***
Через час Намикадзе решила перестать ломать голову над тем, кто мог это написать. Она всё равно перевела последнюю главу. Ценным было только одно — этот свиток стал передаваться по наследству. Больше ничего интересного девушка там не видела. — Войди, — сказала Шизука и убрала свиток от глаз. В это время, словно призрак, вошла Конан. — Миссия? — Мадара приказал мне пригласить в нашу организацию одного нукенина из Скрытого Водопада, — Шизука дальше не стала слушать. Она просто смотрела в безжизненное лицо этой девушки ненамного старше неё и гадала, что же жизнь сделала с ней? Почему она — живой труп? Ведь даже Шизука со своими горем не настолько мертва, как её подруга. Тусклые медовые глаза, серая роза в фиолетовых волосах, которые тоже, казалось, за четыре года потускнели от жизни. Что так разительно отличает их? Цель? И у Конан, и у Шизуки она есть, пускай разные, но есть. Девушка закусила нижнюю губу, глаза опустила вниз, а указательным пальцем скрябала по щеке, — Сэкера, ты меня слышишь? — подходя ближе к ней, спросила Конан. — Конечно, — вылетая из раздумий, сказала девушка. — Это ведь Какузу, верно? — на её лице ничего не отразилось. — Да, — Конан направилась к двери, — Думаю, что к двум я смогу пойти за ним, так ты со мной? — Хоть как-то убью скуку, — облокачиваясь на стену, сказала Шизука. В тусклых глазах собеседницы ничего не отразилось, поэтому она вышла из комнаты, — Может, хоть подерусь с этим Какузу, руки давно чесались, — она зевнула. Ей так давно хотелось с кем-то подраться, с кем-то, кто будет ей ровней. Она считала нукенина из Водопада идеальным кандидатом на эту роль. Пять сердец — пять жизней. Это звучало заманчиво, в какой-то степени даже навевало страх, ведь он новый неизвестный противник. Но девушка не долго держала эту мысль в голове, ведь если она хочет убить Кураму — ей должно быть море не по колено, а по щиколотки. Только тогда, когда любой соперник будет для неё букашкой, она сможет осуществить свой план. Встав с кровати, подбадривая себя мыслями о скорой мести, она вдруг почувствовала головокружение и тошноту. Упав на колени, она очутилась у ещё одной двери своего подсознания. — Орочимару, — хватаясь за грудь, прошептала девушка, пытаясь не кричать, — Прекрати! — она ударила рукой во воде, и боль прекратилась. Дверь, которая перед ней оказалась, вела к соединению её сознания с сознанием Орочимару. Она с ненавистью распахнула дверь, на которой была нарисована белая змея, и зашла внутрь. Привычная тёмная обстановка пустоты. Девушка спокойно парила и искала, когда же появится силуэт змеиного гада. Его долго ждать не пришлось: облик сформировался из тумана. — Не надоело вызывать меня каждый раз? — гневно спросила девушка и сложила руки на груди. — Не хами мне, Намикадзе, — предостерегающе прошептал змей, — Не забывай: мы повязаны кровью, — она скорчила лицо в презрение, а его глаза загорелись. В тот день, когда Орочимару поставил ей печать на корабле, она и подумать не могла, что кроме полного контроля над ней, он сможет призывать её в подсознание в любой момент. Это было ужасно. Эта способность гада не давала ей жить спокойно — Орочимару в любой момент мог запечатать её чакру, обрекая девушку на смерть. — Забудешь такое, — закатив глаза, сказала она, — Лучше говори, чего надо или просто соскучился по мне? — лицо девушки стало хитрым, а в глазах тоже загорел огонь. — Тс, — пожимая плечами, ответил саннин. — С кем поведёшься, от того и наберёшься: образ распутной девицы тебе, как и Цунаде, признаюсь, идёт. Но Цунаде ни от кого не зависит в отличии от тебя, Шизука, — девушка почувствовала терпимую боль в голове, — В такие игры можешь играть с кем угодно, но не со мной, — боль в голове ушла, — Стыдоба, — Сэкера закатила глаза. — Морали мне читать собираешься? — сложив руки на груди, спросила она. — Нет, просто очень интересно, получишь ли ты когда-нибудь за то, что ведёшь себя так, — повисла пауза, — Но это можно узнать и потом, а сейчас будь добра сходить мне за травами, которые в списке, — девушка взяла список. — Орочимару, тут половина трав сезонные! — возмущённо вскрикнула девушка. — Купи, укради, — беззаботно ответил саннин, — Как будто бы до этого раньше не убивала и не воровала, — змей начал испаряться. Шизука с ненавистью положила список в карман и вылетела из комнаты, сметая всё на своём пути. Злоба в ней хлестала. Она давно стала той, которую все боялись до ужаса, но она всё никак не могла освободиться от рабства Орочимару — его превосходство над ней закреплено кровью. — Чёрт подери! — она ударила кулаком по стене, оставляя там огромный след. Пыль от камней полетела в разные стороны. Намикадзе пробила дрожь от злобы. Она может сворачивать горы, но не может свернуть склизкую шею Орочимару. — Ты ещё своё получишь, Орочимару, — угрожающе просипела она и вышла из пещеры.***
Шизука и Конан вошли в серую унылую деревню. Намикадзе тут же приметила несколько игральных мест, но больше всего юную преступницу заинтересовала кантина, которая аккуратно вписалась между магазином оружия и книжным. — Книжный? В этом месте? — присвистнув, спросила Шизука. — Под видом книжного продают наркоту, — хмуро ответила собеседница. — А зачем тогда скрывать это? — не унималась та. — Когда-то это была нормальная деревня, поэтому наркоторговцы скрывали свой бизнес под видом книжного. После того, как деревня была разрушена, старые владельцы ушли от сюда, а новые не стали менять магазин, — сухо ответила Конан и завернула за угол, а за ней и Шизука. — То есть книжек я там не найду? — улыбнувшись, спросила девушка. Она тут же встретилась с гневным взглядом Конан, которая явно успела подустать от Шизуки. — Иди проверь, — показывая рукой путь обратно, обречёно сказала та. — Я хотя бы смогу спокойно поискать Какузу, — девушка ускорила шаг. — Удачи, — махнув рукой, Шизука развернулась и побежала в кантину, купить сакэ. — Наркотики меня не интересуют, а вот выпить — всегда пожалуйста. При входе она сделала каменное лицо и с ним же зашла внутрь. Серая мрачная обстановка не отличалась ни от уличной, ни от какой-либо другой, в которой она находилась последние несколько лет после отказа вернуться в Коноху. Девушка пыталась тщетно найти свободный столик, поэтому после неудачных попыток, она всё-таки села за барную стойку. — Сакэ, — сказала Шизука и положила деньги напротив себя. Бармен тут же обернулся на женский голос и оглядел гостью, которая заказала выпить. Человек в чёрном свитере шиноби с капюшоном, натянутым до глаз, белый лак на ногтях и кольцо, обозначающее красный, которое было на безымянном пальце правой руки. Больше ничего не бросилось ему в глаза, поэтому он взял деньги, посмотрел не поддельные ли он, как часто тут бывает, и только после того, как он убедился, что девушка его не обманывает, он налили ей стакан, который куноичи выпила залпом. Так прошло ещё часа два, а может и три, девушка точно не знала, но вдруг унылая обстановка стала накаливаться: — Мухлёж! — раздался гневный крик и звук битого стекла. Пахло знатным шоу, которое Шизука не могла пропустить. Она быстро обернулась и увидела свою цель — Какузу и ещё одного нукенина, который явно проиграет. — Четный выигрыш, — сказал Какузу и забрал себе деньги. — Ах ты! — Шизука утаила усмешку рукой. Бедный парень, настолько ослеплённый жаждой вернуть деньги, не видел пропасти в силе между ним и Какузу. — Стихия огня… — не успел он ещё и чего-то договорить, как Какузу отнёс его одной рукой в стену. — Без драк! — взревел бармен. — Э-э, не суйся, если жизнь дорога, — выпивая пятый стакан за полчаса, сказала Шизука спокойным тоном. — Тоже мне советчик. Если знаешь лучший способ — иди разведи их, — отчаянно провыл тот, показывая на явно заинтересованного в убийстве Какузу. — Я? — поворачиваясь к нему лицом, спросила Шизука. — Я бы с радостью, да только у тебя ни денег, ни сакэ не хватит, чтобы расплатиться за мои услуги, — девушка сняла капюшон и улыбнулась злой хитрой улыбкой парню. — Да что ж за день-то, — отходя на несколько шагов, он упёрся в стену. — Опаснейшие нукенины и в один день, в одном месте. — Мне очень приятно, что меня узнают, — хищный взгляд девушки заставил сердце парня колотиться быстрее. — А тебе всё-таки советую не лезть в планы Какузу, — повернувшись обратно к нему спиной, сказала Шизука и надела капюшон. — Какие ещё планы? — пытаясь отойти от шока, спросил он. — Ну-у, — девушка запрокинула голову. — Са-кэ, — по слогам сказала она и тут же получила бутылку. — Этот паренёк, — она показала на обвинившего Какузу в мухлеже. — Бывший АНБУ Песка. За него Казекаге даёт не хилую награду, так как он знает много тайн своей деревни, а на чёрном рынке за его голову дают в три раза дороже, потому что он обокрал небезызвестную группировку, — она чуть замолчала, опустошая стакан. — А Какузу просто делает чистый доход: он подождал пока этот горе-нукенин расскажет всю информацию какому-то человеку за деньги, позже Какузу его схватит и выпытает всё, что ему надо, то бишь бесплатная информация о деревне Песка, а у этого нукенина Какузу не только сейчас выиграл деньги, который тот получил за информацию, он его сейчас убьёт и получит деньги за него на чёрном рынке. Вывод — у Какузу бесплатная информация о Песке и труп, за которого могу продать на рынке — чистый доход, — бармен слушал девушку с открытым ртом. — Но откуда вы знаете? — Я никогда никому не говорю, откуда я столько знаю, — она встала со стула. — А теперь я хочу продолжить наблюдать за шоу, — она вышла из кантины вслед за толпой, которая наблюдала за спаррингом Какузу и бывшего АНБУ. — Ставлю на то, что победит вон тот, — она показала человеку на Какузу и дала денег. — Сегодня отличный день для ставок, — принимая деньги не только от Шизуки, сказал мужчина. — А то, — убирая руки в карманы, сказала она и стала смотреть на поединок. Было видно, что Какузу бой был скучен и просто для разнообразия его серых будней. Шизука смотрела, как он чередует воду и огонь, не вкладывая и одну девятую часть от своих сил. Намикадзе просто смеялась под капюшоном над человеком, бросившим нукенину вызов. Самоубийца настолько не привык проигрывать и смотреть на мир реальностью, что не видел, как Какузу постепенно свирепеет. Мужчина выпускал по одной нитке из своего тела, намереваясь забрать сердце у парня, ведь у того стихия ветра была намного лучше, чем у того, чьё сердце Какузу забрал до этого. — Ох ты ж, — достаточно мощный порыв ветра долетел и до зрителей, посшибав некоторых с ног. — А песочник, хоть и дурак, но силён, — она прикрыла глаза от песка, поднятого стихией ветра. — А-а? — Шизука не стала раскидывать людей в толпе, чтобы посмотреть не померещился ли ей силуэт. Она быстро поднялась на крышу кантины и округлила глаза, когда увидела, как нукенины, используя мощные техники, не видят, что рядом ребёнок, который не может выйти из расщелин, образованных ими. Да даже если бы и видели, то вряд ли помогли. — Вот чёрт, — выпрямляясь, выругалась Удзумаки. Если она сейчас разорвёт поединок, то подпортит всем ставки, но для неё ребёнок был важнее. А эти двое использовали громадные техники, вызывая трещины в земле и много пыли, песка. — Ну и чёрт с этими деньгами, — она метнула кунай рядом с девочкой. — Техника Летящего Бога Грома, — она очутилась около малышки. Загородив её собой, Намикадзе выпустила чакру ветра, усилив её с помощью режима отшельника, в который вошла за долю секунды. В момент откинуло всех: толпу зевак, Какузу и нукенина. — Ты в порядке? — заживляя её раны, спросила Щизука. Ошеломлённая девочка только кивнула и смотрела на спасительницу. — Ты откуда тут взялась?! — крикнул кто-то из толпы. — Наглая или самоубийца? — выкрикнул всё тот же голос. — Второе, — хищно сказала Шизука и сняла с себя капюшон. Короткие красные волосы, убийственный голубой взгляд и перечёркнутый символ Листа сразу же дал понять толпе, кто перед ними. — Нашу скромную деревеньку посетил ещё один нукенин S-ранга, — из толпы вышел шиноби. Он был хорошо сложен, его черты лица чем-то напомнили черты Данзо, походка была властная, а голос громовым. — Я думаю, что если все мы здесь постараемся, — он обвёл всех руками, понимая, что после этого жеста никто не откажется от боя, ведь прослывёт трусом, он снова взглянул своими тёмными глазами на Шизуку, — То награда за голову Сэкеры Удзумаки сможет поделиться поровну, к тому же она не сможет больше отбирать наш хлеб, — все одобрительно заголдели. — Хм, — усмехнулась девушка, а потом и вовсе рассмеялась. — Вы и вправду верите в свои силы? — она снова засмеялась. Самым первым не выдержал мужчина. Он ринулся вперёд прямо на врага. Шизука лишь сузила глаза, достала катану из свитка и проткнула ему сердце, а после предсмертного хрипа откинула его тело на несколько метров от себя. Девушка навела катану на толпу. Сама она никогда не нападёт, ведь только обороняется. — Ещё желающие посмотреть тот свет есть?! — в ней бушевал азарт, но она всячески удерживала желание убить каждого здесь стоявшего. — Ну?! — сделав несколько кругов катаной, спросила куноичи. — Давайте! — крикнул кто-то и большинство побежало, некоторые предпочли уйти от девушки, которая уже через пять минут покромсала около ста человек, складывая их тела во время боя в одну кучку. — Скука, — убирая катану в ножны, сказала девушка. — Твоя стихия ветра изумительней стихии того парня, — скучающим взглядом Шизука посмотрела на Какузу, который не принимал участие в кровавом месиве. — А чем тебе не нравится сердце того парня? — она повела ногой по горе трупов, на которой восседала. — У него ж тоже стихия Ветра не хухры мухры, — этот вопрос застал мужчину врасплох, но он не подал виду, хотя захотел узнать, откуда девушка знает про сердца. — Извини, моё тело интересно Орочимару, а сердце уже отдано другому, — она зевнула, стоя на горке из трупов. — И да, ты не в моём вкусе, — спрыгивая с тел, сказала Намикадзе и подошла к девочке, которая наблюдала за всем этим. — Чего не ушла? — удивлённо спросила она. — Не бежала с криками и воплями, вижу же по глазам, что боишься, — она положила ей руку на плечо, затем переместилась на несколько метров, а в том месте, где они только что стояли, очутился разъяренный Какузу. — Давай лучше в другом месте поговорим, — она взяла девочку за руку. — Пока-пока, Какузу, — она махнула рукой и сложила печать. — Вот тут спокойней, — она отпустила ребёнка. — Где мы? — с нотками паники спросила девочка. — Заброшка всё в той же деревне, — Шизука достала из рюкзака плащ и накинула его на плечи. — Возьмите меня в ученицы! — с полными счастья глазами, попросила та. — Чего? — опешила Шизука, надеясь, что ей послышалось. — Ты видела, что я сотворила? — Я и не такое видела, — девочка состроила милую моську, которую Шизука порой строила Цунаде. — Нет, категорически нет, — сжимая плащ в руках, ответила Шизука. Не хватало ей ещё маяться с ребёнком. — Ты видела, что ты устроила?! — Намикадзе аж передёрнуло от эффектного появление Конан, о которой она забыла из-за веселья. — Сэкера, — провыла девушка. — О, Конан, — смеясь, поприветствовала та. — А ты злиться умеешь? — после этого вопроса мимо девушки пролетело несколько бумажных дротиков с ядом. — Видимо да, хе-хе. Всё-всё, — поднимая руки кверху, сказала Шизука, когда увидела вторую волну дротиков, — Идём, — сказала нукенин, но потом взглянула на малышку. — На денег на еду, только уходи, — дав ей денег, Шизука стала быстро догонять напарницу. — Возьмите меня в ученицы! — догоняя Шизуку, сказала девочка. Намикадзе остановилась, вздохнула и, тыча пальцем в детскую грудь, сказала: — Ты понимаешь или нет, что я тебя угроблю? — Она уже была готова завыть от бессилия, ведь эта девочка от неё не отстанет. — Как разберёшься, возвращайся, — немного грубым тоном сказала Конан и развернулась в поисках Какузу. Она уже знала, где он, осталось только пригласить его. — Ты пойми, — присаживаясь на колени перед девочкой, сказала Шизука, — Я нукенин и на меня охота, ты — маленькая девочка, которая должна забыть обиду на родителей и идти домой, а не шататься по таким деревням отступников, как эта, — Намикадзе показала рукой на выход из деревни, а потом посмотрела в детские зелёные глаза, которые впились в Шизуку и не отпускали её, дрожа от досады и боли, — Нет, нет, нет и ещё раз нет, — быстро вставая с колен, сказала она и оттолкнула от себя ребёнка, который обнял её, — Всё, хватит, я и так на тебя много времени потратила, — она показала рукам крест. — Возьмите меня в ученицы! — снова взмолилась девочка. — Я не буду для вас обузой, клянусь! — она ухватила край рукава от плаща Шизуки и попыталась её остановить. — Ступай домой, — процедила девушка, желая поскорее уйти от малышки, — Тебя ждут родители. — У меня их нет, — она отпустила рукав, словно надежду, и шмыгнула носом. Куноичи напряглась. Она вспомнила, что ощутила, когда узнала о смерти своих родителей. На секунду ей стало противно от самой себя, что она даже не может помочь этой девочке. Но что она сделает? Как только они появятся вместе, то у этой малышки не будет будущего. Не показав слабости, Шизука быстро зашагала прочь, надеясь, что ребёнок о ней скоро забудет. И так и случилось бы. Покрутив в руках деньги, которые ей дала Намикадзе на еду, малышка решила поблагодарить её. — Спасибо вам, Сэкера-сан! — она спрятала в карман платьица деньги и помахала ей рукой. — Не за что… — тут Шизука остановилась. Ей захотелось назвать малышку по имени, — Как тебя зовут? — обернувшись к ней, спросила она. — Миюки, — улыбнувшись, сказала девочка. — Не за что, Миюки, — улыбчиво сказала Шизука, а потом улыбка с лица пропала, она упала и посмотрела ошарашенными глазами на ребёнка, — Как? — не веря своим ушам, спросила она. — Миюки, — подбегая к ней, сказала девочка, — Вам плохо? Мне позвать ту тётю в таком же плаще? — девочка показала на плащ Удзумаки. — Нет, не надо, — до сих пор не веря ушам, сказала Шизука и посмотрела на неё, — А что с твоими родителями? — Не знаю, я росла в детдоме, но там было ужасно, и я ушла от туда. Я знаю только то, что меня младенцем бросил Орочимару. Мне сказали, что моя мама, наверно, была его подопытной, — всё сходилось. Замарашка умерла пять лет назад, на момент её смерти, её дочке было несколько месяцев. Значит, сейчас той должно быть около пяти. Стоявшая перед ней девочка как раз была пяти лет. Её история идеально подходит. — Прости, — она прижала её к груди и поцеловала в макушку. Это она, Шизука, лишила её матери. Это из-за неё Орочимару расправился с Замарашкой. Так больно было вспоминать об этом… Но теперь она не хотела отпускать эту девочку, ведь её мама помогала как могла ей, когда она только-только осваивалась у Орочимару. И пусть помощь Замарашки была недолгой, Шизука всё равно получала её, — Я возьму тебя в ученицы, и если хочешь, буду твоей мамой, — окутывая тёплой чакрой Миюки, сказала Шизука. — Мама, — повторила девочка, прижимаясь к груди Шизуки. Вежливость спасла Миюки от гибели. Она поблагодарила Шизуку, сказала ей своё имя, освежив в памяти нукенинши, что это она лишила малышку мамы. Из-за неё Орочимару убил Замарашку. Теперь Шизука знала, что была обязана помочь девочке. Если позаботиться о ребёнке Минато и Кушины не получилось, то хотя бы о ней. Шизука встала с пола заброшенного дома и стала оттуда выходить. Когда она вышла, то увидела Конан и Какузу. — А ребёнок зачем? Продадим? — обыденно сказал мужчина, указывая на девочку. Конан промолчала. — Только тронь её, Какузу, я тебя на органы пущу, — в глазах загорелся вызов. Шиноби не мог его не принять, он положил чемодан с деньгами возле себя и был готов начать драку. — Выяснять отношения будете у Пейна, а сейчас за мной, — они ещё раз смерили друг друга взглядами, но пошли за Конан.***
— Ребёнок полностью на твоём попечительстве, если её убьют — твоя вина, — сказал Обито, когда Шизука ошарашила его новостью, что вместе с ней будет жить ещё и ребёнок. — Прибавку ни заданий, ни денег, от того что у тебя появилась Миюки, не жди, — грубо ответил Учиха. — Не проблема, — пожимая плечами сказала Шизука и её изображение с помощью техники потухло перед Обито. — И так, — она посмотрела на Миюки, сидевшую рядом. Девочка с интересом рассматривала узор на плаще. — Не голодна? — но та не отрывалась от плаща. — Э-эй, слышишь меня? — Нет, я не голодная, — заспанным голосом отозвалась девочка. Шизука облокотилась на стену и поднесла глаза к потолку: она не знала, что ей делать с ребёнком. Ну вот что? Она же не может просто тут сидеть, пока Шизука шатается на миссиях. А если она задержится или её схватят? Миюки же будет голодать. Усталым взглядом она посмотрела на девочку, которая уже клевала носом. Уголки рта преступницы за несколько лет поднялись в доброй, милой и тёплой улыбке. Она аккуратно уложила её в кровать и легла рядом, потушив свечку, освещавшую комнату. Малышка тут же уснула, как только почувствовала тепло, а Шизука ещё долго приглаживала её волосы, успокаивая её и себя.***
Пока Шизука мирно спала, в Конохе наступило утро и Какаши как обычно направился на тренировки в АНБУ. После того, как Намикадзе вновь ушла из его жизни, шиноби стал ещё черствее, хоть и перестал носить прозвище «убийца друзей». Теперь «копирующий ниндзя Какаши» стало звучать менее устрашающе, но от этого он не перестал быть человеком, которого боялись. Наоборот, он набирал обороты и скоро его будут бояться все нации, как и Намикадзе и других шиноби не зависимо от тог, принадлежат ли они деревне или нет. — Какаши! — парень вздохнул и повернулся. Порой ему казалось, что вечный соперник преследует его где бы то ни было. — Видел, что в газете написали? — парень ткнул пальцем в напечатанный текст. — Мне не до газет утром, — без эмоций ответил Какаши и пожал плечами. — Ты, кстати, куда собрался на миссию? — будто невзначай спросил Гай. — Я буду близь Облака, — Какаши уже знал, что если не от него, то кого-нибудь другого Гай всё равно узнает о миссии команды «Ро». — Знаешь там одну деревню для нукенинов? Как раз близко к Облаку, — Какаши повернулся к другу спиной, но кивнул. — Я обещал Тензо не опаздывать, — парень махнул рукой и пошёл от друга. — Там недавно видели Сэкеру, она убила почти всех деревенских, — серьёзно сказал Гай, убирая газету. — Какаши, она изменилась и теперь вам не по пути, — пытаясь достучаться до друга, говорил Гай. — Она серийная убийца, это уже факт, её боятся все нации, Камень и Облако хотят объединиться и убить её, может настать Четвёртая Мировая война Шиноби, — Какаши остановился, но всё равно не мог этого слушать, — Неужели даже сейчас ты веришь, что эта та Сэкера, которая пришла к нам? Если будет война, то неужели ты пойдёшь против воли Хокаге, Даймё, да вообще всех нас, шиноби, и поможешь ей? — Я не собираюсь больше никого терять, — туманно ответил парень и вспомнил всех тех, кого потерял. — К тому же она не дура и на Облако не обратит внимания, она не хочет войны. — Откуда ты знаешь, вы три, почти четыре года не были рядом, — для Гая выход из жизнерадостного дурачка был очень-очень редок, но сейчас он хотел уберечь друга, поэтому всячески пытался того образумить, но не мог, как бы не старался. — Знаю, — сказав это, Какаши исчез. — Сэмпай, а вы снова опоздали, — сказал Тензо, когда Какаши вошёл в зал, но парень ничего не ответил и начал вести тренировку.