***
Шлеп. Бдыщь, вжух, тыц-тыц, бам. Фьють, фьють, шшшух, вжжух, тыц, шлеп. Пятый шлеп. Второй бам. Третий ауч. Четвертый бам. Седьмой хлоп. Восьмой шмяк. Да что же ты такая неугомонная-то? Десятый шлеп! Седьмой бам! Одинадцатый ауч! Карл!!! Вот куда, ты же уже стоять толком не можешь? Смотри ты, блин, она еще и прыгать пытается. Плюс один шмяк. Все? Нет?! Точно, шевелится. И когда у нас ввели обязательные курсы мазохизма? Не, ребенок, ты что, всерьез вознамерилась доползти и укусить? Яре-яре, о-хо-хо. На, успокойся только. Между прочим, это новые штаны, а ты за них когтями цепляешься. Вот чем тебя сапог не устраивал? Кусай не хочу, и чистый, и гладкий. Вот, а я про что? Ну тяпнула ты меня, вот и отплевывайся теперь. Я, знаешь ли, не домашняя киска, шерсть та еще. Все, вырубилась мелочь краснорожая. Аллилуйя! Дух силен, да плоть слаба. Тебе бы эту энергию, да по делу применить. Живого же места не осталось. «Ладно, будем проводить воспитательно-лечебные процедуры», — не без ехидства, демонстративно поддернул рукава. — Уии! — очнулась Асока, когда ее тело охватила испепеляющая волна исцеления. — Не ори, ты джедай или где, отключи боль Силой. — Не могу, — придушенно сипит пациентка, пытаясь трепыхаться. Ню-ню, от целителей еще никто не уходил. Подтянул за ногу, придавил коленом. Потер лапки, перед лицом обреченной на излечение. Зажмурилась? Это она от избытка чувств. Вон, и слезы благодарности появились. — Ххы, — закусила губу Асока. — Будешь себя есть, никогда не вылечу, — радостно мурлыкнул прямо в ухо. Подействовало мгновенно. — Все? — с безумной надеждой спросила мелкая, выныривая из полуобморочного состояния. — Все, — освободил пациентку. — Как самочувствие? Замершая на миг тогрута, уже через пару секунд улыбалась. — Ничего не болит. Столько сил, что снова готова сражаться. Вау! — Ты научись сперва, великая воительница. — Я лучшая! — надулась Асока. — Тогда, мне страшно представить худших, — фыркнул в ответ, и пошевелил ушами. — Они вообще слабаки! — Что? Слабей тебя? Под моим ехидным прищуром тогрута вспыхнула. Ну никакого самоконтроля. — Я сильная! Меня все наставники хвалят! — Им просто лень таскать тебя к целителям. Давно бы по заднице надавали и монтралы начистили. И зря этого не сделали, — ответил жестко, подпустив рыка в голос. — Я ничего не умею-у-у, — всхлипнула Асока, задетая моим тоном. Вот только давать ей возможность разводить сырость я не собирался. — Можешь деревья рубить. — Э? — сделала большие-большие и удивленные-удивленные глаза Асока. — Ты только представь. Вот надо полянку организовать, стоит народ, головы чешет, а тут ты такая, в прыжке, со световым мечом. И вшшух, пошла лесозаготовка. А деревья такие кхррр и падают словно трава. Все такие вокруг стоят, с отвисшими челюстями. Ты скромненько так ножкой шаркаешь и меч убираешь. Ну потом все само-собой начинают хлопать, благодарить. Несу весь этот бред, а сам гадаю, могут ли у нее глаза еще больше стать. — Да ну тебя, — надулась Тано и губки поджала. Не, я так просто от тебя не отстану, мелочь ты самонадеянная. — Ты права, — серьезно киваю, привлекая внимание к заходившей волнами гриве. — Совсем классно станет, когда ты руку протянешь и все порубленное в аккуратный штабель сложишь. Ты подумай, это же верный хлеб! — Издеваешься, да? — снова задрожали губки, а в уголках глаз появились слезы. Похоже, перестарался. Наступил на любимую мозоль, разбередив страхи о корпусах обслуживания. — Нет, — ловлю ее взгляд, — тебя спасти пытаюсь. — Как это? — озадачилась Асока, передумав на время плакать. — На самом деле, ты отлично фехтуешь, просто делаешь ты это как обычный разумный, а ты одаренная, но совершенно игнорируешь Силу. Так, немного предчувствия, капелька усиления-ускорения, и на этом все. Ты даже от слабенькой боли отстраниться не можешь. На самом деле, я тебя победил вообще ничем не пользуясь. Природные возможности тренированного тела. Ты, по сути, так же сражалась. Результат сама прочувствовала. Уж прости, мы хоть и из хищных видов, да только разных. К тому же, твоя планета и легче и условия там мягче. Среднего гуманоида ты превосходишь процентов на десять, может пятнадцать. И то, по большей части, в гибкости и скорости, еще ловкость ничего, а в остальном, — машу рукой, — нет разницы особой. — Значит, мне надо техниками заняться? — Да, и лучше всего за счет половины того времени, что ты на фехтование тратишь. — Это так скучно, — понурилась Асока. — Зато работает, — пожал плечами, — я половина на половину занимаюсь, еще и учусь. Прислать тебе программу? — Да!!! — тут же не раздумывая выпалила она в ответ. — Хорошо, поклянись, что следующие два года будешь заниматься по ней, и уже сегодня получишь файлы. — Клянусь! — вскочила на ноги, и вскинула меч Асока. «Ну ведь сущая девчонка еще», — подумал про себя, сдерживая рвущееся наружу урчание. — Вот и договорились. Садись, нечего вокруг меня скакать, — похлопал хвостом по мату, — рассказывай, как жила, что делала? Хотелось бы о твоих выдающихся успехах из первых уст послушать. — Уже сдали, да? — отвела взгляд, плюхнувшаяся рядом тогрута. — Восемь раз сдавать, это знаешь ли, — убрал хвост за спину, чтобы кисточка кое-кого не провоцировала, — талант. — Ну, там… В общем… Переслать учебную программу, составленную когда-то Храмом, получилось только на следующий день. Формально, после полуночи — уже завтра. Вначале, мне пришлось долго и красочно повествовать обо всем, что со мной за это время приключилось. Не стоило с ее «успехов» в учебе начинать. Потом слушал ее. Постепенно Асока разговорилась, да так, что не остановить было. Впрочем, я и не пытался даже. Как-то с настоящими друзьями-подругами у нее не сложилось. Формально были, но вот реально — не считала она их своими. По сути, она была жутко одинокой. Знаете, этакое одиночество в толпе. Пожалуй, это страшней всего. Причем, во многом так вышло из-за меня. Давным-давно маленькая тогрута назначила себе соперника и, естественно, в силу разницы в физических возможностях, опыте, да и просто возрасте, постоянно проигрывая, она обзавелась своеобразным кумиром. Этаким золоченым идолом. Тут еще наследие предков свою роль сыграло. Тогруты — это очень социальные существа, не могут они без коллектива. Детеныши учатся, подражая взрослым, при этом очень сильно привязываются к ним. И угораздило же меня, идиота, в свое время с мелочью повозиться. Проявил доброту — и вот он результат. Благие, мать их, намеренья. Малышка увидела, к чему надо стремиться, а когда я падаваном стал, контактики в ее головенке окончательно замкнулись. Вот только видела она меня однобоко. Читал я у себя, техники ночами тренировал. Все, что ей было доступно — фехтование со мной, симуляторы, на которых я неизвестно чем занимаюсь, и некоторая отстраненность от коллектива. Даже отчужденность. Как смогла, так поняла. Как сумела, так и повторила. Впервые за много лет Асока по душам поговорила. Нашла того, кто сможет ее понять и поддержать. Со своим встретилась. Выговорилась, порой даже не замечая сырых дорожек на щеках. Спешила, глупенькая, думала, что вот прямо сейчас от нее снова сбегу, миссию какую дурацкую выполнять. Во славу ордена или еще какой хрени. Р-р-р. «Мы в ответе за тех, кого приручили», — сказал Экзюпери в «Маленьком принце». До войны осталось всего ничего. «Голова моя мохнатая», — приложился лбом к холодной стенке. Мог бы и сильней, да не хотелось казенное имущество портить. Храм расстроится. Взять ее в падаваны? Это же в канон влезть. «Сила, сволочь, чего молчишь?» — глухо рыкнул, но ответа не получил. Когда про Палпатина думал, так значит сразу бурю устроила, а как… Хм, а ведь я туп. Бам об стенку. Чаще надо повторять, глядишь и поумнею. Молчание ведь тоже ответ. Так, будем рассуждать. Так ли уж Асока для канона важна? Тут же память любезно выдала сентенцию о том, что порой ученик нужен учителю больше, чем учитель ученику. Это все конечно хорошо, но у меня-то уже трое котят есть. «А ты их учишь, или воспитываешь?» — «А что, есть разница?». Задумался и был вынужден признать, что есть, и она огромна. Бездна, демоны, Первокот и Сила, я даже не знаю, погибла она или выжила! «Эй, Великая, ау!» — мяукнул, но ответа не получил. Снова. Молчит, зараза, как рыба об лёд ударенная. Интересно, где автор этого высказывания встречал говорящую рыбу, да еще такую, чтоб ее об лед пришлось шмякать? Поняв, что всерьез пытаюсь представить монолог такой рыбы, плюнул и, подхватив мечи, отправился в фехтовальный зал. Все больше пользы будет. Включив разом трех роботов, не чета тем что у меня на кораблях, ушел в боевую медитацию и до утра махал мечами. Мог бы и дольше, если бы не постукивание клюки по полу и шаркающие шаги. — Что гложет тебя, рыцарь юный, мм? — Здравствуйте Йода-сама. Асока Тано, я… Виноват. — Вот как, мм, поведай, — присел гранд-мастер на прилетевшую от стены низенькую лавочку. — Она такая как есть из-за меня. Видела меня лишь с мечом и стоящего особняком. Ни тренировок с техниками, ни учебы. Да ничего больше она не видела. Когда падаваном стал, окончательно в путеводную звезду превратился. Сумбурно как-то и отрывочно, коротко и сжато вышло, но уж как смог. Всю ночь на полную выкладывался, малодушно мыслей и принятия решения избегая. — Говорил ты с ней. Ответственность принять боишься, мм? — Нет, — тряхнул гривой, прижимая уши. — Боюсь не суметь исправить. — Хм-м-м, как можно бояться того, чего и делать не придётся? — прищурился Йода, довольный, словно обожравшийся сметаны кот. — Э… — растерялся от озарения, скорей уж прозрения. Определенно, биться башкой о стену — это была плохая идея. — Вот и хорошо, — поднялся гранд-мастер и шустро ушаркал по своим делам. Мозгоед восьмидесятого уровня. И ведь прав, скотина тысячелетняя. А я просто брюква, в смысле, овощ корнеплодный и дурень обыкновенный. Это все особая «атмосфера» храма на голову давит. Срочно улетать. Там дети волнуются, а я тут сопли жую. Перед глазами, словно наяву, встала картина, как они у напитанного Силой кристаллика сидят. Бар-р-ран! Раз уж у Асоки что-то вроде импринтинга своеобразного имеется, надо просто этим воспользоваться. Показать ту часть себя, которую она не видела, а я продемонстрировать не догадался, собой был сильно озабочен. Канон? Да пошел он! Если ей предстоит из ордена уйти, так пусть на реальную жизнь посмотрит, кредиты зарабатывать научится, с теми же детишками повозится. А Сковородкин, который в каждой дырке затычка, пусть сам убивается. Вечно эти избранные по гланды в приключениях. Им-то что, их, понимаешь, вечные, извечные и прочие предвечные силы берегут. У окружающих подобного иммунитета нет. Нам, в смысле им, черт, да всем, кто рядом оказался, выживать не благодаря, а зачастую, вопреки приходится. Я же себя с ослиным упрямством в машину смерти потому и превращаю, что очень уж жить хочется. Тем более, мне есть нынче ради кого и зачем. Клокочущая Сила требует выхода. Рев-рык, два льдистых клинка вспыхивают вновь, помогая рассвету разогнать последние тени сумерек. От стены, прямо по воздуху, доставляется пополнение. Секунда, и вновь прибывшие зашевелились, объединяясь в сеть с остальными. Неслышный человеческому уху звук, практически заглушаемый лязгом манипуляторов, и семерка машин берет меня в кольцо. Тягучие мгновения застывшего времени срываются в бешеный галоп.***
Зеленые, синие и желтые молнии бьют в голубую сферу. По всему залу идет гул, словно где-то рядом находится огромный барахлящий трансформатор. Снопы искр летят в стороны веселыми огоньками. Воют приводы дроидов. Лязгает металл. Неповторимая какофония боя. — Кто это? — шепчет один юнлинг другому. — Не знаю. Может, магистр? — Не, я всех их знаю, видел. — Давно он так? — спрашивают в другой части зала. — Я тут минут двадцать уже, — шепчут в ответ. Непробиваемый купол распадается мириадами брызг. Те собрались в потоки. Теперь атакам противостоят сверкающие полосы, причудливыми лентами окружившие джедая. Неуловимым образом они ожили, превратились в змей и набросились на молнии. Грозно шипя, они принялись расчетливо сбивать их в стороны, запутывая, увлекать за собой, отбрасывать. Гипнотизирующий танец в ритме хаоса длился и длился. Картина завораживает. В один миг все меняется. Льдистые молнии срываются навстречу товаркам. Удары обратились водопадами огня и искр. Сила породила вихрь ледяных снежинок. Зрители поежились от их фантомных уколов. Многих охватил озноб. Кажется, что дыхание вырывается морозным паром. Иллюзия. Наваждение, навечно остающееся в памяти. Ведущий бой джедай взрывается каскадом ударов. Роботы повержены. Большинство сумело уловить лишь тени выпадов. Отблески в Силе, не более того. Мгновения потребовались на то, чтобы дроиды замерли «убитыми». — Чтобы научиться такому, нужно уметь не просто махать этим, — говорит в тишине воин, поднимая мечи. — Требуется овладеть техниками Силы, которые вы все учите кое-как, — клинки гаснут и буднично повисают на поясе. — Это было круто, — отмер первым какой-то падаван. — Да. — Ага. — Точно. — Классно. Зашелестели отовсюду голоса остальных зрителей. — И я еще с тобой сражаться пыталась, — прошептала стоящая перед катаром тогрута. — Старший юнлинг Асока Тано, — тихий голос-рык, мгновенно пресекает разговоры, вымораживает звуки, порождает звенящую тишину. Лишь тем, кто уже побывал в священных пещерах Илума, и нашел в них свой кристалл, доводилось ощутить подобное. — Д-да, — выдавила юная тогрута, не смея шевельнуться. Сейчас она ощущала себя так же, как и ее далекий неразумный предок, нос к носу повстречавшийся со страшнейшим хищником родины. — Собирайся, — раскатисто промурчал Мирр, разрушая наваждение. — А? — ошарашенно захлопала глазами Асока. — Падаваном будешь, — урчащим голосом сытого шкодливого кота, пояснил он, довольно щурясь. — Ч-чьим? — задала наверно самый глупый в жизни вопрос Асока. — Моим. Я тебя в пять учил, да видно не тому, уж как-нибудь и сейчас справлюсь. Осознание наконец проникло в голову и достучалось до разума одаренной девочки-подростка. Шестеренки провернулись и дали закономерный, хоть и немного странный результат. — Я мигом! — сорвалась с места тогрута, пулей покидая зал. Юнлинги проводили ее завистливым взглядом. Кое-кто даже вздохом эмоции выразил. «Зря вы завидуете, ой зря», — рыкнул Мирр, демонстрируя внушительные клыки и разглядывая выпущенные из лапы когти. Все присутствующие как-то вдруг поняли — действительно зря. Теперь вслед убежавшей смотрели с искренним сочувствием. «Мечом и Силой добьёшься всего, не по отдельности, только вместе. Запомнили?» — простенькая фраза намертво отпечаталась в разумах юнлингов и падаванов, дружно изобразивших кивающих болванчиков. «Вот и хорошо», — помахивая кисточкой хвоста, так и оставшийся для всех безымянным джедай, направился вслед за своим падаваном. Лязг металла заставил зрителей вернуться в реальность. Отвести взгляд от гипнотизирующего метания нетипичной для большинства разумных части тела и обратить внимание на дроидов, возвращенных на положенные места телекинезом. — Без рук, — выдал тот же голос, что первым прозвучал по окончании боя. — На ходу, — добавил другой. — Не оборачиваясь, — шепнул третий.***
Представление удалось на славу. Давно так не выкладывался. Мысленно сделал пометку о необходимости закупить подобную технику. Сегодня пришлось работать даже немного за пределом своих возможностей. Если бы не медицинские техники и регулярная практика в них, мог бы и оконфузиться. Ладно, хоть в чьи-то головы полезный постулат вбил, а что отыскал болезненный, но действенный способ ускорить прогресс — приятный бонус, не более. Меньше, чем маленькая гадость ближнему своему. Вот пусть теперь кое-кто мозги напрягает и думает, как такой неоднозначный принцип правильно и идеологически верно в контексте кодекса объяснить. Привык, понимаешь, чужие разумы хавать, Чебурашка, зеленкой измазанная. И нет, это не переиначенная фраза известного мафиози из моей прошлой жизни. В свое время — это один ситх ляпнул. Вроде бы, он даже лордом был. Имени его никто не помнит, как, впрочем, и деяний, но слова по галактике гуляют до сих пор. Черт, как же все тело болит. Нужно срочно помедитировать и повреждения залечить. «Не такое уж и большое ускорение в саморазвитии, чтобы так страдать», — пришла малодушная мысль, но была тут же придавлена на корню. Пока Асока бегала собирать вещи, неспешно прогулялся до секретариата. Успел по пути записаться на аттестационную комиссию при Корпусе Юстиции. Будем становиться военным пенсионером, не достигнув и двадцати лет. Причем, сразу в генеральских и адмиральских званиях. Правда, может и пониже чего дадут. Флотские особенно жадные ребята. В очередной раз порадовался оперативности и автоматизированности процессов. Повздыхал, как с такой глобализацией и охватом в принципе возможна бюрократия с коррупцией, на фоне которой иная страна третьего мира покажется образцом порядка и порядочности. Получил подтверждение, связался с корпусом обеспечения, забронировав на завтра флаер. Короткий разговор с протокольным дроидом закончился получением «номерка» для доступа в один из залов башни медитаций. Пусть у девчонки будет что вспомнить. В каноне, насколько помню, ее сразу на фронт спровадили, даже Энакина о надвигающемся счастье не предупредив. Опасались, видимо, что сбежит от падавана. Вот вроде и немного сделал, нигде не задержался, времени всего ничего ушло, а стоило к обители юнлингов подойти, как тут же на «щенячьи» глазки наткнулся. — Я готова, учитель, — отрапортовала сияющая улыбкой до ушей Асока. Примечательно, но она умудрилась делать это не оскаливаясь. — Молодец, пойдем, каюту выберешь. — К-каюту? Ух, как бы она не лопнула от восторга. Отойти что ли? Или лучше барьер Силы сотворить? Нет, это уже слишком будет. — Да, у нас задание. Сегодня пройдем посвящение, завтра кое-какие дела сделаю, тебе нормальной одежды куплю, и вечером полетим. — Задание, — благоговейно пролепетала Асока. — Дела, одежда, — продолжила она бормотать мечтательно. Я же лишь склонил голову, навострил уши и мысленно считал про себя. — К-какая одежда?! — раздалось на мое мысленное пять. — Адекватная, естественно, — не выпрямляя головы, тоном для самых маленьких, пояснил, во всю жмурясь. — Видишь ли, во Внешнем Кольце, нас, в смысле джедаев, мягко говоря, не любят. В робе и со световым мечом на поясе гулять конечно можно, но не долго, а у нас секретная миссия. Огляделся по сторонам и картинно покрутил ушами. — Будем внедряться. Сама понимаешь, — открываю жутко-жуткую тайну, понизив голос и приблизив морду. Асока, предварительно оглядевшись, ответила громким и быстрым шепотом. — А как же, ну, нам же вроде положено? А что за задание? Хм, мне почему-то казалось, что возраст почемучки у нее пройденный этап. Срочно почитать о тогрутах. Хотя бы освежить ранее прочитанное во время ближайшей медитации. — Задание секретное. Будем выслеживать темных и бороться с сепаратистами. — Класс! — улыбается счастливая Асока. — Не то слово, — киваю, удерживая морду кирпичом. — Одежда должна быть удобной и характерной для людей, профессию которых будем изображать. Понимающе кивнув, мне тут же задали логичный вопрос: — А кого будем изображать? — Торговцев и наемников, может быть пиратов или контрабандистов. По обстоятельствам. «Пиф-Паф» у нас довольно универсален. Вот, кстати, и он, — указал на показавшийся корабль. Как-то мы за разговорами незаметно до ангара дошли. Даже вечно творящаяся тут суета не привлекла внимания. Мне-то ладно, привычен к такому, а вот Асока, видимо, от захватывающих дух перспектив голову потеряла. — Ого, какой здоровенный, — впечатлилась ученица, на время забыв про вопросы. — Все относительно, — пожал плечами, — прошу на борт, падаван Асока Тано, — махнул лапой на открывшуюся аппарель. — А почему Пиф-Паф? — тряхнув головой, вернулась в режим почемучки ученица. — Пушек много, и не самых слабых. До корвета не дотягивает, но где-то приблизительно рядом. Порядок, если по весу залпа смотреть, один будет. Хоть и на разных границах диапазона.***
Угадайте с трех раз, какую каюту она выбрала? Вы совершенно правы, мою старую, где Кира потом взаперти сидела. Все же, есть в джедайской мобильности свои плюсы. Считанные минуты, и вещи разложены по местам. Это хорошо, что девочка аккуратная. Впрочем, если сознательно из себя не выкорчевывать полезные привычки, а наоборот нарабатывать, так оно и получается. Со временем, даже навык появится, а потом, в жизни, это очень пригождается. Одна проблема — понимать и делать, как всегда, мало кто способен. Собственно говоря, в тот же спортзал или хоть отжиматься-обливаться по утрам любой может, а сколько делает? И ведь сущая же ерунда, каких-то полгода, а потом — это станет нормой, тело само просить будет. — Я готова, — закончила обустраиваться Асока. — Идем, не будем терять времени. Желающих провести посвящение, кроме нас, сегодня не было. Турнир прошел, и везунчики в заветных для каждого юнлинга залах уже побывали. Клятвы и обеты, все торжественно и правильно. Асока от общей атмосферы и осознания важности происходящего притихла. Стала серьезной и сосредоточенной. Дрожащими руками приняла ленты для падаванской косички. Поклонилась. «Намучается она с ней», — заранее посочувствовал малышке, у меня хоть шерсть есть. Когда приступили к медитации, с целью образования ученической связи, общий настрой от осознания момента значительно помог ей сосредоточиться. Вот только мне от ужаса хотелось за гриву схватиться и начать клочками гордость рвать. О, Первокот, демоны, боги, вселенная и Сила! Она же еле-еле в транс войти может. Фактически, все техники, которые она способна выполнить, у нее почти на интуитивном уровне работают. Да у меня котятки от нее недалеко ушли, а кое в чем и превзошли. Жуть и мрак. Хвост опускается. В принципе, все прошло удачно, хоть и затянулось. Девочка за меня еще в детстве зацепилась. Связью такое не назовешь, но что-то вроде вектора осталось. Отчасти, тут еще дело и в том, что сошлись, так сказать, сознательное с бессознательным. Выяснился интересный момент, Асока была, условно говоря, чистым листом. Ее зацикленность на фехтовании и поединках стала своеобразным щитом, позволившим удачно избежать прививки джедаизмом. В отличие от меня, пытающегося анализировать, искать противоречия, нестыковки и просто понимать, что именно, почему и зачем мне говорят, рассказывают или показывают наставники, она шла более простым и эффективным путем. Если по-простому, то у нее в одно ухо влетало и тут же из другого вылетало. Теперь понятно, как она умудрилась так с экзаменами отличиться. Хотя, надо признать, ее подход был эффективней моего. Мне-то джедаизм, нет-нет, да аукался. Впрочем, нельзя однозначно сказать «это плохо». Догматичность Асоке была чужда — это огромный плюс. По сути, если продолжать аналогию с листом, то в уголке имелась лишь пара закорючек. Может быть, за оставшееся до войны время кто-нибудь и накарябал бы что-то еще, но сейчас этого нет, и слава Силе. Наконец последнее, хоть с этого, наверно, стоило бы начать. У девочки своей линии не было. Тема, на самом деле, из серой области. Причем, настолько мутной, что не все ее вообще признают. Лично я ее рассматриваю как Судьбу и примерно так понимаю: Избранные, и те кто с ними связан, имеют в Силе определенное направление. Состоит оно из хаоса толстенных веток-тоннелей, со множеством разветвлений-пересечений. Проще говоря, выбор вроде есть, все как у людей, но имеется нюанс. Перебраться с ветки на ветку, сменить тоннель, возможно исключительно на развилке. И все бы ничего, если б эти самые точки бифуркации напрочь обзор не загораживали. Уж коли выбрал, до следующего подобного момента даже помереть не сможешь. Вот тут не совсем уверен, но, теоретически, исходя из того, что в прямом тоннеле «видимость» отличная — это очень вероятно. Простые смертные довольствуются сонмом ниточек-путей. Такая себе спутанная паутина. Ее и оборвать легко, и обзор загораживает, но, с другой стороны, ее можно «прозванивать». Поколебать, подергать, раздвинуть мешающее, как бы на цыпочки встать, много вариантов, все же — не сук-тоннель какой. В общем, дело довольно тёмное и малопонятное. Сейчас это имеет хоть какое-то значение лишь из-за установившейся связи. Будь Асока действительно важным и значимым элементом канона, обязательно бы почувствовал и, скорей всего, меня бы к ней притянуло, переведя на иной уровень влияния. Хорошо, что мы с ней не пришей кобыле хвост. Очень уж свободы лишаться не хочется. Вот если мне вздумается на Палпатина донести, и я пойду наперекор предчувствиям, тогда либо не дойду, банально поскользнусь на ровном месте и сломаю шею, либо окажусь по уши втянут в грядущее. Первое, как шепчет интуиция, на данном этапе намного вероятней. Ах да, был момент, который не столько на формировании связи учитель-ученик сказался, сколько объяснил вчерашнее поведение Асоки, проявленные ей стойкость и упорство. Не совсем корректное сравнение, но весьма наглядное. Если вам, по весне, доводилось приносить кота к любимой, но дико утомившей воплями кошечке, то и объяснять ничего не надо. Первое, что животные сделают — это разнесут квартиру, устроив хорошую драку. Так вот, на родине Асоки весна нынче. Биологические часики работают и аукаются. Не стоит забывать и о том, что она подросток. В этом плане тогруты мало чем от людей отличаются. Естественно, имеет место быть разум, и, само собой, никто ничего такого не думал, все подсознательно и на инстинктах, но результат на лицо. Как-то сами собой слова отца вспомнились, любил он по весне, смотря на оголившиеся коленки, глубокомысленно выдать: «Если у вас не возникает томления, то вы еще просто не доросли». Сама Асока оказалась изрядно удивлена проявленной стойкостью и упорством, закончившимся практически бессознательным укусом моей ноги. Ситуация ее ужасно смущала, и сейчас она набиралась решимости, чтобы попросить прощения за выкинутый фортель. Вот вроде разные виды, планеты в тысячах светолет друг от друга расположенные, а поведение и реакции… Впору и правда в теории о Сеятелях верить. «А ведь стать объектом ее первой влюблённости, может оказаться проблемой», — заметил внутренний голос. К сожалению, для тогрут это куда проще, чем для катаров, они, в некотором смысле, куда менее животные. Еще хорошо, что ее Сила на меня никакого такого влияния не оказывает. Ладно, переживем, в конце концов, подростковая влюбленность проходит с возрастом. Пожалуй, она ей даже на пользу пойдет, а там и крепкой дружбой заменится. Обычное дело. Самое полезное, в сугубо практическом плане на ближайшее время — якобы случайные воспоминания о моих реальных тренировках. Теперь она точно знает, как и чему я на самом деле учился и учусь. Со временем, когда Асока разберется в ментальных техниках, освоится с нормальным восприятием и в работе с Силой поднатореет, она, бесспорно, поймет, что все было сделано специально. Только это уже не будет иметь значения. Раз она вышла на такой уровень — значит, как наставник я полностью состоялся. И думать научил, и нужному обучил. Уж не знаю, как там Оби-Вану с Энакином приходится, а мне, отчего-то, все время приходится первым делом мозги вправлять и души отогревать. Вот только, если найдется самоубийца, который предложит любого из котят на «правильного» обменять, зубами глотку порву. В моем случае — это не фигуральное выражение, а очень даже констатация факта. Природа всем необходимым для данного действия снабдила.***
Асока боялась совместной медитации как огня. Работа с Силой всегда давалась ей тяжело. Она всячески стремилась ее избегать. Правда, после вчерашнего разговора, когда она пару раз чуть не разревелась словно маленькая, и показанного учителем мастер-класса, ей пришлось пересмотреть свое отношение. Учитель. Так странно было называть этим словом того, с кем она была в одном клане и кого всеми силами старалась превзойти, хоть и понимала, что это невозможно. Он старше, сильней, опытней и, все же, природа требовала раз за разом бросать ему вызов. Больше ни с кем у нее не возникало такого соперничества. Мастера-наставники легко ее побеждали, были и ребята постарше, которые тоже без особых проблем справлялись с ней, но именно Мирр стал для нее камнем преткновения и идеалом. А еще он ее учил. Недолго, совсем недолго, но она всегда помнила это и скучала. Когда он стал падаваном и улетел — она восприняла это как предательство. Только сейчас Асока смогла осознать эту простую истину. Падаван в двенадцать — это круто. Нереально, практически невозможно, но она готовилась к турниру как никто другой. Просила Силу помочь, а ее так никто и не выбрал. Как же ей было обидно, ведь она победила в десяти схватках и лишь одиннадцатую проиграла со счетом три-два. Тогда она всю ночь проплакала в подушку, и лишь под утро забылась сном. Тренироваться больше, дольше, до судорог, до полного изнеможения. Такое она приняла решение и воплощала его с полной самоотдачей. И тут снова появился он, и вновь, как когда-то, легко с ней справился. Будто не было всех ее изнурительных тренировок. Будто она снова маленькая девочка, только год как взявшая в руки меч. Взгляд теплых желтых глаз, внимательный и проницательный, помог остановить скачущие мысли. Асока собралась. Как смогла успокоилась и приступила к медитации. На удивление, все вышло легко и просто. Сила раскрылась перед ней так, как никогда не делала этого раньше. От потрясения она чуть не потеряла концентрацию, но, буквально чудом, удержалась. Все что угодно, лишь бы не увидеть разочарования в желтых глазах напротив. Собравшись и припомнив все советы наставников, она попыталась оглядеться. С первого раза ничего не вышло. Слишком все было мутно и расплывчато. Отстраниться не получалось. Сила манила, затягивала, растворяла в себе. «Не борись, но и не поддавайся, используй», — пришел совет. Непонятный, такой же обтекаемый, как сотни тех, которые ей давали мастера-наставники, но в этом была уверенность в ней и вера в нее. Этого оказалось достаточно. Она смогла. На интуиции, по наитию, Асока увидела учителя. Девочка испытала настоящий шок. Это было что-то невообразимое. Плотный сгусток света, не испускающий даже лучика. Как такое возможно, она не представляла. Восприятие Силы всегда было особенным, индивидуальным для каждого. Разум одаренного часто порождал непонятные и невероятные картины. Их требовалось учиться читать. Ведь то, что ты видишь, это твои ассоциации с реальными и не очень вещами, событиями, даже самим временем. Для этого и были предназначены медитации. Познай себя в Силе и Силу в себе. Обрети единство и гармонию с собой и Вселенной. Малопонятные слова и советы. Сейчас она жалела, что так плохо слушала и никогда особо не обдумывала. Ей было довольно того, что она побеждала всех своих ровесников на мечах. Даже многие противники старше нее не могли ей противостоять. Скорость, природная ловкость и гибкость, вот три кита ее успеха. Сила? Да Сила с ней, с этой непонятной Силой. Предвидение работает и ладно. Наконец, вспомнив где она и зачем, Асока попробовав потянуться к учителю. «Получилось», — обрадовалась она, но тут же наткнулась на жесткий барьер, холодный настолько, что ей показалось, будто она напоролась на множество ледяных игл. Сделав несколько бесплодных попыток, Асока уже была готова запаниковать. Как же так? Неужели они совсем-совсем не подходят друг другу? Паника мгновенно накрыла с головой. «Теперь Мирр откажется от меня! Я никчемная! Я…» — загремело набатом в ее голове, но тут пришло ощущение теплой волны участия, смывшей страх, тоску и обреченность. Откуда-то из глубины памяти всплыло старое воспоминание. Ей от силы годика два, она сидит в песочнице и смотрит, как большая пестрая кошка вылизывает маленького котенка. Новая волна искрилась смехом и иронией. Асока залилась краской стыда, но ее живое воображение, тут же принялось навязчиво подсовывать картинку-воспоминание, упорно перекрашивая кошку в цвета учителя. Она честно боролась с собой, но добилась лишь того, что на хвосте кошки появилась характерная кисточка, а на ушах темные полоски чуть более длинной шерсти. Не выдержав получившегося видения, сопровождаемого урчащим рокотом, она рассмеялась, наполняя Силу радостью и светом. От могучей сферы протянулись лучи, окутавшие ее в нечто мягкое и твердое одновременно. Возникло ощущение абсолютного покоя и уюта. Вдруг она увидела свое отражение в Силе. Взгляд на саму себя со стороны чуть не выбил ее из транса. Если бы не созданный учителем кокон, не его спокойная уверенность и благожелательность, она бы не удержалась. Тот пресловутый котенок из воспоминания, он попал в какую-то липкую гадость. Его шерстка свалялась колтунами, топорщилась слипшимися волосками, была облеплена мусором, он был жалок до слез, но по сравнению с тем, что предстало перед ее глазами — он был всего лишь немного растрепан. Жуткий радужный комок не пойми чего. Побывавший в зубах ранкора теннисный мяч рядом с новеньким баскетбольным — примерно так выглядела Асока на фоне учителя в Силе. Новое ощущение, говорящее — все в порядке и нет ничего непоправимого, возникло как-то сразу. В этот раз уже не было пришедшей волны. Память подбросила эпизод из детства. Тетя, заменившая ей мать, качает головой, а маленькая Тано шмыгает носом над разбитой вазой. Она знала, что было дальше. Помнила, как они взяли клей и долго возились, но все же смогли полностью восстановить вазу, даже самые маленькие осколочки нашли свое место. А потом, закрасив старый орнамент и замазав трещинки, они заново расписали ее. Перед глазами всплыл огромный шершавый язык и пригладил особо торчащий колтун. Сопровождалось это действие отчетливо различимым весельем и одобрением. Растерявшаяся от неожиданности Асока встряхнулась, собралась и принялась приводить себя в порядок. У них даже что-то вроде соревнования образовалось, кто больше и аккуратней уберет торчащих махров. Учитель, слава Силе, не стал больше дразниться и просто использовал лучики. Самой же ей приходилось напрягаться и, словно длинные спагетти, втягивать непослушные, за все цепляющиеся нити. Иногда те намертво запутывались. Когда такое случилось впервые, она захотела разорвать узел или вообще отбросить его, но ощущение сочувствия, с микроскопической долей разочарования, остановило ее от опрометчивого поступка, вызванного сиюминутным порывом. Ловкие лучики мгновенно привели все в порядок и, пробежавшись вдоль нитей, даже пригладили их. Втягивать такие было одним удовольствием. Вместе с ними пришли слышанные, но напрочь забытые знания, а еще среди них оказалось воспоминание о маме. Настоящее. Живое. У девочки навернулись слезы, она раз за разом прокручивала его, забыв обо всем на свете. Учитель не торопил. Просто дарил заботу и делился теплом. Наконец, когда она немного успокоилась, лучики мастера соткали рамку-куб, наполнили ее Силой. Теперь, все что она считала важным, можно было помещать в него. Непонятное нечто, которым раньше была Асока, стало плотным клубком разноцветных нитей. До монолита было далеко, пушок какой-то в разные стороны лез, но по сравнению с тем что было — небо и земля. Закончив работу, лучики подтянули ее поближе, все так же окутывая собой, даря покой и защищенность. «Попробуй», — пришла рокочущая мысль. Плотные нити ее нового отражения в Силе, все равно оказались бессильны. Задумчивость, ненадолго прикоснувшаяся к ней, сменилась на любопытство, поверхность сферы изменилась, на ней образовались выступы и канавки. Ощутив нечто вроде одобрительного подталкивания, Асока потянулась к учителю. В этот раз она смогла зацепиться, оплела собой часть его сути. Новое изменение формы, и ее нити Силы втянуло внутрь. «Пробуй», — услышала она урчание. Сосредоточившись на своей Силе, она неожиданно услышала, а потом и смогла увидеть вереницу образов. Маленький катар, немногим старше чем она, когда попала в храм, стоит с учебным шото перед зеркалом и строит грозные рожицы, встает в героические позы и забавно уркает, пытаясь изобразить страшный рык. «Я совершенно забыла, что он, всего-то, лет на шесть-семь старше меня. Удивительно, в Силе он кажется намного старше, мудрей, такой взрослый, и надо же, совпадение, первый образ про то, каким он был смешным и толстеньким, какими глупостями занимался», — подумала Асока. Ей стало смешно и немного грустно. Тут же вспомнилось, как она сама, весьма похоже стояла перед зеркалом, в точно такой же казенной комнатке, и так же кривлялась. Чужие воспоминания, мысли, чувства, эмоции, становились ее. Маленький ручеек превращался в могучий поток, он захлестывал, накрывал с головой, грозя утопить, подхватывал и нес. Дальше. Быстрее. Образы прошлого мелькали стремительной чередой, намертво отпечатываясь в памяти Асоки. Запечатлевались какими-то вспышками невероятных узоров, словно кто-то выжигал их в ее разуме световым мечом. Вот Мирр читает что-то мудреное, а вот уже работает с дроидами, собирая из трех поврежденных одного рабочего. Мышцы стонут, тело просит пощады, но клинки упорно продолжают начатое больше часа назад движение. Медитация. Странная паутинка в океане Силы. Блеклая нить отозвалась. Азарт охотника. Такое знакомое чувство, так похожее на испытываемое самой Асокой. Часы медитаций, сливаются в дни, декады, месяцы и годы. Десятки, сотни, тысячи повторов. Тоже, но уже во время боя с тенью. Раз за разом. Снова и снова. Нескончаемые ката, невероятным образом переходящие друг в друга. Становящиеся каким-то чудовищным, вечным танцем. Бесконечное множество повторов отработанного. Техники Силы, знания, искусство владения мечом, навыки пилота, техника, стрелка, инженера, стратега… все вместе и по отдельности, подобно металлу в горне, плавится, куется, перемешивается, стремится к недостижимому идеалу. Асока ощущала стыд и ущербность, только это был еще не конец. Сила учителя влекла ее дальше, подбрасывая все новые и новые образы. Разговоры, прием пищи, чтение, полеты, мысли и эмоции, приключения, все это и многое другое было лишь фоном. Десятки предметов летают по сложнейшим траекториям вокруг сидящего с датападом Мирра. Коготь машинально вспарывает ладонь, но та тут же заживает, перед глазами мелькают какие-то схемы, пояснения, таблицы. Дюжина тренировочных шаров взмывает в воздух и открывает огонь. Судороги и боль. Максимальный болевой уровень. Дальше уже только парализатор. Шары отступают, обжигающий холод. Мирр снова на ногах. Первый выстрел растекся по невидимой пленке барьера Силы, второй, третий, пятый, десятый, боль, еще, снова, опять и вновь темнота. Асока хотела прекратить мучения. Помочь. Сделать хоть что-то, но это было лишь воспоминание далекого прошлого. Все что она могла — закусить губу и смотреть. Смотреть до рези в глазах. Запоминать мельчайшие детали. Наконец, могучий сель, несущий полностью очумевшую и потерявшуюся Асоку, выбросил ее на пляж. Приятный жар солнца, море запахов и звуков, ветерок играет гривой. Бултых. Разноцветные рыбки, кораллы причудливых форм, какие-то губки, скат с длинным хвостом, водоросли колышутся загадочной чащей, мощные лапы загребают воду, в маске полный запас реагентов, дышать легко, вокруг интересно. На глубине прохладно, свет наверху манит, появляется шкодливая идея. «А-а-а!» — раздается пронзительный крик. Выпрыгнувший дельфинчиком катар — зрелище не для слабонервных. Песок проседает под лапами. Бриз освежает. В эмоциях покой, радость и что-то еще. Разобраться Асока не успела. «Я теперь знаю, каково это, отряхиваться», — мелькает у нее отстраненная мысль. Торчащая в разные стороны шерсть. «Зубастый одуванчик. Хищный ежидзе», — подумал Мирр в тот момент. Это воспоминание «попалось» как нельзя вовремя. Еще немного, и Асока совсем бы в череде тренировок захлебнулась, попутно комплекс неполноценности заработав. «Ну учитель, ну вы даете. Я думала, больше меня вообще никто не занимается», — встряхнулась тогрута, сбрасывая наваждение. Вот тут-то на нее и обрушился очередной образ. Свеженький такой, отчетливый — вчерашний бой с учителем. «Какой позор», — устыдилась смотрящая на саму себя Асока. Она бы с удовольствием закрыла глаза, но что с этого толку, сейчас она видела чужими. «Это он меня еще пожалел, на словах», — отчетливо осознала она, смотря на свое копошащееся отражение. «Погодите, мастер, я вам еще выскажу все, что думаю!» — возмутилась нелестному сравнению Асока. «Это было самое мягкое и безболезненное?!» — ох, как же ей хотелось немедленно побиться головой обо что-то твердое. «А тут меня вообще страховали, Силой падение смягчили», — констатировала теперь очевидное Асока, ощутив фантомную боль, когда ее отражение приземлилось копчиком на твердый мат. «А мне врал, что не использовал Силу! Или это он про бой говорил?» — попыталась отвлечься от предстоящего финала Асока. Не получилось. «Нет-нет, не надо, не хочу знать. Стой, дура! Ну куда ты ползешь! А-а-а!!!» — пыталась остановить себя из воспоминания Асока. Естественно, ничего у нее не получилось. Очень мятый призрак ее прошлой, весьма целенаправленно полз к обреченно выставленной ноге. «Ботинок? Да, наверно, все же не стоило кусать его», — Асока постаралась отрешиться и стоически принять грядущий прошлый позор. Воспоминание прервалось раньше. «Слава Силе!» — выдохнула она. «Хватит мне и собственных воспоминаний. Обязательно извинюсь!» — твердо решила Асока, ощущая, как вновь становится собой.***
— Как самочувствие, мой юный падаван? — мурлыкающе поинтересовался Мирр, направив уши в сторону тогруты. — А? Все, больше ничего не будет? — приоткрыла Асока один глаз. — Хм, дай угадаю, ты не досмотрела наш вчерашний бой? Могу передать осознанно, а не случайный кусочек. — Нет! — Как хочешь, — прищурил глаза наставник, урча на весь зал грудным моторищем. — Простите меня, учитель, я, я случайно, ну, в том смысле, что не хотела, то есть… — Прощаю, падаван, — остановил зачастившую Асоку Мирр. Серьезный тон и понимающий взгляд, транслируемые по связи поддержка и сочувствие, понимание, помогли Асоке справиться с собой и взглянуть в глаза Мирру. — Пойдем, перекусим? — легко поднялся с колен катар. — Ага, — радостно вскочила тогрута, — а где? — тут же задумалась она над тем, что в столовой скорей всего уже ничего нет. — Да будет тебе известно, дитя, — муркнул Мирр, — на нашем корабле есть прекрасный пищевой синтезатор. Думаю, тебе понравится мясо по-катарски. С кровью. — А… От такого обращения и мысли о том, что теперь она может попробовать десятки, нет, сотни блюд, Асока растерялась. Просто не знала, то ли потребовать ее «дитем» не называть, то ли уточнить про синтезатор и предложенное блюдо. — А если нет, — понял ее замешательство по-своему Мирр, — я с удовольствием съем твою порцию, — расплылся он в предвкушающей улыбке. Асока вгляделась в наглую учительскую морду. Оценила, как хвост мастера бьёт по коленям. Постаралась придумать страшную месть немедленно, но ничего, кроме как съесть свою порцию, в голову не пришло. — Ты специально, — указала она пальцем на Мирра. — Конечно, — расхохотался тот. — Будь проще, мелкая, и разумные к тебе потянутся. — Я не «мелкая». И вообще, сами-то вы не больно просты, учитель. Мирр прекратил дурачиться, испытующе посмотрел на Асоку, отчего та смутилась и испытала укол вины. — На сурового катара наемника, закованного в броню и увешанного оружием, ты еще, к сожалению, насмотришься. Как и на хитрого жуликоватого торгаша. И… — тут Мирр дернул ухом, закончив не так, как собирался, — третьего, если повезет, не увидишь никогда. Асока хотела спросить, есть ли среди них настоящий, уточнить про последнего, но интуиция, а может и сама Сила, только молча пальцем у виска покрутила. Она сдержалась. Чуть ли не впервые в жизни. — Идем. У нас много дел, мало времени и я голоден. К тому же, тебе надо поспать, — развернулся к дверям Мирр. — Мы, между прочим, ночные хищники, — буркнула Асока, но под скептическим взглядом только монтралами тряхнула. Одним из редких случаев добровольной учебы стало чтение энциклопедической статьи про катаров.