So sorry...

      Сколько я уже иду? Без понятия, но явно долго. Холод заставлял всё моё тело безудержно дрожать. Ветер неприятно дул то слева, то справа, постоянно растрепывая и без того непослушные темно-каштановые волосы. Где-то вдали сверкнула молния, а после чудовищный раскат грома сотряс землю. Я непроизвольно вздрогнул и сжался сильнее, гневно глянув на затянутое черными тучами небо. Именно в этот момент мне прямо в глаз прилетела крохотная капелька. Начинался дождь.       Стиснув зубы, я сгорбился и ускорил шаг, пытаясь найти укрытие в этом бесконечном лесу. С деревьев то и дело срывало старые листья и они проносились мимо меня, норовя больно шлепнуться на лицо. Наконец, мой взгляд наткнулся на старую пещеру и я тут же побежал прямо к темному зеву. Капли дождя теперь сыпались с ощутимой частотой, вся моя спина и футболка были мокрыми насквозь. Я проворно забежал внутрь спасительной пещеры и уселся в углу неподалеку от входа. Пахло сыростью, камни были покрыты толстым слоем зеленовато-серого пушистого мха. Тут было относительно светло, и к тому же я мог в любой момент убежать в случае чего. Тоннель пещеры уходил глубоко под землю, и его скрывала непроницаемая тьма.       Дождик снаружи усилился и стал настоящим ливнем. То тут, то там сверкали молнии, между деревьями завывал ветер. Мне иногда казалось, что где-то недалеко рычит зомби, но я быстро списал эту мысль на шум в лесу. Тут сквозь эту серую пелену, ставшую уже чуть ли не еще одной стеной моего укрытия, прорвался тихий и едва различимый вой. «Замечательно, еще и волки…» — подумал я, вжимаясь в холодный камень сталагмита сзади меня будто пытаясь стать невидимым. Было очень страшно.       Если не ошибаюсь, это был мой пятый день с того момента, как я очнулся в этом чертовом наполовину хвойном, наполовину дубовом лесу. Я не помнил абсолютно ничего, ни как я туда попал, ни кто я такой. Буквально через пару-тройку часов моего «путешествия» я почувствовал легкий голод. Но за всё это время я наткнулся лишь на пару куриц, да и те быстро скрылись в кустах. Сейчас же голод был настолько сильным, что я всерьез подумывал начать жевать мох. Идея мне казалась довольно привлекательной, но стоило мне оторвать кусочек, как из образовавшейся дырки выползло несколько крошечных чешуйниц, которые незамедлительно скрылись в неизвестном направлении. Я с отвращением понюхал эту сомнительную растительность и тут же кинул её в сторону. Тонкие стебельки мха воняли сыростью и старостью, и к тому же с них постоянно сыпалась пыль и кусочки камней. Я устало вздохнул, и мой живот громко заурчал в ответ.       Глаза слипались от усталости, но я старался препятствовать сну. В этой пещере было небезопасно, в любой момент могли прийти волки или даже блудный крипер. Эти непонятные твари взрывались если подойти к ним слишком близко, я познал это на собственном опыте. Так же, насколько я успел изучить этот лес, по ночам тут появлялась разного рода нечисть, начиная зомби и заканчивая высокими как столбы эндерменами. Все они относились ко мне крайне враждебно, пытались убить. А сейчас как раз близилась ночь. Если я усну, то вполне смогу умереть даже не заметив этого.       Так или иначе, шум дождя снаружи гипнотизировал и будто намеренно усыплял. Какое-то время вспышки и гром молний помогали мне встрепенуться и не спать в течении пары минут, но со временем справляться с дремой стало вообще невозможно. Я уронил голову на камень позади меня и, даже не заметив жгучей боли от получившегося ушиба, тут же провалился в темноту.

***

      Острая боль в плече выдернула меня из сладких сновидений. Я вскрикнул и схватился за правую руку, обнаруживая там старое и грубое древко стрелы. Кровь уже пропитала рукав этой рваной футболки. Не успев до конца разобраться в том, что же происходит, я вскочил на ноги и с ужасом загнанной в угол добычи огляделся. Пещера была слабо освещена красноватым светом, что свидетельствовало о двух вещах, хорошей и плохой. Во-первых, дождь кончился, и небо немного стало яснеть. Но во-вторых, красный свет значил то, что вскоре наступит ночь, а это как нельзя более некстати. Наконец, мой взгляд уперся в беловатый силуэт в тоннеле, а слух уловил щелчки костей. Это значило лишь одно.       «Скелет!» — вопило моё сознание, но я не мог сдвинуться с места. Лучник глядел на меня своими пустыми глазницами. В одной его руке красовался грубо сделанный лук, а вторая рука потянулась за следующей стрелой, в моем случае решающей. Я осознал свое положение лишь тогда, когда тетива с неприятным треском натянулась, а кремниевый наконечник смотрел мне прямо в лоб. Наконец, мое сознание просветлело, контроль над телом вернулся. Я прыгнул в сторону, спотыкаясь в камни. Стрела просвистела в паре сантиметрах от моего лица, и тихо вошла в толстый слой мха за моей спиной. Я тут же поднялся с холодного неровного пола этой пещеры и, забыв о боли в колене, которое теперь тоже истекало кровью, ринулся к спасительному свету. Скелет сделал несколько громких шагов следом за мной и выстрелил еще раз. Но удача была явно на моей стороне и стрела встретила не мою спину, а колонну сталактита, за которой я в тот момент спрятался. Монстр опять сделал несколько шагов. Я стиснул челюсть и глянул на выход, который был от меня всего в нескольких метрах. «Сейчас или никогда…» — подумал я и, собрав все свои силы, сделал рывок. Стрела просвистела около моей ноги, я не остановился и всего через пару секунд вдохнул чистый и свежий воздух леса после дождя. Но тормозить мне было строго противопоказано. Поэтому я дал волю своим ногам, и они понесли меня куда-то вглубь леса.       Бегло оглянувшись, я увидел, что скелет замер около выхода из пещеры и теперь не мог сделать ни шага наружу. Всё-таки, солнце еще не окончательно село, и он мог сгореть в считанные секунды. Поэтому монстр просто стоял, опустив лук, и провожал меня долгим и отсутствующим взглядом. А я всё не останавливался. Интуиция подсказывала мне, что еще не конец игры. Я на ходу выдернул стрелу, зашипев от боли. Всё плечо и рука до локтя были залиты кровью, а темную дыру, из которой вся эта кровь лилась, не залечить обычным подорожником. Всё тело неприятно пульсировало, адреналин во всю разливался по венам, когда до моего слуха донесся уже знакомый вой.       Помните, я говорил, что удача на моей стороне? Так вот, я очень сильно ошибался. Всё еще сжимая стрелу в руке, я несся вперед, игнорируя удары низких ветвей по лицу. Ноги иногда спотыкались о корни деревьев, и в один опасный момент я едва не поцеловал землю, но и этому было меня не остановить. Первому зову ответил второй, на сей раз вой раздался в опасной близости от меня. Испуганно оглядевшись, я заметил темные силуэты волков. Их было не менее пяти. Трое справа и два слева. Они не уступали мне в скорости, и, кажется, приближались. В какой-то момент я смог отчетливо разглядеть здоровенного волчару, который бежал уже всего метрах в пяти от меня. Его длинная и всклокоченная темно-серая шерсть развивалась на ветру, из пасти текла слюна. Я отчетливо видел его белые клыки и красные глаза, глядевшие будто прямо в душу. Тварь громко зарычала, делая прыжок и клацая пастью в опасной близости от моей ноги. В то же время слева меня нагонял второй волк, чье отличие от первого заключалось лишь в светлой шкуре. Я счел правого более опасным противником и сильнее сжал окровавленную стрелу, которая была моим единственным оружием на данный момент. Когда зверь сделал еще один прыжок, я резко развернулся и воткнул наконечник ему прямо в глаз.       Противник громко взвыл и споткнулся, падая на землю. К счастью, стрела оставалась всё еще в моей руке, и гналось теперь за мной всего четыре волка. Мне даже показалось на секунду, что двое справа замедлились, а один слева и вовсе бросился назад, к раненому собрату.       — Не знал, что вы так печетесь друг о друге, — ядовито прошипел я светлому, который бежал ближе всех. Будто в ответ, хищник зарычал и его глаза сверкнули. Он напрягся и прыгнул на меня, разинув слюнявую и зубастую пасть. Он явно целился мне в руку, только вот не учел, что я буду обороняться. Когда он был на расстоянии вытянутой руки, я всадил ему стрелу в нос, и тут же отдернул руку, опасаясь острейших клыков. Преследователь взвыл и с удвоенной яростью бросился на меня. Я, поняв весь ужас ситуации, немного ускорился, насколько мне вообще позволяла моя слабость и голод. Волк опять прыгнул, и его постигла участь его правого товарища. Наконечник вошёл очень глубоко в глаз, псина взвыла и рухнула наземь, выдергивая из руки стрелу.       — Черт! — громко выругался я, с ужасом глянув вправо. Один из волков развернулся и кинулся к умершему товарищу, завыв. А последний всё не спешил приближаться. Я видел его горящие красные глаза в сумерках леса, видел блестящие в свете луны когти и зубы. Что-то подсказывало мне, что этот был самым сильным из стаи. Страх подгонял меня, не давая рухнуть от усталости. Я оглянулся и вдруг понял, что не вижу последнего волка. «Отстал, что ли?» — подумал я, и тут же расплатился за то, что не смотрел под ноги. Один из корней, черт бы его побрал, торчал чуть выше, и моя нога зацепилась за него. Я, не сбавляя скорости, по инерции полетел вперед, тщетно пытаясь остановиться, грудь больно ударилась о землю и я покатился. Спина была изодрана от сильных ударов о кочки и камни, голова очень сильно болела. Наконец, я перестал изображать колесо и замедлился, падая на спину.       Тишина окутала меня, всё тело жутко ныло, я, не в силах открыть глаза, молился, чтобы это был сон. Но, к сожалению, я так и не смог проснуться там, в пещере. Тут я услышал шелест кустарников где-то недалеко. Кое-как разлепив веки, я уставился на крупного волка, который медленно приближался. В его взгляде отчетливо читалось презрение и холодная уверенность в победе. Ну естественно, я тоже так смотрел бы на раненную добычу, которая наконец перестала убегать и упала. Шерсть волка была очень светлая, почти белая. Моя рука автоматически искала любое оружие, да хоть ветку. Зверь замер и оценивающе оглядел меня.       — А ты красивый… — прохрипел я, разглядывая серебристые переливы лунного света на его шкуре. Уши волка дернулись и он моргнул, глянув мне в глаза. Я был уверен в том, что он не понял, о чем я. Наконец, я увидел как его мышцы напряглись. Он слегка пригнулся, и резко прыгнул прямо на меня. Рука сжалась на каком-то толстом суке и я так быстро как мог поднял его, направив на летящую на меня тушу и зажмурившись от страха. Внезапно я почувствовал, что сук стал тяжелее раз в триста, а тишину разрезало громкое скуление. Отпустив свое, так сказать, оружие, я услышал глухой удар падения на мягкую землю. Сердце билось словно сумасшедшее, я быстро дышал, глотая воздух как рыба, выброшенная на сушу.       С трудом я открыл глаза и глянул в сторону теоретического приземления волка. Зверь лежал, едва заметно дыша, и каждый вдох давался ему с трудом. Из груди торчал толстый сук, который проткнул его насквозь. Серебристая шерсть стала темно-алой, быстро пропитавшись кровью. Хищник умоляюще глядел на меня. Но его взгляд не о пощаде молил. Он будто пытался мне сказать: «Пожалуйста, убей меня». На глазах от чего-то выступили слезы, но я сразу же смахнул их. Поднявшись на ноги, я подошел вплотную к волку и сел на корточки. Взяв в руку сук, я в последний раз глянул этому непостижимому существу в глаза.       — Прости… — прошептал я и резко повернул ветвь. Дыхание остановилась на полувдохе, темные глаза сразу же стали мутными и серыми. Я встал, понимая, что времени тут рыдать у меня нет, и быстрым шагом устремился прочь от мертвого преследователя. Я почти не видел, куда иду, глаза застилала пелена. Левой рукой я схватился за раненое плечо, пытаясь сдержать кровь. Сколько я брел — без понятия, может три часа, может все пять, но в какой-то момент мне в глаза ударил розоватый луч восходящего солнца. Прищурив глаза, я огляделся и понял, что приблизился к окраине леса. Там, за деревьями, виднелись домики. Вид деревушки словно дал мне сил, я как мог ускорил шаг, глядя лишь вперед.       Ноги заплетались, правая рука мертвым грузом повисла вдоль тела. Я благодарил небо за то, что не встретил ни одного монстра по пути. Под ногами шуршала суховатая трава, я заметил что впереди кто-то стоит. Я было открыл рот, чтобы что-то сказать, но силы покинули меня окончательно. Глаза закрылись, и я потерял сознание.