Если хочешь узнать о Шайрен

      — Ох!       Шайрена даже подпрыгнула на месте, забавненько похлопав плавничками. Подобным жестом предвкушается достаточно занимательное повествование, хотя, вроде бы, еще ни один ответ рыбки не казался скудным. Неужели ее врожденная стеснительность сейчас ушла на второй план? Даже какой-то парадокс, ведь предпочтения – достаточно личное.       — Конечно у меня есть и иные любимые занятия, — ее спокойная улыбка могла бы быть таким приятным сном, — Я даже… Прежде чем найти их, многое перепробовала. Все-таки не все требуют каких-либо навыков, а некоторые и вовсе просты, — захватывает прядку, задумчиво ее перебирая, — Но, по правде говоря, дороги они мне все не меньше пения. С ними я чувствую, что не просто «убиваю время» или наполняю свой досуг, а что веду увлекательную и умиротворенную беседу с собеседником. Это, наверное, кажется вам чем-то странным, но поделать нечего, с ними просто погружаюсь в полный безопасный комфорт, даже если в процессе приходилось выбираться из своего не менее уютного убежища.       Здесь даже представляется, как пятясь и бесконечно оглядываясь, Шайрен поспешно направляется по своим загадочным делам.       — Самым очевидным примером, можно привести пианино. У меня было оно в доме в Подземелье, но клавиши заедали, и приходилось выскальзывать или к Андайн, или к той головоломке с ним, когда уж невероятно хотелось сыграть любимые мелодии. Да и туда, по сути, не заглядывает практически никто. Я могла спокойно практиковаться, а теперь достигла, наверное, совсем неплохих результатов. Мне… Нравилось всячески запутывать для себя ноты, так как иногда из-за таких перестановок получалось и нечто новенькое, даже не вызывающее боль в ушах… — хихикает, — Довольно забавно!       — Далее, в те моменты, когда я осмеливалась заплывать еще дальше от своего убежища, любимым, а в процессе просто захватившем меня занятием, стало коллекционирование. Камушки, оброненные кем-то мелкие предметы, даже красивые побрегушки со свалки и реже ракушки – все стало для меня настоящей одержимостью в какой-то момент. Я складывала их в огромный старенький сундук, который умудрилась даже перетащить себе в квартиру на Поверхности. Сестра удивилась, когда поняла, какая я на самом деле барахольщица, вот так.       — Как я обмолвилась вам до этого, временами, приходилось находить какие-нибудь уцелевшие книжки. Страницы в отдельных из них бывали порванными, так что я любила воображать, что автор изобразил в этих отрывках и каким образом события могли принять такие обороты в последующей главе…       — Еще одним моментом, связанным с книгами, было засушивание в них растений и даже эхо-цветов. Если, в конце концов, найденный сюжет мне не нравился, то я превращала его в «клумбу». Особенно с эхо-цветами это делать достаточно интересно. Вот ими я не брезгала пользоваться и в фаворитах - будет полезнее любого диктофона или закладок, если тебе полюбился отрывок, и ты хочешь прослушать его еще раз. Голос твой ведь практически и не отличается от того, каким обычно мыслишь.       — Сейчас в упомянутый до книг сундучок, к слову, я собираю теперь уже человеческие ресурсы. Поверьте, когда коллекционерам попадаются кристаллы или просто расписанные какими-либо символами камешки – слишком тягостно устоять.       — Я веду дневники, когда появляется меланхоличное настроение… Почерк, как мне кажется, у меня не очень красивый, да и мысли излагаю с постоянными зачеркиваниями, снова и снова добиваясь правильного воплощения. С писательством и рисованием возникают проблемы даже, когда есть магия, а не плавники.       — Сейчас, Меттатон пытается научить меня танцевать, подбирать себе наряды и прически. Я даже и не удивляюсь тому, что в концовке он только цыкает, это еще совсем не мое. Разве что, с париками приятно работать, в тайне я пробую это сама.       — Ну и, напоследок, наверное, самое очевидное. Я не особо нуждаюсь в плаванье и воде как таковых, но не посмею исключать, насколько для меня это приятно. Чем холоднее водоем - тем лучше. Если мне хочется поплавать, а до воды добираться по городу ну слишком далеко, то я обычно набираю просто ледяную полную ванную и плещусь в ней так много, как пожелает душа.       И кто мог подумать, сколько всего скрывается в такой вот кроткой душе? Наверное, Вы, так как фанату должно быть известно, какими порою глубокими являются самые безмолвные личности.