***
Теперь Мэри вместе с Мародёрами хранила тайну Римуса и приходила навещать его, всегда принося вместе с собой тепло и добро. Правда, парни не сказали ей о том, что хотят стать анимагами, чтобы помогать своему другу во время полнолуний. На самом деле, они уже научились превращаться, осталось понять, как можно долго продержаться в таком облике. Мэри никому из своих подруг не говорила о страшной тайне Римуса, поддерживая легенды о его болезни и слабом здоровье. Да и те сильно не расспрашивали, так как в жизни девушек настал довольно трудный момент.***
Как-то раз в конце октября Марлин и Лили поздно возвращались с улицы. Девушки гуляли и не особо следили за временем. И хоть Лили Эванс и была старостой, она иногда всё же нарушала правила. Лили подгоняла Марлин, а та что-то говорила и смеялась. Тут Эванс остановилась. Маккиннон налетела на неё. Навстречу подругам быстрым шагом шла профессор Макгонагалл. — Ох, мисс Маккинон! — воскликнула профессор. — Я вас и искала! Срочно идите со мной в кабинет директора! Мисс Эванс, идите в гостиную. Марлин испуганно посмотрела на Лили. Но та лишь пожала плечами. Макгонагалл направилась в кабинет директора и Марлин пришлось идти за ней. Что же могло случиться? Она что-то натворила? Бедная блондинка шла и боялась. Она боялась услышать плохие новости. Боялась, что с родителями что-то случилось. В эти тёмные времена в кабинет директора не вызывали просто так. Она вспомнила, как пару дней назад туда вызвали девочку с их факультета, которой сообщали, что её мать убили пожиратели. Больше они её не видели. Декан назвала пароль горгулье. Пропустив девушку вперёд, Минерва открыла дверь в кабинет. — Марлин! Посреди кабинета стоял Робби Маккиннон. Марлин подскочила и обняла брата. Дамблдор смотрел на эту картину и в глазах у него стояли слёзы. Ему не хотелось говорить девушке об ужасных новостях. — Робби! Что ты тут делаешь? — воскликнула Марлин, а сердце забилось быстрее. — Мисс Маккиннон. — сказал Дамблдор. — Ваш брат прибыл потому что, ваш отец находится в больнице. Его ранили на задание. — С ним всё хорошо. — заверил сестру Роберт, глядя, как она бледнеет. — Сейчас вы отправитесь к нему в больницу. — продолжил Альбус. — Я сниму защиту в кабинете и вы спокойно трансгрессируете. Марлин отрешённо кивнула. Хоть она и понимала, что волноваться не стоит, но ей было очень-очень страшно. В последние два года её родители всё больше теряли прежний огонёк веселья, неделями пропадая на разных заданиях. Аманда, любившая играть на пианино вечерами, теперь полностью отдавалась работе и войне. А чёрное пианино теперь лишь протирала. Джон увлекался квиддичем и почти каждые выходные доставал билеты на самые интересные матчи, куда ходил вместе с сыном и дочкой. Ходил лет пять назад. Теперь он был слишком уставшим и разбитым, чтобы посвящать время магическому спорту. Робби, как и его родители, стал мракоборцем и поступил на работу в Министерство. Он ещё оставался весёлым и жизнерадостным. Даже женился на Люси Андерсон, которая теперь носила фамилию Маккиннон и жила в богатом особняке его родителей. Марлин бросила полный печали взгляд на своего директора и, взяв Робби за руку, трансгрессировала из кабинета.***
— Я не знаю! Мы встретили Макгонагалл, и она отправила меня сюда! — А с Марлин-то что? Лили пожала плечами. Она ничего не знала и не понимала. Алиса и Мэри осужденно глядели на Лили. Им хотелось узнать больше о подруге. В гостиной уже никого не было, а гриффиндорки продолжали сидеть и ждать новостей. Благо, завтра была суббота и о занятиях можно было не думать. Мэри с Лили начали тихо переговариваться, чтобы как-то разрядить обстановку. Алиса же глядела на огонь в камине и думала о своём.Подруги решили сидеть до утра, и если новостей не будет, идти к Макгонагалл.Лили начала засыпать. Она хотела закрыть глаза, а потом открыть и увидеть рядом с собой Марлин. Но это не произошло.Алиса свернулась клубком в кресле, а рядом с ней мирно спала кошка Лина. Они боялись. Боялись за Марлин. Боялись, что навсегда могут потерять в ней огонёк жизни, который она питала от любви к своей семье и друзьям. Многие считали её ветреной и глупой, но они глубоко заблуждались, не замечая за красивой внешностью не менее прекрасную душу. В полтретьего ночи за портретом раздался шорох. Девушки вскочили и уставились на вход, ожидая своей подруги. Но вместо Марлин появились Мародёры. Заметив однокурсниц, Мародёры уставились на них. Эванс сразу же включила правильную старосту. — Эй! Вы где это ходите? Уже был отбой! Римус, ты же староста! Люпин виновато улыбнулся. — Да ладно тебе, Эванс. — улыбнулся Джеймс. — Так, небольшая шалость. А чего это вы не спите? — Мы Марлин ждём. — ответила Алиса, садясь в кресло. — Её куда-то Макгонагалл увела. Парни переглянулись. Немного поговорив и выяснив всю ситуацию, они решили остаться с подругами. Да и те не возражали. Римус сел рядом с Мэри на диван и обнял её. Мэри потихоньку засыпала в объятиях Римуса. Питер сел в кресло около окна и уставился в него. Джеймс и Сириус сели по бокам от Алисы. Лили села напротив. Она взяла какую-то книжку, чтобы закрыть своё лицо и не пересекаться взглядом с Поттером. Пытаясь скоротать время и снять напряжение, друзья разговаривали. Джеймс пытался шутить, но сегодня был особенно плох, так как все его мысли были о любимой блондинке. Он кидал взгляды на Сириуса, который сидел с серьёзным лицом и тонкими пальцами постукивал по спинке дивана. Джеймсу казалось, что друг что-то скрывает. Поттер уже давно заметил, как Сириус относится к девушкам. Они были для него развлечением и поводом отвлечься, но не Марлин, глядя на которую, в его синих глазах загорался огонёк. Только с ней он был искренним, только ей он доверял. Возможно, даже слишком, что доверил ей своё сердце. Прошёл час, затем ещё один. Устав от разговоров, Сириус взял со стола альбом с океаном на обложке. Заметив это, Алиса сказала: — Это альбом Марлин. — Думаю, она не обидится, если я оценю её творчество. — улыбнулся Бродяга и открыл альбом. Да, Маккиннон явно умела хорошо рисовать. Здесь были и красивые пейзажи, от которых захватывало дух, и портреты людей. Сириус не мог оторвать взгляда и рисовал перед глазами картину, как Марлин поздно ночью, сидя в кресле перед камином, рисует. Она иногда хмурится и любит класть карандаши за ухо, забывая их убрать. Её руки постоянно запачканы красками, но от этого они становятся только прекраснее. Сириус перевернул очередную страничку, на которой была изображена избушка Хагрида, и замер. На белом листе бумаги красовались четыре мальчика, которые затеяли во дворе школы борьбу, кидаясь друг в друга разноцветными листьями. Здесь красовались Мародёры. Джеймс с улыбкой на всё лицо и взъерошенными волосами, в которых потерялись красные и золотые листья. Его галстук петлёй болтался на шее, а руках была целая охапка листьев. Питер, который смеялся и прикрывал голову от очередного обстрела со стороны друзей. Его пухлые щёки озаряла улыбка, а водянистые глазки были наполнены безграничной радостью. Римус, пытающийся увернуться от листьев Джеймса. На его груди ещё нет значка старосты, а душа полна счастья и любви к друзьям. И наконец Сириус. Он стоял рядом с Джеймсом и, запрокинув голову назад, смеялся. Чёрные волосы развивались на ветру, а вся белая рубашка была небрежно выправлена из штанов. Сириус представил, как Марлин пыталась вложить часть души в какого мальчика, изображая их в своём альбоме, который они видели с первого дня её появления в Хогвартсе. Бродяга улыбался, вспоминая тот день, когда она сидела под раскидистым деревом и украдкой рисовала их. Тогда лишь он заметил её и, осторожно подкравшись, обсыпал дождём из осенних листьев. А она звонко смеялась, пытаясь догнать его и отомстить. Тогда Сириус впервые почувствовал что-то к ней. Она была другой, не такой, как остальные девчонки. Первая красавица Хогвартса покорила сердце одного из хулиганов школы. И тут портрет резко отъехал в сторону. И наконец-то Марлин вернулась. Друзья резко вскочили и заулыбались. Сама Марлин была подавленной, но увидев ребят, широко улыбнулась. — Что такое, Марлс? Что хотела Макгонагалл? — спросила Мэри, сгорая от нетерпения. — Папа. — прошептала Марлин. — Он в больнице. Я навещала его. С ним уже всё в порядке. Через два дня выпишут. Друзья только понимающе кивнули. Да и слова были не нужны. Марлин была благодарна ребятам.Все засобирались спать. Сириус подошёл к Маккинон и тепло улыбнулся. От этой улыбки стало так приятно внутри у девушки. Ему и самому нравилось улыбаться для неё. — Я надеюсь, что с твоим отцом будет всё в порядке. — сказал Блэк. Марлин благодарно улыбнулась. В гостиной были только они. — Спасибо. — ответила девушка. — Спасибо, мне очень важна твоя поддержка. Это было приятно слышать, но в тоже время немного грустно.Раньше так говорил Регулус. И больше никогда не скажет. Марлин тут же заметила, что глаза Бродяги немного погрустнели. Она ласково сжала его руку и прошептала: — Если захочешь со мной поговорить, то знай, что я всегда тебя выслушаю. — Конечно. — ответил Сириус, сжимая её хрупкую ладошку в ответ. — Я знаю это… Ещё секунду они смотрели друг другу в глаза, думая, как бы не спугнуть и не сделать того, чего оба боятся. Марлин нехотя отпустила руку и сказала: — Спокойной ночи, Сириус. — Спокойной ночи, Марлин. Он никогда не произносил её имя. Всегда называл по фамилии, но никогда не говорил Марлин. Марлин. Какое же красивое у неё имя. И как чертовски приятно произносить его. Сириус ещё долго стоял и смотрел на то место, где только что была она. — Марлин… — прошептал Бродяга, словно пробуя его на вкус. И ему понравилось.