***
Ребята стояли, глазея по сторонам, пока менеджер что-то решал с миловидными девушками за стойкой регистрации, верней, это Така просто стоял, терпеливо ожидая ключ от своего номера, Тору зевал, не проявляя никакого интереса к окружающему, пока, как и всегда, гиперактивные Томоя и Рёта подпрыгивали, дрыгались, как неугомонные дети, и смеялись над чем-то, понятным только им двоим, раздражая уставшего Такахиро своей жизнерадостностью. К слову, менеджер уже как-то подозрительно долго болтал с леди в фирменной гостиничной форме. В чём дело, а? — Ну вот, держите ваш ключ, — наконец, менеджер с улыбкой вручил Таке связку с маленьким ключиком и брелоком, на котором был написан номер комнаты. — Отдыхайте, ребята, спокойной ночи. Вокалист пялился на ключ в своей руке, медленно соображая что-то. Секунда, две, три — до Таки дошло не сразу, вероятно, его уставшее сознание уже смекнуло, чем всё это пахнет, и просто не хотело, отказывалось верить в происходящее — но всё-таки до Таки дошло. — Минуточку! — остановил он уже собиравшегося их покинуть менеджера. — Что значит «наш ключ», почему он один, чёрт возьми? — Ох, ну те номера, что мы забронировали вам, — почесав затылок, неуверенно начал мужчина. — Так вышло, что их сдали. По ошибке, видимо… — Как... — у вокалиста отвисла челюсть, несколько секунд Така просто непонимающе лупился на менеджера, открыв рот и хлопая глазами. — Как это сдали? Это же были наши номера! Такахиро начал подозревать, что этот хрен просто забыл позвонить в гостиницу и забронировать комнаты. Уволю! Всех уволю к чертовой матери, — чертыхался вокалист про себя, интересно, а это вообще в моей компетенции уволить всех? — он задумался. — Долго объяснять, — менеджер махнул рукой, как будто это было совсем не важно. Это ему не важно, а для Таки было очень даже! — Это хороший номер... — он немного помялся. — На четверых, так что всё в порядке, не переживайте и отдыхайте спокойно, ребятки, — радостно закончил он. Потом высокий мужчина хлопнул коротышку по плечу и беззаботно удалился. Отдыхайте, — мысленно передразнил его Така. Буду я отдыхать с этими, как же, — думал он, поворачиваясь к ожидавшим его согруппникам… — Мори-чан, что-то случилось? — поинтересовался басист. — Ты выглядишь каким-то раздражённым… — Ну что ты, Рёта-кун, тебе показалось, — невозмутимо, словно не его лицо сейчас превратилось в кривую недовольную мину, ответил Така. — Напротив, я очень счастлив и весел. Пойдёмте уже. Уёбки, — про себя добавил он.***
Величественная персона по имени Такахиро Мориучи, как единственная, у кого был ключ от номера, ввалилась в него первой, осматривая апартаменты. Скривившись и недовольно морща нос, Така крутил головой, разглядывая отведённые группе на ночь покои, заглянул в каждую дверь, разве что, не в каждый шкафчик. — Что ж, это хотя бы люкс, — вокалист немного смягчился. Хренов менеджер не наврал, номер действительно был хорошим: что-то наподобие гостиной, диван, огромный телевизор, две спальни, кровати — одна, две, три, ванная, ух ты, там что, даже балкон есть..? Стоп. Кровати. Одна, две, три... Секундочку! — Почему кроватей всего три?! — воскликнул Така. — Кажется, это семейный люкс, — раздался в ответ голос Томои. — Чего? — Ну, для супружеской пары с детьми. — Здесь кто-то похож на супружескую пару с детьми?! — Такахиро попытался вложить в свой вопрос как можно больше сарказма. Он обвёл группу самым устрашающим, на который только был способен, взглядом, настолько устрашающим, что никто даже пискнуть в ответ не смел. — Нуу... — Томоя, как самый старший и рассудительный, решил разрядить обстановку. — Вы с Тору похожи, — он захихикал. — Мы не... — на щеках вокалиста появился едва заметный румянец. — Ах ты, сучонок, — коротышка потянул кулаки к начинающему заливаться смехом барабанщику… Уже будучи побитым, Томоя думал, что ради такой шутки стоило получить кулаком под рёбра от Таки. Стоило же? Что ж, Томоя огрёб люлей, а Такахиро немного выпустил пар в процессе избиения барабанщика и снова был в состоянии здраво соображать. — Итак, кто будет спать вместе на большой кровати? — озвучил он главный на этот вечер вопрос. Ответом ему было молчание, мемберы только переглядывались, но ничего не говорили. — Ой, да что вы как маленькие, и не такое ведь бывало! Ну, вообще-то да. Но, наверное, уже прошли те времена, когда вся группа спала впятером на надувном матрасе? Разве они не достигли уже такого уровня, когда каждому из членов группы по статусу полагалась отдельная кровать? И я бы даже сказал, отдельный номер. — Вот вы, — вокалист указал на Томо и Рёту. — Вы же лучшие друзья, вот и спите вместе, а мы с Тору ляжем в детской. — Я не буду спать с Томоей, он ночью пердит! — выпалил басист. — Чегоо? — завопил Томоя. — Неправда! А ты сам-то лучше что ли, а, конояро—?!**сволочь
Они начали препираться и спорить, как дети, которые не поделили лопатку и ведёрко в песочнице. О боже. Два идиота. Така закатил глаза. — А почему бы вам с Тору не лечь вместе здесь, м? — закончив перепалку, Томоя вздёрнул бровь, хитро поглядывая на Такахиро. — Нет, я с ним спать не буду, — наконец подал голос Тору, который до этого всё время молчал. — Така пинается и вообще крутится, как будто у него шило в заднице. Така чуть ли не побагровел от таких заявлений. — А откуда ты знае— — Не очень то и хотелось, — попутно перебив Томою, парировал Така. — Я собираюсь спать, поэтому не собираюсь спать с тобой. — Что?! — Ничего, — Така состроил совершенно невинное личико и незаметно погрозил кулаком уже собиравшемуся снова открыть рот барабанщику. — Раз так, ложись с Томоей. — Но он же пердит! — Да не правда это! — Тогда с Рётой, — Така всё не мог успокоиться в своём желании спихнуть кому-то двуспальную кровать. Басист оживился при упоминании своего имени. — О, спать с Тору я не против. — А Рёта храпит, нет, с ним я тоже не хочу. Рёта обиженно оттопырил нижнюю губу, не ожидая такой подставы от своего друга детства. — Мори-чан, тогда я могу спать с тобой, нэ? Така смерил Рёту презрительным взглядом. — Нет уж, мне нужно как следует выспаться, чтобы восстановить свои силы. — Интересно, а нам что, не нужно? Чем это ты такой особенный? — Ну, я всё-таки вокалист. Я самый ценный член группы, поэтому вы должны заботиться о том, чтобы я всегда был в хорошей форме. Маленький наглый засранец говорил это совершенно невозмутимо и бессовестно, словно это были настолько простые и очевидные вещи, что даже озвучивать их в очередной раз не было никакого смысла. — Может, всё-таки с Томоей? — в последний раз попытался Рёта. — Но он же пердит! — Да неправда это, вы, уёбки!***
— Я так понимаю, никто ни с кем вместе спать не хочет? — спустя ещё минут пятнадцать бесполезных споров Така вздохнул, опускаясь в кресло и потирая виски. У него уже начинала болеть голова от этих утомительных разборок. Он видел только один выход из всей этой ситуации — убить менеджера, который подложил им такую свинью. Но без менеджера они не смогут выжить в англоговорящей Европе, потому что даже Такиных великих познаний английского не хватит, чтобы выжить с тремя идиотами, которые максимум на что способны — это сварить кофе или представиться. Внезапно Таку осенила блестящая на его взгляд идея. И почему он сразу об этом не вспомнил? — Давайте решим это, как взрослые мужчины... — вскочив с кресла, воскликнул он. — Джанкен*! Тот, кто выиграет, спит один на двуспальной кровати, проигравший — на диване в гостиной.*Камень-ножницы-бумага
Все тут же оживились, поддерживая идею Таки. Все, кроме Тору. — Отлично, я могу пойти и сразу лечь на диван. — Да ладно тебе, Тору-сан, попытай удачу, может в этот раз тебе повезёт, нэ? — сказал Така, потирая руки. — Ладно уж, давайте, — вздохнул гитарист. «Сайсё гу! Джанкен пон!»**Понеслась! Камень-ножницы-бумага!
***
— Вот тебе подушка, и вот, держи, твоё одеяло. Спокойной ночи, Тору-сан, — вокалист улыбнулся ему своей ослепительной улыбкой и закрыл дверь в спальню перед самым носом Тору. Гитарист тяжело вздохнул и пошёл раскладывать свою постель на диване, думая о том, что надо было всё-таки соглашаться спать с Рётой, потому что на двуспальной кровати с Рётой лучше, чем на неудобном тесном диване в гостиной. Ритм-секция отправилась спать во вторую спальню, а вокалисту, этому мелкому удачливому засранцу, досталась двуспальная кровать. Такахиро с блаженством растянулся на огромной постели, раскинув в стороны руки. Ах, как здорово. Он бы мог лечь даже поперёк, и это не потому что он мелкий, просто эта кровать действительно огромная! Ещё немного понаслажадавшись своим везением и покрутившись с боку на бок, Така заснул. Он спал так хорошо и сладко, но в какой-то момент его прекрасный сон был потревожен... Вначале Така почувствовал, как матрац прогнулся под чужим весом, ему не хотелось просыпаться, поэтому он не предавал этому значения, до тех пор, пока кто-то не зашевелился совсем рядом и не потянул одеяло на себя. Така распахнул глаза и повернулся в сторону шевеления. Он почувствовал, как сердце пропустило удар из-за накрывшего его леденящего ужаса — прямо на него уставились два больших тёмных глаза. Така перепугался до усрачки и едва не завизжал, как девчонка. Нет, правда, вы видели его глаза? Они огромные и безжизненные, и даже при свете дня от его взгляда а-ля «я-серийный-кровожадный-маньяк-убийца» кровь стынет в жилах, что говорить про ночь. — Тору! Твою мать, ты совсем спятил, так пугать? — Тссс, — гитарист приложил палец к губам. — На диване спать неудобно, поэтому я пришёл спать к тебе. — Заебись. А может, я не хочу, чтобы ты приходил спать ко мне. Тору усмехнулся. — Конечно, хочешь, это ты только Томое с Рётой сказал, что не хочешь, а на самом деле, ты всегда только рад спать со мной, вот я и пришёл, — закончил он, улыбаясь. Така едва не подавился воздухом от такой наглости. Насупившись и прожигая Тору своим смертоносным взглядом, от которого тот, к слову, даже не моргнул, он обдумывал, что же ему следует делать. Выгнать гитариста из своей постели он не сможет — Тору был больше и, как бы ни было печально это признавать, сильнее. Оставалось либо самому позорно дезертировать на диван, либо с гордостью остаться и отвоёвывать спальную площадь, поставив под угрозу качество сна... и свою жопу. Как говорится, кто не рискует, тот не пьет, а значит, Така был очень рисковым парнем. Выбрав второе, он фыркнул, отвернулся, предварительно смерив напоследок всё такого же невозмутимого Ямашиту презрительным взглядом, и натянул на себя одеяло, заворачиваясь в него с головой. Но потом, зная Тору, на всякий случай он добавил. — Даже не думай распускать руки. — Хай-хаай.**Хорошо-хорошоо
Тору ещё немного поёрзал, дёргая одеяло и игнорируя Такино недовольное пыхтение, и, наконец, затих. Вокалист некоторое время сохранял бдительность и прислушивался. Убедившись, что Тору не опасен и не подаёт признаков активности, он расслабился и вновь провалился в сон.