Танцуй для меня

      Я опустил взгляд на эти миллионы пропущенных на моём телефоне. Я не ответил ни на один входящий звонок, просто не мог, не хотел. Они, должно быть, волнуются за меня, да и я знаю, что не должен был вот так вот уходить, но… мне пришлось. На берегу я нашёл небольшой камень, бросил его в море. Солнца было почти не видно, скоро стемнеет. Камушек ударился о поверхность пару раз, прежде чем его унесла волна. Я тяжело вздохнул прежде чем сесть на ещё горячий песок пляжа Барселоны. Я буквально чувствовал, как ветер уносит все мои переживания, заставляя думать о другом. Забавно, как я ненавидел или даже боялся той же самой атмосферы 14 лет назад. Когда меня практически бросили, дали ультиматум, который гласил, что мне придется покинуть Родину, покинуть родных мне людей, если я хочу жить мечтой. Мне было так страшно и одиноко в Барселоне, как будто я здесь лишний, как будто я никогда не адаптируюсь к этой необычной каталонской среде. Но сейчас Барселона стала частью, большой частью моей жизни. Я чувствую, что здесь мой дом. Может быть даже немножко больше, чем в Росарио. — Мы уже говорили тебе не слоняться одному, — послышался знакомый голос, — может тебе напомнить кто ты вообще такой? Я нащупываю ещё один камень и легким движением отправляю его в море. — Что ты здесь делаешь, Агуэро? — Пришёл посмотреть на море, — отвечает приятель. — Я не в настроении, -отрезал я. — Так поэтому ты телефон не берешь? — интересуется Серхио. — Я хотел побыть один, — говорю я, бросая на друга многозначительный взгляд, всем своим видом показывая, что всё ещё не против того, чтобы моё желание осуществилось. — Не буду даже притворяться, что понимаю, что ты сейчас испытываешь, что чувствуешь, Лео. Делать то, что не хочешь, но… — Но должен, — заканчиваю я. — Да, но, знаешь, всё-таки, он не такой уж и плохой человек.       Я посмотрел на него и пожал плечами. Я знаю, что на самом деле он не тот человек, каким пытается его выставить СМИ, но это не меняет сути ситуации, в которую они оба попали.

***

      В комнату вошли менеджеры, тренеры Барселоны и Реал Мадрида. Гримасы на их лице были довольно серьезные, а я начал волноваться. Это точно означало плохие новости. Сначала они посмотрели на нас, а потом Анчелотти многозначительно взглянул на Энрике. Перед тем как сбросить бомбу мой менеджер прокашлялся и обратился ко мне как будто к малому ребенку: — В последнюю минуту мы передумали. Вы не скажете им, что были пьяны, — без единой нотки сомнения сказал он. — Что? — переспросил я, — тогда зачем мы здесь?       В комнате повисло неловкое молчание, от которого хотелось убежать, скрыться. Это всё не имело смысла, не имело! Мой взгляд метался от Анчелотти к Энрике, который склонил голову, даже не глядя на меня. Почувствовав мой взгляд на себе, он лишь пожал плечами, мол, ну, а я что сделаю. — Итак, вы хотите, чтобы мы притворялись, что-то, что случилось тогда в клубе было не по пьянке? — Да, — ответил Анчелотти. — Но я же говорил, что я не гей, — воскликнул я. — Мы знаем, — подал голос Энрике, пытаясь успокоить меня. — Тогда, блять, почему вы вынуждаете нас притворяться геями, когда мы натуралы, да и пиздец какие?       Они не отвечают. Не отвечают, надеясь, что я сам всё пойму, приму ситуацию такой, какая она есть. Но я не приму. Да какого вообще хуя? — Если мы скажем правду, пресса не отстанет, а фанаты не поймут. Для них то, что произошло между нами никогда не будет «случайностью», -убеждает меня Роналдо. Его голос был таким спокойным, как будто всё это абсолютно нормально. — Именно поэтому, после обсуждения, мы решили, что лучшим выходом из этой ситуации будет притвориться, что вы не просто соперники, но ещё и… — Пара, — заканчивает за Анчелотти Энрике. Я буквально чувствую, как мир вокруг меня рушится, происходит что-то совершенно нереальное. Они, должно быть, шутят, да? Ну они же не серьезно! Я поворачиваюсь, глядя на Криштиану. — Хоть ты скажи уже что-нибудь! — расстроенно проговорил я.       Роналду пожимает плечами, а затем оборачивается к зеркалу, проверяя свою укладку. Да он серьезно?! Я что, единственный, кто понимает, что это неправильно, это слишком всратое решение? Я уже собираюсь возразить, но в дверь стучатся. — Пора, — говорит Анчелотти. Затем он и, кажущийся виноватым Энрике удаляются. — Это, наверно, кошмар. — Неа, ты не спишь, милый. Я, неожиданно для себя, засопел и обернулся, смотря на него уничтожающим взглядом. Я проговорил это очень тщательно, заостряя внимание на каждом слове: — Не. Называй. Меня. Так. — Но мы ведь должны… — Роналду не успевает ответить, как я его прерываю. — НЕТ! Заткнись! — Месси и Роналду, — объявляет мужчина, входя в комнату, где, казалось, можно скрыться от всего мира.       Первые минуты пресс-конференции нам задавали вопросы о наших личных амбициях на этот год, о достижениях. На маленькую долю секунды я будто забыл почему мы здесь. Но вот уже через полчаса один из журналистов решил убить идиллию. — Расскажите, почему вы были в том клубе тем самым вечером? — Я, — начал Криштиану, — я отмечал день рождения друга и… — А я был там со всей командой. Мы праздновали победу над Атлетико Мадридом, — добавляю я, не обманывая журналистов. — То есть вы не знали, что оба будете в одном и том же клубе в одно и то же время? — спрашивает одна, довольно кстати симпатичная, девушка. — Нет, — отвечает Криштиану. — То есть на том видео… Флирт был просто случайностью? — пытается подытожить журналист. — Нет, — снова отвечает Роналду. В зале стало невероятно тихо. Все буквально уставились на нас с Роналду, все были шокированы этим ответом. — Мы не были пьяны, — продолжает он, — мы были трезвые, когда танцевали и целовались…       Каждое слово, вылетающее из губ португальца, было для меня как удар под дых. Каждое слово убивало и терзало. Журналист был удивлен, его глаза округлились, рука, державшая микрофон буквально ослабела на глазах. Да и понятно. Криштиану Роналду только что объявил, что он и Лионель Месси гораздо больше, чем соперники на поле. Вспышки фотокамер ослепляли, казалось, что все они хотели, как можно быстрее запечатлеть момент, пока такая сенсация не исчезла, не испарилась. Вопросы исходили со всех сторон. Зал был переполнен. Эта сцена напоминала то, как в клетку, полную голодных львов, наконец-то закинули кусок мяса. — Как такое может быть? — Что это значит? — Вы имеете в виду, что предпочитаете мужскую компанию, нежели чем женскую? — Я отвечу вам всем, — спокойно продолжил Криштиану, накрыв мою руку своей и демонстрируя их залу, — этот парень рядом, Лионель Месси, мой парень. Новая волна вопросов наполнила комнату. Моя голова не на шутку разболелась, живот ныл. — А что насчёт вас? — Это правда?       Да, это правда. Ответ, который я дам им круто повернет мою жизнь, развернет на 180 градусов. Готов ли я к этому? Я никогда не хотел чего-то подобного, и вот я должен признаться в том, что даже неправда. Я мог бы оттолкнуть Криштиану, встать и объявить собравшимся журналистам, что всё, что было здесь сказано — пиздёж. Сказать, что в ту ночь мы были настолько в хлам, что наши действия просто нельзя было воспринимать всерьёз. Может быть, надеясь, что они оставят это, забудут через несколько недель, я взглянул на Энрике. Все взгляды были прикованы ко мне. Все пытались понять мою реакцию, понять, что я чувствую.       Я вдохнул, повернулся к Криштиану. Его глаза поблескивали ярче, чем все светильники в этом зале, его улыбка освещала помещение. И вот моя рука взметнулась к его шее. Не давая времени правильно отреагировать, я приник к его губам, целуя нежно и аккуратно. И тогда он поцеловал в ответ, приобнимая меня.