Учебный день подошёл к концу. Обессиленная, морально измученная Алина шла по коридору, стараясь не зацикливаться на шепчущихся за спиной учеников. Теперь вся грёбаная школа знала о том, что она якобы встречается с Юрием Плисецким. К ней даже подходило несколько девочек, чтобы узнать, правда ли это, но девушка источала
настолько убийственную ауру, что никто так и не осмелился больше к ней подойти. А те, кто уже это сделал, кажется, получили психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.
Тем не менее, она была слишком уставшей, чтобы вспоминать об этом.
Как ни странно, но учительница по танцам, Ирина Александровна, отменила занятия, толком не объяснив причины. Сказала, что, возможно, подумает о том, чтобы переделать расписание насовсем, и отключилась, оставив старшую группу в недоумении.
Честно говоря, Алина была рада, что всё так получилось. День выдался насыщенным, даже слишком. Хотелось просто прилечь и отдохнуть вместо того, чтобы идти в спортивный комплекс.
Телефон вибрировал от приходящих сообщений. Целый день девушка наблюдала за тем, как мог бы разрываться её телефон от уведомлений, если бы она включила звук. Теперь она это увидела, услышала и почувствовала, и ей очень не понравилось. Часть уведомлений шла из «Инстаграма» — у неё прибавилось много подписчиков (несколько тысяч, если она не ошиблась), и фанатки Юры просто завалили её однотипными сообщениями типа «Это правда, что ты встречаешься с Юрочкой?» (фу, её чуть не стошнило, когда она увидела подобное) или «Так ты и есть та самая Алина Салтыкова, о которой говорил Юрочка?».
Юрочка, Юрочка… Ему это ласковое имечко совсем не подходит.
Часть сообщений приходила от её танцевальной группы, которые договаривались порепетировать все вместе без преподавательницы. И ещё они параллельно обсуждали признание Юрия Плисецкого Алине Салтыковой. Девушка отключила уведомления их беседы в «Ватсапе».
Третья часть сообщений приходила от её подружек. Те заваливали Алину сообщениями, и она не знала, куда от них деться. Она листала около сотни (!) сообщений, пока не дошла до конца, в котором Мирослава решила всё за всех.
МираСлава
Короче, если ты не хочешь отвечать, то мы САМИ придём к тебе, и ты за всё ответишь! Жди нас!
Алина поняла, что от объяснений перед подругами ей никуда не деться. Она остановилась посередине улицы и хлопнула себя кожаной перчаткой по лбу. Нащупав рукой карман, она положила туда телефон и продолжила свой путь до дома.
А ещё она вдруг подумала, что у неё всё-таки хорошие подруги.
Первым домой пришёл совсем не Кира, а целая компания девушек, желающих узнать от Алины всю правду. За дверью стояла бойкая Мирослава в смешной шапке с бон-боном, периодически сдувающая прядку голубых волос со лба, Арина, спокойно осматривающая подъезд, робкая Ирэна, выглядывающая из-за спины Миры, и Айлин, которой, казалось, не было никакого дела до произошедшего. Она стояла чуть поодаль остальных и смотрела в сторону лестницы, спускающейся вниз, мечтая поскорее свалить отсюда.
Алина испытывала смешанные эмоции, пока глядела в дверной глазок. Может, притвориться, что нет дома? И что ей это даст? Мира убьёт её при первой же возможности! А Рина будет читать нотации. Изнасилуют ей мозг похуже Плисецкого…
Девушка отпрянула от двери с громким криком, когда с той стороны громко постучали по ней кулаком.
— Мы знаем, что ты здесь! — кричала с той стороны Мирослава. — Открывай! Нет смысла прятаться!
— Ты ещё на весь этаж поори, — одёрнула её Арина, хлопнув подругу по плечу.
— Не хватало, чтобы нас ещё отсюда взашей выгнали… — с отвращением процедила сквозь зубы Айлин, громко фыркнув.
Дверь перед ними неторопливо распахнулась. Алина держалась за ручку, постепенно сжимаясь под любопытными взглядами. Она пыталась выглядеть невозмутимой и спокойной. Ключевое слово — «пыталась». Кажется, если подруги надавят посильнее, она расплачется от разнообразной гаммы чувств, переполнявших её на протяжении двух дней, и запрётся в ванной до прихода брата. Он всех разгонит по домам, заварит ей чаю и разрешит остаться ещё один день дома.
Мысли настолько критичны и сомнительны, что на лице выступает нервная ухмылка.
— Не думала, что игнор нынче в моде! — хмыкнула Мирослава, сложив руки на груди. Редко можно было увидеть её настолько недовольной, что хотелось тут же захлопнуть дверь, подпереть её шваброй и молиться кому-нибудь (Алина была атеисткой), чтобы она выжила после этой обороны.
— Мда-а-а… А я-то думала, что мы подруги! — медленно, с иронией причитала Арина, выделяя интонационно каждое слово. Девчонки давились смешками, пытаясь сохранить грозный вид. — А от подруг ведь нет секретов!..
— Чёрт побери, Рина, заткнись, — кисло откликнулась Алина, но ей самой стало смешно. — Я вообще об этом узнала только от своих одноклассников!
— Ты серьёзно? — весело фыркнула Айлин. —
Как можно было о
таком узнать от своих одноклассников?
Вопрос звучал нелогично и глупо, но смысл был всем понятен.
— Да уж, — опять вклинилась в разговор Арина, — вроде бы с твоего аккаунта пост отправляли…
— Братик, наверное, шалил, — хихикнула Мирослава, на что Айлин вдруг покраснела, а Алина удручённо покачала головой.
Когда все уже оказались в квартире и сидели на кухне за столом, попивая горячий чай, Алина рассказала всё: про грёбаное желание, про грёбаный поцелуй, про грёбаную ссору, про грёбаное ВСЁ. Её под конец прорвало, как чёртову дамбу, и сейчас она бурным словесным потоком уносила сознания девочек куда-то в никуда. Они сидели все на месте, ошеломлённые настолько, что описать это словами было невозможно. В течение часа Алина ни разу не заткнулась, потому что эмоции бушевали через край.
Под конец рассказа у неё пересохло горло и она залпом выпила давно остывший чай, к тому же ещё и несладкий. Подруги сидели и охреневали. Даже, казалось бы, вечно спокойная и уравновешенная Арина была сильно шокирована, чем её выдали высоко поднятые брови и немигающий взгляд.
— Так, — она хлопнула ладонями по худым коленкам, и где-то на краю дивана Ирэна подпрыгнула на месте и чуть не упала с подлокотника. Мирослава стащила её за руку к себе на колени и с непонятным рычанием-мычанием уткнулась носом в её спину.
— Как всё сложно-то… — Айлин задумчиво почесала затылок, растрепав золотистую шевелюру.
— О, Господи, как романтично! — воскликнула вдруг Ирэна, подпрыгнув на чужих коленках.
Все воззрились на неё, как на дикарку. Мирослава хлопнула девушку в очках по спине. Она снова подпрыгнула на чужих коленках с громким «Ой!».
— Ирэна, с ума-то не сходи, — Айлин покрутила пальцем у виска.
— Это клиника, ребят, — сухо заключила Арина, подперев подбородок рукой.
— А вроде не так всё плохо! — нервно хихикнула Мира, сжимая в руках худые бока Ирэны. Та шипела от боли и скулила. — Правда, Лина?
Все взгляды направились на виновницу данного сбора. Алина смотрела куда-то вниз, не моргая. Её губы дрожали, а лицо приобрело печальный вид. Жалкий, если быть точным.
— Лина?
— О,
Господи! — с диким криком она сложилась пополам, утыкаясь лицом в колени, и накрывая голову руками. — Боже, за что?!
— Всё, — лицо Мирославы перекосилось, — это реально клиника. Она уже Богу молится…
На самом деле, слышать от Алины Салтыковой слово «Бог» было просто не иначе, как чудо. Или проклятие. В данном случае, скорее всего, второе, потому что она не верила в бога и в божественные силы и при этом не верила в то, что человек произошёл от обезьяны. Она, в принципе, не очень любила историю человечества, историю собственного государства и процесс эволюции, потому что считала это сущим бредом.
А теперь и в её жизни творился сущий бред, с которым мозг, увы, не готов был сталкиваться.
Под крики и причитания Алины было принято решение дождаться её старшего брата и разобраться, почему он выложил такой провокационный пост на её страничке в «Инстаграме». Пока девушка занималась самоистязанием, подруги тихо перешёптывались, и им только оставалось посочувствовать жертве сложившихся обстоятельств.
Пока Алина была в туалете, девушки допросили Киру как могли. Он лишь смеялся в ответ, пожимал плечами и обворожительно улыбался, сводя с ума дурочку Айлин. Пока та захлёбывалась слюнями от красоты этого шикарного парня, Мира, Рина и даже тихоня Рэн-Рэн пытались выяснить причину столь неожиданного поступка от довольно-таки рассудительного человека.
— В последний раз спрашиваю: зачем ты выложил этот пост?
Мирослава устало потирала переносицу. Ей надоела эта игра в одни ворота! Кира вёл себя, как… как шестнадцатилетняя сваха без собственного опыта в отношениях! Пока она пыталась хоть слово из него вытянуть, Арина молчала и подозрительно долго смотрела на него, не отрывая взгляда. Кира вдруг обернулся к ней. Их зрительный контакт длился недолго, потому что парень вдруг смутился и нахмурил брови. Она лишь прищурилась, но взгляда не отвела, продолжая свою психологическую пытку.
Ирэна лишь переводила задумчивый взгляд то с не унимающейся Мирославы, у которой явно сдавали нервы, то с весёлого Киры, который только ехидно улыбался и хитро стрелял глазами. Айлин плавала в своих мечтах о будущем парне…
— Захотел и выложил, — наконец ответил Кира, поставив ужин греться в микроволновке. — Всё просто!
— Ничего не бывает так просто! — прошипела Мирослава, сдувая с лица голубые пряди волос.
— А мне кажется, что Кира всё правильно сделал, — елейным голоском пропела Айлин, строя парню глазки.
Он лишь вежливо улыбнулся в ответ.
Дверь захлопнулась.
— В конце концов, могло быть и хуже, — Кира передёрнул плечами, закрывая несчастную дверь на ключ.
— Ты серьёзно? — взорвалась Алина который раз за день. — Ты серьёзно?! Ты хоть знаешь, что я сегодня пережила?!
— Ну, и что же?
Голос брата звучал настолько равнодушно и холодно, что она чуть воздухом не захлебнулась от негодования. Со стороны брата девушка ожидала искренних извинений и хоть какого-то сочувствия (всё-таки из-за него всё произошло), но Кира выглядел максимально непричастным к инциденту.
— Во-первых, мне сегодня в школе проходу не давали! — закричала Алина со злостью. Её терпение иссякло. — Я не могла и шагу спокойно ступить! Во-вторых, мне пришлось всё девочкам на блюдечке выкладывать! Им, видите ли, всё всегда знать надо!
Кира, перебирая на кухне грязную посуду, фыркнул. Он хотел вставить слово в сестринскую лепту о том, что она могла проявить характер и не рассказывать подругам о своей жизни. Но почему-то не стал. Наверное, понял, что рано или поздно это всё равно бы произошло.
— И в-третьих, — взвизгнула напоследок сестра, прежде чем уйти в свою комнату. Безразличие брата её сильно оскорбило. — Теперь все будут обсуждать меня во всём, мать его, грёбаном интернете! Так что, спасибо, Кирочка, за то, что жизнь мне испортил!
Алина громко хлопнула дверью и закрылась на замок. Кира так и остался стоять на кухне, обозлённый на свою сестру и не чувствующий угрызений совести.
«Я всё сделал правильно, — твердил ему внутренний голос. —
В конце концов, чем-то надо жертвовать. Пообижается немного и перестанет. Всё равно никуда не денется».
Ворвавшись в комнату, девушка услышала, как телефон разрывался от приходящих уведомлений. Они бесили её с самого утра, и терпеть этот навязчивый звон она не собиралась. Взяв смартфон в руки, она увидела несколько уведомлений из «Ватсапа» от Айлин, Мирославы, Арины и Ирэны. Все подруги писали ей отдельно, не в общей беседе.
«К чему такая скрытность? — со скепсисом Алина нажала на значок приложения. —
Или они решили высказать своё «независимое» мнение?»
Первым она открыла сообщение от Мирославы
МираСлава
Эй, Лина! Не расстраивайся! Я не знаю, зачем твой брат это сделал, но, мне кажется, он знал, что делал! Я, честно, пыталась его расколоть, но он как каменная глыба — от него ничего не дождёшься!
Мирослава отправила в конце сообщения кучу грустных смайликов. Но даже без них Алина знала, что подруга действительно за неё переживает и сочувствует ей. Она обеспокоенно вздохнула и принялась быстро печатать ответ:
Я знаю, Мира. Спасибо. И я тоже не понимаю, что нашло на моего братца, но… Я дико на него зла. Серьёзно. Он даже не извинился.
МираСлава
Знаешь, говорят, что всё, что ни делается в жизни, к лучшему. Может, и это тоже к лучшему? Я не знаю… Я в растерянности.
Мирослава была по жизни конченой оптимисткой. И это даже не шутка. Во всяком дерьме она всегда видела грёбаную радугу. Алину всегда поражало умение подруги видеть во всём плохом хорошее и вечно улыбаться.
А сейчас она чувствует, как по ту сторону экрана Мирослава выглядит необъяснимо грустной и подавленной. Наверное, даже мама её удивится такому поганому настроению дочери. Мама у неё, кстати, такая же оптимистка. И переживает за всех так же сильно, как и Мирослава.
Следующее прочитанное сообщение было от Арины:
Рина
Эй. Не расстраивайся, Лина. Извини за моё специфическое поведение сегодня, просто я как будто пропитала через себя твои чувства и эмоции. Возможно, твой брат знал, что сделал, возможно, нет. Сейчас мы не знаем его мотивов, но, думаю, в будущем они раскроются.
Знаешь, его поведение весьма странное и противоречивое ему самому. Кира, насколько я знаю, ненавидел твоего названного «парня», а сейчас вдруг решил ему подсобить. Не странно ли? Нужно выяснить. Но потом. Сейчас тебе надо морально отдохнуть.
И ещё: подумай всё-таки насчёт занятий в ансамбле. Такой шанс нельзя упускать
Алина тоскливо посмотрела в окно и плюхнулась на кровать.
Если честно, я сейчас не хочу ни о чём думать…
Рина
Понимаю. Ладно, не буду тебя нагружать. Отдыхай
Следующей была Ирэна. Как всегда, она писала что-то успокаивающее и миролюбивое, Алина даже до конца дочитывать не стала. А вот сообщение от Айлин она даже не открыла. Знала, что та напишет какой-нибудь бред про то, что её братик прав, и что Алина сильно себя нагружает. Айлин всегда крутит одну и ту же шарманку. Так, для галочки.
Ей не до чужих проблем. Ей бы со своими разобраться…
К десятому декабря Алина была полностью опустошена. Многочисленные олимпиады (а она была на одиннадцати) выжали из неё все соки, и в начале зимы девушка выглядела как зомби. Подруги пытались помочь ей: всячески веселили, приглашали сходить куда-нибудь и развеяться, но всё было бесполезно — девушка была
настолько измотана, что с трудом перемещалась по квартире. Из-за этого она пропускала занятия по танцам, хотя до конкурса оставалась всего неделя.
Возобновить занятия по пению даже сил не было, так что Алина и не старалась сделать этого.
Десятое декабря… Сегодня был последний день Гран-при по фигурному катанию. Трансляция была назначена на восемь часов вечера. Превозмогая себя, девушка решила посмотреть выпуск от начала и до конца.
— Что, пришла болеть за своего принца? — насмешливо спросил брат, поставив на кофейный столик две кружки с чаем и тарелку с маршмеллоу.
— Он не мой принц, — Алина скривилась, сильнее закутываясь в колючий плед.
Вообще, Плисецкий не думал отступать. Он писал девушке через социальные сети, но та его везде заблокировала. Из-за фигуриста у неё появилась куча проблем с его фанатками. Ревнивые девчушки всегда поджидали её около школы или даже осмеливались зайти в саму школу, чтобы «разобраться». Ей Бо… Кхем, то есть… кошмар! Алина уже устала каждый день бояться, что до неё опять кто-нибудь начнёт докапываться и преследовать аж до самого подъезда! Пришлось договориться с мамой Мирославы, чтобы та довозила её до дома или до спортивного комплекса на машине.
Так стыдно ей ещё никогда не было.
Но Плисецкий не останавливался. Через «Ватсап» он позвонил на её номер. Бестолку. Девушка заблокировала его номер окончательно, не забыв переименовать как «Злоебливый мудак». Тогда парень решил действовать через своего наставника.
Вы бы видели лицо Алины, когда она ответила на звонок Виктора Никифорова, а на той стороне прозвучал голос виновника всех её нынешних проблем и бессонницы. Её лицо сначала побелело, затем вдруг покраснело, а потом девушку резко перекосило.
— Тебе совсем неймётся, что ли?! — прошипела она, пытаясь не повышать голос. — Не звони мне, и скажи Виктору, что я и его заблокирую, если это повторится!
Но Плисецкий не будет Плисецким, если так просто сдастся. В итоге «чёрный список» пополнился именем Виктора Никифорова с красным злобным смайликом.
Она долго ждала, когда закончится эта чёртова трансляция. А когда объявили итоги, Алине совсем плохо стало.
Ёбаный в рот. Кацуки на втором месте, какой-то сопляк на третьем. Но этот сопляк — не Плисецкий. Вон он, Плисецкий, посерединке стоит. С цветочками и золотой медалькой. И с самодовольным оскалом на лице.
Алина расстроилась так, что вдруг разревелась в голосину. Её первый поцелуй отправится в помойку и так и не достанется ни её первой любви, ни первому парню, ни кому-нибудь ещё. Всё самое лучшее только Плисецкому! Вот мудила, а!
Кира с обалделым лицом смотрел на сестру. При виде сгорбленной спины и подрагивающих плеч ему стало совестно. Толкнуть её на путь «дурной» славы было не лучшей идеей. Всё-таки можно было и без этого обойтись. Скинул бы фотку, но без лишних записей, и всё. Только, и правда, жизнь сестре подпортил.
Он положил руку на спину Алины и с нежностью провёл вдоль позвоночника. Девушка, вытерев рукавом кофты слёзы, выпрямилась и с обидой посмотрела на брата. На кого обижалась — на себя, на него или на Юрия Плисецкого, — было непонятно. Но в горле у обоих встал неприятный ком.
— Лина, — мягко начал брат, чтобы не напороться на сестринские иголки, — если ты так не хочешь с ним целоваться, избегай его. Оттягивай момент. Может, тогда он поймёт, что тебе это на фиг не надо.
Алина смотрела на него с горечью, кусая губы; по щекам катились остатки минутной истерики. Негодование росло в ней, сталкиваясь с вихрем понимания, что брату уже не всё равно. Он раскаивается. Чувства половинчатые, такие разные, противоречивые. Вместе создают наиужаснейший оксюморон.
А ещё она от шока до сих пор не отошла.
— Спасибо, Кир, — ответ, наконец, достигает его ушей. — Правда, спасибо.
Звучит странно и непонятно: то ли с издёвкой, то ли со злостью, то ли с желанием поскорее всё забыть. Искренностью и не пахнет. Только солёным и остатками чая на дне кружки.
— Извини меня, — выдавливает с трудом, как будто решившись на добровольное харакири. Больше ничего говорить не хочется — Лина и так поймёт.
А Лина лишь подставляет голову навстречу протянутой руке и позволяет гладить себя и трепать волосы. Ей всё равно. Ничьей поддержки больше и не надо.
Телефоны разрываются от сообщений и даже от звонков, и оба оказываются с выключенным звуком.
На общем «семейном собрании» решено, что Алина завтра в школу не пойдёт.
