4.
10 июля 2018 г. в 23:24
Галстук ужасно душил. Вообще, какой придурок придумал эту удавку на шею? Я чувствовал себя средневековым рабом.
— И почему у тебя именно сегодня свадьба? — сбросив с себя галстук, я швырнул его на кровать.
Настроение было отвратным. Я совершил огромную ошибку, если не сказать глобальную. Особенно если по масштабам моей никудышной пресной жизни. И это была вовсе не очередная ночь в объятьях Маршала Муура. Об ангелочке я думал ежедневно, а порой и ежеминутно. Так он въелся своей светлой очаровательной улыбкой в мое подсознание, что только встреча с КамАЗом могла выбить его оттуда.
Я ни о чем не сожалел, хотя тест вновь показал одну сплошную. Значит, не судьба мне завести ребеночка от этого милахи. Свои попытки по соблазнению альф я отбросил. Надоело, да и все они — просто тень на фоне Маршала. А глупость — нет, тупость — заключалась в другом.
Вчера вечером позвонил мой старший брат с вопросом, приду ли я на свадьбу Шу. Офигеть, а меня что, кто-то приглашал? Так и хотелось запустить телефон в стенку. С папенькой я с того самого злополучного дня не разговаривал. Видите ли, у него зрелый сынок омега до сих пор был без пары. Ну и хер с ним. Не хотят меня такого принимать — пошли все вон. И без вас обойдусь.
Если папенька дулся, то братец был попроще и, узнав о нашем скандале, стал налаживать семейные узы. Мол, негоже перед свадьбой старшего сына такой сыр-бор разводить. Брат меня любил, и я сдуру не сдержался и в слезах излил душу, как все они меня достали и к чему подтолкнули, что я из отчаяния решился на авантюру с ребенком. Рассказал все: и о походах в клуб, и о соблазнении малолеток, и о Маршале. Благо додумался его имени не называть.
У каждого половозрелого омеги наступает время Х, когда все вокруг начинают задавать один и тот же долбанутый вопрос: «А у тебя жених есть?» С этого начинается тихий ад. Родители, соседи, родственники и даже троюродные братья по линии прадеда, того, что до войны кастратом был, интересуются, а есть ли у тебя кто-то. Мой ад начался в двадцать. Тогда мне впервые задали этот вопрос. Я смущался, опускал глаза и, заикаясь, отвечал, что никого конкретного. Время шло, а вопросы не менялись, и все они начинались с одного и того же союза — «когда». Когда ты приведешь своего парня? Когда ты выйдешь замуж? Когда же, наконец, я увижу внуков?
Я считал, что мой брат, прошедший через все это, поймет меня, как никто, и станет на мою сторону. Так нет. Он только подпевал родителям. И на что, спрашивается, я надеялся, рассказав ему о своей неудачной попытке завести ребенка? Уже через час эта сволочь во всех подробностях все разболтала папеньке, и тот стал донимать меня бестактными (в его стиле) вопросами. Это был кошмар. Дошли мы до очередной точки кипения, и я, со словами «Ноги моей в вашем доме не будет», бросил трубку.
Свадьбу Шу назначили на первую субботу июля и по совместительству на предпоследний день моего быстротечного и самого незабываемого отпуска. Если бы не племяша, хрен бы они меня на празднике увидели. Мне было жаль мальца. Все же не чужой он мне, да и любил я Шу как младшего брата. Так что, плюнув на все, решил понервировать родственников. Пусть побесятся, а я хоть на жениха посмотрю.
Погода сегодня стояла несносно жаркая. В гардеробе был один парадный костюм. Меня же не приглашали, вот я и не тратился на обновку, а теперь придется идти в том, что есть. Темно-синяя ткань брюк и пиджака подчеркивала мою стройность и бледность кожи, это только для ангелочка я костями трясу, а для других вполне нормальный, ну, возможно, немного худоват. Бледно-голубая рубашка, совсем еще новая, — один раз на день рождения шефа надевал, — не делала меня похожим на сахарных омег. А то розовые, салатовые или — последний писк моды — цвета ванили. Ах! Тьфу! Они хоть ту ваниль видели? Она, между прочим, в стручках и коричневого цвета, а не вот та лабуда, что в супермаркетах в пакетиках продается.
Я уже предвкушал, как увижу папеньку и его бесконечный поток слюней по поводу того, как я выгляжу и о чем только думаю. Ну да, ну да. Это же свадьба! Такой шанс показать себя во всей красе и возможность познакомиться с каким-то симпатичным или богатым (куда без этого) альфой. А, на мой соколиный взгляд, смотрюсь я еще ого-го, не прЫнц, конечно, но и не золушка затрепанная. Все нормально, Бася.
На церемонию приехал я в числе последних. Свадьба на двенадцать, чего соваться туда в такую рань. Ну нет же. Родственники съехались с самого утра, и, как я понимаю, Шу их бы уже давно всех послал, да только манеры, в отличие от моих, не позволяли сделать это.
В зале было людно. Мы, конечно, не знать, но тоже выглядим по-благородному. Брата я увидел сразу. Его неисчезающий восьмимесячный живот вечно торчал впереди него. Его муж и вся шайка племянников тоже находились поблизости. Мой отец стоял в стороне, возле алтаря, и разговаривал с каким-то столетним стариком, с натяжкой ему улыбаясь. Шу, понятное дело, был скрыт от посторонних глаз за главной дверью, но где же был жених? Про папу я в этот момент не думал, он все равно находился рядом с Шу, а значит, пока торнадо был в затишье.
С женихом Шу я не был знаком. Как-то мне не до этого было. Да и не думал я, что все так быстро произойдет. Трах-бабах, и в дамках. Вертел я головой, как юла, а все равно никого подходящего не мог отыскать. Тот был слишком стар, а те — наши родственники, они сразу отпали — наша семья никогда не была замечена в инцестах, — о, эти вообще из детсада. Это мне совсем не нравилось, и только я заподозрил неладное, как увидел своего папеньку с…
— Какого хера? — вырвалось у меня громче, чем я ожидал.
Маршал Муур, весь прилизанный и накрахмаленный, в черном шикарном костюме стоял возле моего папочки и беззаботно с ним болтал. Неужели он и есть жених? Внутри все нервно дернулось, и я мысленно рухнул в предсмертных конвульсиях. Ни выдать себя, ни сказать что-либо я не мог, да и не успел бы: в зале заиграла музыка, и все стали по местам.
Ох, Шу, как же так? Не знаю, радоваться мне или рыдать от горя, но женихом Шу был вовсе не Маршал, которого хрен знает какие черти занесли на эту свадьбу, а старый, морщинистый, как вековой сморчок, дед, тот самый, с которым до этого разговаривал мой отец.
Писк и крик застряли в горле. Шу, мой маленький бестолковый племяша, шел через весь зал и светился, как солнышко. Он был юн, прекрасен, так чист и невинен. Хотя да, какая тут невинность, если он уже залетел от этого старого козла.
Рой мерзких мыслей крутился в моей голове: совратил моего птенчика, убью, закопаю и так далее и тому подобное. Но Шу не краснел, не бледнел и не терял сознание, а уверенно встал возле сморчка и соблазнительно ему улыбнулся. Ах ты ж, маленькая шлюшка! Разве этому тебя папа учил?
Немного отойдя от шока, я посмотрел на своих родителей. Брат и папенька надменно улыбались и смотрелись более чем удовлетворенно, а вот отец выглядел, как побитая собака.
— Ох, повезло же Грифам. Такого жениха ухватили, — шептались с одной стороны.
— Да-да, говорят, он миллиардер. И ни разу не был женат, — доносилось с другой.
— И почему я своего оболтуса не отправил изучать латынь? Такого жениха упустили, — причитал кто-то.
И тут все встало на свои места. Этот старый хрыч, Бенифасий Эйхбаум, для всех Беня Эх, был ювелиром в десятом поколении, и каждая вторая семья в городе мечтала с ним подружиться. Знаешь Беню — имеешь связи. Еще он держал всякие модные магазины, не одну сеть ресторанов, бильярдные, тот самый распутный ночной клуб «Мечта Альфы» и еще много-много чего. Только глухой не слышал о Бене, и то, немой бы ему написал.
Но была у Бени одна слабость — мертвые языки. Ну да, кем сам являлся, к тому и тянуло. Он часами проводил за толстыми томами, всякими свитками и сувоями, изучая тот или иной исчезнувший язык. Каким боком Шу встрял в эту хрень, мне было неизвестно. Мне просто сказали, что он берет уроки у одного старого преподавателя, так как решил изучать латынь, якобы для развития.
— Доразвивался, — проскрипел я зубами и с трудом досмотрел церемонию. На поцелуе меня начало мутить, и я первым вышел на улицу.
Из-за всего произошедшего я совсем забыл о Маршале. Что делать? Куда бежать? Почему он на свадьбе и о чем разговаривал с моим папенькой? И вообще, что здесь происходит? Ох, Бася, какое же ты ссыкло. Ну ссыкло, ну что с того? Нет, надо взять себя в руки и делать вид, что все зашибись и мир прекрасен.
Чье-то деликатное «Стоять! Это машина для родственников. Полезай сюда» подхватило меня под руку и силой толкнуло в неудобный бусик. Вот, Бася, ты уже и не родственник. Но этот мужлан меня спас. Ясно дело, что мажорчик Маршал не сядет сюда, а поедет отдельным комфортным автомобилем. Стоп! Вот я балда. Картина маслом. Мои родители люди простые и со всякой элитой незнакомы, а значит, Маршал — приглашенный со стороны Бени Эх. И с папенькой моим он разговаривал чисто из вежливости. А возможно, чему вообще не удивлюсь, мой болтливый папа первый зацепил ангелочка. Эти умозаключения меня немного успокоили, и с мыслью: «Как только остановимся у ресторана, я по-быстрому свалю с праздника», — я поехал в пункт назначения.
Ну, вы видели, чтобы хоть одно мое великое начинание дошло до логического конца, кроме провала? Нет? И я не видел. Я стоял у ресторана, замуж — поздно, сдохнуть — рано. Как только вышел я из машины, тут же меня окружили мои дальние и не очень родичи, которые умудрились прибыть сюда раньше всех остальных и уже судачили о прошедшей церемонии. Каким боком именно я попал в их злоязычные сети? Оставалось лишь догадываться, но все началось с протяжного и ядовитого: — Здра-а-авствуй, Бастион!
Первый куплет с приветствиями я промотаю. Продолжу со сливок.
— А я смотрю, ты так и не вышел замуж? — прозвучал главный, затертый до дыр вопрос.
«Ах ты ж, крыса старая», — подумал я, а сказал: — Да мне еще рано, дядя Фима, — плохо скрывая за натянутой улыбкой гуляющие желваки.
— Да какие рано? Тридцать два уже! Ай-я-яй, и детей нет, — качала эта сволочь головой и улыбалась, улыбалась. — А мой Мартин уже второго родил.
«Да-да, от какого из шести ебарей?» — Да вы что? Какая радость, — почти пустил слезу от умиления.
— Ой, Бастион, не тяни с этим делом, вон уже и морщинки возле глаз появились, дело-то к старости идет, — озабоченно проговорил родственник.
— Непременно, дядя Фима, и вы не забудьте место на кладбище присмотреть. Вы ведь тоже не вечны, — оскалился я, и его рожа замерла в корявой гримасе.
— Каков шутник. Мне еще рано, какие мои годы, — проговорило оно и скрылось с глаз в поисках пустого стола.
Пока эта паскуда мне мозг забивал, золотое время оказалось упущено. Гости, а главное — молодожены, приехали, и просто ускользнуть у меня не получилось бы. Ресторан, конечно, был роскошным, и чутье мне подсказывало, что ни мои, ни родители Шу его не оплачивали. Овальные столы на восемь персон стояли полукругом. Главный стол, естественно, был для молодых, по бокам посадили самых близких родственников и свидетелей. Я обрадовался, что к самым-самым не отношусь и могу сесть где-то, хрен знает его где, важно только на глаза кое-кому не попасться.
Но кое-кто и не появился, и я с облегчением плюхнулся на стул. Ну разве мое имя Везунчик? А как же! Не успел я расслабиться, как ко мне подсадили нескольких престарелых альф, отца (он, кажется, только сейчас меня заметил), папочку, у которого искры летели из глаз, одну семейную пару, и одно место осталось свободным. Не сомневайтесь, кто его занял.
Маршал Муур выделялся всем: ростом, внешностью, походкой, статусом, — и, конечно, многие моментально обратили на него внимание. Я сам глотал слюни и не верил, что пару раз развлекался с этим парнем. При свете дня и в трезвом виде ангелочек выглядел, как греческий бог, что спустился с Олимпа к нам, жалким смертным. И вот сейчас этот бог приветливо улыбнулся и, сделав вид, что мы незнакомы, сел как раз между мной и моим драгоценным папой.