***
— Выходим из прыжка, — отрапортовала Ня, добавив звенящих ноток в голос. — Спокойно, котятки, спокойно, — послал волну уверенности нервничающим детям. — Выход. Щит на максимуме. Сбрасываю скорость. Звезды стали точками, далеко по курсу маячил крошечный шарик планеты. Сейчас, чисто визуально, он был примерно с куриное яйцо. Такое себе пятнистое, зелено-бело-желто-голубое яйцо. Впрочем, не до Басомагса пока, прямо к нам корвет летел. Весьма недружелюбно настроенный, настолько, что это даже мальчики ощутили. — Мы в конусе. Нас ведут. — Отправь идентификатор и сообщение. — Уже транслирую. — Умница. — Вызов. — Давай на меня. Ограничь фокус. — Готово. При виде голограммы абонента, испытал смешанные чувства. Во-первых, им оказался тот самый юстициар, который в свое время встречал меня в трюме крейсера. Он подрос в чинах, но вряд ли стал меньшим буквоедом и занудой. Во-вторых, если тут этот тип, то, вполне вероятно, и другие знакомцы найдутся. С одной стороны, я вряд ли вызову у них положительные эмоции, но с другой — объясниться будет легче. Надеюсь, им не до специфических проверок. Одного катара от другого отличить сложно, а я совсем не горю желанием быть опознанным. Благо, целительские аспекты Силы не только кисточки на ушах выращивать позволяют, но и куда серьезней с телом работать. На всякую биохимию и тому подобное, у юстициаров времени точно нет, да и ситуация не располагает. — Вы нарушили границу карантинной зоны. Немедленно лечь в дрейф и отключите системы защиты. — Выполняю. Давать сигнал Ня не пришлось, та и сама уже все необходимое делала. — У меня на борту лекарство для планеты… — Разберемся, — перебил лейтенант-коммандер. — Следуйте по выделенному коридору на малой тяге. Любое отклонение от маршрута, открываю огонь на поражение, — огорошил юстициар. — Готовьтесь принять на борт досмотровую партию. — С удовольствием, только давайте побыстрей, на планете скоро начнется мор. — Ситуация под контролем. Выполняйте приказ. — У вас что, челнока не найдется? Счет на часы, если не на минуты идти может! Проверьте, пока до орбиты телепаем! — Я действую в соответствии с инструкцией. Следуйте… — Да следуем мы, — рыкнул, перебивая идиота, которому устав с наставлениям и прочими инструкциями давно и напрочь мозг заменил. Конечно, умом-то понимаю — любая техника безопасности и порядок карантинных мероприятий пишется кровью. Зачастую миллионы, а то и миллиарды жизней за сухими и скупыми пунктами инструкций стоят, но чертова одаренность… И без того лекарства по складам собирая времени много потерял, а теперь — просто знаю, чувствую, как вибрирует натянутая до предела струна. — Пап, — дрогнул голосом Каш, и указал на выросший шар планеты. — Бездна! Ня? — Корабль, малый пассажирский транспорт, южный полюс… Отрывистый, даже где-то обрывочный доклад, искин сопроводил выводом тактической голограммы с метками-пояснениями и справочной информацией. Древняя рухлядь, которая была старьем еще в то время, когда неудачно приземлилась на Басомагсе. Музейный экспонат, который, собственно и был, до недавнего времени, всем музеем в местном аналоге Мурманска. — Беглец транслирует сообщение на открытой волне. — Выводи, — принял решение, бросив взгляд на мальчишек.***
Воротник новенького кителя, нещадно раздражал контр-адмирала Моза. Мало того, что он не мог толком выспаться, и чтобы уснуть был вынужден принимать снотворное, так еще и этот ситхов воротник. Ситуация на планете летела в бездну, а сенат все еще не включил ситуацию в повестку. Ублюдки, способные только болтать, очень удобно устроились. Пока они не приняли решения, вся ответственность лежит на Корпусе, конкретно, на нем, как старшем офицере блокады. — Адмирал, с планеты готовится взлететь корабль. Спутник передает картинку. Погрузка, сэр. — Территориалы? — Недееспособны, сэр. — Выведи, — махнул на боковую панель проектора адмирал. «Дурацкий вопрос», — вздохнул Моз, остановив руку, своевольно потянувшуюся к удавке, по недоразумению названной воротником. Как будто он не знает — девяносто процентов планетарных сил обороны валяется по койкам в переполненных больницах и госпиталях. Это если им повезло в них попасть. — Готово, сэр. Древняя рухлядь, ударными темпами приведенная в способное к взлету состояние. Вереница людей, бредущая потоком по полю космодрома. Моз скрипнул зубами и отключил голограмму. Не помогло. Даже перед закрытыми глазами, стояла четкая картина частокола. Один высокий силуэт на десять маленьких. «Богиня, — взмолился адмирал, — пусть они не взлетят. Ну что тебе стоит, великая, прошу, я был не лучшим твоим сыном, но смилуйся над ними». — Действовать по инструкции, — отдал приказ Моз. Собрав пальцы домиком и уперев подбородок в большие, он, постукивая указательными перед носом, принялся рассматривать синтезированную карту системы. В этом не было никакой необходимости, но позволяло хоть немного отвлечься. — Сэр, обнаружен корабль, идет к нам, — отвлек адмирала доклад энсина. — Выслать корвет. — Есть, сэр. Опять кто-то родню спасти пытается. Может обойдется? Не хотелось бы число обломков увеличивать. — Огонь открывать только при попытке прорыва к планете. — Есть, сэр. — Если захотят уйти, не препятствовать. — Е… — Это нарушение карантинных мер! — напомнил о своем существовании господин Шмакс, наблюдатель от сената. — Найти бы того, кто их составлял, — буркнул адмирал. — Передать приказ, энсин. — Есть, сэр. Эктон Шмакс, предпочел выразить свое мнение красноречивым сопением. В очередной раз напоминать о том, что он обязательно доложит о самоуправстве, нарушениях инструкций, положений и главное, его рекомендаций, он не стал. Ограничился тем, что вновь пообещал себе приложить максимум возможных усилий для организации скорейших похорон карьеры одного нахала, посмевшего иметь собственное мнение. — Сэр, нарушитель передает, что на его борту иммунобиологические препараты. Запрашивает разрешение на посадку. И, — тут энсин еще раз бросил взгляд на датапад, — среди переданных идентификаторов был аннулированный код внештатного агента Корпуса, сэр. — Богиня, — выдохнул Моз, испытав огромное облегчение. — Что за аннулированный код? — влез Эктон. — Э… — растерялся молодой человек и бросил взгляд на адмирала, но Моз лишь кивнул. К сожалению, адмирал был слишком утомлен и занят собственными мыслями, чтобы сходу сообразить — инициативный и умный энсин не мог растеряться от простейшего вопроса. — Когда внештатные сотрудники нарушают приказы или правила, их допуск аннулируется и выдается ордер на арест. — Что?! — картинно вскинул руки Шмакс, увидевший гарантированную возможность вот прямо сейчас, немедленно, похоронить карьеру Моза. — Это не важно, — отмахнулся адмирал, прекрасно понимая, что дает Эктону Шмаксу козырного туза и джокера впридачу. — Но… — Сопроводить на дальнюю орбиту, проверить, организовать мне связь с управлением… — начал раздавать приказы Моз, полностью игнорируя Эктона. — Я этого так не оставлю! — рявкнул багровый Шмакс и поспешил покинуть рубку.***
«На борту женщины и дети. Мы не больны. Зараза не добралась до нашего поселения. Не стреляйте! Повторяю, мы не больны…» — сообщение на открытой волне сопровождалось трансляцией с борта, и передачей экспертного заключения меддроида. «Не выходите из атмосферы. Попытка покинуть атмосферу приравнивается к попытке прорыва карантина. Повторяю, не покидайте атмосферу…» — бубнил в ответ юстициар. «Мы здоровы! Тупая твоя башка! Не заражены!» — орал в ответ капитан ползущего в космос судна. «При попытке покинуть атмосферу, открываем огонь на поражение», — нес в ответ эфир. — Пап? — жалобно смотрел на меня сжавшийся в комочек Шак. — Па? — рвал душу взглядом Каш. «Чертова Сила!» — рычал я про себя, видя выход, но не способный сдвинуть штурвал. Вот так вот, смотрел на мальчишек и понимал, если бы не они… но они были. — Говорит контр-адмирал Моз. Дед, не дури, на орбите корабль с лекарством. Вернись на планету. Мы проверим груз прибывшего и… — Я не могу, адмирал. Физически не сяду. — Ня, связь! — прорычал, разглядев в буре тоненькую тропинку возможности. — Готово. — Адмирал, позвольте им пристыковаться ко мне! Тогда вам не нужно будет никаких разрешений, вы просто прикажете мне вернуться на планету, как потенциально зараженному судну! Несколько тягучих секунд тишины и наконец раздался ответ: — Хорошо. Приказ по флоту блокады, огня не открывать. Корвету четырнадцать, сопроводить на нижнюю орбиту и проконтролировать. — Спасибо, адмирал. — Иду на стыковку. Мальчишки вздрогнули, а я отчетливо услышал «дзинь», когда рядом с голограммой адмирала появилась еще одна фигура. — Я отменяю ваш приказ, — заявил, с отчетливо уловимым злорадным торжеством, влезший в кадр мужик в гражданском. — Эктон, вы всего лишь наблюдатель и… — Уже нет, адмирал. Специальным декретом сената, я только что получил все необходимые полномочия. Вот, ознакомьтесь. Одна миниатюрная фигурка протянула другой датапад. — Копии направлены капитанам кораблей блокады, — добавил гражданский с самодовольной улыбочкой. — Шмакс, не сходите с ума! Мы можем спасти десятки миллионов, на планете вот-вот начнется мор. Количество смертей растет. Вы что не понимаете… — Я понимаю лучше вашего! Пятьсот лет назад, из-за такого как вы, население субсектора сократилось в сто раз. Десятки миров вымерли подчистую! — Сейчас иная ситуация! — Не вижу никакой разницы, — отмахнулся Эктон. — Я отстраняю вас от командования. Приказ по флоту. Если нарушитель предпримет попытку сойти с орбиты — уничтожить. Если транспорт покинет атмосферу — уничтожить. — Я не позволю вам играть в бога! — рявкнул Моз. — И что же… Вот только договорить ему не удалось. Адмиральский бластер, смотрящий прямо в лоб, как-то не способствовал болтливости. Улыбочка медленно сползла с лица Эктона. Сменилась отчетливым страхом. Глаза выпучились, а губы задрожали так, будто он собирался расплакаться. «Бесполезно», — пришло ко мне отчетливое понимание, еще до того, как в спину Моза ударил выстрел. Нашлись в рубке флагмана карьеристы. Куда же без них-то. Экипаж ведь из Центральных Миров. Посылать подразделения со стороны — обычная практика, когда нужно усмирять и карать. Как раз на такой вот случай. — Пап, — непонимающе повернулся ко мне Шак. — Мы… — Нет, мы уже ничего не успеваем. Я так и не смог убрать лап со штурвала. Так и сидел, стиснув его массивные ручки до ломоты в пальцах. Старик, ведущий древний рыдван с беженцами, заклинал и умолял не стрелять. Казалось, не найдется никого, кто способен нажать гашетку. Не могло быть во вселенной такого урода. Весь разговор шел на открытой волне. Все всё видели и понимали, но… нашелся тот, кто выполнил приказ. Контролирующий нас корвет разрядил орудия. Незащищенный силовым полем корабль разорвало пополам. Золотой выстрел. Обломки вспыхнули погребальным салютом. Пронзили атмосферу метеорами. Погасли. — Тварь. Ня, дай связь с этим Шмаксом и сбрось пару дронов, поработают ретрансляторами, постарайся связаться с планетой. — Выполняю. — Слушаю, — появилась голограмма, уже сидящего в адмиральском кресле Эктона. — Сэр, я прошу вас выделить спаскапсулы и отправить на них лекарство. — Нет. Это подотчетное имущество. К тому же, мы еще не разобрались с тобой и твоим грузом. Может там наркотики или еще какие запрещенные препараты. Доказывать и спорить с дорвавшимся до власти дураком, чуть не пачкающим штаны от обретенной власти и могущества — бесполезно. Рассчитывать на совесть офицеров и рядовых — глупо. Доводилось как-то про эксперимент Милгрэма читать. Честно говоря, был потрясен. Даже шокирован. И плевать, что находились отказавшиеся. Тем не менее, все переговоры записываются и фиксируются, следовательно, на этом можно попробовать сыграть. — Как гражданин Республики, прошу вас направить официальный запрос в сенат, с предложением рассмотреть возможность использования спаскапсул флота блокады для осуществления скорейшей доставки иммунобиологических препаратов на планету Басомагс. — Направлю, — отмахнулся Эктон. — А пока, жди досмотровой команды. — Есть ждать команды, сэр-р-р. Если бы не жесткий самоконтроль, я бы не сдержался. Смотреть на мальчишек не хотелось, да что там — не мог! Еще бы их взгляды не ощущались так явственно. Ой как они чувствовались. Шерсть сама шевелиться начинала, и уши к голове прижимались. Надо найти смелости и посмотреть им в глаза. Они поймут. Это ради них. Шансов прорваться нет. Целыми точно не приземлимся. Вот сейчас соберусь и подниму морду. Только подожду немного. Еще чуть-чуть настроюсь. Щиты самоконтроля укреплю.***
— Тише, милая, — прижал Клайд к кровати Ино. — Потерпи. — Больно. Пусти. — Нет. Нельзя. Понимаешь, доктор сказал… — Больно. Пусти. Пожалуйста, — захныкала исхудавшая до состояния обтянутого кожей скелета девушка. — Нельзя, любимая. Хуже станет, — бормотал Клайд, удерживая слабо трепыхающуюся Ино. — Я Мирру написал, он прилетит, он нас не бросит. — Не прилетит. Мы были дураками. Бросит. — Уже прилетел. Я слышал. Говорили о корабле с лекарством. — Его не пустят. Клайд, милый, если он сядет. Обязательно извинись. За обоих, — горячо зашептала Ино, вцепившись изъязвленными пальцами в одежду парня. — Не если, а когда. Он обязательно приземлится. Помнишь, как он нас спас от рабства и какие фортеля на «Скате» выделывал. И потом еще пирата разнес. Он сможет. Ты только не умирай, ладно? Потерпи. Совсем немного потерпи. — Кхе-кхе, — вырвалось вместо ответа, и обессилившая девушка опять потеряла сознание. В этот раз Клайд не смог подняться. «Совсем что-то сил нет», — подумал он отрешенно. «Нужно хоть за водой сходить», — предпринял он еще одну попытку встать, но лишь кое-как перевалился на бок. «Хоть так», — чуть дрогнули опухшие синие губы. По крайней мере, он не давил своим тощим телом на часто-часто вздымающуюся грудь Ино. «Отдохну немного и схожу», — прикрыл воспаленные глаза Клайд, проваливаясь в черноту.***
— Входящий вызов с планеты, — отвлекла от попыток справиться с собой Ня. — Соединяй. В рубке появилась голограмма беловолосого мужчины. Картинка дрожала и сбоила, так что я не сразу понял — он совсем не природный блондин. Серое, местами какое-то землистое лицо, синие распухшие губы и настолько красные глаза, что желтизну белков не различить. — Я глава того, что осталось от правительства. У вас действительно есть лекарство? — начал он без предисловия. — Есть, — ответил, старательно смотря на него, и только на него. — Вы готовы рискнуть, если мы обеспечим вам прикрытие? — Нет, — мотнул без раздумий головой. — У меня на корабле дети. Прозвучало жалко. Сам все осознаю, ощущаю в Силе, ненавижу себя, но ничего не могу с собой поделать. Только трусость матерю, хиленькое утешение в процессе находя. Да просто голову забивая! — Понимаю, — кивнул беловолосый, после того как прокашлялся и утер платком кровь с губ. Бурым платком. — Пап, пожалуйста, — прозвенел дрожащий голос Каша. — Па, мы ведь тоже чувствуем, — добавил Шак. «Бездна!» — я наконец сумел посмотреть им в глаза. Полные слез глаза, наполненные болью, отчаяньем, верой и надеждой. Волна ненависти и отвращения к себе, вырвалась из груди ревом. Первобытным, диким, сокрушительным и обреченным. — Поднимайте истребители. Схожу с орбиты. — Спасибо. Даю отсчет. Голограмма пропала, но мне уже не до того. Сила клубилась адской метелью. Корабль не просто стал ощущаться моим телом, теперь он был моим я. Ремни и фиксаторы выскочили из кресел, обхватили и зафиксировали мальчишек. Реактор разгорался и пульсировал. Энергия рванула к накопителям. Ня опустила переборки и принялась откачивать атмосферу. Заскуливший зверь внутри поджал хвост. Наплевать. Щелчок — дети захлопнули забрала шлемов.***
— Парни, я не могу приказывать, я не буду врать, боевая химия угробит нас с гарантией часа за полтора-два, но если мы обеспечим посадку транспорта, то десятки миллионов останутся живы. Пехота сплоховала, не удержала кордоны и дала заразе охватить весь мир. Вы сами держались до последнего. Сбивали гражданских. За это нас ждет справедливая кара, но если мы сейчас взлетим и прикроем транспорт… Быть может, демоны нижнего мира сжалятся над нами и подарят забвение. Прошу вас, выполним долг перед нашим народом. Кто со мной, берите, — комэск указал на раскрытый контейнер. Свою дозу он уже вколол. И был готов, если так сложится, летать хоть в одиночку. Изможденные люди, один за другим поднимались, молча подходили, брали инъектор, прикладывали к шее. Спустя минуты, они же, порозовевшие и взбодрившиеся, но все такие же молчаливые, натягивали летные скафандры и забирались в кабины. Техники, в висящих мешками комбинезонах, откатывали пустые платформы. Давали знак об окончании зарядки. Кивали в ответ на полученное подтверждение и неспешно покидали площадку. Не до техники безопасности мертвецам. — Здесь лидер, старт, — раздался хрипловатый голос в шлемофонах. Выпускающие взмахнули светящимися жезлами. Древняя традиция, давно утратившая практический смысл, но свято соблюдаемая во многих мирах. Боевые машины устремились вверх. Пылающие дюзы истребителей стали точками, а затем и вовсе исчезли. — Будешь? — пожилой техник протянул в рассветной мгле помятую пачку другу. — Все равно тяжело, — закуривая, ответил тот невпопад. — Пошли, помянем, пока можем. — Идем, — кивнул он, щелчком отбросив окурок.***
— Командор Ал, с планеты взлетают истребители. — Арестованное судно форсировало двигатели. — Фиксирую активацию планетарных батарей ПКО. -… Доклады с постов сыпались один за другим, а перед глазами командора стояло лицо Моза. Отдать приказ, действовать по инструкции — это ведь так просто и правильно. Вот только, правильно ли это? — Командор! — появилась перед Алом голограмма Эктона Шмакса. — Почему вы не командуете?! — Жду распоряжений вышестоящего начальства, — спокойно ответил он чиновнику, занявшему кресло его друга. Злорадствовать или еще как-то реагировать на красную рожу, с бисеринками пота на лбу, он не счел необходимым. Ну правда, ползет себе червяк и ползет, не пачкать же ботинки. — Это мятеж! Мы на прицеле ПКО планеты! Немедленно атакуйте! — Не визжите, — поморщился Ал, — сделаю, что смогу. Конец связи. — Сэр? — нарушил тишину старпом, так и не получивший приказа. — Знаешь, — достал бластер Ал, задумчиво посмотрев в ответ, — держи, — протянул он оружие вперед рукоятью. — Хочешь сбить его и получить повышение с медалькой и грамоткой какой — дерзай. — Вас посадят. — После слов этого индюка о мятеже, могут и расстрелять, — пожал плечами Ал. — Я буду в своей каюте. Проводив взглядом командира, старпом лишь усмехнулся краешком губ. «Тоже мне, моралист выискался», — фыркнул он про себя, и, сев в чужое кресло, быстро ввел личный код. Еще немного поработав с вмонтированным в подлокотник пультом, он принялся отдавать приказы.***
Нам удалось выиграть немного времени. Больше чем ожидалось, но меньше чем хотелось бы. Когда пасущий нас корвет открыл огонь, мы уже на границе конуса поражения находились. Простейшая полубочка позволила избежать первого залпа. Даже щиты не опалило. Вот только — это оказалось всего лишь преддверие ада. Никто не хотел стрелять, но все нажали гашетку. Канониры юстициаров оправдывались тем, что просто выполняют команду. Отдавшие её, прятались за долгом, уставом, инструкциями с приказами и тем, что не сами давят кнопки-сенсоры. Территориалы поголовно верили в свою правоту. За какие-то мгновения, потребовавшиеся на осознание происходящего, Республика вообще, и Корпус Юстиции в частности, превратились для них в лютого врага. Страшно, когда наполняющий Силу стон мучительных смертей, перекрывает рев ненависти и безумной ярости. Шторм захлестнула огромная волна цунами. Долгие, бесконечно долгие мгновения, непонятно на чем и как, но я удерживал кокон льда вокруг детей. Не дать им услышать и почувствовать, хотя бы приглушить. Когда казалось все, не выдержу, очнулся зверь. Заскулил и забился. Потребовал сбежать, думать о себе. Тварь даже не пискнула, когда я свернул ей шею. Сосредоточившись на мальчишках, полностью отрешившись и раскрывшись, наплевав на себя, мне удалось защитить их. А потом стало проще. Ярость и ненависть. Злость и обида. Все это нашло выход. Умирающие басомагсы ответили. Батареи ПКО ударили из всех стволов. Удивительно точно и эффективно. Вырвавшиеся из атмосферы истребители набросились на корабли блокады. Космос расцвел взрывами и разноцветными трассерами. Пустоту вспороли лучи лазеров и излучателей. Эфир наполнился криками и треском помех. Преследующий нас корвет разорвали десятком попаданий и роем ракет. Еще два поспешили отвернуть. Первому не повезло. Получил прямое попадание в скулу и потерял ход. Выброс пламени. Взрыв. Подранка развернуло. Поставило бортом к планете. Очередной удар ПКО пришелся точно в центр. Полыхнуло так, что дало наводку на сенсоры. Голограмма в рубке на миг рябью пошла. Три разлетающиеся части — все что осталось от корвета. Второй успел сманеврировать. Бросился за крейсер. Тот хоть и сумел прикрыть его, растянув щит, но обошлось это дорого. Серия прямых попаданий и налет штурмовиков, превратили корабль в груду металлолома. Естественно, юстициары в долгу не оставались и во всю лупили по планете. Не слишком налегая на точность. Предпочитали скорострельность. Впрочем, про меня они тоже не забывали. Смерть товарищей и сослуживцев требовала отмщения, а так как все прекрасно знали, что уничтожение меня — гарантированная месть, то приходилось крутиться. Вот только, несмотря на всю одаренность, тренировки и кое-какой опыт, уклониться от неизбежного не вышло. Чем меньше становилось прикрывающих нас истребителей, тем чаще расцветали щиты всполохами попаданий. Минуты спуска в огне плазменного кокона, под аккомпанемент взрывов-ударов, в окружении осколков от погибших машин территориалов, закончились закономерно. «Держитесь!» — прорычал, выворачивая штурвал и перебрасывая энергию на заднюю полусферу щита. Не помогло. Даже ввернувшийся в последний момент истребитель, вставший между мной и выстрелом главного калибра крейсера, лишь немного ослабил удар. Силовое поле снесло. Кормовой эмиттер взорвался. Корабль получил пинок. Правый пилон оторвало. Штурвал попытался взбрыкнуть, но мы все же избежали штопора. «Скоты», — прорычал, ощущая повреждение трюма и закладывая вираж. Очередной привет с орбиты прошел мимо. Метнувшийся навстречу всполох батареи ПКО попал в увлекшегося преследователя. — Эскорт, добейте его! — приказал остаткам прикрытия. — Нет, мы… — Делай, что сказал, это приказ. — Понял. Выполняем. Неполная эскадрилья, все что осталось от полка, развернулась и ударили в лоб лишившемуся носа крейсеру. Неожиданность и полученные повреждения, предрешили исход. Без фронтального щита, с выбитыми орудиями, маневровыми и множеством пробоин, корабль начал падать. Очередной «привет» с планеты расколол когда-то грозный корабль на две неравные части. Гибель лидера остудила горячие головы. Корветы отвернули. Вот только их прощальный залп не прошел бесследно. Хоть мне и удалось почти выкрутиться, но пара попаданий сделали свое черное дело. Мощность падала. Движки захлебывались. Маршевые не тянули. Репульсорная установка сбоила. Гравитация скакала, произвольно меняя вектора и мощность. — Идем на посадку. До космодрома не дотянем, — сообщил остаткам прикрытия. — Понял. Расчетная точка? — В горах лягу. До щита ПКО не дотяну. — Принял. Бросил взгляд на мальчишек. Шак поднял большой палец, а Каш кивнул. «Котята», — рыкнул, но на душе стало как-то легче. Не обманул их ожиданий. Не подвел. Пусть ничего еще не кончилось, но тут я их смогу и катапультировать, если уж совсем все плохо будет.***
Клайд рывком распахнул глаза. Секунда понадобилось ему, чтобы услышать хрип Ино и почувствовать, как ее тело сотрясает дрожь. Он столько раз видел это, что не мог тешить себя иллюзией. Откуда-то взялись силы. Он сумел не просто сесть, но и обхватить холодные тоненькие пальчики. Поймать их. Удержать. Поцеловать. — Я люблю тебя, — улыбнулась Ино, вдруг открыв глаза и перестав трястись. — Я тоже люблю тебя, — ответил Клайд. — Не бойся, джедаи говорят, что смерти нет. — Это-то и пугает, — вздохнула девушка, сжала руку парня и закрыла глаза. Посидев немного рядом, Клайд вздохнул: «Прости, родная, не извиниться мне за нас перед Мирром». Раскашлявшись и кое-как утерев кровь, не выпуская руки Ино, он лег рядом. Тут ему вдруг пришла в голову одна мысль. «Что ж, на это меня хватит», — подумал он закрывая глаза. Непослушные пальцы коснулись треснувших губ. Клайд щедро тратил последние силы на то, что еще мог успеть сделать.***
Когда терминал канцлера издал характерную трель, Палпатин поморщился. Он очень не любил получать экстренных сообщений, о приходе которых не знал заранее. Вот только царивший в огромной Республике бардак был таков, что ему регулярно приходилось с ними сталкиваться. Помянув незлым тихим словом сенат, а заодно и Дуку со всеми прочими, он принялся читать сухие строчки. Продравшись через канцеляризм, Палпатин опешил. Да что уж там, даже у Дарта Сидиуса волосы на голове зашевелились. Еще бы, блокада охваченной эпидемией планеты прошла мимо него. Причем, сразу в двух ипостасях. Это было весьма и весьма неприятно. Тем не менее, реагировать требовалось, и реагировать немедленно. Пусть он и закрылся, почти полностью отрезав себя от Силы, но даже так, одного только политического чутья и интуиции ему более чем хватало. Пальцы забегали по терминалу, отсылая запросы и приказы, а изощренный разум прирождённого интригана, перебирал и отбрасывал десятки вариантов. Ситуация казалась удобной, интересной, но слишком многогранной. Требовалось выбрать лучший вариант. Получить максимум. Увы, но первые же поступившие ответы не просто сузили поле маневра, но, вскоре, заставили думать лишь о том, как избежать огласки и скандала. Хороших, и даже нейтральных вариантов, для планов Дарта Сидиуса не оставалось. Впрочем, для канцлера Палпатина все так же складывалось плохо. Шив потратил минуту, обдумывая немногие оставшиеся варианты. Если не вмешаться, то все закончится бойней. Он так ярко чувствовал это, что всерьез подумал о видении. Основной вопрос, который терзал Палпатина — смогут ли воспользоваться моментом его политические противники? Миллионы уже умерли, а это плохо для имиджа. Однако, Басомагс находится далеко и неизвестен, да и просто неинтересен широкой публике. Раздуть из мошки банту можно, но сложно, если заранее отвлечь внимание. «Понятно, что нужен крайний, но вот кого им назначить — вопрос нетривиальный», — хмыкнул про себя Палпатин, сохраняя на лице свою вечную тень улыбки. Впрочем, очередной ответ поставил его в ситуацию цейтнота. Идиот Эктон Шмакс, не способный довести до конца ни одного начатого дела, да еще и обожающий всех поучать, умудрился подозрительно быстро получить особые полномочия. «Это потом», — досадливо отмахнулся от несвоевременных мыслей Палпатин и принялся отдавать распоряжения. Первым делом, он наложил вето и лишил инициативного дурака полномочий. Затем — категорически запретил юстициарам вхождение в атмосферу, благо, на этот счет имелась статья в законе о ЧП. Верней, ее можно было так трактовать. Далее, на всякий случай категорично приказал кораблям блокады держаться на дальней орбите. Затем распорядился выделить средства из личного фонда канцлера на закупку гуманитарной помощи и медпрепаратов. И… — Господин канцлер, срочное сообщение, — ворвался в кабинет Сейт. — Что еще? — позволил себе унылое выражение лица Палпатин. — Вот, — протянул датапад запыхавшийся помощник. «Пуду!» — выругался Палпатин про себя, пробежав скупой абзац текста. — Связь с кораблями блокады. Немедленно. — Уже, — выдохнул Сейт, махнув рукой на терминал. — Молодец, — расщедрился на искреннюю похвалу Палпатин, нажимая моргающий значок и окутываясь почти невидимым маревом.***
С грохотом и скрипом, под стон сминаемого металла, пропахав в камнях изрядную борозду, мы клюнули носом в огромный валун. Вот и приземлились. Тело ощущало фантомные боли, словно меня в молотилку «Крота» сунули. Неприятно, но не смертельно. Трехмерная схема корабля пестрила красным. Ожидаемо. — Ня, запитай фронтальный эмиттер. Тяни кабель напрямую по палубам. — Выполняю. — Мальчики, в трюм. — Да, пап. — Бежим. — Эскорт, мы терпимо. Сейчас разверну щит. Что с транспортом? — Все что может летать спешит к вам. — Понял. Держитесь, нас попробуют добить. Истребители на подходе. — Принял. Сделаем, что сможем. — Удачи, парни. — Ха, мы уже покойники, кэп. Спасибо, что рискнул. Прощай. Рыкнув, прикрыл глаза и сосредоточился. Для Силы может и нет невозможного, но вот для ее сынов и дочерей… «Хватит! Делай или не делай!» — одернул себя, погружаясь в глубину разверзшейся бездны. Несуществующее давление становилось сильней и нестерпимей, но я все полз и полз, обламывая фантомные когти. Наконец, достигнув непонятно чего, ощутив себя несомой бурей ничтожной снежинкой, потянулся к изувеченному кораблю. Как же трудно увлечь за собой другие льдинки. Они не хотели прерывать танец. Беззаботным лентяйкам и так хорошо. Но, где силой, где молчаливой просьбой или мольбой, мне удалось сподвигнуть их на дело. Открыв глаза и отойдя от наваждения, понял — справился. Корабль стоял вертикально, а развернувшееся силовое поле расцветало радужно-маслянистыми пятнами попаданий. Эскорт погиб, но выиграл время. Большие корабли не станут соваться под огонь батареи ПКО. Истребители меня быстро не возьмут. Тем более, у юстициаров их не так уж и много. Продержимся. Из сбоящего проектора вышел паршивый помощник, но я и без него чувствовал, как сюда стремятся уцелевшие машины территориалов. Впрочем, все это уже не важно. Пока был льдинкой-снежинкой, отчетливо разглядел струну. Она уже не вибрировала. Провисла, словно кто-то снял с нее груз, оставив растянутой, но целой. — Вражеские корабли прекратили обстрел, — доложила Ня. — Отходят на дальнюю орбиту. Мы победили, хозяин? — А ты не рассчитывала? — муркнул, испытав огромное облегчение. — Шанс уцелеть, укладывался в расчетную погрешность, Мирр-доно. — Бывает, Ня, — усмехнулся, смотря на пробитую когтями перчатку бронескафа, — бывает. Пойду в трюм, котяток увидеть хочу. Соскучился что-то. Рыкнул, когда увидел, во что превратился жилой отсек. Капитальный ремонт ждет нас. «Вот и обновим интерьеры», — тут же нашел положительный момент. Широкие кольцевые коридоры с пандусами-переходами оказались слегка захламлены, но в общем и целом с честью пережили испытания. Трюм хоть и освещался пробоиной, но основная часть принайтованного груза осталась на месте. Контейнеры повышенной защищенности и надежности стоили переплаты. Послать, что ли, Джаббе открытку? Нет, еще разнервничается, помрет раньше положенного. Пусть живет, слизень. Вообще, не смотря на все произошедшее, и стонущую от ежесекундных смертей Силу, чувствовал себя бодрячком. Никогда себя так легко и свободно не ощущал. — Ну как вы тут? — спросил сидящих на контейнере мальчишек. — Нормально, — пожал плечами Шак. — Покувыркались немного, — потер голову Каш. — А нечего было шлем снимать, — тут же заметил старший. — Подошвы не сработали? — удивился тому, что дети вообще кувыркались. — Ну, мы их отключили, — повинился Шак. — Ясно все с вами, — вздохнул, протягивая чуть засветившиеся руки. — Терпите, лечить буду. — Угу, — буркнул Каш сквозь зубы. — С-с-с, — поддержал младшего Шак. Всегда своеобразно использовал целительские техники. Не просто шишки, ссадины и переломы с прочим разным заживлял, но еще и воспитательный момент привносил. Сегодня особенно хорошо удалось. Именно это и заставило встряхнуться. — Пап, у тебя глаза желтые, — удивился Каш, когда я убрал лапы и прекратил лечение-мучение. — Они у меня всегда… — Не всегда, па, — покачал головой Шак. — Не такие, как всегда. — Вот как, — задумался над словами, но бесшабашность и эйфория, требовала отмахнуться от ерунды. — Не волнуйтесь, котятки, ситхом мне не стать. Катары… — А разве обязательно быть ситхом? — удивился Каш. — Чтобы перестать быть джедаем, — добавил Шак. — Н-нет, — качнул головой и прикрыл глаза. Проняло дурака. Устами младенца, чтоб им… «Чего?! А ну-ка, кис-кис подлая мыслишка», — прошипел почти вслух. «Попалась тварь, а теперь веди меня к тому, что тебя породило», — рыкнул, не обращая внимание ни на что более. Прямо в трюме уселся на колени и ушел в глубокую медитацию. Мало сломать шею зверю. Этому — мало. Впрочем, подранок от меня не долго бегал. Тварь скулила и била молниями, но это ее не спасло. — Вот, теперь обычными стали, — обрадовался Шак. — Ага, теплыми, — кивнул Каш. — А что это было? — тут же проявил он любопытство. — Расскажи! — тут же выдали мальчишки в два голоса, даже не переглянувшись. — Позже, нам сейчас лекарство разгрузить надо. Не чувствуете разве? — Чувствуем, — поежился Шак, а Каш лишь кивнул и сложил руки на груди. Разгрузкой занимались роботы и дроны. Смотря на прилетевших басомагцев, просто не мог понять, как они вообще смогли это сделать. Пришлось срочно активировать меддроидов и тут же разворачивать что-то вроде медпункта. Вколоть лекарств и стимуляторов — пять минут. Подкормить, дать немного отлежаться, а там, минут через двадцать-тридцать, хоть и изможденные но здоровые, басомагцы уже более-менее нормально работать могли. Впрочем, все это прошло фоном. Запустил своеобразный конвейер и самоустранился. Мысли другим заняты были. Прихватил мальчишек и убрался в рубку. Без меня справятся. Слушать благодарности не хотелось. Достаточно и того, что ощущаю в Силе. И вообще, чем меньше народа увидит мою морду, тем лучше. Хвала шлему. — Па, объясни, что было с твоими глазами, — тут же пристали мальчишки. — Честно говоря, я и сам не очень понимаю. Из-за своей природы, я не могу пасть во тьму. Верней, как выяснилось могу, но очень своеобразно. Фактически, по понятиям джедаев, это и не тьма вовсе. Однако, утрата самого себя налицо. И это весьма неприятно. Знаете, есть такое испытание. Будущий рыцарь сталкивается со своим отражением, темной стороной. Обычно, все заканчивается поединком. Победить в нем легко, я вообще о проигравших не слышал. Но тут есть один нюанс. Одолев самого себя, ты лишь начинаешь долгий путь искоренения тьмы. Фактически, вся суть испытания — показать проходящему, что он неидеален. У меня же вышло как-то наоборот. Да и то, криво-косо не пойми чего. Да уж, мягко говоря, сумбурненько вышло, так я и сам, откровенно говоря, не слишком во всем этом разобраться успел. Обстановка как-то не способствует. Вдумчиво посидеть и помедитировать — это позже. — Мы ничего не поняли, — ответил Шак, переглянувшись с братом. — Кроме того, что ты справился и снова с нами, — беззаботно улыбнулся Каш и откусил батончик из рациона брони. Что было на такое ответить? Только обнять и шухер на головах навести. Не рассказывать же, что зверь оказался не просто темным отражением, а воплощал мое прошлое. Откуда он взялся? Не знаю. Возможно, последствия моего попадания. Может и в храме кто ментальные техники к маленькому катару применил. Нет его, вот и слава Силе. Сам как-нибудь разберусь.