Иногда я читаю старые переписки

Иногда я читаю старые переписки. В них столько всего, что порою тошно. Это как оставлять в бутылках записки, Которые читаешь потом осторожно, Словно заблудший моряк в океане Жизни, с пробоиной в днище судна. Моряк, что осколками судна ранен, Что пьет по-черному, беспробудно, Чей взор и по трезвости затуманен, Что бормочет всегда истошно, нудно О жизни, что за бортом давно оставил. О жизни, что казалась всегда сложной, О том, что мушкет бы к виску приставил, Не обладай он надеждой, пущай и ложной. Иногда я читаю старые переписки. В очень древних порой столько веры... Где с людьми, коих считал за близких, Обсуждаешь взахлеб проблемы, Что казались тогда апогеем ада, От которых хотелось во тьме топиться, От которых истошно просил пощады И не знал, как от них совсем не спиться. Проблемы, которые теперь как плевок В море, сотканном из терпимости К фальши, что встала горла поперек, И из запрятанной глубже ранимости. Иногда я читаю старые переписки. В них прошлое "Я" трясется в агонии. В них еще как-то оценивались риски И противны были мысли о беззаконии, Об эгоизме, изменах, о лжи во спасение. Где жизни в глазах было больше вдвое, Где она сама по себе имела значение, И чего-то, пусть и совсем мало, но стоила. И где в мыслях не пылали баталии Между правильным и неправильным, Где на тот момент не самые худшие реалии Казались чем то страшным, засаленным, Словно волосы моряка, что нашел Бутылку с запиской в океане жизни, Потерявшись в себе, пока долго шел Под парусом поднятым безукоризненно, Но направленным против течения, Вынесшего его в итоге на острые скалы, Где он вынужден быть в заточении И не запачкать острые камни алым. Иногда я читаю старые переписки... Ловлю в море бутылку, вынимаю письмо, Наливаю стаканчик крепкого виски, И читаю взахлеб, пока не станет темно, Настолько, что буквы уже расплываются В фокусе убитого временем зрения. Грязные волны грязной души касаются, Лаская голые нервы холодным презрением. И ум лаская наивностью прошлой, Которой сейчас пригодилась бы малость, На смену логике: столь прямой и пошлой, Что приносит мыслям только усталость. И читаю взахлеб, как стать счастливым, Как перестать, наконец, бояться и трусить, О том как неважно родиться красивым И о том, как дешевый коньяк безвкусен. И читаю, смеясь, крича в роковом припадке, Плюясь сигаретным дымом, дерущим глотку, Как пытаюсь учить кого-то жить без оглядки, А потом заливаю в горло паленую водку, Чтоб убить паленые мысли, чувства, В спиртовой истоме мозги закутав. Красиво писать, конечно, искусство, За словами пряча смысл пресловутый. Разбита бутылка о гладь камней. Разорван потрепанный желтый листок. Смех утробный стал еще мощней Взгляд безумный, остер как клинок, Что прорезал в текстах между строк Червоточину, проход за поверхности грань. Мозг вывод выплевывает, мозг жесток, Он голой правдой разбавил брань, Он метким словом приправил мысль, В кулак сжал раскрытую ране длань И им в лицо. А по сердцу смыслом: "Никого не спасло то, что пела твоя гортань"