***
Шизуне и Цунаде ушли уже где-то через час после разговора, а Какаши так и остался сидеть на крыльце. Он смотрел на восход солнца и пил очередной чай с молочным шоколадом. — Слишком сладко, — он отложил шоколад и положил руку под голову. — Может разбудить её? — Какаши томно вздохнул и стал думать, что же будет полезнее для Шизуки. — Долго спать вредно, но… Нет, пусть спит, — он отмахнулся от идеи разбудить куноичи. Парень вошёл в дом, протопал до кухни и стал готовить завтрак из того, что есть. Были только молоко, хлеб и яйца, если не считать нескольких пакетиков чая. Хатаке стал рыться по шкафам в поисках подсолнечного масла. Поиски не были напрасны. — Хатаке, ты настоящий слон в посудной лавке, — зло фыркнула вынырнувшая из-за угла лиса. — Масуйо, что… Но как?.. А как же Шизука? — удивлённо и растерянно спросил парень, бросая бутылку. — Пять лет прошло, с Шизукой мы нашли общий язык, ко мне вернулась память, я могу спокойно находится вне её тела, что безопасно для нас обеих и далее, далее, далее, — нудным голосом ответила девушка. — Я-то проснулась, а Намикадзе ещё дрыхнет, походить хочется, устала уже, — фыркнула биджу. — Так… Понятно… — хмуро ответил Какаши. Он мало что сейчас понимал, для него было главное, что с Намикадзе всё хорошо. — Яичницу будешь? — Еда? — заинтересовано спросила девушка и подошла ближе к столу. — Она мне ни к чему, — лиса пожала плечами. — Мне даже пить не надо, всё же я похожа этим на хвостатых, — улыбнулась биджу и села за стол. — Поэтому я просто посмотрю на твои попытки в готовке, — хитрые глаза устремились на парня. — Мне нравится готовить, — хмыкнул Хатаке, уловив в голосе биджу насмешку. — Особенно для тех, кто дорог. Девушка уже было хотела завести старую пластинку про предательство парня, но осеклась. Он много чем помог Шизуке, поэтому будет как-то неуважительно снова поднимать эту тему. Из-за этого лиса встрепенулась из-за неприятного ощущения и, сложив руки на груди, стала наблюдать за Какаши. — Воу, а в наше время всё готовили на костре, — с удивлением произнесла Масуйо и встала из-за стола, чтобы посмотреть на чудо-технологии поближе: сковороду и плиту. — А ты разве не видела, когда Шизука готовила? — нахмурился шиноби. Он любил готовить, но без любопытных глаз. — Не-а, я почти не трогала её, когда она была в убежище, — лиса мотнула головой в разные стороны и стала смотреть на яйца. — Поэтому и за готовкой особо не следила, — она почесала щёку. — Кстати, Шизука говорила, что у тебя отлично получается готовить. — Ну-у-у… — Какаши улыбнулся. — Шизука всегда мне такое говорила, думаю, она права, но главное, что ей нравится. Точно не будешь? — переворачивая яичницу в последний раз спросил Хатаке. — Нет-нет, — девушка замотала руками. Какаши ничего не ответил. Он продолжил готовить, не обращая внимания на биджу, которая так и осталась следить за ним. И поскольку его никто не отвлекал, Хатаке быстро приготовил завтрак и заварил чай. Как раз к этому времени Шизука уже начала просыпаться. — Доброе утро, — зевая, произнесла Намикадзе и медленно вошла на кухню. — Доброе, засоня, — с ухмылкой ответила биджу и стала следить за неуклюжими попытками Намикадзе сесть за стол. — Что с тобой? — с испугом спросил Какаши и помог девушке сесть. — Совсем слабая, — он подал ей тарелку с едой. — Без понятия что со мной, такое странное ощущение… У меня вообще сил нет, — Сэкера подпёрла рукой щёку, второй — взяла вилку. — Спасибо. — Надо бы нам с тобой тренироваться, — хмуро заметила Масуйо. — Совсем слабачка. — Так, ты насчёт чего-то нам наврала в Облаке? — Какаши зло посмотрел на лису. Он догадывался, что Масуйо что-то скрывает, потому что девушка была слишком тихой. Даже шутила меньше обычного. — Не то что бы обманула, недоговаривала, — расплывчато ответила биджу. — К примеру насчёт того, что Шизуке будет сложно оклематься после первого соединения наших сил. — Ну спасибо… — мрачно ответила Удзумаки, когда дожевала кусок. — И как предлагаешь тренироваться? — О, это тайна, которую не раскрывают перед посторонними, — хитрые глаза устремились на Какаши. — Только через мой труп, — парень не хотел так просто оставлять Намикадзе наедине с лисой. — Могу устроить, — прежняя Масуйо вернулась. В её ладони тут же загорелся огонь. — Я уж думал, тебя хоть что-то исправило, — опечалено произнёс парень. — Да ладно тебе, она мне не навредит, — успокаивающе произнесла Шизука. — Кстати, Масуйо, почему я не чувствую печать? — Какую печать? — удивилась биджу. — Ту, что поставил Орочимару? — Какаши уже не понимал, с чего начать задавать вопросы, как появлялись новые. — Так получилось, что когда ты вышла из свитка, он не только дал тебе оружие, которые ты вернёшь, — с этими словами она посмотрела на Какаши. — А также освободил тебя от всех печатей: от моей и от Орочимару. — А как ты тогда можешь быть её биджу? — Мы поставили новую печать уже в Облаке, — пояснила Сэкера. — Это было быстро, поэтому ты не заметил. — Вы будете явно одним из опасных дуэтов нашего времени, — ухмыльнулся Хатаке и встал из-за стола, чтобы помыть посуду. — Надо постараться, чтобы стать самым опасным дуэтом на все времена, — Масуйо приняла шуточные слова Какаши за правду. — Ну, Шизука? — лиса понимала, что девушка сейчас метается. — Ну же, тебе теперь остаётся только падать дальше в эту пучину тьмы. — Я вот понимаю, что хочу поспорить и отговорить тебя от этой затеи, но ты права, — хмуро ответила Намикадзе. — Нет, если сомневаешься, то не надо, — тут же ответил Какаши. — Хатаке, твою же ж, — зло буркнула биджу. — Нимб тебе надо и крылья. — А тебе рога и надпись на лбу «Плохие советы и идеи бесплатно», — он встал за Намикадзе, как бы показывая, что не даст так просто одурачить девушку. — Что ты вообще за неё всё решаешь? Где та Намикадзе, которая была до этого со мной? — лиса зло посмотрела на Шизуку. — Той Намикадзе терять было нечего… И оберегать тоже… — растерянно ответила отступница. — Это ты про брата? Разрушим Коноху, заберём мальца, сделаем твою копию, — отмахнулась девушка. — Делов-то… — Делов-то? Для тебя слово закон и жизни роль играют? — поинтересовался Какаши. — Эм, этот человек числится как серийная убийца и находится в преступной организации… какой закон, Хатаке? — напомнила биджу. — Ну так что? Я одна без тебя не пойду, мы повязаны, — девушка подняла правую ладонь, на которой красовалась печать. Куноичи посмотрела на свою. С одной стороны она понимала, что так просто ей не уйти с преступного мира, но с другой Сэкера понимала, что если так продолжится, то она не сможет уберечь ни Наруто, ни Миюки. А если на ещё на одну сторону посмотреть, то можно понять, что и от плана Обито она не собиралась отказываться. Хотя Какаши и пытался её отговорить. — Я всё же думаю, что преступный мир мне больше подходит, Какаши, — виновато ответила Намикадзе и тут же загрустила. — Всё хорошо, я всегда помогу тебе, — парень сел напротив неё и взял её за руку. Шизука же не сдержалась и обняла его. Они снова расстанутся спустя столько лет разлуки. Ей этого так не хотелось, ведь Хатаке стал родным и дорогим снова. Она давно не чувствовала того, что кому-то нужна. Тешила себя лишь надеждой, что в ней нуждается младший брат, хотя в душе надеялась, что у него всё хорошо, и Третий дал ему любящую приёмную семью. Пока Какаши и Шизука сидели в обнимку, Масуйо не стерпела телячих нежностей и вернулась обратно в Намикадзе. Здесь она почему-то чувствовала себя на своём месте, как будто бы она вернулась в тот дом, которого когда-то лишилась по своей глупости.***
Шизука была слишком вымотана, поэтому быстро уснула на руках Какаши. Парень решил, что девушке будет лучше поспать на свежем воздухе. Хатаке гладил куноичи по волосам, по плечам и снова поднимался к голове. Намикадзе улыбалась и мирно сопела, радуя шиноби. — Не люблю я эти сентиментальности, — фыркнула Масуйо, выходя из Шизуки. — Спала бы лучше, — хмуро ответил парень, не переставая гладить Намикадзе. — Тц, иди ты, — зло ответила девушка и села рядом, уставившись на куноичи. — Посижу пока с тобой. — Расскажи-ка лучше всё про печати и оружие, а то твои недоговорки уже раздражают, — потребовал Какаши и впритык уставился на биджу. — Тебе это зачем? Такое требовать от меня может только она, — Масуйо кивнула на Шизуку и также уставилась на шиноби. — Я волнуюсь за неё. Что, если ей понадобится помощь, а меня не будет? — спокойно спросил парень, понимая, что цапаться с лисой не лучшая идея. — Ты ей не поможешь, — спустя какое-то время ответила девушка. Но её тон был очень неуверенным, поэтому Какаши решил говорить дальше. — Да, моя помощь незначительна, но она есть, — твёрдо начал Хатаке и перестал гладить Намикадзе. — К тому же ты сама обратилась ко мне за помощью… — Пф, всего лишь раз, и то ты привел Сенджу и Като, — она сложила руки на груди и дёрнула ушами. — Тем не менее это была та помощь, которая была тебе нужна, — хмуро произнёс Какаши. — Расскажи мне всё, что ты знаешь, я клянусь, что больше никогда не брошу Шизуку, поэтому хочу знать всё, с чем может она столкнуться. Я должен знать, я не отступлю, — ледяным тоном произнёс Какаши. В его глазах было дикое желание придушить Масуйо за её нежелание говорить. — Тц, — девушка нахмурилась и облокотилась на перила. — И чего тебе надо? — настороженно спросила Масуйо. — Шизуке теперь ничего не угрожает? Что насчёт тебя? Теперь вы единое целое или есть ещё тридцать два нюанса? — парень продолжил гладить девушку, которая проснулась, но не показывала виду. Она тоже решила прислушаться. — Мы поставили печать, теперь мы вместе. Наше взаимодействие похоже, как у джинчурики и их хвостатых, только есть несколько но. Я могу выйти из неё, но на некоторое время. С тренировками мы можем его увеличивать. Сейчас я могу покинуть Шизуку не больше, чем на неделю. Если через неделю я не вернусь в неё, она умрет, как джинчурики после извлечения хвостатого. Второе но, мы можем разорвать печать с обоюдного согласия, и я смогу выйти из Шизуки навсегда, не убив её. Третье но, если во время действия печати убить её, умру и я, и наоборот: убьют её, умрёт она. У джинчурики хвостатых в этом плане легче, потому что после убийства джинчурики биджу ничего не будет, он обретёт свободу. — Ох-хо-хо-ушки-хо-хо, — Хатаке приложил руку к голове и покачал ею в сторону. — И Шизуку устраивает этот расклад? — Ну… Раз не кричит, то устраивает, — Масуйо пожала плечами. — Не понравится, разорвём печать и всё на этом. — То есть больше ты не сможешь похитить сознание Шизуки? — уточнил Какаши самую важную для него деталь. — Это возможно, но только если она будет вымотана до полусмерти, а я буду полностью здорова. Но мне нет выгоды шататься по миру без тела, — простодушно ответила лиса. — Кстати, ты же была полноценным человеком без Шизуки, так зачем она тебе? — Хатаке вспомнил, что не понимал и этой детали. — Ну, начнём с того, что я бы не хотела терять столько чакры, так как она бы ушла вместе с Шизукой на тот свет. Помимо этого, чтобы продержаться без человеческого тела, надо тратить чакру, а у меня и так её не было. — То есть, если бы у тебя было много чакры, то смерть Шизуки в тюрьме не сыграла бы для тебя никакой роли? — Да, я бы просто потеряла сосуд, — хмыкнула девушка, а потом растёрянно посмотрела на Шизуку, надеясь, что она этого не услышала. Масуйо не хотела называть её так, куноичи не была для неё просто ёмкостью для силы. — Я бы просто-напросто осталась бы в тебе, крала твою чакру, как паразит, потом бы селилась в другого и выкачивала чакру из него. — То есть Шизука всё же тебя поменяла в лучшую сторону, раз ты с ней и со мной так не поступила? Признай, прошлая бы ты выкачала бы из меня всю чакру, — Какаши по-дружески посмотрел на Масуйо. — Признаю, в Намикадзе и вправду есть что-то такое, что заставило меня пересмотреть взгляд на жизнь, — девушка протянула ему руку. — Предлагаю зарыть топор войны и начать язвительную дружбу, — Какаши пожал ей руку. Шизука улыбнулась. Ей так стало тепло на душе, когда она поняла, что между Какаши и Масуйо теперь есть дружба.***
Прошло три дня. За это время Шизука почти оклемалась от поединка, поэтому приняла решение вернуться в Акацуки. Она надеялась, что ей не придётся отчитываться перед Мадарой за то, что она пропала на несколько дней. Девушке не хотелось портить времяпровождение с Какаши связью с организацией. — А что это за Акацуки? — спросил Хатаке, закрывая дверь дома. — Какая-то странная новая организация, о которой почти ничего не слышно, — пробурчал парень и положил ключи под ковёр. — Акацуки — это организация, которая стремится к миру. Мир Гендзюцу. Идеальный мир, — облокотившись на перила, ответила Намикадзе и посмотрела на предрассветное небо. — Оттого, что ты три раза повторила слово «мир», он не станет реальным, — строго отрезал Какаши, понимая, что не смог переубедить Шизуку в свитке. — А если так подумать, то ведь Another world это что-то по типу Вечного Цукиёми… Мне в том мире нравилось и тебе тоже, — куноичи улыбнулась, вспоминая минувший год, оказавшийся лишь днём. — Проблема в том, что в Another world мы были настоящими, а в Цукиёми будет каждый по отдельности, полностью окружённый иллюзией. А вспомни людей, которые застряли в этом мире. Они не были счастливы, — Какаши положил свою ладонь на ладонь Шизуки. — Они там отбывали наказание, как в тюрьме, а Цукиёми — это не тюрьма, — она мягко и плавно вытащила свою руку из-под ладони Какаши, словно лиса, и сделала несколько шагов от него. — Шизука, иллюзии на то и иллюзии, что в них нет правды, — Хатаке пытался воззвать к разуму Намикадзе, но та упорно сопротивлялась. — Эта иллюзия будет лучше настоящего, — с обидой в голосе произнесла девушка и сделала ещё несколько шагов от парня. — Ты променяешь меня, реальность, брата на иллюзию? Мы нуждаемся в настоящей тебе, — тихо и спокойно говорил Какаши. — А Наруто нуждается в родителях! — вдруг крикнула Удзумаки, вспоминая Минато и Кушину. Даже спустя пять лет ей было больно говорить о них. — И он их получит в том мире, — девушка сложила руки на груди, думая, что заставила покачнуться мировоззрение Какаши, но парень снова выдал очередной аргумент в противовес ей. — Наруто нуждается в любви и заботе уже сейчас, — он на чуть-чуть замолчал. — А когда ты осуществишь свой план? Сколько ему будет лет? Нужна ли ему будешь тогда ты? Шизука, надо жить настоящим, а не надеяться на будущий мир Цукиёми, которого не будет. Шиноби помешают этому, будет война, ты это знаешь. — Да, я сейчас нужна Наруто, но я не смогу ему что-либо дать, только отниму то, что есть, так как его возненавидят из-за меня… — Поэтому лучше оставить его на произвол судьбы, вернее на Данзо, и думать о мире, которого не будет? — он перебил её. — Шизука, прости, но это эгоистично, — подытожил Какаши и подошёл к ней. — Я… Так будет лучше, — девушка отвернулась от него, но не отстранилась. — Я сделаю всё, чтобы этот мир был, — осмелилась сказать Намикадзе, понимая, что Какаши может ответить: «Значит я сделаю всё, чтобы его не было.» — Я понимаю твою боль и то, почему ты не хочешь отказаться от этой идеи, но я верю, что ты сможешь понять тот ужас, который говоришь, поэтому буду ждать, когда ты захочешь уничтожить организацию. С этим я тебе помогу. — Я не пойду против Акацуки, их план идеален… — Идеален? — Какаши усмехнулся и обнял Шизуку. — Если бы их план был идеален хотя бы процентов на девяносто, то ты бы не стала слушать мои слова, я бы не заставил тебя сомневаться. Значит, в этом плане есть что-то, что тебе не нравится, — он снова принялся гладить её по волосам. — Хочешь сказать, что я не прав? — Ты до омерзения прав, — буркнула отступница и тоже прижалась к нему. В плане Обито девушку не устраивало то, что ей придётся лишить Наруто жизни, ведь он хвостатый. Он умрёт раньше, а значит не попадёт в мир Цукиёми. И если эту проблему, девушка была уверена, она решит, то второй причиной ей недоверия к плану был глава — Мадара. Куноичи не знала его личности, что давало вполне полное право сомневаться в его плане. Вдруг она способствует вообще другой цели? А что если сам глава пешка чего-то большего? Какаши определённо заставил задуматься Намикадзе о мире Цукиёми и его фальши, но девушка не могла покинуть организацию из-за нераскрытых тайн. Будь она уверена, что план Мадары всего лишь Цукиёми, она бы вернулась с Какаши в Коноху, но девушка была уверена, что у человека, который скрывает свою личность под маской и именем Мадара, есть другие планы. Если он, конечно, не чья-либо пешка. — Ну так что? Я прощаюсь с тобой в надежде на твой здравый смысл? — с усмешкой спросил Какаши. — Да, — мягко ответила девушка. — Позаботишься о Наруто, пока меня нет? — Обещаю. После этих слов Намикадзе использовала технику отца и оказалась в логове, в своей комнате. Девушка быстро осмотрела комнаты по сторонам, чтобы понять, есть ли существенные изменения. Их не было, поэтому куноичи быстро рванулась в комнату Конан. — Конан, где Миюки? Только не говори, что ты её прогнала? — отступница без стука ворвалась в комнату девушки, но её там не оказалась, зато был Пейн. — Где Конан? — требовательно спросила Намикадзе. Её взгляд упал на стул, на котором лежали детские вещи. — Объясни своё отсутствие, — спокойно ответил Пейн, не показав ни единой эмоции. — Куда ты пропала? Почему Облако и Кам… — Где Конан? — чётко повторила девушка. Она очень сильно злилась и корила себя за то, что не поставила на Миюки печать. — Что происходит? — за спиной Удзумаки услышала голос Какудзу. — О, бухгалтер недоделанный, где Конан? — куноичи поняла, что глава ей ничего не скажет, поэтому решила перекинуть свой гнев на мужчину. — Любая информация — деньги? — Какузу потёр указательный, средний и большой пальцы перед закипающей девушкой, а затем указал на чемодан. — Не зли меня, — холодно произнесла Шизука и закрыла дверь комнаты, оставив Пейна одного. — Не скажешь — убью, — в доказательство своих слов она показала ему катану. — Так долго пропадала из-за оружия? — хмыкнул мужчина. — Нет денег — нет информации, — шиноби не решился пафосно пройтись перед Удзумаки, поэтому просто исчез. — Вот гад, — выругалась девушка и побежала прочь из пещеры. — Найду Миюки и спать, — устало произнесла Намикадзе. — А ты не устала? — спросила она у Масуйо. — Было бы отчего, — хмыкнула лисица. — Всё, давай успокаивайся, слишком уж эмоциональна. Скоро исполнится двадцать один год, а ты всё не можешь прийти к хладнокровию и спокойствию, что кстати является одним из важных моментов в овладении силы биджу. — Ну до тебя мне далеко, — отмахнулась Намикадзе, остановив свой бег и переводя дыхание. — Но в том, что пора стать серьёзнее, ты права, как-никак Облако и Камень заключили союз, — от этих слов по коже побежали мурашки. Две деревни против одной куноичи. — Ситуация накаляется, знай это, рассуждай здраво, — напоследок сказала Масуйо и больше ничего не говорила, а ушла в глубь сознания Шизуки. — Ты захочешь защитить эту малышку, но она же может стать причиной твоего поражения, — уже в полном одиночестве, прекрасно зная, что Намикадзе её не услышит, рассуждала Масуйо. — Каге могут воспользоваться этим моментом или же Наруто, выставить условие — твоя жизнь или их. И что ты будешь делать? — лиса села на попу, ноги поджала к груди и обхватила их. — Что уж тут и думать, ты выберешь их… С такими взглядами тебе не прожить долго… — грустно продолжала девушка. — Значит, мне надо так тебя натренировать, чтобы ни один Каге, ни их союз тебя не тронули!***
Пока Шизука залечивала раны сначала в съёмном Цунаде доме, а затем — в убежище, Каге Облака и Камня не стали тихо сидеть, поняв, что Удзумаки снова ускользнула от правосудия. — Как ты мог её упустить?! — зло прорычал Тсучикаге и нервно постучал пальцами по столу. — Девчонке кто-то помог, — хмуро ответил Райкаге, не повернув голову к собеседнику. Он краснел от злобы: второй раз Намикадзе ускользнула от него. — И кто ей мог помочь? Это та неизвестная организация? — Оноки опустил глаза на бумажку с описанием нескольких шиноби в чёрных плащах с красными облаками, обрамленными белым, и шляпой, как у людей в пустынях. — Да, они, но я не уверен, что это были члены организации, я склоняюсь к тому, что там был Хатаке, — вспоминая образ одного из своих шиноби, как раз того, за кого выдавал себя Хатаке, ответил Йондайме. — Несколько моих шиноби были убиты. Предатели перевоплотились в них и не раскрыли своей личности. Я не могу быть уверен в том, что отпрыск Листа не помог нукенинше, — Каге потрогал свои усы, вспомнил тот день, когда встретился с Намикадзе, и крепко зажмурился. Девчонка перевернула его жизнь с ног на голову. — Насколько я знаю, Хатаке Какаши испытывал чувства к Удзумаки Сэкере, — начал рассуждать Четвёртый Каге Камня. — Он в полне мог стать тем, кто ей помог. Что отвечает Лист? — Покрывает его: говорят, что был на задании, — чуть подумав, Эй продолжил. — Не верю я в это, нет доказательств, что он был на задании. — Задание было секретным? — Райкаге кивнул. — Что ж, тогда мы не в праве требовать информацию… — это обстоятельство отягощало задачу. — И его даже не заключить под стражу Листа. — Щенок, который помогает отступнице не первый раз, ходит на свободе, как и девчонка. Закопать их заживо, пока не настало Четвёртой Мировой войны! — Райкаге даже подскочил от злобы и окутанный жёлтой чакрой засветился. — Что-то мне подсказывает, что её смерти будет предшествовать гибель многих шиноби, — растерянно ответил Тсучикаге и посмотрел на свою деревню, как это делал Третий. Каге уже знал, что нукенинша спалила деревню Облака до тла: жилые дома, урожаи, тренировочные площадки, академию и далее, далее, далее. Этот факт леденил душу мужчины, он боялся, что Намикадзе захочет отомстить и его деревни. — Думаешь, она ринется на твою деревню? — будто прочитав его мысли, спросил Райкаге. — Что ей мешает это сделать? — тихо спросил тот. — На данный момент она зализывает раны… Но вышла она из того дома совершенно другой… Какая теперь у неё сила? То, что она продемонстрировала — предел или нет? — этот вопрос очень сильно давал на Эй, заставив его вернуться в сидячие положение и скрестить руки на груди. — Что такого могло случится за сутки в горящем доме? — этот вопрос интересовал их обоих. Главы деревень прекрасно чувствовали, что девушка стала намного сильнее. Спалённое полностью Облако тому ярый пример. — Что-то очень-очень необычное, — хмуро рассуждал Райкаге. — Она явно обрела силу и подружилась с биджу, а значит теперь они действуют сообща. — Откуда вообще эта лиса у тебя? — вдруг Оноки понял, что и в самом деле не знает, откуда взялась Масуйо. Она просто появилась, как гром среди ясного неба, в Намикадзе. — Этот свиток давно был похищен шиноби Удзумаки из своего же клана и передан нашей деревне в качестве доказательства полной преданности, — вспоминая, что ему рассказывали советники прошлого Райкаге, ответил Четвёртый. — У тебя в деревне был Удзумаки? — удивился Тсучичика, так как считал, что все Удзумаки были убиты. — Да, не все Удзумаки попали под непонятные обстоятельства водопада. Единицам удалось сбежать. Но гены его клана не передались потомкам, поэтому Удзумаки у нас больше нет. Да и тот шиноби особо ничего толкового о свитке не знал. Мне самому пришлось нарывать информацию, в итоге нашёл лишь то, что смогу обладать сильной силой, — Четвертый остановил свою речь и посмотрел на Третьего. Эй многого недоговаривал, дабы голая правда не отвернула Тсучикаге от него. Он виновато в том, что Масуйо выбралась. Он виноват в том, что захотел обладать большой сил. Именно он, Четвёртый Райкаге, в порыве доказать господство Облако наплевал на все предупреждения совета, которые знали о последствиях, и захотел завладеть силой Удзумаки. — Плохо… Очень плохо, — Оноки не заметил лжи и просто покачнулся в кресле. Помимо уничтожения Удзумаки в союзе с Облаком, Каге обдумывал, как бы убедить девушку не трогать деревню. Ведь по сути Камень ничего плохого ей не сделал. Недоговоривший правды Четвёртый и готовый пойти на подлость Третий так и продолжили сидеть в кабинете, гадая, как бы изжить Намикадзе. Но пока они думают лишь о выгоде для своей деревни, им не прийти к общему решению.***
Спустя месяц после событий свитка.
— Ай-я! — Миюки слёту ударила со всей силы по пеньку. — А-а-ай! — завыла девушка и, потеряв равновесие, тут же упала на спину. — Больно! Больно! Больно! — Завопи так в бою, в раги точно убегут, — Шизука помассировала уши. — Такая звуковая атака точно заставит всех бежать, — Намикадзе резко и грубо подняла девочку ща руку, из-за чего та снова ойкнула. — Мне больно, — буркнула Миюки в надежде на то, что Сэкера её приласкает, но девушка наоборот стала ещё холоднее. — Утри слёзы, — приказным тоном сказала Шизука. — Ты сама сказала, что хочешь стать моей ученицей, несмотря на то, что тренировки будут тяжёлыми. Миюки ничего не ответила, а лишь кивнула и размазала грязь с рукавов вокруг глаз. Она хотела остаться с Шизукой, ведь она единственная, кто пригрела её за просто так. — Если я стану сильнее, я стану для тебя родной? — вдруг спросила девочка. — А? — Шизуку этот вопрос привёл в растерянность, но она не подала виду и осталась спокойной. — Ты никогда не станешь мне родной по крови, — сухо ответила Намикадзе, но уже после поняла, что так начинать не следовало. — Но… — девушка растерялась, не зная, как выкрутиться. — Да? — девочка испугалась такого резкого ответа наставницы. — Но… Я сделаю всё, чтобы ты чувствовала себя в безопасности рядом со мной, что всегда можешь положиться на меня… Я… — девушка даже не знала, как продолжить. — Забудь мои слова про кровь, мы родня, — в доказательство своих слов Намикадзе взяла девочку на руки и крепко обняла, чего никогда не позволяла себе на тренировках. — Спасибо, — тихо пробурчала Миюки и погладила волосы Шизуки, которые она снова отстригла. Длинные волосы не удобны в бою. Намикадзе не понимала, как Кушина могла сражаться с ними в бою, волосы такой длины наверняка мешали. — Кто-то идёт… — секундное замешательство. — Пейн, — девушка резко прервала объятия. — Как договорились, — буркнула отступница и быстро оказалась на большом расстоянии от Миюки, которая стала метать сюрикены в развешанные мишени. — Тренировка? — этот вопрос был задан вместо «привет». — Чего тебе? — хмуро спросила Намикадзе, не сделав в главе ни шага. — Слышала об Облаке и Камне? У тебя проблемы, — глава подошёл к девушке вплотную. — А если проблемы у тебя, значит они есть и у организации, — тон его голоса был совершенно холодным. Девушка прекрасно понимала, к чему клонит Пейн, но продолжала молча смотреть на Миюки, не поворачиваясь к шиноби. — И что ты мне предлагаешь? — усмехнулась девушка и повела плечом. — Решить свой конфликт с ними до того, как в игру вступит Песок или Туман, — эти слова заставили Намикадзе задуматься. Орочимару пошёл против неё? Разве Каге Тумана не под контролем организации? — Дабы не раскрыть свою власть в Тумане, я буду готов принести тебя Облаку и Камню, если ты не решишь самолично разобраться с ними. В мой план не входит раскрытие организации раньше времени, тебе ясно? Удзумаки ничего не ответила, а лишь продолжила наблюдать за Миюки, полностью уйдя в свои мысли. Орочимару не глупец так просто идти против неё, объединяясь с Камнем и Облаком. Туман? Тут уже сложнее. Мизукаге хоть и находится под контролем, но дабы это не вскрылось, Пейн сам сдаст её. Всё-таки потеря одного сильного шиноби лучше, чем раскрытие плана и потеря контроля над деревней. — А что Лист? — вдруг девушку осенил и этот вопрос. Пока не ясно для чего Третий её покрывает, стараясь не навлечь гнев других деревень, но когда Намикадзе переёдёт ту грань терпения Хирузена? Когда он решит навести на неё кунай? Да и посмеет ли? Посмеет, но умрёт. Он сам это понимает. — Надо разбить армию Облака и Камня. Они не должны получить поддержку Орочимару или твою. Лист, я знаю, останется безучастным, — уже громко сказала девушка, зная, что Пейн не ушёл. — Твои действия? — уточнил мужчина. — Разбить армию Облака и Камня, — девушка сжала руки в кулаки. Сила, которую она получила, даёт ей шанс победы пятьдесят на пятьдесят, остальное — воля случая.