Calamity / Бедствие

Чимин и Юнги 6

В жизни у Чимина никогда не было ничего особенного. Когда спрашивали, что у него вообще есть, у него всегда был один и тот же ответ. Основные предметы первой необходимости. Однако он не жалуется, никогда не пожалуется, потому что знает, что у других всё гораздо хуже, чем у него. С юных лет его родители начали учить его истинной ценности денег, и он помнит, как видел их снова и снова всякий раз, когда смотрел на своих родителей. Они работали от рассвета до заката и часто — каждый день сверхурочно, чтобы им хватило денег накормить и обеспечить жильём Чимина и его больную младшую сестру. Они люди рабочего класса, которые в элитарном обществе делают то, что могут, чтобы их дети не испытывали тех же трудностей, что и они сами, чтобы их дети могли работать и жить комфортно. Чимин питает огромное уважение к своим родителям и не боится в этом признаться. Они, честно говоря, самые лучшие родители, о которых только можно мечтать; у них всегда есть время на Чимина, когда он чувствует себя подавленно, а ещё они заставляют его приходить на ужин каждую пятницу с Юнги, чтобы обменяться новостями. Они — причина, по которой Чимин никогда не принимает всё как должное, причина, по которой он любит свою дерьмовую квартирку в центре Сеула. Возможно, этого недостаточно, но он усердно работал, чтобы финансово обеспечить себя и иметь что-нибудь, что он мог бы назвать своим. Все эти часы, которые он провёл в дерьмовом ресторане, обслуживая посетителей, были достойны гордых улыбок, полученных Чимином от своих родителей, когда сказал им, что переезжает. Пронзительный звуковой сигнал вытряхивает Чимина из его мыслей, его зрение слегка размыто, а затем он снова фокусируется на жаркое перед ним. Он крепче сжимает ручку сковороды, мастерски переворачивая еду как искусный шеф-повар. Джин, его фейковая вторая мать, научил его готовить, когда он был помладше, чтобы удостовериться, что он питается правильно, а не рамёном (что он, без сомнения, и делал бы в противном случае). Его настоящая мать однажды его пыталась научить, но Чимин не мог усидеть на одном месте достаточно, чтобы научиться, всегда пытаясь вытащить её наружу, чтобы поиграть с ним в небольшом парке за углом их дома. Он улыбается нежным воспоминаниям, мысли снова уплывают вдаль. Звук потрескивающего масла и шипящего пара раздаётся эхом в небольшой кухне, становясь громче с течением времени. Чимин добавляет соус в сковороду и отступает, прислоняясь к кухонному столу и оставляя жаркое доходить на медленном огне. Его взгляд блуждает по маленькой кухоньке, он слегка прищурил глаза от резкого пустого свечения, исходящего от единственной белой флуоресцентной лампочки, которая кривовато свисает с потолка. Чимин наклоняет голову в думах, добавляя в свой бесконечный список вещей, которые требуется починить, ещё и лампочку. Возможно, он мог бы попаразитировать на новом плотницком бизнесе Намджуна и получить кое-какую бесплатную работёнку. «Уверен, Намджуну это понравится», — думает он, хихикнув. Чимин даже не знает, почему Намджун решил стать плотником. Он ломает больше, чем чинит, но каждому своё, предполагает Пак. Его взгляд блуждает, скользя по отслоившимся обоям и треснувшим плиткам, в гостиную, небольшую часть которой он видит через узкий дверной проём. Тёмно-синий диван, который они нашли на обочине дороги, занимает большую часть комнаты, оставляя только небольшое пространство для телевизора и нескольких кресло-мешков на те случаи, когда они приглашают кого-нибудь на фильм. На маленьком боковом столике рядом с диваном приютилось грустноватое растеньице, листья которого слегка увяли, потому что Юнги продолжает забывать полить бедняжку. Небольшой солнечный отблеск светит Чимину в глаза из-за растения, привлекая его внимание. Он слегка щурится, пытаясь понять, что же нового добавилось. Убедившись, что их обеду не настал пиздец на медленном огне, Чимин перемещается в гостиную в направлении небольшого столика. Это гладкая фоторамка. Мин Юнги, нахальный чёрт, поставил в рамку чиминов диплом, не сказав ему. Его пальцы нежно скользят по стеклу, пробегаясь по имени. Он не может поверить, что всего месяц назад получил диплом по специальности «Бизнес-менеджмент» и выпустился. Весь этот опыт был таким сюрреалистичным, но скорее всего потому, что был залит слезами. Слезами его семьи, его самого, и даже Юнги, хотя спроси ты его сейчас, он будет яростно это отрицать. Тонкие руки оплетают живот, притягивая Чимина в объятья. Мягкое дыхание ласкает его затылок, а холодный нос тычется в обнажённую кожу его плеча. Чимин протягивает руку вниз и сплетает свои смуглые с вцепившимися в ткань его футболки бледными пальцами, ухмыляясь цветовой разнице. — Её здесь не было прошлой ночью. Когда ты успел? — спрашивает Чимин, откинув голову назад и устраивая её на остром плече Юнги. Юнги мягко целует Чимина в челюсть, обнимая крепче. — Этим утром, после того как ты ушёл на работу. Хотел сделать сюрприз и поздравить с первым рабочим днём. Чимин улыбается, и от такого заботливого жеста у него наворачиваются слёзы. Он оборачивается, не прерывая обнимашек с Юнги, и прижимается своими губами к его в глубоком поцелуе. — Ты не должен был, но спасибо. Юнги лениво ухмыляется, наклоняясь для ещё одного поцелуя. — Ты ведь знаешь, как я чертовски горд за тебя, правда, Чимин-и? Я просто хотел убедиться, что весь мир увидит, что я в отношениях с гением. Нет никакого смысла держать сертификат в ящике стола, да? От комплиментов по щекам Чимина ползёт слабый румянец. Он наклоняется назад, чтобы взглянуть на Юнги, и с его лица сползает улыбка, когда он замечает тёмные круги под чужими глазами. Его большие пальцы слегка поглаживают бледные щёки Юнги, отмечая болезненный оттенок его кожи. — Ты сегодня ел? Юнги слегка отшатывается в сторону от мягкого прикосновения Чимина. — Я уже завтракал. Не беспокойся обо мне. Выражение лица Чимина падает, хмурость теперь искажает черты его лица, когда он протягивает руку. — Юнги… Юнги вздрагивает и поворачивается в сторону кухни, тихий голос едва слышно. — Я в порядке. Просто… пожалуйста? Чимин громко вздыхает, нервно запуская пальцы в волосы. Он ненавидит, когда Юнги такой — далёкий и неуловимый — и это ранит его до глубины души. Он осторожно шаркает в кухню, обходя Юнги, который стоит в дверном проходе и пьёт воду из стакана. Молчание между ними неловкое, все слова и вопросы теряются в напряжённой атмосфере. Чимин закатывает рукава рубашки до локтей, жалея, что не переоделся перед готовкой ужина. Он был так взволнован своим первым рабочим днём, что совершенно об этом забыл. Чимин крепче сжимает лопаточку, готовясь заговорить. Он тихо прочищает горло, звук прорезает плотную тишину. — Ужин готов. Юнги ничего не говорит, только двигается, чтобы накрыть их шаткий обеденный стол вместе со столовыми приборами. Чимин остаётся на кухне, его тело напряжено, пока он раскладывает пропаренный рис и жареную свинину на порции. Юнги уже сидит за столом, рассеянно вертя палочки, когда он приносит пищу. Чимин старается смягчить голос, чтобы не напугать Юнги, ставя перед ним тарелку. — Я сделал пулькоги из свинины, твоё любимое. Юнги бормочет тихое «спасибо», прежде чем потыкать палочками в еду на тарелке, по-прежнему не глядя Чимину в глаза. Чимин ест медленно и спокойно, смакуя острый вкус свинины. Он пару раз останавливается, открывая и закрывая рот, силясь сказать хоть что-нибудь. Юнги вздыхает после пятой паузы Чимина, поднося ко рту маленький кусочек свинины. — В чём дело, Чимин? Тот слабо ему улыбается, слегка ошеломлённый тем, что его поймали. — Эм. Ну… Намджун и Джин позвонили мне сегодня во время обеденного перерыва и спросили, не хотим ли мы прийти к ним на ланч в эти выходные. Я сказал, что спрошу и позвоню им снова. Юнги хмурит брови в замешательстве. Намджун и Джин им как братья, так что он не знает, зачем Чимину требовалось подтверждение. — Естественно, мы пойдём. Почему ты меня спрашиваешь? Чимин нервно жуёт нижнюю губу, смотря в озадаченные глаза Юнги. — Потому что там будем не только мы. Намджун хотел познакомить нас с его другом. Юнги застывает, палочки зависают над краешком тарелки. — Чимин-и, ты знаешь, что мне не нравится встречаться с новыми людьми. Ты же знаешь, насколько обеспокоенным я временами становлюсь. Чимин увлажняет нижнюю губу, опуская взгляд на свою еду. — Конечно, я знаю. Но я подумал, что было бы неплохо… ну, знаешь, немножко пообщаться с кем-нибудь. Джин сказал мне, что Хосок хороший парень, а ты знаешь, каков он с людьми. Юнги фыркает и драматично закатывает глаза, снова копаясь палочками в еде. — Это ни о чём не говорит. Джину все нравятся. Чимин улыбается описанию их друга, не в состоянии придраться к его словам. — Окей, ему правда нравятся все, но Джин не говорит о ком-то хорошо, если он того не заслужил. Помнишь, как он хорошо отозвался о тебе Намджуну, когда они начали встречаться? Юнги издаёт ещё один критический смешок, улыбаясь и щуря глаза. — Поэтому я и не доверяю его мнению. Чимин игриво шлёпает Юнги по руке. — Прекрати. Ты изумительный. Не позволяй никому говорить иначе, красавчик. Чимин проклинает себя, наблюдая, как выражение лица Юнги меняется, и неловкая тишина снова овладевает ими. — Эй… Юнги отодвигает стул, громко скрипя ножками по кафельному полу. Уже развернувшись и направившись в сторону коридора, он тихо произносит: — Скажи Джину и Джуну «да», но я делаю это лишь один раз, и если он мне не понравится, то я уйду. Чимин проглатывает кусок пищи во рту и хрипит тихое: — Хорошо. Чимин мысленно себя обругивает. «Тупица, тупица, тупица. Зачем я это сказал?» Он отрывает свой взгляд от удаляющегося Юнги и мельком смотрит на стол, замечая, что его еда стоит почти нетронутой. Чимин моргает, взметая взгляд вверх и видя, что Юнги как раз собирается завернуть за угол. — Юнги! Тот останавливается, хватая рукой дверной косяк и смотря из-за плеча на Чимина. Чимин мягко указывает на полную тарелку. — А твой ужин? Юнги скромно улыбается Чимину. — Я не голоден. Чимин смотрит на скатерть, прислушиваясь к тихим шагам Юнги в коротком коридоре, и не двигается, пока не слышит громкий щелчок двери их спальни. Он откидывается на спинку стула, палочки падают с края его тарелки и беспорядочно ложатся на стол, скатерть которого запачкана теперь остатками соуса чили. Чимин относит обе тарелки на кухню, сгребает пулькоги в контейнеры и ставит их в холодильник. Пулькоги из свинины — тоже одно из любимых блюд Чимина, но сегодня вечером оно оставило лишь затяжной привкус пепла во рту.