Время - Война

Ленинградская область, 1939 год. Светлый, теплый весенний день был наполнен радостью и весельем детского смеха. Взрослые сидели на скамейке и о чем-то разговаривали, иногда поглядывая за детьми.  — Тема, подожди! — с улыбкой воскликнула девушка, догоняя паренька.  — Ты даёшь! Как можно так выдохнуться? — смеялся парень, по-дружески положив руку ей на плечо. Девушка лишь всплеснула руками и улыбнулась яркой, искренне доброй улыбкой.  — А оденься-ка ты в платье, посмотрим как потом запоешь, — произнесла Полина, взглянув на него. В ее взгляде читались озорство, немного детская радость, а также нежность, которая, можно сказать, кричала о ее любви, которую он почему-то боялся увидеть. Его глаза тоже говорили о многом. Он тоже чувствовал нежность, но преобладала в его чувствах к девушке всё-таки дружба.  — Полинка, поехали! Я тебя на велике довезу до дома, — легонько хлопнув ее по спине, как будто старого приятеля, произнес парень, подходя вместе с Полиной к своему велосипеду. Персональный транспорт стоял, облокотившись о дерево. Был он старенький, потрепаный, но очень хороший и прочный, добросовестно служил ему на протяжении нескольких лет.  — А, поехали! — улыбнулась девушка, хлопнув в ладоши.  — Давай наперегонки? Кто быстрее? — задорно произнес Артем, смотря на нее с неким вызовом и хитрецой во взгляде.  — Темка,Темка , — покачала головой Полина — Тебе двадцать шесть лет, а ума как у пятилетнего, — произнесла девушка, с улыбкой глядя на то, как он корчит разные гримасы.  — В каждом из нас иногда играет детство, даже в дяде Паше, — засмеялся он. Смех его был чистым, с нотками все того же озорства, присущего молодым людям.  — Не-е-ет, — протянула она — У тебя детство из ушей льется, — рассмеялась, так же, как он, чисто и залив что.  — Ой, иди ты, — он махнул рукой и, засунув руки в карманы штанов, походкой важного чиновника направился к велосипеду.  — Ух, гляньте-ка, какой важный пошел, — немного съязвила девушка, скучающе осматривая спину парня.  — Садись давай, взрослая мадама, — закатил глаза Артем, устраиваясь на сиденье поудобнее.  — Как скажете, царь-батюшка, — улыбнулась Полина, присаживаясь на заднее сиденье велосипеда. Вообще-то, оно зовётся багажником, но почти никто его так не называет. Он молча тронулся, быстро крутя педали. Девушка за его спиной тихо посмеивалась над тем, как он пытается иногда казаться взрослым. * * *  — Мам, я дома! — прокричал юноша, заходя в дом.  — Наконец-то! — воскликнула женщина, — извелась я уже вся. Ты опять с Полинкой со своей весь день шатался? Лучше б за ум взялся, в университете про тебя уже спрашивают.  — Мама, ну что ты опять? Все нормально, я учусь, работаю, деньги домой приношу, — поцеловав её в щеку, сказал парень.  — Иди руки мой, работяга, — улыбнулась она, вытирая тарелку полотенцем  — Так точно, товарищ маман! — он в шутку поднес руку к виску и ровно встал по стойке «смирно». Она шлепнула его полотенцем, и тот быстро убежал исполнять приказ. — Дитя, — все ещё улыбаясь, произнесла женщина, нарезая хлеб. * * * Мирное небо над головой. Так прекрасно, люди счастливые, у молодежи любовь, отношения, у пожилых уже внуки, дом, газеты. Люди живут, не подозревая даже о том, что вскоре их ожидает. Люди незрячи. Слепы. Все, что находится вокруг них, станет пылью и окопами, прогулки сменятся сражениями и битвами. Но время еще не пришло. Как не похожи на объятья Прикосновенья этих рук. А. Ахматова