я старался прислушаться к нему, превозмогая боль, поднимая голову, разлепив опухшие веки, смотря ему в глаза. – Реакция твоего тела на чудо-клинок. – каждое его слово открывало мне истину. И с осознанием этой «тайны» мои глаза все больше расширялись, а паника подступала к самому горлу, грозясь вот-вот вырваться наружу в виде очередного душераздирающего крика. – Как ты думаешь, почему твое горло до сих пор терзает жажда? Как ты думаешь, почему твое тело нестерпимо жжет этот клинок? Ответ один, Крис. – он смотрел на меня, слегка прищурив глаза. Его тяжелый взгляд темно-карих глаз был устремлен на меня, от которого по телу тут же пробегала волна дрожи. – Ты – один из нас. Теперь ты – такое же чудовище, монстр. – Нет! Не верю! Это просто не может быть правдой! В знак протеста я начал вырываться, снова раздирая руки в кровь. Но цепи крепко держали меня, не давая и шагу ступить. Полное осознание действительности придет позже. И боль в полной мере на меня накатится тоже, чуть позже… Когда немного пройдет шок. Алек отошел на несколько шагов назад, доставая из-за пояса небольшой пистолет. Мои глаза округлились от страха, а сердце начало биться, как у загнанного в угол зверя. Страх перед смертью затопил меня. Хоть я и желал умереть больше всего на свете… Затаив дыхание я ждал той секунды, которая раз и навсегда избавит меня от мук. Той секунды, которая лишит меня жизни. – Ты заплатишь. Заплатишь сполна. – проговорил Алек, смотря мне в глаза. Щелчок затворы. Пистолет снят с предохранителя. Смотрю вампиру в глаза, стараясь держаться стойко. Пистолет направлен в голову. Пять, четыре, три, два, один… Оглушающий хлопок раздается в здании. Но боли я не чувствую. Вместо этого я падаю на пол, не успев выставить освободившиеся руки вперед и смягчить удар. Алек не убил меня, а освободил. Но зачем? - Убить тебя слишком просто. Я отомщу сполна, оставив тебя жить. Жить таким, каким ты сейчас являешься. Я предлагаю тебе сделку. Ты сейчас выходишь на арену и пытаешься выжить, скрываясь и не попадаясь больше на моем пути. Если попадешься, то умирать будешь очень долго и мучительно. Арена – мир. А сейчас, убирайся. У тебя есть пятнадцать минут.