***
Разумеется, в этот же день агенты Князя узнали о том, что Барышников внук Раубер. Антон выдохнул с облегчением, что напарники узнали об этом и ему больше не придется скрывать такую важную информацию. К тому же, парню было приятно, что брат послушался его совета, и рассказал об этом Кристине. — Ещё один подлец показал свое истинное лицо, — с ненавистью проговорил Володя, намекая на Барышникова. — Если уж они и внука Раубер в школу внедрили, намечается что-то серьёзное, — хмуро проговорила Назарова, сидящая за столом в своей комнате в компании повара и биолога. Кристины с ними не было, ведь Уваров решил заделаться ее нянькой и не отходит ни на минуту. Самойлова едва нашла момент, чтобы отправить Вере смс, в котором сообщила про учителя рисования. Историчка же сразу созвала напарников к себе, чтобы обсудить это. — Барышников хочет занять место Вадима в «Ingrid», — заговорил Антон, который до этого молча слушал коллег. — Откуда ты знаешь? — недоуменно поинтересовался Володя. Уварову пришлось рассказать, что он был в курсе кто такой Алексей, а об его планах рассказал сам Вадим сегодня. — Я смотрю, ты с братцем общий язык нашёл, — с каким-то недовольством заметил повар-шпион. — Это плохо? — удивился тот. — Не совсем, — уклончиво отозвался Соколов. — Просто помни, когда все закончится, он понесет наказание со всеми своими дружками, и ответит за каждое свое преступление. Даже не думай просить его отмазывать. Володе не нравилось то, что Уваровы начали налаживать контакт, ведь считал, что Антон может случайно проговориться о чем-нибудь своему фашистскому братцу. В планы Антона перетянуть Вадима на сторону добра, он не особо верил. Такие, как помощник Колчина, не меняются. Желая остановить это неприятный для всех разговор, Назарова решила вернуть внимание парней к Барышникову. — Что будем делать с ним? — поинтересовалась Вера. — Ничего, — пожал плечами повар, — посоветую Токаревой им заняться. — Когда ты собираешься рассказать ей, что за всем этим стоят настоящие фашистские преступники? — полюбопытствовал Антон. — Скоро, — усмехнулся Соколов. Его осведомленность давала ему фору над Токаревой, которая считала себя гением в своём деле. Однако Володя понимал, что без его помощи ей никогда не узнать истину этого дела, но и ее помощь может понадобиться агентам Князя.***
После ужина Токарева вошла в свою комнату. Женщина уже было потянулась рукой к выключателю, чтобы включить свет, как почувствовала что-то не ладное. Другой рукой женщина схватила со столика, стоящего у двери, статуэтку, после чего в комнате зажегся свет. — Не очень приятно, когда в твою комнату пробирается кто-то без разрешения, не правда ли, Яна Николаевна? — ехидно проговорил Володя, сидящий в кресле, в углу комнаты. Токарева недовольно скривила губы, возвращая случайное средство самообороны — статуэтку — на место. Было глупо спрашивать, как и зачем повар проник в ее комнату, поэтому следователь лишь скрестила руки на груди, глядя на него выжидающим взглядом. Володя был не в настроении долго издеваться над псевдоучительницей, поэтому решил перейти к делу. — До меня дошла информация, что Алексей Барышников замешан в том, что происходит в школе. — Учитель рисования? — не смогла скрыть удивления брюнетка. Этот молодой человек никак не был похож на преступника, хотя она знала по опыту, что не все злодеи выглядят устрашающе и подозрительно. Соколов согласно кивнул, подтверждая свои слова. — И кто же Вам сообщил о нём? — задала вопрос Яна, проходя ближе к вынужденному союзнику. — Я же говорил, что пока не намерен раскрывать свои источники, — покачал головой повар. — Всему свое время. — Начинаю задумываться, не морочишь ли ты мне голову, Шевцов? — женщина сделала ударение на его настоящую фамилию, и переходя на «ты». — Вдруг ты на самом деле на стороне этих убийц и, по плану подкидываешь мне подозреваемых. Сначала Морозов, теперь Барышников… Кто следующей? Воронцов или Уваров? Володя не смог сдержать ухмылки. Следователь даже не представляла, что назвала фамилии тех людей, которые действительно связаны с этим делом. Последнего бы Соколов сдал с радостью, но пока нельзя было. — Слишком много вопросов, Яна Николаевна. Скоро я отвечу на все, но пока довольствуйтесь тем, что есть. Через считанные секунды агент Князя поднялся с кресла и покинул комнату, оставляя Токареву размышлять о деле.***
В комнате старшеклассниц не горел свет, ведь полчаса назад уже был отбой. Тоненькая полоска лунного свечения пробралась сквозь не плотно задернутые шторы, осветив часть двери. Лиза уже мирно посапывала в своей кровати, а вот ее подруги лишь лежали с закрытыми глазами. Услышав шорохи со стороны кровати Вики, Старкова не спешила открывать глаза, притворяясь спящей. Когда раздались шаги, приглушенные из-за мягкого ковра, лежащего на полу, брюнетка немного приоткрыла глаза. Кровать подруги была пуста, а сама Кузнецова поспешно переодевала пижаму, стоя у шкафа. Словно почувствовав, что та на нее сейчас посмотрит, Даша прикрыла глаза. Бросив на подругу взгляд, Вика направилась к двери, держа в руках балетки. Старкова лишь успела заметить ее мелькнувшую в коридор тень, а также услышать скрип двери. Повернувшись на спину, Даша напряженно выдохнула. Несложно было догадаться, куда, а вернее, к кому направилась подруга в это время. Девушка проворочалась в кровати не менее двух часов, размышляя о ссоре с подругой. Как же было горько терять многолетнюю дружбу. Они даже смогли помириться после того, как Вика переспала с ее некогда любимым парнем, а тут рассорились из-за какого-то негодяя. Старкова видела лишь один вариант их примирения — придется свыкнуться с выбором подруги, хоть он ей и не нравится. Остановившись на этой мысли, Даша попыталась уснуть. Все-таки через четыре часа подъем. В это время дверь вновь скрипнула, а в комнату проник свет из коридора. Брюнетка напряглась и, не справившись с собой, приоткрыла глаза. Вернулась Кузнецова, которая опять стояла у шкафа, но уже переодевалась обратно в пижаму. Решив, что ее уход был незаметен, отличница вернулась в свою кровать и, повернувшись лицом к стенке, закрыла глаза. Старкова решила последовать ее примеру, и тоже уснуть. Утро наступило слишком быстро, а Дашина уверенность как-то поубавилась за это время. Появились мысли, что подруга просто не станет ее слушать, решив поставить на их дружбе жирную точку. Глядя на то, как Вика сидит перед зеркалом и тщательно прокрашивает ресницы тушью, брюнетка грустно улыбнулась. Раньше Кузнецова редко пользовалась косметикой, но с появлением Барышникова начала тщательно следить за своим внешнем видом. Точно влюблена. — Вик, — тихо позвала шатенку Старкова, присаживаясь на соседний с ней пуфик. — Если ты решила снова наговорить гадостей про Лёшу, то лучше не продолжай, — предупредила Кузнецова, недовольно поджав губы. — Нет, я наоборот, хотела извиниться, — возразила Даша, заметив как подруга недоверчиво выгнула одну бровь. — Ты была права, это твоя жизнь и тебе решать с кем ее связывать. Если Барышников делает тебя счастливой, то я рада за вас. — Надеюсь, что ты действительно это поняла, и искренне извиняешься, — отозвалась Кузнецова. Старкова согласно закивала. Да, это была откровенная ложь, но что не сделаешь, дабы не потерять близкого человека. — Мир? — слабо улыбнулась возлюбленная Авдеева, протянув подружке мизинец. Вика, не сдержав улыбки, протянула свой палец в ответ.***
Барышников шел по коридору, направляясь на завтрак, когда в холле столкнулся с Морозовым. Увидев экс-директора, Алексей нахмурился и поспешил подойти к нему. — Ты что, избегаешь меня? — с подозрением поинтересовался внук Раубер, оглядывая союзника, который предал его, но он пока не знал об этом. — Нет, конечно, — принялся оправдываться тот. — Просто Уваров вернулся, и может что-то заподозрить, увидев нас вместе. — Ну, да, — кивнул брюнет, соглашаясь с сотрудником «Ingrid». — Кстати, как обстоят дела у нашей «сладкой» парочки? Я думал, что Уваров сразу побежит разбираться ко мне из-за фоток, требовать объяснений. Услышав его слова, Петр едва заметно напрягся. Физрук действительно побежал разбираться из-за фото, вот только не к Алексею, а к нему. Естественно, озвучивать это в слух бывший возлюбленный Елены не собирался, поэтому лишь неопределенно пожал плечами. Барышников первым вошёл в столовую, а Морозов решил выждать пару минут, чтобы не привлекать внимание физрука, если тот вдруг окажется уже в столовой. Так оно и было. Уваров сидел за столиком с Воронцовым, Назаровой, Поляковым, Крыловой и Славиной. Взяв на завтрак пару булочек и стакан молока, Алексей присоединился к коллегам. Обаятельно улыбнувшись и пожелав всем приятного аппетита, брюнет опустился на стул прямо напротив физрука. Демонстративно окинув сидящих взглядом, учитель рисования произнёс: — Как Кристина? Уже идет на поправку? — вопрос относился ко всем, и в тоже время только к Вадиму. — Ей уже лучше, — сдержанно ответил Уваров, незаметно сжимая левую руку под столом в кулак. — Алексей Владимирович, Вы так за всех коллег переживаете? — с улыбкой поинтересовалась Елена. — Нет, только за тех, вместо чьих уроков ставят мои, — незамедлительно отозвался внук Раубер, с улыбкой на губах. — Шутка, конечно. Просто Кристина для меня не чужой человек, вот и я волнуюсь. Назарова перевела взгляд на Вадима, отмечая, как тот начинает злиться сильнее, когда Барышников намекнул про отношения с Кристиной. Следующая фраза молодого учителя и вовсе могла нести взрывоопасный характер. — Я ее, пожалуй, навещу после уроков! Уваров плотно сжал челюсти, дабы не сказать что-нибудь эдакое Барышникову. Помощник Колчина переживал, что эта встреча может состояться. Оставалось надеяться, что Самойлова последует его просьбе, и ни взглядом, ни словом не выдаст того, что знает об истинной сущности бывшего одноклассника. Помимо этого, физрук запретил своей возлюбленной говорить о родстве Алексея с Раубер Кузнецовой. Он переживал за выдержку Кристины, а быть уверенным в молчании какой-то старшеклассницы, так еще и из компании «сыщиков», совершенно не мог. Уваров на собственном опыте знал, что влюбленные девушки в этом возрасте могут быть слишком эмоциональными, и сразу побежать к обманувшему ее возлюбленному и устроить разбор полётов. Конечно, насолить Барышникову очень хотелось, но отдать такую информацию кучке старшеклассников было бы глупостью.