Сначала Гарри запаниковал. Во-первых, у него не было никаких предположений, что тут делает его профессор зельеварения, кроме одного — его снова послал профессор Дамблдор. Может, сообщить о полагающемся Гарри наказании?
Во-вторых, тётя Петуния и дядя Вернон, вероятно, совершенно не оценят второй визит мага в их дом за несколько дней. А когда Дурсли недовольны — перепадает Гарри.
В-третьих, он понятия не имел, как объяснять Снейпу, где он был. Секундочку. А зачем, собственно, ему вообще это делать? Гарри, поразмыслив, понял, что он совершенно не обязан отчитываться ни Снейпу, ни кому-либо ещё. А вот ответить вежливо стоило. Он спрятал улыбку.
— Профессор Снейп, приветствую. Прошу меня извинить, но я не думаю, что должен отчитываться, как провожу свободное время. Если бы Вы сообщили о Вашем визите заранее, я бы ни в коем случае не позволил себе заставить Вас проводить время в ожидании. Но я принимаю во внимание Ваше возможное беспокойство, как и не исключаю, что Вас отправил с поручением профессор Дамблдор, поэтому считаю нужным объясниться: отвечая на заданный Вами вопрос — я гулял в парке неподалёку. Там красиво и уединённо, и я часто там бываю.
Петуния уставилась на него огромными глазами, как будто видела племянника впервые в жизни. Снейп внешне удивление сумел почти не показать, но был изумлён до глубины души. Это Поттер? Похоже, у Хагрида не останется соплохвостов — все передохнут. А может, это всё-таки кто-то под оборотным зельем?
Но мальчишка вопросительно смотрел на него невинным взглядом изумрудных глаз, в которых Снейпу чудилась насмешка. Нужно было ответить. Северус демонстративно окинул взглядом парня, задерживая взгляд на пакете в его руках. Логотип миссис Бенкендорф он бы узнал где угодно — сам являлся её постоянным клиентом.
— Действительно, мистер Поттер? — он позволил себе выгнуть бровь в фирменном жесте. — То есть, Изумрудная аллея у нас теперь является маггловским парком?
А Гарри уже мысленно костерил себя на чём свет стоит. Как он мог не подумать, что до сих пор держит в руках пакет, на котором логотип ателье? Если профессор МакГонагалл знает про Изумрудную аллею, то почему бы о ней не знать и Снейпу? Вот же чёрт! Глупо, глупо и ещё раз глупо. А ведь зельевар церемониться не станет и уж точно доложит об этом директору.
Пока он предавался самобичеванию, Северус не дождавшись ответа, обернулся к хозяйке дома.
— Петуния, будь так любезна, оставь нас одних. У меня к мистеру Поттеру приватный разговор.
Миссис Дурсль с оскорблённым видом поджала губы, но, не сказав ни слова, покинула гостиную, притворив за собой двери.
— Так что же Вы молчите, мистер Поттер? — с нотками превосходства поинтересовался Снейп.
Гарри прикусил губу. А что если сыграть ва-банк?
— Приношу свои извинения, сэр. Я задумался о том, как буду объяснять свой визит в обозначенное Вами место директору Дамблдору. Никаких иллюзий, что Вы не станете распространяться о моих личных делах у меня нет, так что стоит подготовиться к беседе с директором, которая, вероятно, случится в ближайшее время после Вашего ухода.
Снейп изумился. Поттер сейчас что — вежливо назвал его доносчиком? Нет, возмутительная наглость!
— Мистер Поттер, — ехидно протянул Северус. — А с чего Вы взяли, что директору есть до Вас дело настолько, чтобы непременно проводить с Вами беседы? Всё ещё купаетесь в своей славе? Я, быть может, Вас разочарую — мир вокруг Вас не вертится, мистер Поттер.
Конечно, Снейп понимал, что мальчишка прав. Доложи он Альбусу, где гуляет Поттер, и тот мигом устроит ему допрос с пристрастием и промывку мозгов. А о том, что Северус этого делать вовсе не собирался, мальчишке знать просто неоткуда. Он специально его провоцировал — ему было интересно, когда новоявленная вежливость Поттера испарится и тот станет самим собой.
Гарри прищурился. Почему-то ощущение, что Снейп тут по собственной инициативе, только усиливалось, хотя оснований так считать и не было.
— К Вашему огорчению, профессор Снейп, я пережил это разочарование и его последствия весьма давно. А директор Дамблдор всегда проявлял ко мне несколько больше интереса, чем к другим ученикам. По его уверениям: я провожу каникулы именно у родственников, потому как тут действует кровная защита, данная мне мамой в ту злополучную ночь. Думаю, если он узнает, что я отлучался от защищенного места так далеко и так надолго — он захочет со мной побеседовать с целью назначения мне наказания или же просто разъяснения неверности моего поведения. Вам не кажется это логичным?
Гарри подавил вздох — он устал. С Люциусом общение теперь строилось несколько проще, а сейчас снова приходилось контролировать каждое слово. «Зато практика хорошая», — кисло подумал Гарри. Он уже был совершенно не рад, что затеял всё это — мог ведь просто общаться со Снейпом как прежде. Нет же, ему порисоваться захотелось! Хотя пакет зельевар так или иначе бы увидел. Говорить, что это подарок, было глупо — тут же последовал бы виток расспросов, от кого он. Как же всё не вовремя!
Снейп тем временем едва сдерживал возмущение: его что, Поттер логике учит?! Дожили! Он уже хотел поставить на место зарвавшегося мальчишку, но, скрипя зубами, признал, что по факту-то он прав. Да и вряд ли очередное оскорбление поспособствует появлению у Поттера желания общаться со своим профессором.
Снейп тяжело вздохнул и заговорил максимально нейтральным тоном:
— Предположим. Мистер Поттер, быть может, Вы присядете? Так вести беседу будет удобнее.
Гарри, глядя настороженно, опустился в то же кресло, где до этого сидела его тётка.
— Так что Вас привело сюда, сэр? Что-то случилось?
— Нет, мистер Поттер. Ничего страшного или нового не произошло. И я тут не по поручению директора. У Вас ведь недавно был день рождения?
Гарри растерялся. «Что?! При чём тут мой день рождения? Или Снейп спрашивает об этом с какими-то другими целями?» — вопросы пронеслись в голове Гарри, а вслух он осторожно ответил:
— Да, был.
— Я всего лишь хочу вручить Вам подарок, — взгляд Мастера Зелий оставался непроницаемым.
Гарри с трудом подавил истерический смешок. У него возникло стойкое ощущение дежавю. И повод задуматься — а с чего вообще сначала Малфой, а теперь вот и Снейп проявляют к нему столько внимания, если Волан-де-Морт и Дамблдор тут ни при чём?!
— Подарок? — Гарри постарался чтобы вопрос прозвучал вежливо, но позволил себе тоном выразить удивление. — Вы хотите вручить мне подарок? — уточнил он.
— Поттер, может, у Вас всё-таки проблемы со слухом? — ядовито отозвался Снейп, начиная раздражаться. — Именно это я и сказал.
Гарри промолчал. Он вообще решил говорить как можно меньше и посмотреть, что будет дальше. Ему не хватало данных, чтобы оценить ситуацию. Пока он решительно не понимал — зачем вообще пришёл Снейп?
Северус достал из кармана мантии свёрток и протянул его Гарри. Тот с опаской взял. Проверить он всё равно не может, придётся уповать на то, что Снейп действительно на их стороне и не станет травить героя или тащить к Волан-де-Морту. Как бы там ни было, но Гарри всё равно не доверял Мастеру Зелий. Он уже с десяток раз успел пожалеть, что не надел «Призму истины» прямо в лавке артефактов, хотя и напоминал себе, что ещё даже инструкцию не прочитал.
Снейп смотрел выжидающе, и Гарри аккуратно снял обёртку. Внутри оказалась небольшая книжечка в чёрном кожаном переплёте, похожая на обычный блокнот. Он с любопытством заглянул внутрь. Сердце, казалось, пропустило удар. Это был маленький фотоальбом маминых фотографий — и колдофото, и обычных, маггловских. Между страницами были вложены разнообразные кусочки пергамента. Гарри пробежал содержимое нескольких глазами и понял, что это забавные записки, подписанные его матерью и адресованные подругам.
Он сглотнул и поднял ошарашенный взгляд на Мастера Зелий.
— Я даже не стану спрашивать, откуда это у Вас, сэр. Просто спасибо Вам огромное.
Что-то в груди Снейпа дрогнуло. Куда только подевались сдержанность и бравада Поттера? В изумрудных глазах сейчас отражалась целая гамма эмоций. Почему-то до этого Северус ни разу не задумывался, что Поттер любил родителей, даже не зная и не помня их. Почему-то сейчас собственные бесконечные издевательства над мальчишкой и оскорбления, которыми он его постоянно осыпал, уже не казались такими правильными.
— И всё-таки я отвечу, мистер Поттер, — Снейп следил, чтобы голос его звучал ровно. — Мы с Вашей мамой дружили в школе.
Гарри кивнул и совершенно неожиданно для Северуса попросил:
— Вы не могли бы рассказать мне о ней, сэр? Если, конечно, Вас не сильно обременяет моя просьба. Я устал слышать, что она была замечательной и у меня её глаза. Конечно, Вы мне совершенно не обязаны, но, может, раз Вы были её другом, Вы знаете о ней немного больше остальных?
Северус быстро оценивал ситуацию. С одной стороны — всё складывается лучше некуда, с другой — если он сейчас скажет лишнее, а мальчишка потом начнёт болтать… Но Поттер, казалось, изменился. Стал сдержаннее, а уж проснувшаяся вежливость — настораживала. Да и подарок он уже всё равно отдал.
— Она любила танцевать, — Северус сказал это неожиданно для самого себя. Поттер впился в него взглядом. — Обожала вальс. Всегда смеялась над собой, говорила, что это банально — любить такой популярный танец… Мы часто танцевали на каникулах или прячась в пустых классах школы, — Северус печально улыбнулся уголками губ. — Она была отличницей, но никогда не училась ради оценок. Сколько я её помню, она всегда стремилась изучить досконально всё, что представляло для неё интерес, а оценки были лишь приятным бонусом. Она красила волосы обычной маггловской краской с двенадцати лет — ей всегда казалось, что они недостаточно яркие. Лили вообще любила выделять что-то и делать на этом максимальный акцент, чтобы люди, привлечённые чем-то ярким, не замечали всего остального. Так и с внешностью — ей нравилось подчеркивать самое заметное — ярко-рыжие волосы и ярко-зелёные глаза, но спросите многих, мистер Поттер — и Вам не смогут описать её внешность в подробностях…
Северус помолчал, как-будто теряясь в воспоминаниях или собираясь с мыслями, а Гарри сидел, затаив дыхание. Ему хотелось попросить Снейпа рассказывать ещё и ещё. Но тот и сам тряхнул головой, Гарри только обратил внимание, что волосы у него абсолютно чистые, и продолжил:
— Она обожала чары и зелья. Ей одинаково хорошо давались все предметы, она умела добиваться своего, если уж ей что-то было важно или нужно, но чары она просто обожала и хотела даже получить мастерство, собиралась поступать в Академию, но не успела… А ещё… Она никогда бы в этом не призналась вслух, но она очень переживала, что родная сестра от неё отказалась. Лили дорожила семьёй и очень любила и родителей, и Петунию. Она всегда мечтала иметь сына и двух дочерей, говорила, будет защитник принцессам. Она любила зелёные яблоки и горький шоколад и на дух не переносила тыкву. И просто обожала белые розы. Как-то эта ша… хм… Блэк оборвал в Хогсмиде куст этих самых белых роз, чтобы сделать ей приятное. Правда, хозяйка двора, где он это сделал, его поступка не оценила… — Снейп не сдержал усмешку. — И ромашки. Ещё очень любила ромашки. А после третьего курса родители повезли их отдыхать на море — на Карибские острова. Она приехала в неописуемом восторге и ещё долго грезила мечтами о пиратах и кораблях, наслушавшись местных легенд и рассказов. Редкий случай, когда она действительно просто мечтала, в жизни она была более прагматичной.
Гарри казалось, что он сейчас расплачется. Снейп говорил каким-то непривычным — мягким и спокойным — тоном, и парню казалось, что он наяву видит маму такой, какой она была по рассказам Снейпа. Он словно впервые представил не привычный образ красивой девушки, героини, а обычную молодую женщину, которой свойственно было любить, мечтать, увлекаться, стремиться. Он хотел что-то сказать, но горло словно сжала невидимая рука.
— Кстати, она любила летать, но всегда считала это забавой, нерациональной тратой времени. Но когда ей бывало грустно или она была чем-то расстроена, она обычно брала у кого-нибудь из этих оболтусов метлу и летала над Хогвартсом по нескольку часов, возвращаясь привычно весёлой и успокоившейся. Так что, возможно, мистер Поттер, талант к полётам у Вас не только от отца, — закончил Снейп уже более официальным тоном, сочтя, что для одного дня с Поттера более чем достаточно. Да и ему оказалось вспоминать любимую подругу тяжелее, чем он думал. Для него Лили всё ещё где-то оставалась живой. Её образ всё так же искрился эмоциями. Северус глубоко вздохнул. Пожалуй, лучше ему уйти — не хватало ещё проявлять слабость при мальчишке.
А Гарри смотрел на него, не мигая, в изумрудных глазах блестели не пролитые слёзы.
— Сэр… — голос его дрогнул, он откашлялся и начал заново, уже более собрано: — Профессор, спасибо Вам! — в голосе Поттера было столько теплоты и благодарности, что Снейпу стало не по себе. — Я уже понял, что все эти годы Вы меня защищали, как могли. И не спорьте, — тут же остановил он открывшего было рот Северуса. — Для того, чтобы это заметить, стоило всего лишь немного подумать. Но сейчас Вы… — Гарри запнулся подбирая слова. — Вы сделали для меня, и для неё тоже, больше, чем могли. Я думаю, мама хотела бы, чтобы я знал её настоящей, а не только о её рыжих волосах… Я просто признателен Вам от всей души, даже если Вам на это и всё равно.
Северус молчал. Почему-то речь мальчишки зацепила что-то глубоко внутри, и оно теперь толкало на совсем уж необдуманные поступки. Но надо держать себя в руках.
— Профессор, я не стану задавать никаких вопросов, хотя не стану лгать — мне любопытно. Но я очень надеюсь, что Вы не планировали уведомлять о своём визите профессора Дамблдора и что это была Ваша личная инициатива.
Гарри и себе-то не мог объяснить, почему он так не хочет, чтобы директор что-либо знал, но какой-то внутренний голосок упрямо твердил ему, что Дамблдору совсем не понравится, что Мастер Зелий почти дружески рассказывает Поттеру о матери. Ведь директора Гарри тоже не раз спрашивал о родителях. Но он только всегда говорил, какие они были прекрасные люди, и всё на этом. Но ведь если они состояли в Ордене Феникса, значит, скорее всего, Дамблдор знал их немного ближе, чем просто «прекрасные люди»? Вот если спросить директора о Молли Уизли, к примеру, сейчас — он же сможет немало рассказать. Да хоть бы и то, что она восхитительно готовит! Так почему тогда директор ничего не знал о его родителях? Или просто не хотел говорить?
Снейп прищурился. Его сильно настораживало, что мальчишка поумнел буквально за несколько дней и стал проявлять похвальную осторожность. И эта манера изъяснения… Что-то во всём этом было не так.
Складывалось ощущение, что ему кто-то помог, но не Дурсли же, в самом деле? Конечно, возможно, он получил письмо из Гринготтса — Снейп был уверен, что его настоятельную просьбу гоблины выполнили — и просто начал думать своими мозгами, но интуиция шпиона упрямо твердила, что тут не всё так просто. Однако то, что Поттер не хочет афишировать их общение — Снейпу, без сомнения, на руку.
— Это действительно моя личная инициатива, мистер Поттер, — согласился вслух Северус скучающим тоном. — Напомню, я хотел поздравить Вас с днём рождения. Не вижу необходимости отвлекать такого занятого человека, как директор, такими пустяками.
Гарри подавил смешок. А у Снейпа и МакГонагалл больше общего, чем можно было бы подумать. Но для него это хорошие новости. Конечно, даже после рассказа Гарри вовсе не спешил доверять Мастеру Зелий, но в то, что он не скажет Дамблдору, почему-то поверил. Вообще, Снейп предстал в совершенно неожиданном свете, и Гарри серьёзно задумался — а что он вообще знает об этом человеке? Их извечная вражда, начавшаяся с первого дня занятий, как-то не располагала видеть в зельеваре обычного человека. Да и в школе — холодный, отстранённый, «застёгнутый на все пуговицы», с едкими комментариями по поводу и без — он вызывал страх, но вовсе не желание узнать что-нибудь о нём. Может, спросить Люциуса? Ведь, как Гарри уже понял, они учились в школе примерно в одно время и оба на Слизерине, может, Малфой что-нибудь расскажет? Точно, так он и поступит.
— Я полностью с Вами согласен, — кивнул Гарри, неуверенно улыбаясь. — Простите, я даже не предложил Вам чаю, но, боюсь, моя тётя…
— Избавьте меня от деталей, мистер Поттер. Я совершенно не испытываю желания пить очередную кружку этого напитка. К тому же, мне пора, — Снейп поднялся на ноги. Для первого раза он сделал достаточно. А ему ещё нужно привести в порядок собственные эмоции. Поттер тоже встал и сделал то, что изумило зельевара — протянул ему ладонь для рукопожатия.
— Профессор, я понимаю, что это странно, но, может, хотя бы временно, в отсутствие посторонних, заключим перемирие? Я устал с Вами воевать, — Гарри открыто улыбнулся.
Северус растерялся. И вот что на это ответить? Хотя, лично для него всё складывается как нельзя лучше:
— Если Вы так настаиваете, мистер Поттер, и если Вам это так уж необходимо… — Снейп пожал протянутую руку с видом человека, который делает величайшее в мире одолжение. — Перемирие.
Гарри спрятал улыбку. Почему-то он был уверен, что Мастер Зелий просто держит привычную маску и демонстрирует характер.
— Ещё раз большое Вам спасибо.
— Довольно, мистер Поттер. Слишком много благодарностей. Я, возможно, ещё навещу Вас до конца каникул. Предварительно пришлю письмо, — он бросил ехидный взгляд на пакет с покупками Гарри. — А то мало ли в каком парке Вы будете гулять.
Гарри смутился, а Снейп размашистом шагом уже покинул гостиную. Он не стал допрашивать мальчишку об Изумрудной аллее, полагая, что про неё могли ему рассказать и гоблины. Хотя, зная этих финансистов — которые и по делу то разговаривают с магами сквозь зубы — это маловероятно. Что же, у него ещё будет возможность получить ответы на свои вопросы.
А Гарри так и стоял, задумчиво глядя ему вслед. Это всё было очень странно, и он дал себе слово обязательно поразмыслить — что и Снейпу, и Малфою может быть от него нужно? Теперь, когда он научился размышлять над событиями, давая им оценку, ответ, который мог устроить прежнего Гарри — по доброте душевной — ему не подходил. Хотя, о чём это он? Прежний Гарри уже бы с десяток писем написал и друзьям, и Дамблдору. Что-то менялось в нём, всё быстрее и быстрее, и ему самому уже казалось, что он не успевает за переменами.
— Вот ты где, урод, — раздался разъярённый бас дяди Вернона. — Ты сейчас же объяснишь, почему в моём доме шляются всякие маги! — орал дядя, показываясь в гостиной всей своей немаленькой тушей.
Гарри только тяжело вздохнул. А вот и расплата.
***
Гарри потихоньку впадал в отчаянье. От дяди ему тогда влетело неслабо — несколько затрещин, что с тяжелой рукой Вернона вылилось в синяк на скуле, который и не думал проходить, только побледнел слегка, и долгие вопли и оскорбления. А потом его заперли в комнате. По ней Поттер сейчас и метался, чувствуя, как нарастает паника.
Сегодня у него обед с Люциусом, на который попасть он очень хотел. Но он был заперт. На окнах — решетки. Магию ему применять нельзя, а вскрывать замки по-маггловски Гарри не умел. Нет, он честно пробовал, ковыряя несчастный замок и ножом, и куском проволоки, и даже бог весть откуда завалившейся за старый письменный стол Дадли шпилькой. Но все его потуги оказались тщетны. И вот что ему делать? И Букля, как на зло, где-то летает, и он не может даже послать записку, чтобы предупредить.
Ну, а с другой стороны, если Люциус не дождётся его в парке, он просто решит, что Гарри передумал. Он потом обязательно отправит ему записку с извинениями. Сейчас метаться всё равно нет толку — пустая трата времени. Не просить же криками через дверь родственников, чтобы они его выпустили? Это всё равно не поможет, так зачем унижаться лишний раз?
Гарри глубоко вздохнул и велел себе успокоиться. Не стоит переживать из-за того, что не можешь изменить. Просто всё получалось так до обидного глупо! Но хватит сожалений, он просто продолжит чтение, от которого почти не отрывался все эти дни.
***
Люциус напоследок окинул себя взглядом в зеркале. Маггловский костюм очень ему шёл и сидел идеально. Он выглядел безупречно, как и полагается лорду Малфою в любой одежде и ситуации.
Гарри в парке не оказалось. Люциус убедился, что часы показывают без трёх минут два, и решил подождать: может парень просто задерживается. Но когда и по истечении пятнадцати минут Гарри не появился, Люциус встревожился. Конечно, может, Поттер просто передумал, но в свете того, как складывалось их общение в последнее время, Малфой был уверен, что Гарри хотя бы прислал бы ему записку. Может, что-то случилось? Помучившись сомнениями, Люциус всё-таки решил проверить.
До дома, где жил Гарри, он дошёл быстро. Внешне всё было спокойно. Он решительно направился к дому и постучал. Открыла ему женщина ничем не примечательной внешности, которая осмотрела его с ног до головы и задержалась взглядом на его дорогом костюме.
— Чем могу помочь? — вежливо, но прохладно наконец спросила она.
— Я хотел бы увидеть Вашего племянника — Гарри Поттера. Это возможно? — безупречно вежливо поинтересовался Люциус.
Хозяйка дома преобразилась на глазах. В глазах её вспыхнула злоба, а лицо искривилось.
— И вы тоже из этих уродов, да? Что вам всем здесь надо? Сначала этот Снейп, теперь вы… Нет тут никакого Гарри Поттера!!! — она попыталась захлопнуть дверь, но Люциус поставил ногу, не давая ей этого сделать.
Снейп? Что тут забыл Снейп, если его визит так рассердил тётку Гарри? Странно… Но действовать стоило быстро, и Люциус начал сочинять на ходу.
— Приношу свои извинения, но я представления не имею, о ком Вы говорите. У меня есть сведения, что ваш племянник — Гарри Поттер, проживает по этому адресу. У меня к нему есть деловое предложение для обсуждения. Я мог бы его увидеть?
— Деловое предложение? — Петуния растерялась. Уверенность незнакомца в своих словах и его полное недоумение от её предыдущих высказываний остудило её пыл. Да и одет он был совершенно обычно, не как эти ненормальные. Но кто мог захотеть сделать Поттеру какие-то деловые предложения?
— Ох, примите мои извинения, я не представился — Квинет Джонс. Я менеджер по рекламе в компании «Ватерлоо», — Люциус выдал первое пришедшее в голову название, но говорил очень убедительным тоном.
Петуния о такой компании никогда не слышала, но обнаруживать своё невежество перед столь представительным джентльменом ей не хотелось. Она и так уже опростоволосилась, когда накричала на него.
— Я… да, конечно, проходите, пожалуйста. Я сейчас позову ур… хм… Гарри, — опомнилась Петуния, едва не назвав мальчишку по привычке.
Люциус оговорку заметил, но внешне расплылся в очаровательной улыбке.
— Благодарю, мэм. Вы очень любезны. Я могу подождать Вашего племянника тут? — уточнил он, обводя рукой гостиную
— Да, конечно, располагайтесь, присаживайтесь, — вспомнила о гостеприимстве Петуния. — Напитки?
— Благодарю, но нет. У меня не так много времени.
— Конечно, — хозяйка дома вежливо улыбнулась и пошла наверх.
Люциус же пытался проанализировать ситуацию. Может, всё-таки Гарри сам не хочет с ним общаться? Ведь судя по тому, что тётка отправилась его звать — с ним всё в порядке и ничего не случилось. Но это было, как минимум, странно. Нет, всё-таки стоит дождаться Гарри и поговорить с ним лично. Да и зачем иначе он разыгрывал своё маленькое представление?
В дверь постучали. Люциус выглянул, но Петуния, видимо, ещё была на втором этаже и стука не слышала. Люциус пожал плечами и опустился обратно в кресло — не станет же он открывать дверь в чужом доме. Вот сейчас спустится хозяйка и сама отворит. Стук повторился, став настойчивее, а через несколько секунд Люциус отчётливо услышал, как дверь открылась. Он удивился — если бы Петуния спустилась вниз, он бы заметил. На всякий случай, он выглянул в прихожую, да так и застыл на месте.
— Снейп, а тебя не учили, что входить в чужой дом без разрешения — это нехорошо? — Люциус пытался скрыть растерянность и просчитать развитие ситуации, отвлекая Северуса вопросами.
— Малфой?! — в голосе Мастера Зелий прозвучало неприкрытое удивление.
Они смерили друг друга недобрыми взглядами и одновременно воскликнули, не скрывая неприязни:
— Ты что тут делаешь?!
