Замена

      Хэнк с точностью до минуты может сказать, когда потерял второго, пусть и неофициального, сына. А также с невероятной точностью может описать тот самый взгляд, когда пришлось рассказать о его смерти Джейн — неофициальной сестре этого пластикового болвана…       А ведь они оба нуждались в нём. Коннор был их спасательным кругом, а теперь они оба в панике цепляются друг за друга, стараясь удержаться на плаву. И какое-то время у них действительно удаётся. Хэнк даже не притрагивается к револьверу, а девушка перестаёт запираться в комнате, хоть и уснуть они оба не могут без посторонних средств: лейтенант — без виски, а она — без потасканного пиджака, пропитанного насквозь голубой кровью.        День, когда всё снова перевернулось с ног на голову, заставив по новой окунуться в отчаяние, почти ничем не отличался от прочих. Джейн просто предложила посмотреть фильм — романтическую комедию, каким-то чудом оказавшуюся среди старых дисков Андерсона. Хэнк согласился. Да и почему нет, если свободен, как ветер? Его ведь опять на неделю отстранили от работы, потому что набил рожу Гэвину, с одного удара чуть не отправив козла в больницу. Только тот сам виноват. Нечего было доводить парня-андроида, который просто случайно задел его плечом, до красного диода.        Они уселись на диване вплотную. Хэнк прижал к себе приёмную, между прочим благодаря именно Коннору, дочку. Младшая Андерсон, в прошлом Фостер, положила ему голову на плечо, а Сумо улёгся в ногах, тяжело вздохнув. Фильм был хороший, музыкальный, притягивал к себе всё внимание, заставлял расслабиться. Только на середине всё маленькое семейное счастье разрушил настойчивый звонок в дверь.        Хэнк напрягся уже тогда, Джейн же со слегка недовольным ворчанием подорвалась открывать, поставив видео на паузу.       Мужчина еле успел подхватить бесчувственное тело всего в паре сантиметров от пола, а пёс залился истошным воем.        На пороге с пугающе-безразличным лицом стоял огромный, по-другому и не скажешь, андроид, в белой «киберлафовской» форме, напоминающий внешностью, до самой маленькой родинки на лице, Коннора. У Хэнка в этот момент чуть челюсть не свело, так сильно он сжал зубы, чтоб не наорать на голубоглазого монстра, выше самого лейтенанта чуть ли не на полголовы. Робот уже протянул руку и собирался что-то сказать, да только дверь захлопнулась прямо перед его носом. Изнутри продолжал доноситься вой пса. Через пятнадцать минут к ним добавились истошные девичьи рыдания.        Хэнк был просто в бешенстве, Джейн пыталась успокоиться и пила воду, завысив необходимое количество капель валерьяны на стакан чуть ли не в два раза. У них обоих вскрылись слегка зажившие раны и каждый справлялся так, как мог.        На следующий день позвонил обеспокоенный Маркус. Оказалось, этот гребаный вожак восстания приложил руку к тому, что произошло. Разноглазый терпеливо выслушивал всё, что на протяжении получаса орал в трубку Хэнк, совсем не заботясь о том, что разговаривает с главным представителем новой разумной расы в правительстве США.        — Лейтенант Андерсон, я понимаю вашу боль. Именно по этому RK900 пришёл к вам. Он последний представитель этой модели, и…        — Ничерта ты не понимаешь! Как вообще вы могли подумать, что «этот» может заменить нам с Джейн Коннора! Гребаные андроиды… — Хэнк выдохся. Не осталось ни сил, ни желания объяснять пластиковому вожаку то, что и не каждый человек-то поймет.        — Он не замена. Хэнк, правда, простите. Просто Саймон рассказал мне, как вам вместе с дочкой тяжело сейчас, а недавно в одной из покинутых лабораторий мы нашли RK900. Он, как и Коннор, единственный в своём роде. Вам нужен кто-то, на кого можно положиться, ему нужна семья, которая научит его чувствовать. Мы подумали…        — Подумали они… — лейтенант ворчит и думает, почему просто не взломать его, как остальных? Почему нельзя оставить их в покое? Но задавать вопрос не решается. В голосе Маркуса сожаление и надежда, а он слишком устал, да и стар, чтобы спорить с машиной. Коннору он всегда проигрывал в этом. — Ты просто не видел, как Джейн отреагировала. Тогда бы и настаивать не стал, девочка опять заперлась в комнате. Ладно я-то, призрака в доме переживу, привычный уже, а вот она…        — Хорошо. Я понимаю. Мы настаивать не будем, но подумайте, он даже имя отказался принимать. У него нет никаких целей, ограничений, задач, никто не может отдавать ему приказы, но и девиантом он, по сути, не является. RK900 какое-то время побудет у Карла вместе с остальными, но вы всё же подумайте. Он сам выбрал идти к вам домой, а не в участок.        — Какой участок? — Нет. Нет, только не это! Может, ему послышалось?        — После… Смерти Коннора раскрываемость сильно упала, и департамент запросил у нас кого-нибудь из той же серии, в помощь. Мне тяжело это говорить, но мы не могли отказать или скрыть, что был обнаружен RK9… — Хэнк не дослушал, сразу сбросив вызов и с яростью кинул телефон в кресло, где до этого спал тут же сиганувший оттуда пес.        Андерсон прошёлся по гостиной, рассержено топая ногами, сунулся на кухню, обнаружив там только пустую бутылку с «Jack Daniels», свалился на стул и уставился на давно заменённое окно. В душе был полный раздрай, сердце требовало забыться в пьяной коме, в надежде, что время вернётся назад. И вытащит его из забытья ледяной душ, под который кинет пьяную тушку нахальный напарник, чтобы побыстрее расследовать дело в секс-клубе. С фотографии на кухонной тумбе весело улыбался Коул. Вспоминать, кто поставил её туда, тоже было больно.