Not gay

Чонгук перекатывает жвачку за щекой и складывает за спиной пальцы в замок. Похрустывая суставами длинных фаланг, молодой охранник облокачивается о проем входных дверей и поджимает губы. Первый рабочий день, а уже все бесит до крайности. Темно-синяя, при светомузыке кажущаяся чёрной, рубашка расстегнута на две верхние пуговицы и вздымается от спокойного размеренного дыхания, облегая каждую накаченную мышцу. Чёрные, как смоль, волосы зачёсаны назад и, кажется, смазаны воском для поддержания формы. Чонгуку скучно — и он поигрывает мышцами, напрягая те в плечах и лопатках. И если бы не нехватка денег и неоплаченный месяц за квартиру, Чон ни за что бы не согласился работать охранником в этом дурацком гей-стрип-клубе! Чонгук обводит взглядом огромное помещение, залитое неоновым синим светом, иногда сменяющимся на красный или фиолетовый, вздыхает. Шесты ещё пустуют, как и весь клуб. За дубовыми столами вокруг сцены и отдельных шестов ещё нет посетителей и только одинокий ди-джей у пульта покачивается под музыку в наушниках. Ди-джей, судя по выражению лица, тоже не особо рад работать в этом месте; лисьи глаза сужены то ли в хитром, то ли в недовольном прищуре, а губы сжаты в плотную линию. Глаз на таком расстоянии Чонгук не видит, потому об этом он сказать ничего не может. Через двадцать минут по посещению начинает сновать персонал: официанты и недавно пришедшие парни с хорошим телосложением и смазливой внешностью. Чонгук лишь морщится, отводя взгляд и оскаливаясь кроличьими зубами: по-любому каждый из них пидор. За все это время молодой охранник и с места не сдвинулся, пока в двери, чуть не выбив с петель и задевая теми Чонгука, не влетел запыхавшийся седовласый паренёк с длинной серьгой в одном ухе. — Блять, — потирая ушибленное плечо, рычит Чонгук, — тебе что, абонемент в травматологический пункт подарили?! — Простите, — парень заглядывается в бейдж и поднимает глаза, — Чонгук, я не хотел. Просто опаздывать нельзя, за это здесь можно лишиться работы... Чонгук хмыкает, изучая стоящего перед ним парня с ног до головы. И тот был смазливее всех тех, кого он видел до этого. Если было бы можно, Чон обязательно бы сказал, что этот парниша сошёл со страниц какой-нибудь пидорской манги, нарисованной не менее пидорской рукой. — Тэхён, — представляется парень, протягивая ладонь с блестящим серебряным браслетом на запястье; Тэхён засматривается на родинку под нижней губой на чужом лице и кусает пухлую губу, — я здесь танцую. — Мне похрену, — фыркает Чонгук, перекатывая жвачку во рту. Замявшийся Тэхён тяжело выдохнул и, почесав кончик носа, метнулся в гримерную к остальным. Настроение, изначально хорошее, испортилось окончательно из-за грубияна-охранника на входе. Тот, видимо, был новеньким, но таким красивым, что у Тэхёна аж под ложечкой засосало. Нужно будет сегодня танцевать невероятно сексуально и выгибаться на шесте красиво, чтобы понравиться Чонгуку. — Чонгук... Чонгук, — Ким шёпотом смакует на языке имя нового знакомого и причёсывает взъерошенные волосы, пока его легонько не толкают в бок. — Тэхён-и, — рыжий парень крепко обнимает друга со спины и горячо целует в щёчку, пока Тэхён потирает бок, — ты выглядишь грустным. — Ты видел нового охранника? — игнорируя замечание Чимина, Ким задаёт интересующий вопрос и разглядывает родинку на кончике носа. Он смешно морщится, пока рыжик отлипает и вздыхает: он давно страдает по хмурому ди-джею Мин Юнги. — Видел... Он кажется каким-то грубым. — Да, он мне уже успел сказать пару ласковых... — вздыхает Ким, — а у тебя что с Юнги? — Глухо как в танке... Он мне так нравится, но такой неприступный, — Чимин опускает голову и сжимает пухленькие губы, — а ещё меня бесит, что он заигрывает с одним из официантов! — С Хосоком? — уточняет Ким, теперь уже припудривая нос. — Да! А ещё он однажды сказал, что у меня утиные губы! — Пак обиженно хмурится, оседая на край дивана. — Кто? Хосок? — Да нет! Юнги. — А... Это не так, Чимин, — Тэхён разворачивается на крутящемся стуле и наспех раздевается, думая, во что сегодня одеться. — Можешь даже не выбирать, у нас сегодня день зайчиков, — Пак расслабленно улыбается, цепляя на макушку заячьи ушки на тонком переплётном ободке. Тэхён следует его примеру и выуживает пару боксеров с пушистыми кругленькими хвостиками на ягодицах. — Иди сюда, Чим. Я нарисую тебе носик и усики.