***
— То есть эта парная миссия? — прыгая с дерева на дерево, спросила Шизука и посмотрела на Конан. — Да, Мадара решил в самый последний момент отправить меня с тобой, — не смотря на Шизуку, ответила Конан. — Слушай, Конан, а кто этот ваш Мадара? — девушка претворилась, что не поняла вопроса Намикадзе. — Он ведь не настоящий Мадара, я это знаю, и не может быть его учеником, за это время я поняла, что он примерно моего возраста, кто он? — продолжила осыпать вопросами девушка. — Это Мадара, — отрезала напарница, — Так или иначе даже нам он так представился, — хмуро ответила девушка. — Нам? — заинтересовалась куноичи. — Мне, Нагато и… — она осеклась, а Намикадзе тут же остановилась. — Нагато? Я всегда знала, что у вас не всё так просто, — девушка-оригами тоже остановилась. — Конан, расскажи свою историю, пожалуйста, — Шизука посмотрела прямо в глаза куноичи, но та лишь со скорбью отвернулась. — Не могу и не хочу об этом говорить, Сэкера, ты к тому же тоже не правдива со мной, — куноичи опустила голубые глаза на ветвь, на которой сидела. — Моё настоящее имя под цензурой, а чтобы фамилию моего отца не смешали с грязью, в мире я осталась Удзумаки Сэкерой. Третий Хокаге решил никому не говорить, кто я на самом деле в память о моих родителях, — за этот жест с его стороны Намикадзе была благодарна, но всё равно желание убить его не потухало. — Видать, они были героями, иначе бы Хокаге не скрывал твоё прошлое, — вставая с ветки дерева, сказала Конан. — Да, они были самыми лучшими, не только как шиноби, но и как люди, — Шизука посмотрела в глаза напарницы. — Ты сирота? — чуть тише спросила она. — Всегда ею была? — не дожидаясь ответа на первый вопрос, Намикадзе сразу задала второй, так как по глазам сразу поняла, что напарница тоже лишена родителей. — Не помню родителей, знаю, что погибли на войне, — девушки замолчали. Бессмысленно было утешать друг друга, что всё будет хорошо, ведь они обе знали, что этого не будет. По крайней мере, сейчас. — Давай на миссию тогда? — Конан кивнула, и они двинулись дальше, размышляя о своём.***
— Деревня Казахана? — удивлённо спросила Намикадзе и посмотрела на Конан. Несколько часов она молча шествовала за девушкой без каких-либо вопросов. — Что мы здесь забыли? — Пару минут назад со мной связался Мадара и сказал, что наша цель из страны Молнии вернулась в Казахану, — с присущим ей хладнокровием ответила Конан. — Вернулся? И что же он забыл? Ключи от дома? — с легка с усмешкой спросила девушка. — Это не имеет значения, сейчас нам нужно опередить Коноху и не дать ей заполучить этого парня, — Шизука закатила глаза, она уже просто не может слышать название этой деревни. Деревня Скрытого Листа для девушки стала настолько же ненавистна, как и Облако, поэтому лишь при одном упоминании бывшего родного места она закатывала глаза и с болью вспоминала прошлую жизнь, бывших друзей и тех, кого оставила, когда ушла по доброй воле, не в силах смириться с двойным предательством. Это её выбор, который она сделала несколько лет назад и о котором не жалеет до сих пор. Свобода была прекрасна, ведь ты больше не пытаешься всё делать идеально, закрепляя за собой звание джоунина без единого пятнышка на репутации. Когда ты понимаешь, что звание нукенина и убийцы особого закрепления не требуют, когда приходит осознание, что тебя боятся не только потому, что ты сильная, но и потому, что больше тебе ни перед кем отчитываться не надо, жизнь начинает цениться и проживаться по-другому. Она теперь играет совершенно иными красками. Первые дни Шизука не могла даже поверить своему счастью, хотя, надо признать, что закон ей больше не писан, юную преступницу изначально пугало. Но шло время, чувство безнаказанности росло, и девушка стала не последним человеком в мире преступности. А её навыки медика только украшали положение: больные или раненные нукенины знали, что за определённую плату от любой болячки их вылечит своя. Поэтому Шизука теперь знала все тонкости мира, в котором была и не боялась прослушать нудную лекцию Конан, которую та сейчас читала, ведь знала, что за живого или мёртвого на чёрном рынке платят одинаково, а если человек нужен живой, то наёмщики сто раз подумают прежде чем обратиться к таким, как Намикадзе. — И самое главное, постарайся его не убить, Сэкера, — уже громче попросила напарница и посмотрела в отчуждённые голубые глаза. Девушка немного приуныла. — А может мёртвого? Его и тащить легче и мороки с ним меньше, — с надеждой в голосе спросила отступница. Но когда Конан явно показала лишь взглядом, что хочет убить Сэкеру за такие слова, та вздохнула. — Да ладно, по-моему его можно напугать просто одним появлением нашего дуэта, — поедая пилюли, ответила та, и от части была права. — Ты меня поняла, — предупредительно сказала Конан и слезла с дерева. Девушка сняла плащ и убрала его в рюкзак, следом она убрала цветок для волос и посмотрела на Удузмаки. — Что не сделаешь ради миссии, — она тоскливо убрала плащ, следом сняла свитер и штаны шиноби, оставшись в футболке и шортах. — Откуда кулон? — поинтересовалась Конан и показала на украшение девушки, болтающееся на груди. Она всегда прятала его под свитером. — А-а-а… Это?.. — чуть замявшись спросила Шизука. — Да так, пережитки прошлого, — она нервно улыбнулась и убрала кулон Какаши под футболку. — Красивое, вот и жалко выкинуть, — солгала Удзумаки. Но не могла же она сказать, что до сих пор любит Хатаке, хотя они не виделись столько лет? — Ну да, красивое, — явно не поверив отговорке Намикадзе, сказала Конан, но выпытывать ничего не стала.***
Прошло ещё несколько часов, прежде чем Шизука окончательно потеряла терпение и решила сама найти цель, а не ждать, пока та сама придёт к ней. — Стой, у него здесь встреча, мы должны схватить его и того, с кем он будет вести переговоры, — Конан быстро дёрнула девушку за руку, заставляя ту лечь на крышу. — Я не понимаю, какого чёрта мы должны тут сидеть и ждать? — гневно шептала девушка. — Я уже себе всё терпение отморозила. Конан закатила глаза и не стала отвечать Намикадзе ни на вопрос, ни на жалобу. Цокнув, Шизука перевернулась на спину и уставила глаза к небу. Хмурый, полный серых туч и безнадёжности небосвод не давал ей ни капли на радость. Перевернувшись на другой бок, она стала внимательно смотреть на тёмный худой лес, раскрывающийся перед ней. — А? — девушка быстро привстала на локте. — АНБУ Конохи, — поворачиваясь к напарнице, сказала Шизука и быстро надела рюкзак на плечи. — Но у них же должна быть ложная информация, — удивилась Конан. — Откуда они тут? — Пф, может решили просто избавиться от нас с тобой с помощью команды АНБУ, — спрыгивая с крыши, сказала Шизука. — Нет, это не логично, — в спешке застёгивая рюкзак, отвечала та. — Ты с Райкаге сражаешься, какие АНБУ, чтобы победить тебя, Сэкера? Из-за тебя и твоих необдуманных действий может начаться война, а ты думаешь, что кто-то до сих пор пытается тебя убрать одним отрядом, — упрекая девушку в безрассудстве, Конан не забыла смерить её холодным взглядом. — Ну не из-за меня, а лисы, — поправила ту Шизука и тут же заскочила в кафе, на крыше которого они, притаившись, лежали. — Продаёте сакэ? — облокачиваясь на прилавок, спросила Шизука. — И не только, — к ней повернулся симпатичный продавец, он протянул рукой по доске, которая висела за его спиной, показывая на обильный выбор спиртного. — То есть ты хочешь сказать, что хочешь напиться во время миссии?! — грозно прошептала Конан, хватая радостную девушку за руку. — Конан, это не миссия, а банальная подстава и развод, — уже предвкушая, как алкоголь обожжёт ей горло, она облизнулась и не стала обращать внимания на напарницу, которую она успешно выводила из себя каждым своим действием. — Давай так: ты мне даёшь нормально отдохнуть, а я тебе расскажу, почему мне изначально эта миссия не внушала доверия, — она улыбнулась хитрой улыбкой, которую Конан хорошо знала. Когда Намикадзе так хитро улыбалась, то это заведомо говорила, что в своих силах и победе девушка сто процентов уверена. Вздохнув, она поднесла свой тяжёлый медовый взгляд к вывеске и тоже начала что-то выбирать из меню, пока парень дружелюбно улыбался. — И почему же эта миссия для тебя была ложной с самого начала? — Конан налила из чайника в чашку ароматного горячего чая и посмотрела на напарницу, которая думала о том, пить ей из горла бутылки или же всё же налить. — Налей, Сэкера, — устало сказала Конан, понимая, что Шизука хочет напиться вдоволь. — Ты ж не пьешь, — удивлённо сказала Намикадзе, подумав, что Конан хочет выпить с ней. — Я не пью, а тебе говорю не пить из горла, — она отпила из чашки и посмотрела на Шизуку, которая её послушала. — Ну так почему же миссия была ложной? — всё ещё интересуясь, спросила девушка. — Меня как-то насторожило, что сначала только меня потребовали, потом Мадара неожиданно так присоединил тебя без причины. Затем быстро менялись места встречи, будто этот кто-то бежал не от одного от хвоста, как заявлено в миссии. Да и к тому же нам сначала могли поручили убить этот хвост, а мы всё равно продолжали бегать за жертвой. Да даже если бы у заказчика не хватило денег на то, чтобы мы избавились от занозы, нам просто-напросто не разрешали трогать преследователей жертвы, пока не хватим главную цель. А такая услуга денег стоит. Но это так, расплывчатые обвинения, но мы в конце-концов пришли на место встречи, зато человека слишком долго не было. В результате АНБУ Листа ненароком тоже пришли сюда, хотя им от Конохи до сюда гораздо меньше времени идти, чем нам от базы. То есть кто-то ещё дольше водил за нос АНБУ. Нас с ними просто хотели стравить, чтобы избавиться и от меня, и от тебя. К тому же какой дурак будет просить меня оставить жертву в живых, если все знают, что за живых надо платить втридорога. — всё, что она сказала было более-менее логично, теперь Конан лишь настораживал факт, что они пьют рядом с АНБУ. — Да не бойся, в большинстве своём эта организация не представляет опасности, — девушка посмотрела на Шизуку и смирилась с тем, что безалаберность той никогда не перестанет её удивлять. — Тем не менее надо быть осторожнее, — Сэкера лишь кивнула, но в душе это предостережение уже забыла.***
Через полчаса бутылка была выпита, а еда съедена, но Шизука была ещё не настолько пьяна, на сколько рассчитывала Конан. Она удивлённо смотрела на напарницу и лишь удивлялась тому, как она ещё не разносит тут всё в пух и прах. — Да не боись, — девушка сделала паузу, икнула и продолжила: — Я ж не дура прям совсем пьянеть там, где есть АНБУ, всё-таки в тюрьмах люди какие-то грубые, да и условия там не очень, — встав из-за столика, сказала Намикадзе. — Ну может на то она и тюрьма, а не санаторий? — убирая чашки со стола, она последовала за Сэкерой, которая уже вышла на улицу и радовалась закату. — Что скажем главе? Пропили миссию? — девушка засмеялась от души, но напарница её юмора не поддержала. — Хоть капельку оптимизма, ну, Конан, — обиженно протянула куноичи и посмотрела на людей, которые проходили мимо них. — Это типа гендзюцу? — посмотрев на девушку, спросила Сэкера. Напарница от таких слов нахмурилась и стала всматриваться в образы, но не почувствовала подвоха, поэтому вновь посмотрела на Намикадзе, с лица которой признаки пьянства быстро спали. — Учиха, — прошептала Удзумаки, полностью приходя в себя. — Шисуи? — немного со страхом спросила Конан. Если да, то ей повезло, что она вместе с Сэкерой. — Нет, Итачи, — серьёзно проговорила девушка себе под нос. Она хорошо помнила этого парня, так как часто видела мальчика из-за встреч Кушины с Микото и их посиделок. — А я и не думала, что Учиха сможет попасть в АНБУ! — вскрикнула Намикадзе, потому что прекрасно знала об острых отношениях Конохи к Учихами после смерти её отца. — Всё, Итачи, хватит, — гендзюцу спало, а улица до этого полная людей теперь оказалась безлюдной, только АНБУ восседали на крыше здания, которое было напротив заведения, где девушки просидели час. Обе нукенинши оглядели противников, которыми являлась команда «Ро». АНБУ были в полном составе, что явно огорчило Шизуку, так как она увидела Какаши. Парень тоже смотрел на Сэкеру и не был рад их встречи, так как сражаться с девушкой он не хотел. Но вот остальные только и ждали, когда нападут на нукенина, которая сжала руки в кулак. Раньше она убивала всех, кто на неё нападал, не щадя никого, а сейчас что? Что ей делать, если уже троих: Какаши, Тензо и Итачи — она прикончить не может? Ведь никто из них не убежит, чтобы спасти свою жизнь, как это обычно делают другие при виде Удзумаки. — Может договоримся? — она сделала шаг вперёд, и в неё тут же полетел кунай, поэтому она сделал шаг вправо, а после достала холодное оружие. — Я добрая сегодня, — она повертела кунай и кинула его куда-то в сторону. — Сэмпай Какаши, может договоримся? Вы не трогаете нас, мы вас, — она наклонила голову и смотрела на Какаши: — И вы, и мы довольны, — Хатаке был бы только рад, но знал, что так не отвертеться, это же понимала и девушка, поэтому продолжила: — Взамен я скажу вам кое-что о нукенине, на которого вы охотились, — её губ снова коснулась хитрая улыбка, а АНБУ быстро посмотрели на сэмпая. — И что же за информация? — вставая из положения «на готове», спросил Какаши. — Ат-та-та, сначала клятва, что не троните, — девушка пошевелила указательным пальцем из стороны в сторону и улыбнулась недоброй улыбко. — Обещаем, — сдержанно ответил Какаши, который понял, что Шизука за все эти года не изменилась: она не согласна нападать на друзей и близких. — Этот нукенин скорее всего был кем-то придуман, чтобы натравить вас, — она показала рукой на АНБУ, — На нас, — теперь рука описала горизонт около Конан и неё. — Ведь у вас тоже много раз менялось место засады? Но при этом никакой информации, а на хвост нельзя было нападать? У вас этим хвостом были мы, у нас — вы, — АНБУ будто ожили, понимая, что капля разумности есть, но всё же так ли это? — Какаши-сэмпай? Я так полагаю, мы можем идти? — хватая Конан за рукав, спросила девушка. — Можете, — он коснулся рукой уха, а потом как бы невзначай показал на мёртвое дерево за границей деревни. — Но в следующий раз не ждите такого, — он впился взглядом в Шизуку, гадая, помнит ли она их личный язык жестов. — Конечно-конечно, — тремя пальцами она поправила чёлку, что означало «через три часа». Под маской Какаши улыбнулся. Он знал, что рисково приглашать её вовремя миссии, но всё же за столь долгое время он ни разу её не видел, а слухов ходило столько, что становилось не по себе лишь от одной мысли, что мир преступности как-то поменял его любимую.***
После того, как Шизука отмазала себя и Конан от сражения, девушка вернулась обратно к себе в комнату, где юную учительницу встретила Миюки. Девочка была рада вновь увидеть сэнсея. Она быстро подбежала к Шизуке и обняла её за ноги, пока та снимала плащ. — О, Миюки, я думала, что когда приду, ты уже спать будешь, — усаживая ребёнка на кровать, проговорила Шизука. — Не голодна? — Кушать, — протянула девочка, и Намикадзе улыбнулась. Всё-таки её клон не смог накормить маленький прожорливый животик. — Сейчас принесу, — она вспомнила, что Какузу обещал прикупить чего-нибудь, либо выделить немного денег Сасори для похода на рынок. Через несколько минут Шизука вернулась с полной тарелкой еды для её маленькой ученицы, которая уже немного дремала. Намикадзе умилилась и чуть потрясла девочку за плечо. Маленькие кулачки стали медленно тереть глаза, а рот зевать. — Давай кушай и иди спать, — приобняв её, сказала Шизука. — Хорошо…***
На часах было без пяти одиннадцать — через пять минут она должна быть на другом континенте для встречи с Какаши. Но девушка по-прежнему сидела на кровати и смотрела, как под её боком дремлет Миюки. — Без пяти, — прошептала девушка и встала с кровати, — Ну Какаши всегда опаздывает, и я, в принципе, стала делать то же самое, но не сегодня. Я не могу опоздать, мы так давно не виделись, — она взяла плащ, лежавший на тумбе, и накинула его на плечи. — Техника Летящего Бога Грома, — девушка оказалась близко к деревне Казахана. Осталось только пересечь деревню, и она на месте. Только глубже изучив Летящий Бог Грома, девушка поняла, почему её отца так боялись. Эта техника и правда очень страшна, ведь если ты поставишь печать, то снять другому человеку её будет очень сложно, а это значит, что ты сможешь в любой момент убить противника. Так Намикадзе и делала впервые года, когда только зарабатывала своё имя: она в бою касалась кунаем противника, делая небольшую ранку, в которую стекали капли прозрачной жидкости с печатью, намазанные на остриё — в человеке появлялась печать Бога Грома. А с помощью жидкости, которая проникала в кровяные клетки, печать разносилась по всему организму, тем самым делая её снятие практически нереальным. Потом, только ранив человека, Шизука убиралась с поля боя, но спустя некоторое время, использовав печать, возвращалась к тому человеку, на которого ставила печать, и убивала его. Изначально никто не понимал как так. И два года такие убийства оставались какой-то мистикой, но потом медики начали находить в крови жертв странные частицы, которых не видели ни разу в жизни. Спустя несколько недель после этого открытия, шиноби Тумана приписали все убийства только одному человеку — Сэкере Удзумаки, которая согласись с обвинениями. После этого случая Облако только сильнее начало подготовку шиноби к войне с девушкой, но мало кто хотел трогать убийцу. Но пока мир отходит и ищет способы борьбы с этой техникой девушки, пытаясь создать печать, которая бы нарушила печать девушки, она уже на пару с Орочимару обдумывает новую, которая бы могла, как и вирус, проникнут в ДНК и закрепиться там. Это была гениальная идея, но Шизука понимала, что сложно осуществимая: во-первых, надо делать так, что бы печать, распавшись на мелкие составляющие, продолжала работать и не ослабла, а во-вторых её запасы чакры не безграничны. Но всё же такая безумная идея не отпускала голову Намикадзе, поэтому она часто задумывалась над этим. Теперь в мире было известно три способа техники Летящего Бога Грома: с помощью печати, придуманной Вторым, метание кунаев, осуществляемая Четвёртым, и кровь, придуманная Шизукой, которую теперь никто бы не посмел назвать позором отца, если б знал, что Сэкера — Намикадзе Шизука. Сама девушка владела всеми тремя способами, но использовала только второй и третий, считая первый не совсем продуктивным, хотя и к нему иногда прибегала. — Какаши, — чуть радостно произнесла девушка, так как не смогла удержать эмоции. Куноичи быстро подбежала к парню, который тоже не мог скрыть восторга. — Шизука, — мягко и с надеждой произнёс парен, а его губы расплылись в улыбке. — Мы столько лет не виделись, — он подошёл ближе к куноичи, беря её за ладонь. — Спустя столько лет не переставал думать обо мне, Какаши? — лукаво произнесла девушка и тут же увидела розовый румянец на щеках шиноби. — Я тоже не забывала тебя, — она положила голову ему на грудь и наконец расслабилась, чувствуя как присутствие родного близкого человека согревает ей душу. — Ты ведь что-то хотел, раз позвал? — не убирая от него головы, спросила девушка. — Увидеть тебя и пообщаться хотя бы чуть-чуть, — его ладонь начала поглаживать короткие алые волосы Намикадзе. — Понять что с тобой стало, ведь слухи просто ужасны, — в глазах преступницы пропала нежность, а в груди похолодело. — Это всего лишь глупые сплетни, которые сделаны мною для того, чтобы люди не лезли на рожон: не сражались со мной, — грубо произнесла она. — Перед каждым боем я говорю, что не трону тех, кто сейчас убежит, сложит оружие и уйдёт. Я убиваю только тех, кто заказан или самоубийца, не видящий разницы между нашими силами, — обыденным тоном проговорила она и посмотрела краем глаза на ночное прекрасное, усыпанное звёздами, небо. — Как в тот раз, с прятками, — тихо прошептал парень, не решившись комментировать действия девушки, поняв, что он был прав. Куноичи не изменилась и убивала только по необходимости. — Да, в ту ночь у озера, — Шизука вспомнила, как встретила Мадару, как была рада что её оправдали и что наговорила парню. Только девушка хотела извиниться, как почувствовала приближение нескольких чакр. — За тобой хвост? — она быстро отпрянула от парня. — Нет, это моя команда, — Какаши тоже встрепенулся. — Уходи, быстрее, — Намикадзе кивнула и напоследок лишь сказала «прощай, Какаши-кун. — Ещё увидимся, — пообещал Какаши. Через несколько минут вся команда «Ро» стояла у дерева, где был Какаши. Члены группировки были взволнованы, не обнаружив сэмпая рядом с ними на ночлеге. Хатаке быстро выкрутился разведкой территории и желанием прогуляться по ночной деревне, которая была прекрасна, хоть и являлась далеко не райской. В это враньё поверили все, за исключением Тензо и Итачи, которые не стали открыто выдавать Хатаке. Они решили промолчать.***
Шизука моментально вернулась в логово и наткнулась на мирно спящую Миюки. Девушка быстро разделась и легла рядом, прижимая девочку к себе, которой, судя по улыбке, снились очаровательные сны. — Сладких снов, Миюки, — она поцеловала ребёнка в щёчку и тоже стала засыпать, но в голове стоял только образ Какаши, который ещё долго не давла уснуть.