***
Рейджи понятия не имел, почему последние четыре дня Цубаса игнорировала его. Он пытался приблизиться к странной вампирше. Все его попытки грубым образом пресекались полнейшим безразличием. Возможно, гордость или всё-таки желание быть рядом резали чувства непонимания, прогрызали себе путь сквозь непоколебимую стену, которую он воздвигал веками, чтобы защитить душу от лишних эмоций, которая открывалась лишь тем, кого он любил и доверял. Никому. Почему Цубаса игнорировала его? Субару сообщил, что волчица ушла в лес, и удивился, когда Рейджи решительно направился к выходу. Сам юноша спрашивал себя — зачем? Что могло заинтересовать в ней его? Её бессмертие? Красота? Своим бунтом против того, кто всю жизнь дрессировал её? Или же, наоборот, её покорность, и желание стать единственным, кому она будет верна? В самом деле? Вернее некуда. Рейджи вдохнул свежую прохладу ночи, наконец, сформировав свою причину любить. Белая волчица показала свою морду из-за тени деревьев. Неизвестный вампиру парень спрыгнул с её спины и подвинул к ней лежащую на земле одежду. Цубаса склонила голову и закрыла глаза. Юноша выдохнул, сначала неуверенно погладив её, затем резко прижался. Он зарывался в шерсть носом и что-то шептал ей. Теперь Рейджи понимал, почему он не может смотреть спокойно на это. То чувство, которое он столько лет скрывал внутри, не позволяя распыляться, вновь затеплилось в груди. Шаг к ним, и вампир остановился. Цубаса и её спутник заметили его. Волчица глянула на Рейджи с прищуром, опустила голову и подтолкнула парня уходить. Он послушно направился в сторону школы, помахав подруге на прощание. Рейджи проводил его взглядом. Ничем не примечательный мальчишка, ещё совсем юный и глупый, но глаза выдали странную печаль, которая, как показалось вампиру, и связывала Цубасу и этого молодого человека. Шелест травы отвлёк юношу от раздумий. Он бросил взгляд на вампиршу. В её глазах не было ничего, лишь несокрушимая стена непоколебимости, подпитываемая безразличием. Цубаса прошла мимо, и Рейджи сдержал порыв схватить её за руку и удержать. Он так и застыл на месте, проклиная свою неумолимую гордость.***
Цубаса смотрела на едва живого отца. Он всё так же неподвижен, всё так же молчаливо. Бледный, как сама смерть, как истинный вампир, но как таковым, по сути, не является. Кадзуто вообще стал неизвестно кем. Живым трупом, не больше. — Почему? — где-то в глубине сознания Цубаса уже знала ответ на вопрос. — Почему...?! — её голос дрогнул, и изнутри стала подниматься горечь. Эта ужасная слабость, которую она стала считать своей гордостью, уже давно разбила стену отчужденности, и рваная рана, которую оставил Рейджи, так неаккуратно и жестоко, стала кровоточить. Цубаса со злости хлопнула ладонями по подушке. — Почему ты не убил меня сразу!? Внутри окончательно что-то сломалось, и Цубаса заплакала. Склонившись над отцом, она прикрыла рот рукой, чтобы заглушить плач. Над ней посмеялась сама судьба, растоптала и выбросила. Вампирша не пыталась сдержать слезы, разревевшись, как последнее ничтожество. Вскоре рядом стоящий стул, мирно и тихо, полетел в стену. Почему все так спокойны, когда ей плохо? Ненависть давила до тошноты, отчего хотелось вырвать свое собственное сердце, чтобы больше ничего не чувствовать. Где-то в груди стало сильно болеть и ныть, и Цубаса выпустила когти. Она чесала себя, рвала кожу, лишь бы заглушить невыносимую боль. Кровь успевала высохнуть ещё в воздухе, не долетая до пола. Это не помогало, и вампирша, со всей ненавистью которая в ней скопилась, ударила по стоящему гнилому столу. Тот с хрустом разломался на две части и рухнул. Даже это не принесло Цубасе должного успокоения. Девушка отошла к окну, вглядываясь в непроглядную тьму леса, который сейчас казался до боли родным. Вампирша приснилась лбом к холодному стеклу. Почему кто-то радуется сейчас, пока ей плохо, почему кто-то окружён родными людьми, а она одна. Давясь рыданиями, Цубаса рухнула на пол. Жалкая и сломленная кукла, которая сейчас сидит и ноет, как человек. Вампирша надавила ладонями на глаза, желая чем-то унять эту боль в сердце. — Мне так больно, — пропищала девушка, с истинным намерением быть услышанной одним человеком в этой комнате. — Отец. Забери меня отсюда, — горячая влага обжигала щеки. — Я устала. Я не хочу больше быть здесь... Словно в молитве, Цубаса повторяла это несколько раз. Убрав руки от глаз, вампирша по-новому взглянула на комнату, в которой находилась: теперь прогнившие стены не казались такими уж зловещими. Они стали родными и крепкими, стенами, которые смогут защитить от жестокого воздействия внешнего мира. Руки обессилено упали на пол, а взгляд вознесся к потолку. Как мог Рейджи так поступить с ней? Поиграться захотел. Он не враг, и в этом проблема, ему нельзя навредить. Юноша хитро растопил ледяную стену, которую Цубаса возвела очень давно, и затем уничтожил самое живое, что осталось в вампирше. Теперь увечья, оставленные так небрежно и жестоко, стали невыносимо болеть. — За что? — шёпот, брошенный в воздух, растворился в пустоте. Кто-нибудь, помогите***
Цубаса была у себя в комнате. Райто, хоть и обещал себе отчитать вампиршу за её поведение по отношению к ни в чем не повинной девушке, но, увидев это рыдающее и жалкое существо на полу, мгновенно забыл о своих обидах. Цубаса выдавливала из себя последние слезы, до икоты, давясь воздухом, но продолжала плакать. Райто приблизился к ней осторожно, неспешно и присел на корточки напротив. Цубаса посмотрела на него, и жёлтый цвет её глаз обжёг вампира хуже огня. Сердце юноши сжалось, пропустив удар. Она почти не дышала, сдерживая слезы, но пару капель всё-таки прокатились по бледным щекам. Райто всегда сначала делал, потом думал. Он был искренним в своих действиях. Парень нахмурился. — Почему ты плачешь сейчас? — Он... Всё это время... Он рассчитывал на роль Адама... — вампирша говорила перебоями, чтобы сдержать неумолимый порыв. Она словно пыталась снова быть сильной, но это плохо получалось. — А на что ты рассчитывала? — слова юноши обжигающей лавиной обрушились на Цубасу. — Жить с ним долго и счастливо? Завести собаку или ребёнка? Стать нормальной парой? Такие как мы обречены на вечное одиночество, — девушка зажмурилась, закусив губу, почувствовав как сердце, бедное сердце, заболело, — Ох, — Райто присел рядом, устало проведя рукой по волосам. Дикая усталость камнем сдавила душу. Он немного помедлил, давая Цубасе время успокоиться. — Милая Цубаса, — вампир слегка улыбнулся, приобняв подругу за плечи, — однажды ты почувствуешь свободу, когда поймёшь, что отпустила кое-что важное навсегда, — Цубаса молчала, лишь изредка всхлипывая, пытаясь подавить слёзы. Райто смотрел в потолок, давая вампирше выпустить эмоции. Как девушки всё-таки эмоциональны, — Я поговорю с ним, если хочешь. Слова, словно разряд, и Цубаса встрепенулась. Надежда забилась в глубине её глаз, словно птица в клетке. Отчего-то поначалу ему захотелось забрать слова назад. Тешить девушку ложной надеждой он не хотел, но и видеть сломанную куклу почему-то стало намного больнее. — Что...? — вампирша растерянно пробежала глазами по комнате. — Что ты ему скажешь? — Не знаю, — лениво пожал плечами Райто. — Найду, что сказать. Не волнуйся, я дам тебе знать, — Цубаса задумалась на мгновение, затем, выдохнув, хотела что-то сказать, но Райто перебил её: — Мне только вот не понятно, что ты такого нашла в этом неприятном человеке. Цубаса улыбнулась. — Не знаю, просто он был первым, с кем я начала общаться. — С таким же успехом, — Райто ухмыльнулся, — ты так же могла влюбиться в меня или Аято. Ты сильно навредила ему кстати. — Знаю, — в одно мгновение Цубаса помрачнела. — Но не жалею. Я защищаю... Своё. — С каких пор Рейджи стал твоим? — вопросительно изогнул бровь вампир. — С тех пор как поцеловал меня. — Что?! — вскрикнул Райто, чуть отодвинувшись от неё. — Ну, да, — девушка смутилась, прижав колени к груди. — Мы разговаривали с ним. Рейджи сказал, что будет добиваться меня, даже если ваш отец встанет между нами. — О как, — слишком мрачно произнёс Райто, нахмурившись. — Это всё путает ещё сильнее. — Почему путает? — Потому что, учитывая, что я видел, я бы мог сказать обратное. Ему не особо хочется бороться за кого-то. — Да, я понимаю, — тихо прошептала Цубаса, но Райто всё равно услышал её. — Тогда почему ты всё равно бежишь к нему? — Я не знаю, Райто, — голос предательски дрогнул, и девушка стала с силой давить на глаза. — Я не знаю... Парень тяжело выдохнул и вновь прижал её к себе. — Успокойся. Я узнаю, почему он это сделал. Но с другой стороны, возможно, это значит, что из вас двоих он выбрал тебя.***
Спустя три дня Рейджи пригласил Цубасу к себе. Девушка сильно волновалась, прихорашиваясь у зеркала. Расчесывая волосы, вампирша словила себя на мысли: «А зачем я это делаю? Почему стою тут, и как сопливая девка пытаюсь произвести впечатление на него? Кто он вообще такой, чтобы с такими стараниями готовиться к встрече с ним?». Надев юбку с рубашкой, закатав рукава, девушка ещё раз взглянула на себя в зеркало. Глаза совсем потухли, в них больше не было прежних эмоций. Дверь в кабинет Рейджи не была закрыта. Она зашла внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь. Свет ослепил глаза, и Цубасе понадобилось пару секунд, чтобы привыкнуть. В нос тут же ударил острый запах формалина. Когда глаза привыкли, вампирша смогла оглядеться. Светлый и яркий рабочий кабинет Рейджи теперь казался жёстким и отталкивающим, и неприятное чувство в груди билось в агонии, чтобы Цубаса ушла отсюда. Письменный и лабораторный столы были завалены исписанными листами бумаги, книгами, старинными и новыми. В них тысячи закладок, где-то вырваны страницы. Рядом стояли колбочки, мензурки, заполненные жидкостью различной вязкости и всеми цветами зелёного. Жидкость пузырилась и пенилась. На рабочем столе лежали нитки и иглы, разной величины и диаметра. Но иглы не обычные, а хирургические, некоторые грязные. На столике лежало странное существо, распятое на железной пластинке. Цубаса не могла понять, что именно это было: похожее на огромную белую крысу существо, у которой вместо задних лапок были лягушачьи, а на спине болтались, как ненужные конечности, крылья. От ключицы до паха существо было препарировано, внутренности блистали под ярким светом. Двенадцатиперстная кишка перевязана нитью, а восходящая и нисходящая пульсировали. Маленькое сердечко все ещё билось, и грудь существа слабо, но поднималась. Рейджи, одетый белый фартук, стоял возле стола, на котором остались пятна крови и следы зелёной жидкости. Перчатки на руках юноши были полностью испачканы, отчего он потирал руки. Заметив в проходе девушку, Рейджи в одно мгновение накрыл существо чёрным полотном. — Что... Что это такое? — Цубаса потеряла дар речи. Догадки были в её голове, но девушка отгоняла от себя эти мысли. — Это мой эксперимент, — холодно ответил Рейджи, вытирая руки спиртовой ваткой. Несмотря на непоколебимый тон, по резким движениям Цубаса понимала, что юноша сильно нервничает. Но сам вампир этого не показывал, он спокойно выбросил перчатки, ватку и фартук в мусор. — Что значит эксперимент? — Цубаса нахмурилась, наблюдая за его действиями. — Что ты делаешь тут? — Я уже ответил на твой вопрос, — Рейджи аккуратно поправил очки и направился к столу. — Рейджи, что это за существо? — Цубаса приблизилась к столику и осторожно приоткрыла полотно. — Гибрид, — вампир встряхнул жилет, и надел его на белую рубашку. — Твой эксперимент был в создании гибрида? — холодок пробежался по спине, и Цубаса почувствовала острый укол страха. — Именно. С помощью твоей крови, я решил посмотреть, что будет при воздействии её с другими видами. — Ты... — вампирша задохнулась от злости. — Ты использовал меня для своих экспериментов! Жаркая и яростная злоба закипела внутри, и девушка рванула когтями. Существо со свистом пролетело через всю комнату и, влетев в стекло, с чавкающим звуком упало на пол. Рейджи, проследив за мёртвой тушей, скучающе произнёс: — Ты только что загубила мой эксперимент. — Что? — свистящим шёпотом спросила девушка. Маленькие лапки, которые были прибиты к стальной пластинке, на ней же и остались. Цубаса заметила только сейчас, что она буквально оторвала тушу от фиксатора. Сердце предательски сжалось, отчего вампирша едва не присела на корточки. — Ты...! Ты монстр! Волна ярости накрыла её с головой, которая подобно дикому зверю, наконец, выбралась наружу. Звук получился гулкий и резкий, когда Цубаса толкнула Рейджи к стене. Парень не успел отреагировать, как был прижат. Цубаса зажала его горло, впиваясь когтями. Одним предложением он смог всё вычеркнуть и уничтожить. Она такой же эксперимент, ребёнок, над которым, не спросив её мнения, издевались такие же, как он, врачи. Рейджи перехватил запястье и вывернул его. Цубаса поморщилась, но тут же нанесла удар когтями по лицу. Кожа на щеке вампира лопнула. Вампир поморщился, согнувшись, зажал рукой рану. Страх привёл вампиршу в чувства. Позвоночник превратился в неподвижные столб от осознания его боли. — Рейджи... — Цубаса потянулась к юноше, и вслед за словами ей прилетела пощечина. Удар получился глухой и обрывистый. Вампирша упала на пол. Она схватилась за щеку, почувствовав яркое жжение. Ярость затопила до краёв, и Цубаса, оттолкнувшись от пола, перевернулась и присела, как охотник, выслеживающий свою добычу. Во взгляде Рейджи промелькнуло сомнение, оставив за собой дымку растерянности. Он жалел о том, что сделал? Девушка сделала подсечку, и юноша рухнул на пол. Цубаса тут же уселась сверху, зажав рёбра между ног, со всей имевшейся в ней силой. Она выпустила когти и полосанула ими, но Рейджи успел увернуться, и острые лезвия вонзились в пол в паре миллиметров от лица вампира. Избегая следующего удара, юноша перехватил её вторую руку и, обхватив второй рукой талию вампирши, перевернулся. Цубаса на мгновение растерялась, глядя сквозь парня, вероятно ожидая его следующего действия. Рейджи просунул руку между её ног и, чуть помедлил, сбросил девушку куда-то выше себя. Как тряпичная кукла она отлетела в сторону, впечатавшись в шкаф. Стекло угрожающе затрещало. Цубаса успела тяжело подняться, прежде чем вампир подлетел к ней и, схватив одной рукой, прижал к стеллажу. Девушка стала жадно хватать воздух, цепляясь одной рукой за рубашку юноши, а второй царапая до крови его запястья. Рейджи морщился, но терпел. Перехватив руку, которая яростно причиняла ему боль, парень отвёл её в сторону. — Р... Рейджи... — задыхаясь, простонала Цубаса. — Теперь выслушай меня, — вампир ослабил хватку, давая возможность дышать, но не выпустил её из рук. — Не стоило вмешивать Райто в наши с тобой отношения... — А, так у нас с тобой сейчас отношения? — Цубаса ехидно ухмыльнулась, отчего Рейджи чуть потянул её на себя и вновь с силой впечатал в шкаф. Вампирша замерла в холодном ожидании. — Наши отношения — наше личное дело, — сделав акцент на слово, вампир, подумав, продолжил: — Если ты хочешь поговорить о каких-либо проблемах, приходи ко мне, а не решай их с третьим лицом. — А что я должна была тебе сказать? — Цубаса выглядела такой отчаянной, отведя глаза, и скользнув взглядом по пятнам крови на полу. — Что твой брат видел тебя целующегося с Юи в ванной? Что вы с ней возможно переспали? Что ты просто со мной, как с запасным вариантом? Что ты просто использовал меня? — вампирша чуть прикрикнула, но тут же затихла, когда юноша резко приблизился к ней. Тело Рейджи касалось её, отчего Цубаса перестала дышать. — Если бы я хотел быть с ней, я бы был, — юноша окончательно ослабил хватку, но руку не убрал. — Но в ванной... — Кровь свела меня с ума, — Рейджи приблизился к вампирше максимально близко, чуть наклонившись к её губам. — Я думал лишь, как выпить её полностью, ни больше, ни меньше... Целыми днями я грезил тобой. Пару сантиметров между ними Рейджи преодолевал слишком медленно, и Цубаса слышала в ушах громкое биение собственного сердца, теперь такого живого. Поцелуй вышел осторожный и горячий, какой бывает между юными влюблёнными. Губы Рейджи мягкие и холодные, и в голове вампирши лишь одна мысль о том, чтобы не упасть на ватных ногах. Он целовал её сдержанно и, не встретив сопротивления, усилил напор, поддавшись вперёд. Цубаса напряглась всем телом, ей хотелось и плакать, и кричать, становилось то жарко, то холодно. Юноша выпустил её ладонь, переместив обе руки на лицо вампирши. Она словно почувствовала одобрение с его стороны и, проведя языком по губам, проникла внутрь. Цубаса прижалась к нему, когда Рейджи переместил руку ей на талию. В голове рой мыслей затих, и, наконец, пришла долгожданная тишина. Чаша страсти, что давно переполнилась, теперь закипала внутри, и она хлещет через край, смывая все на своём пути, в том числе и ту мысленную грань, которую воздвигли вампиры между друг другом. Рейджи почувствовал, как задрожало её тело. Чуть отстранившись, он желал посмотреть на раскрасневшееся лицо девушки. Её глаза были затуманены дымкой дикой страсти, которой она заразила вампира. Юноша не сдерживал себя больше, надавив Цубасе на затылок, он впился в неё диким поцелуем. Первобытная страсть, с которой его руки шарили по её телу, пробуждала во всём теле вампирши неумолимый отклик, ноги онемели, и она явно бы упала, если бы он её не поддерживал. Рейджи переместил руку с талии на бедро, с силой сжав его, отчего Цубаса застонала в поцелуй. Ей хотелось полностью в нём раствориться, чтобы обнимал он её и только её. Обнял и никогда больше не отпускал. Вампир отстранился, и Цубаса на мгновение растерялась, но горячие губы парня заставили её вновь задержать дыхание. Он нежно и быстро целовал шею девушки, опуская руку всё ниже и ниже. Мозг включился, когда вампирша почувствовала прикосновение холодных пальцев на внутренней стороне бедра. Она нажала парню на плечи, и тот чуть отстранился. Он видел сомнения в её глазах. — Доверься мне, — даже слишком уверенно произнёс Рейджи. Цубаса отвернулась, и вампир уловил сомнение в её намерениях. Он зажал подбородок вампирши между большим и указательным пальцем и заставил посмотреть на себя. Её душа, обнажённая и хрупкая, была готова вырваться из глубины алых глаз. Рейджи прикоснулся к ней нежно и неторопливо, сначала невесомо коснувшись губ. Ощутив, что девушка расслабилась, он коленом развёл ей ноги. Рука вампира скользила по её телу, обводя линию талии, изучая каждый изгиб, пока не спустилась под юбку. Рейджи не сдерживал себя, прикусывая кожу на шее Цубасы и тут же покрывая место укуса поцелуем. Страсть распыляла их обоих, и огонь между ними теперь уже сжигал разгоряченные тела. Одним движением руки Рейджи расстегнул ширинку на брюках. Она была уже достаточно мокрой, чтобы он мог без особых усилий войти, отодвинув нижнее бельё. Цубаса острыми когтями сжала его рубашку, громко зашипев, когда лёгкая боль пронзила тело. Вампиры наслаждались друг другом. Рейджи двигался быстро и рвано, сводя девушку с ума. Она запрокидывала голову, и её стоны лишь сильнее распыляли огонь внутри него. Вампир чувствовал ноющую боль в ногах, которая с каждым его рывком становилась сильнее. Было жутко неудобно, но они не заботились об этом. Важнее всего было ощущение единого целого, что с этого момента вампиры связаны и принадлежат друг другу не только духовно, но и физически. Пожар разгорался в телах обоих, и неистовый ритм приближал их к будущему пику. Но возбуждение отходило на второй план, когда ноющая боль от ног стала подниматься выше. — Рейджи, — тихий молящий голос возле уха вернул вампира в реальность, — мне больно. Когда юноша остановился и вышел из неё, Цубаса скорчилась от жжения внизу живота. Изнутри словно всё горело, буквально, отчего даже сделать шаг стало затруднительно. Рейджи вглядывался на чуть согнувшуюся девушку. Она пыталась отдышаться. Всё тело всё ещё ныло от буйной любви, и боль была не из приятных. Цубаса устроилась на спинке дивана, дожидаясь, когда регенерация сделает своё дело, и жжение утихнет, пока Рейджи, поправив одежду, принялся убирать последствия своего эксперимента.