Идеальное несовершенство

      Виконт де Шаньи взялся за поимку Призрака Оперы с энтузиазмом, сравнимым разве что с энтузиазмом ребенка, разрисовывающего обои в родительской спальне. Жандармы, допросы, обыски и прочие «радости» жизни спокойствия и без того нервной театральной жизни не добавляли. Синьора Карлотта по такому случаю скандалила не по два-три, а по пять раз на дню, доводя и коллег, и жандармов до нервного срыва. За что Кристина и была благодарна оперной диве, так это за то, что благодаря ее воплям и швырянию реквизита жандармы все реже наведывались в Опера Популер, постепенно уверовав, что Призрак – это всего лишь театральная байка не в меру эмоциональных актрис.       - Ходят и ходят тут всякие puzzola как у себя дома! – показушно блажила дива, закатывая глаза и заламывая изящные руки, - Эти bastado даже мою личную гримерную вверх дном перевернули – посмели рыться в моей одежде! – и до смерти перепугали мою Фифи! Si! Фифи, где ты, tesoro mio? Вот! Они снова напугали Фифи, и моя девочка куда-то убежала!       Кристина мысленно хихикала, слушая, как синьора Гудичелли изводит непрошенных гостей и демонстративно падает в отрепетированные обмороки прямо на руки Пьянджи.       Однако был человек, который поставил себе целью изловить неуловимого Призрака, и это был Бюке.       Неугомонный рабочий сцены бросил все силы на то, чтобы поймать того, кого уже и комиссары сочли несуществующим. Джозеф излазил весь театр вдоль и поперек вместе с жандармами и своими подчиненными, но так и не нашел ничего по-настоящему стоящего. Однако, все чаще Кристина замечала на себе пристальный взгляд мужчины, который, как будто о чем-то догадывался. Он часто следовал за Кристиной и наблюдал за ней, будто стараясь на чем-то подловить, из-за чего девушка стала спускаться в подвалы через внешнюю дверь.       Это изматывало.       - Маргарет, вы нынче совсем бледны, - обратилась однажды Кристина к своей подруге.       - Кристиан, мне кажется… у меня дурное предчувствие, - вздохнула маленькая балерина.       - Что не так?       - Мне кажется, Призрак Оперы нас накажет за это…, - Мег неопределенно махнула рукой.       - Ну, бросьте, мадемуазель Жири, все будет хорошо, - попыталась успокоить ее Кристина, ведь только ей одной было известно, чего стоит удерживать гневающегося Эрика в подвалах, чтобы он ненароком не оказался в лапах жандармов.       - Ах, мне бы вашу уверенность, Кристиан, - вздохнула Мег.       - Вам надо успокоиться. Давайте я провожу вас в ваши комнаты?       - Нет-нет, - балерина покраснела, увидев, как в зал входит Рауль.       Кристина понимающе улыбнулась и вернулась в оркестровую яму, где мсье Рейе уже раздавал партитуры для репетиции. В перерыве девушка шла в сторону небольшой столовой при театре, как вдруг сильная рука дернула ее в какой-то простенок. сначала девушка даже не испугалась, подумав, что это шутки Эрика, но почувствовав «аромат» перегара поняла, что это Бюке. Джозеф был примерно одного роста с Кристиной, но был шире ее вдвое и, безусловно, превосходил и силой, и ловкостью (чтобы лазить по колосникам в перманентно подпитом состоянии, надо было иметь просто обезьянью прыть).       - Чем обязан? – холодно спросила Кристина, стараясь не показывать испуг.       - Слушай, крысеныш, - зашипел Бюке, - я знаю, что ты якшаешься с Призраком, и я выведу тебя на чистую воду. Попомни мои слова.       - Я вас не понимаю, Джозеф, - девушка брезгливо сбросила с себя широкую волосатую лапу, - Подите проспитесь, ради Бога, вы пьяны.       - Все ты понимаешь, - гадливо усмехнулся мужчина, - Может, выдавить из тебя признание?       - Попробуй, - плюнула девушка.       Крепкая ладонь уже было ухватила девушку за горло, но Кристина, помня о том, что вежливость не всегда уместна, просто отвесила мощного пинка Бюке в промежность и со всей возможной для себя прытью метнулась к обедающим музыкантам. Там она как ни в чем не бывало присоединилась к обсуждению новой пьесы, посмеиваясь и вставляя остроумные комментарии.       Вечером девушка решила пропустить стаканчик-другой пива с Эмилем (его, по счастью, тоже подключили к поискам Призрака, и Кристина часто болтала с другом). Парень вскоре должен был стать отцом и очень волновался по этому поводу.       - Ну, и как оно? – спросила девушка, облизывая пену с верхней губы.       - Что именно?       - Жизнь семейная.       - А, ты об этом, - щеки Эмиля порозовели, - Да хорошо, гораздо лучше, чем быть холостяком. Жамме очень добрая и любящая, знаешь? Мне с ней повезло. И скоро нас будет трое.       - А кого ты хочешь?       - Не знаю, - пожал плечами парень, - Не думал об этом, если честно. Я просто буду рад до чертиков. Хочу мальчика… или девочку. А потом еще. И еще парочку. И обязательно близнецов. Нас было всего двое в семье: я да сестра, но сам я хочу большую дружную семью.       - Ого, - присвистнула Кристина, - Силен.       - А тебя мы когда женим, а, Крис? – Эмиль по-мальчишечьи рассмеялся и толкнул ее локтем в бок.       - Ух… да черт его знает… Не влюбился я пока, - она почесала в затылке.       - Но претендентки-то есть?       - Есть-есть, - покивала девушка, чтобы избежать неудобного разговора.       - На свадьбу хоть позовешь, когда сподобишься надеть себе на шею священное ярмо брака?       - Куда ж я денусь-то? – хохотнула она, - Как у тебя с работой?       - Вроде неплохо. Светит небольшое повышение. Только вот это дело в вашем театре… Эх…       - Что такое?       - Да пойми ты: де Шаньи – один из самых влиятельных людей Парижа, а тут ему приспичило Призрака ловить. Как ребенок, ей-богу! Изводит наше отделение, людей требует. А дело-то это… как его? Как ты там обычно говоришь, Крис?       - Сиреневенький бесперспективняк.       - Во. Он самый. Вот как по-твоему можно поймать Призрака?       - То есть, ты все-таки веришь, что он существует?       - Ну, какая-то мистика точно есть. А что именно – я не знаю. Но человек не может незаметно жить в театре, пусть и огромном. Вот в этом я точно уверен.       - Сколько работаю в театре, ничего сверхъестественного вообще не замечал. Рожки гаснут из-за перебоев подачи газа, декорации падают оттого, что работники через одного – лодыри да пьяницы. Игра светотени да эхо за счет театральной акустики.       - Какой ты все-таки неромантичный циник.       - Наверное, - пожала плечами Кристина.       - Впрочем, мы с ребятами облазили все здание от крыши до подвала, заглянули во все комнаты и даже нужники – и ничерта, - Эмиль сморщился, видимо, вспоминая досмотр упомянутых нужников.       - Это ли не подтверждение тому, что Призрак Оперы – всего лишь байка для простофиль?       Они поболтали еще немного, допили по второй кружке пива и разошлись по домам.       Кристина решила идти не сразу в подвалы, а побыть немного на крыше, она была уверена, что Эрик через некоторое время к ней присоединится. Девушка немного задержалась недалеко от колосников: внизу, на сцене, мадам Жири тренировала балерин, заставляя их раз за разом повторять элементы балета из третьего акта готовящейся премьеры «Il Muto». С высоты сцена выглядела просто великолепно. Поднимаясь к чердаку, девушка столкнулась лицом к лицу с мсье Бюке, который ничуть не стал трезвее, и, судя по виду, обиду, нанесенную днем, не простил.       - Что забыл тут, крысеныш? – спросил он угрюмо, обдавая Кристину перегаром.       - На крышу хочу подняться, - постаралась сохранить невозмутимость девушка.       - Ты, кажется, нарываешься, - мужчина уверенно двинулся на нее, и девушка сделала ошибку: рванула к колосникам, которые были целиком и полностью вотчиной Джозефа.       - Эрик! – неосознанно взвизгнула девушка.       - Зови кого хочешь, блондинчик, - рыкнул Бюке, - Хоть оборись, здесь тебя не услышат.       Мужчина нагнал ее довольно быстро, и девушка заметалась на месте, не зная, куда деться. Можно было попробовать прокатиться на веревках, как юнга, но был риск, что Бюке легко идентифицирует веревку и, ослабив ее, просто отправит девушку прямиком на сцену. Лететь было высоко, так что перспектива вырисовывалась не радужная. Девушка получила смазанный удар в челюсть, а потом, увернувшись, от следующего выпада, отступила еще на шаг, приближаясь к концу небольшого импровизированного помоста. Перехватив руку Бюке, она поднырнула под него и попыталась сбежать, но мужчина вновь зажал ее и попытался ударить снова. На сей раз удар получился прямым, и пострадала скула, которая к утру расцвела бы великолепным багрово-фиолетовым цветом. Дерущиеся сцепились, и Кристина пустила в ход еще один нечестный прием: вцепилась зубами в щеку мужчины, разрывая сухую щетинистую кожу.       Неожиданно вес Бюке с нее пропал и раздался сдавленный хрип: Эрик душил Джозефа своим лассо.       - Эрик, стой! – крикнула Кристина, - Не нужно…       - Иначе уже нельзя, - неожиданно холодно ответил Призрак.       В тот миг перед ней был именно Призрак Оперы: безжалостный убийца, подлый шантажист, аферист, который не считался ни с кем и ни с чем, когда речь шла о выживании. Одновременно Кристина рванулась вперед, чтобы все-таки спасти жизнь глупца-Бюке, а Эрик резким движением свернул ему толстую шею. Когда девушка врезалась в Призрака, он от неожиданности выпустил из рук тело Джозефа, и тот, словно мешок с дерьмом удобрением грохнулся на сцену, до смерти перепугав репетирующих балерин. Мужчина сверкающими от гнева глазами посмотрел на Кристину:       - Идемте. Живо!       Они не слышали визг балерин и свистки жандармов, повелительные указания мадам Жири и причитания директоров – все это осталось где-то наверху. Там, где было место нормальным людям, где был свет и свежий воздух.       Они с невероятной скоростью спустились в подвалы Оперы – у девушки даже закружилась голова, так быстро Эрик тащил ее за собой. Лицо Призрака было скрыто маской, и Кристина не могла понять, что он испытывает, но по языку тела было понятно, что мужчина просто в ярости. Девушка глотала невольные слезы – ей было страшно, и впервые в жизни она боялась Эрика, боялась того, кем он мог быть.       - Эрик… - начала было Кристина, когда он рывком поставил ее перед собой в центре гостиной, впившись в нее пылающим взором.       - Зачем вы пошли на крышу? Что забыли на колосниках? – он буквально выплевывал в гневе слова.       Девушка осторожно протянула руку к маске.       - Не троньте! – мужчина резко отшатнулся, - Не смейте! Что вам надо?       - Я хочу видеть ваше лицо, когда говорю с вами, - она попыталась взять себя в руки и унять дрожь в голосе, но это ей не удалось.       - Не нужно. Эрик… он беспокоился за вас. Зачем вы полезли на рожон?       - Я не знала, что все может закончится так… так ужасно, а вы… вы… вы убили человека! Его можно было не убивать!       - А вы чем лучше? Или забыли тот переулок, откуда Эрик вынес вас раненой?       - Тогда у меня не было выхода… - девушка попыталась оправдаться.       - А сейчас? Был у Эрика по-вашему хоть какой-то выбор? Жандармы ищут Эрика, вы уговаривали его не высовываться, а сами? Полезли туда, где ошивается этот подлец Бюке, который ненавидит Эрика больше, чем кто-либо другой! Эрик убил ради вас и убьет снова, но… - Призрак закрыл лицо руками и тихо зарычал, как раненый зверь.       - Друг мой… - девушка потянулась к мужчине, вдруг понимая, что выбора и правда не было, и все случилось лишь по ее вине.       - Уходите, Кристина! Бегите от монстра и убийцы! Ну же! – он в нетерпении махнул в сторону девушки рукой, словно прогонял прочь голубей с окна.       - Нет.       - Нет? – в его голосе было недоверие.       - Я вас не оставлю, как вы не оставили меня. И постараюсь исправить то, что натворила. Я…       - Идите спать, Кристина, - устало выдохнул Призрак.       - Эрик…       Девушка не знала, как выразить свое сожаление, как искупить то, что ее друг убил невинного, по сути, человека. Джозеф Бюке, несмотря на сварливый нрав да любовь к алкоголю, не сделал никому зла. Ну, пугал балерин и приставал к девушкам, но мадам Жири (не без помощи мсье Рейе) своей железной рукой оберегала нравственность вверенных ее заботам балерин и хористок.       - Доброй ночи, - мужчина плотно закрыл дверь спальни.       Если бы он сказал: "Подите к черту!", это прозвучало бы ровно с той же интонацией.       Теперь в его кошмарах будет и Джозеф Бюке – с покрасневшим, чуть припухшим лицом и выпученными, жутко вращающимися в орбитах глазами. Еще один труп, еще одна жизнь, которую забрал Ангел Рока, ручной палач персидского шаха, не годный ни на что, кроме убийств. Эрик опустился в гроб и уставился в потолок, гадая, когда же, наконец, прервется его кровавый путь в этом мире.       *       Когда Эрик вышел из спальни, на небольшом столике был сервирован завтрак, а Кристина сидела, понуро опустив голову и делая вид, что ее очень интересует узор на ковре.       - Доброе утро, Эрик, - хрипло проговорила она.       - Доброе ли? – мужчина не спал всю ночь, отчаянно боясь кошмаров.       - Не очень, на самом деле. Смерть Бюке вызвала большой резонанс, - Жандармов наверху туева хуча.       - И вот зачем…       - Да знаю я! – в сердцах рявкнула девушка, - Но прошлого не воротишь. Сейчас бы придумать, как исправить все то, что я нахеровертила.       - Что говорят… там?       - Вы ешьте, пожалуйста, - попросила девушка, - Я отвернусь и буду вам рассказывать, - она и правда развернула кресло к камину.       - Так что там?       - Все говорят, что Призрак Оперы убил самого ярого своего противника…       - В общем, догадки верны.       - Да. Мадам Жири говорит, что Джозефа могли убить и его знакомые, которым тот задолжал в карты, но жандармы не верят, что нашлись дураки проникать для этого прямо в театр. Я сказал, что ничего не знаю: никто не видел, как возвращалась в Оперу, а посему алиби у меня железное. Карлотта орет как потерпевшая и грозится уйти из театра и сорвать премьеру.       - Наломали вы дров, Кристина.       - Накажете меня?       - Эрик не может на вас злиться, - ответил Призрак.       - А что же нам делать?       - Эрик не знает. Как его описывали в театре?       - Ну… Бюке вас описывал довольно верно… в смысле… про отсутствующий нос, телосложение, фрак. Про маску не говорит только ленивый…       Мужчина ничего не ответил, нахохлившись в своем кресле, как филин и сверкая загадочными желтыми глазами. Кристина хотела было подойти к нему, но вокруг него была такая аура сдерживаемого гнева, что девушка остановилась посреди комнаты, неуверенно потопталась на месте и вышла вон. Ей хотелось прогуляться, и девушка бездумно шла по улицам, не выбирая дорогу – ей безумно хотелось покурить и напиться. Наконец, Кристина обнаружила себя в каком-то бедном квартале, где пахло мусором, переработанным пивом и тушеной капустой. Внимание девушки привлек человек, лежащий прямо на улице и, прикрыв лицо газетой, судя по всему, спал. Девушка брезгливо сморщилась.       К мужчине подбежала жирная крыса и, деловито обнюхав костлявую руку, принялась деятельно грызть палец, покрытый багровыми пятнами. Человек никак не отреагировал. «Боже правый, да это покойник!» - поморщилась Кристина, но что-то словно подталкивало ее к этому трупу. Девушка осторожно приподняла газету и с трудом подавила рвотный рефлекс: в проулке лежал сифилитик в терминальной стадии: струпья на коже, почти вылезшие редкие волосы и отсутствующий нос.       …отсутствующий нос, скелетообразное телосложение и струпья на коже…       Да это был не мертвый бомж, а просто дар Божий!       Кристина, натянув кожаные перчатки и завернув лицо платком на всякий случай, оттащила труп в канаву, а потом со всех ног бросилась в Оперный подвал, молясь, чтобы этот самый труп не нашли и не успели попортить крысы. Эрика она застала ровно в той же позе, в какой и покинула его.       - Вы вернулись, мадемуазель Даае? – он удивленно поглядел на девушку.       - Конечно, - кивнула она, - Вы от меня не отделаетесь. Я нашла наше спасение!       - Что?       - Идемте!!!       - Эрик никуда не пойдет.       - Эрик, мне нужна ваша помощь.       Неимоверными усилиями они дотащили труп по канализационной сети в подвал Эрика. Далее работала схема: отмыть, обрядить в вещи Эрика (которые безымянному трупу были несколько не по росту) и надеть одну из масок Призрака. Мужчина долго задумчиво смотрел на безвестное мертвое тело, словно бы видел свое отражение:       - Теперь Эрик и правда умер, - пробормотал он.       - Ну что вы, хороший мой? Это выгонит жандармов из театра, и даст нам свободу.       - Но теперь… теперь Эрика словно бы и нет…       - И это хорошо. После того, как этого товарища найдут, а ваши письма по-прежнему будут приходить директорам, все окончательно уверуют, что вы – дух, - глаза девушки горели энтузиазмом.       На следующий день в заброшенной гримерке обнаружилось мертвое тело в черном фраке и белой маске, которую весь персонал театра опознал безоговорочно. Еще через несколько дней труп был похоронен на тюремном кладбище, а дело в жандармерии закрыли окончательно.       Через пару недель девушка раскуривала раздобытую у мадам Жири сигарету на крыльце, наслаждаясь несвойственной театру тишиной. К ней подошел виконт де Шаньи и, вежливо поздоровавшись, сел рядом, доставая ароматную сигару.       - Мсье Даае, помните, вы говорили, что не верите в Призрака?       - Был глуп и слеп, - девушка в притворной скорби покачала головой, - Подумать только! Этот подлец мог затащить к себе в пустую гримерку или на чердак одну из актрис…       - Да, это ужасно, - согласился виконт, - И как только этот ходячий труп сумел задушить Бюке за день до своей смерти? Тот был крепким мужчиной…       - Видимо, злоба давала силы, - пожала плечами Кристина.       - Наверно. Знаете, я только что от директоров, и они дали мне прелюбопытную вещь, - Рауль достал из внутреннего кармана письмо с сургучной печатью в виде ярко-красного черепа, - Тут указания по постановке «Il Muto» и подпись – П.О. Призрак Оперы. Тот самый, которого мы давеча похоронили.       - И что вы думаете по этому поводу? – живо поинтересовалась Кристина.       - Хотел тоже самое спросить у вас, мсье Даае.       - Я могу предположить, что у Призрака появился подражатель, который просто решил попугать театр. Заметьте, в этом письме нет финансовых требований, о которых ранее заявляли директора.       - А я полагаю, что тот труп, что закопали жандармы, принадлежал не Призраку, - жестко отрезал молодой человек, проницательно глядя на Кристину.       - Да вроде по описаниям сходился… где ж еще такого «красавца» найти было?       - Не знаю… но эта история, кажется мне, еще не завершена.       Кристина поняла, что им с Эриком надо затаиться и быть тихими, словно мышки. Вечером у нее состоялся долгий и проникновенный разговор с Призраком Оперы: да, они будут жить в подвале, нет, больше не будет ни угроз, ни требований – только рекомендации к постановкам как символ "перемирия". Дарога, которого чуть было инфаркт не хватил, когда он прочел в газете, что Призрак Оперы был найден мертвым в Опера Популер, долго отпивался в гостях у Эрика и Кристины кофе, заедая впечатление от рассказа свежим яблочным пирогом. Надир предложил Кристине связываться с Дариусом, если понадобилось бы что-то приобрести или доставить к театру. Дарога оставил свой адрес и попросил обращаться в любое время. План затаиться и не отсвечивать был им тотально одобрен.       Но когда это все шло по плану?