***
От переполняющего его волнения Римус чуть было не выронил свой новенький значок старосты. Дрожащими руками он крутил и рассматривал его со всех сторон, всё ещё не осознавая, что он, Римус Люпин, теперь является старостой Гриффиндора. А когда осознал, то рассмеялся, представляя, что теперь сможет приструнить своих друзей. Хотя, конечно, он этого не хотел. С радостной улыбкой Римус спустился вниз, чтобы показать значок матери, которая в это время готовила обед. Он зашёл в старенькую кухню с пожелтевшими обоями. Хоуп Люпин помешивала ложкой что-то в кастрюле. Увидев счастливое лицо сына, она тут же оторвалась от своего занятия. — Мама! Смотри! Я теперь староста. Хоуп вытерла руки о край старого халатика и взяла значок, с гордостью глядя на него. В её понимание было доступно слово староста. — Ты молодец, Римус. — она ласково потрепала его по светлым волосам. — Жду не дождусь, когда отец придёт с работы. Он тоже будет гордиться тобой. Думаю, по такому случаю, можно устроить маленький праздник. Она выключила плиту, на которой варился суп, и потянулась к верхней полке, доставая оттуда старенькую коробочку, покрытую пылью. Смахнув пыль, Хоуп открыла её и покачала головой. Римус знал эту коробочку. Там мать всегда хранила деньги, которых, к слову, у их семьи никогда много не было. В последнее время было особенно тяжело. Пока Римус был в Хогвартсе, родители писали письма, в которых говорили, что дела дома обстоят хорошо. Но, приехав на каникулы, парень убедился, что всё далеко не так. Как-то раз он случайно подслушал их разговор, из которого уяснил, что отца нагрузили работой, но денег за это не доплачивают. И сейчас Римус совершенно не хотел, чтобы мать тратила деньги на ненужные покупки. — Мама, погоди. — сказал Римус. — Не нужно, правда. У нас и так денег не много… — Не говори глупостей, милый. — ответила Хоуп, доставая пару помятых купюр. — Хоть иногда нужно себя баловать. Я пойду в магазин схожу. Она ещё раз потрепала сына по голове и вышла, напевая какую-то песенку. Римус вздохнул и присел на старый скрипучий стул. Через пару минут в кухню зашла переодетая Хоуп, чтобы пересчитать деньги. В это время в открытое окно залетела красивая коричневая сова. Римус радостно воскликнул, когда узнал почтальона Поттера. Сова кинула письмо на стол и села на шкаф, начиная чистить пёрышки. — Это от Джеймса. — улыбался Римус, открывая письмо. Хоуп поджала губы. Нет, она была безумно счастлива, когда узнала, что у её сына появились друзья. Тем более о семье Поттеров мистер Люпин всегда отзывался очень хорошо. Но женщина боялась того, что друзья узнают о проблеме Римуса и, бросив его, навсегда разобьют его сердце. Какого же было её удивление, когда счастливый Римус говорил, что друзья не отвернулись от него и поддержали. Естественно, он умолчал об их намерениях стать анимагами. — А кто такая Мэри? — спросила Хоуп, читая письмо из-за плеча сына. Римус тут же покраснел и чуть было не выронил письмо.Миссис Люпин всё стало тут же ясно. — Да так. — отмахнулся Римус. — Однокурсница. — Она тебе нравится? — Нет! То есть, да, очень нравится. Но ты же знаешь, что я не могу… Он опустил карие глаза в пол. Хоуп положила ему руку на плечо и нежно сказала: — Мы с папой желаем тебе только счастья, дорогой. Если она твоё счастье, то ты просто обязан не упустить его. Договорив она, вышла, оставляя его наедине со своими мыслями. Римус вздрогнул, когда входная дверь хлопнула. — Идём. — сказал он сове, и та, спикировав со шкафа, уселась у него на плече. Зайдя в комнату, Римус сел писать письмо Джеймсу, но его мысли всё вновь и вновь возвращались к словам матери, а потом и к самой красивой девушке для него — Мэри. Он хотел написать ей письмо, много раз собирался. Садился за стол и, уставившись в пустой лист пергамента, боялся начать. Боялся потом узнать, что она просто выкинула его письмо или не сочла нужным ответить. Римус вздохнул и ещё раз перечитал письмо Джеймса: «Привет, Лунатик! Давно я тебе не писал, каюсь. Но ты же знаешь, что я тебя никогда не забуду. Как у тебя дела? У меня нормально, только немного скучно. Сириуса не отпустили на каникулы ко мне. Его матушка устроила жуткий скандал. Питер тоже не смог приехать… Зато, буквально вчера, произошло чудо! Лили ответила мне на письмо, по-моему тридцатое за это лето. Она, конечно, назвала меня идиотом и выпендрёжником и сказала, чтобы я больше ей не писал, но это не главное. Главное то, что она помнит меня и уделяет своё время. Если сможешь, то приезжай ко мне до конца лета. Будем гулять, придумывать шалости, разговаривать о Мэри и, конечно, Лили. Ну ты понимаешь. Напиши скорее! Сохатый. » Римус улыбался, представляя с каким счастьем Джеймс писал ему о Лили. Недолго думая, Римус написал ответ, в котором сказал, что приехать не сможет, так как через неделю будет полнолуние. Отправив сову с письмом, Римус лёг на свою кровать и уставился в потолок. Сейчас ему хотелось бы хоть ненадолго выкинуть из головы мысли о Мэри, но это не получалось. Он вновь и вновь видел её перед собой. Такую красивую, такую умную, такую добрую… Дверь внизу хлопнула, что означало, что вернулась Хоуп. Она улыбнулась, глядя на подоспевшего сына. В руке у неё был один маленький пакетик, что для их семьи было роскошью. Это был чудесный вечер. Когда мистер Люпин пришёл с работы и узнал о том, что его сын староста, то от души пожал ему руку и похвалил. А потом вся семья села за стол. Они говорили очень долго и о многом. Римус ловил на себе счастливые взгляды матери, счастливые не только из-за его достижений, но и из-за того, что он теперь сможет стать хоть немного довольным жизнью. Римус и так был ей доволен. Особенно, в последнее время, когда почти всю его жизнь составляла златовласая красавица-гриффиндорка.Глава 38. Самое скучное лето.
8 сентября 2018 г. в 07:39
Яркое солнце освещало всю комнату Лили, которая сидела на полу и просматривала фотографии, иногда смеясь. На её рыжих волосах играли солнечные зайчики.
За месяц Лили изменилась очень сильно. Она выросла так, что теперь была чуть выше матери, черты лица стали более мягкими и женственными, и можно было с полной уверенностью сказать, что Лили Эванс стала настоящей девушкой.
На столе лежала стопка писем от Марлин, Мэри, Алисы и даже Поттера, которые Лили, к слову, даже не открывала, а просто кидала на стол.
Дверь комнаты распахнулась и вбежала явно злая Петунья. Она тут же сморщила нос, глядя на Лили, и заверещала:
— Убери свою уродскую сову из моей комнаты!
Искорка сидела на своей клетке, спрятав голову под крыло, а значит, эта была чья-то другая сова.
Лили встала и бегом направилась к сестре в комнату, пока та шла за ней по пятам. На подоконнике сидела старая коричневая сова с мутными глазами. Увидев Лили, она ухнула и приземлилась к ней на плечо.
— Должно быть она перепутала окна. — сказала младшая, поглаживая сову. — Алиса говорила, что…
— Мне плевать! — воскликнула Петунья, отчего Лили подпрыгнула. — Забирай свою чёртову сову и проваливай из моей комнаты!
Лили смерила сестру осуждающим взглядом и вышла из комнаты.
Искорка не очень обрадовалась, когда сова Алисы начала жадно пить воду из её тарелки. Лили тем временем читала письмо, в котором Алиса предупредила, что сова очень старая и иногда путается в пространстве. Ещё Стоун много писала о своих замечательных каникулах, которые она проводит в Германии. Не обошлось и без пары предложений о Фрэнке.
Дочитав, Лили положила письмо на стол и подошла к старой сове.
— Тебе пора лететь. Возвращайся домой.
Сова слабо ухнула и была такова.
Лили решила, что пока не следует действовать сестре на нервы, поэтому она накинула куртку и пошла немного подышать свежим воздухом.
День сегодня был прохладным. На небе сгущались тучи, что говорило о предстоящем дожде. Лили ходила по улицам, разглядывая на витринах магазинов товар. Когда ей это наскучило, она пошла на старую детскую площадку недалеко от дома.
Качаясь на старых качелях, с которых почти слезла краска и которые скрипели при малейшем движении, Эванс грустно поглядывала в сторону Паучьего Тупика. Сейчас она бы не отказалась от компании Северуса, но его не было. Его вообще не было видно за это лето. Пару раз Лили встречала его, когда ходила в магазин или просто гуляла. Но он всегда сбегал под предлогом, что у него дома дела. И от этого становилось очень грустно.
Ей было очень скучно и не хватало друзей, которые скрасили бы унылые однообразные дни. Лили даже бы не отказалась от компании высокомерного Блэка, с которым никогда особо не общалась.
Да она была бы не против послушать очередную болтовню Поттера! Хотя, это, конечно, перебор.
Вдруг вдалеке показалась сутулая фигура. Лили напряглась, думая, что это Северус. Она разочаровано выдохнула, когда это оказался какой-то мужчина с бутылкой пива в руке.
Тучи на небе стали ещё больше сгущаться. Лили решила, что сестра немного остыла и направилась домой. Машины родителей ещё не было. Зато, прислонившись к стене, стоял старый велосипед, принадлежащей кому-то другому.
Лили это не смутило: Петунья часто приглашала домой друзей. Особенно, мальчиков, с которыми теперь общалась на постоянной основе.
Лили зашла в дом, сняла босоножки и прошла в гостиную. Она удивилась, когда увидела, что в креслах и на диване сидело человек восемь подростков. Они громко разговаривали и смеялись.
Заметив сестру, Петунья, сидевшая во главе дивана, тут же начала махать ей, чтобы она скрылась. Лили уже занесла ногу, готовая подняться по лестнице, но её окликнул чей-то голос:
— Ты Лили, да?
Лили обернулась и увидела полноватую блондинку. Она приветливо улыбалась.
— Да. — ответила Петунья. — Но она уже уходит.
— Да ладно тебе, Лили! — засмеялся какой-то парень, который был здесь самым старшим. — Посиди с нами немного.
Лили совершенно не хотела сидеть в их компании, постоянно ловя на себе неодобрительные взгляды Петуньи.
— Извини, но нет. — ответила Эванс. — У меня дела. Всем пока!
Ребята помахали ей, и спокойная Лили поднялась в свою комнату.
Уже стоя около двери, девушка услышала голос того самого парня:
— Петунья, зачем ты прогнала её?
Лили не слышала, что ответила сестра, так как быстро забежала в комнату, закрывая дверь. Она медленно сползла по стене на пол и поняла, что только что подставила Петунью.
Минут через двадцать голоса смолкли, и хлопнула входная дверь. Лили всё это время сидела на полу и корила себя. Хотя понимала, что не была виновата.
Она медленно встала и спустилась в гостиную. На диване сидела грустная Петунья, но, увидев сестру, её красивое лицо исказили злоба и ненависть.
Она вскочила и подошла к Лили, которая испуганно смотрела на неё.
— Довольна? — холодно спросила Петунья.
— Туни, я не понимаю…
— Ты хоть знаешь что натворила, а?! — закричала старшая. Лили в упор глядела на неё своими зелёными глазами. — Скольких сил мне понадобилось, что пригласить сюда Майкла, а теперь он даже не посмотрит на меня!
Лили стало её жалко, когда она увидела прозрачные слёзы, стоящие в серых глазах.
Петунья, несмотря на своё плохое отношение к сестре, оставалась очень добрым и ранимым человеком. Если её сердце привязывалось к кому-то, то это было крепко и больно.
— Всё из-за тебя! — воскликнула Петунья со слезами в голосе. — Родители любят больше, магия есть. А я?! Почему я такая ужасная?
— Ты что! Ты самая лучшая, самая красивая…
— Замолчи! — щёки сестры горели красным, а волосы на голове растрепались, но она всё ещё не плакала. — Ты не понимаешь. Кто из мальчиков на тебя посмотрит? Ты же уродина!
Это было явно перебором.
Лили отступила назад, а внутри появилось неприятное, липкое и скользкое чувство обиды.
Она никогда не считала себя красавицей. Такой, пожалуй, являлась Марлин, которая с самой их первой минуты знакомства притягивала к себе взгляд и цепляла парней. Но Лили всегда находила в себе какие-то недостатки, не замечая за ними достоинств.
Но слышать подобные слова от родной сестры было все равно, что резать себя острым ножом.
— Не говори так. — с достоинством ответила Лили. — Ты ошибаешься.
— Ошибаюсь? — ядовито прошептала Петунья. — Пожалуй, это сама природа ошиблась, сделав тебя моей сестрой. Уродка!
Она бросила последнее слово и пересекла гостиную, уходя из дома и громко хлопая дверью.
— Я не уродка! — воскликнула Лили, но в ответ была лишь звенящая тишина. — Я не такая…
Она было уже хотела дать волю слезам и разреветься, но тут резко взяла себя в руки.
Нужно быть сильной девочкой. Алиса всегда говорила, что, чтобы с нами не случалось, какие бы чудовищные вещи не происходили, нужно оставаться сильными и верить. Главное — верить.
И Лили не пролила в этот день не одной слезинки. Даже, когда Петунья за ужином делала вид, что её не существует, когда она гордо прошествовала мимо и, когда скривила губы.
Уже ночью, лёжа в постели, Лили слышала за стеной слабые всхлипы. И какая-то часть сознания тянула её к сестре, чтобы успокоить, но она не пошла, понимая, что будет ещё больнее, чем сейчас.