Дочь судьи

***

      — «Как же холодно!» — вздрагивая думала Марина. Она обняла себя за плечи, уткнувшись головой в колени. Шпагин пытался к ней пробиться, но его не пустили, нарушив все мыслимые и немыслимые нормы закона. Адвокат смог передать ей шифрованную записку. Когда — то в юности, они придумали с ним свой особый язык из юридических терминов на латыни. Из коротенького, наспех нацарапанного сообщения, она поняла, что Ольга Петровна обратилась к кому — то из бывших коллег, те быстро определили где находится Марина и пообещали помочь ее вытащить в кратчайшие сроки. Марине верилось во все это с трудом, слишком уж все это было похоже на фантастику, но измученной женщине так хотелось надеяться на чудо! Вновь раздался скрип поворачивающегося ключа. Марина безнадежно взвыла и вжалась в стену. — «Нет, только не это! Не хочу снова!» — она закрыла голову руками, сморщилась и сжалась, словно пытаясь раствориться в воздухе.       — Проходите товарищ полковник! — лебезил перед старшим по званию младший лейтенант — может быть, Вы сможете разговорить эту строптивую дуру! Никак не можем из нее ничего вытрясти, конечно, мы отдадим все вещдоки, Ваш запрос уже лежит на столе у руководителя. Мы так рады, что Вы согласились нам помочь доказать ее вину! Достала нас эта «судьиха», а вы как — никак, самая крутая контора в городе, а как Вы, товарищ полковник, узнали про это дело?       — Вы забываетесь и нарушаете регламент, товарищ младший лейтенант, но я вам скажу. — Женщина хмуро остановилась в дверях — процесс громкий, а я лично отслеживаю все дела, в которых мелькают коллеги, мало ли, вдруг помощь наша потребуется. Мы же экспертная служба, как — никак! Вы удовлетворены? Оставьте нас наедине, я поговорю, с этой, как ее там?       — Серёгина! — подхватил взахлеб младший лейтенант.       — Хорошо, Серёгина, так Серёгина. Конвоирный нам не нужен, мы забираем гражданку Серёгину себе. Все! Свободен! — женщина мрачно посмотрела ему в лицо. Младший лейтенант спешно ретировался.       Галина повернулась к сжавшейся в углу женщине, Марина так и не шелохнулась. Она продолжала закрываться руками, видимо надеясь, что ее больше не будут мучить. Полковник подошла и села рядом с Серёгиной. Она внимательно смотрела на нее, соображая как бы так начать разговор, не напугав ее еще больше. — «Внешне, почти не изменилась! Ну, надо же! Все так и выглядит лет на восемнадцать, а у нее уже и ребенок есть» — улыбнулась она и попыталась осторожно погладить скрючившуюся Марину по плечу.       — Нет, не трогайте меня! — вскинулась Марина, увидев очередного человека в форме, она впала в истерику. Голова плохо соображала после ночи проведенной без сна. Женщине вдруг вспомнилось, что ей пообещали привести самого главного и дожать. — «Вот, пожалуйста», — испуганно подумала она — «аж, целого полковника привели по мою душу!» — у вас нет никаких доказательств! Вы сами сфабриковали дело и подкинули мне все улики, любая прокурорская проверка это докажет! — продолжала кричать Марина, ей уже было все равно на последствия — пустите ко мне адвоката! Не имеете право! Не я, так другой судья доведет это дело до конца! Тем, что вы меня здесь незаконно удерживаете, вы ничего не добьетесь! У меня ребенок один остался! Я обжалую все ваши действия, вам понятно? И мне плевать на последствия! Все равно обжалую! — Серёгина понимала, что наговорила уже много лишнего и скорее всего, очень круто поплатится за это. Полковник таких «горячих» слов ей не простит.       — «Обалдеть!» — подумала Рогозина — «вот тебе и «фея», а Якушкина, похоже, не до конца знает свою подчиненную, далеко Марина пойдет, но и «шишек» нахватает! И эта «шишка», увы, далеко не последняя. Обязательно, надо ей помочь, принципиальная, бесстрашная, молодец, но и дров наломает еще много — много, ох!» — полковник тяжело вздохнула. — Марина! — окликнула ее Рогозина — Марина, успокойтесь, пожалуйста, и не бойтесь меня. Я не по Вашу душу пришла, точнее, по Вашу, но не в том смысле, как Вы себе это представляете — растерявшись от столь бурной и эмоциональной тирады Серёгиной, Галина немного запуталась в собственных формулировках — тьфу! Короче, я пришла к Вам по просьбе Ольги Петровны, долго объяснять, но у нас еще будет с Вами время. Ваш друг, ммм… Костя, должен был все объяснить, он передал записку? Мы с коллегами пытались передать Вам весточку. — Галина осторожно тормошила Марину за плечо, пытаясь, обратить ее внимание на себя.       — Да, — внезапная, изматывающая эмоциональная вспышка прошла. Марина испуганно смотрела на Рогозину, в голове гудело и соображать удавалось с трудом  — только, если честно, я ничего не поняла из нее — почти прошептала она — Ольга Петровна, попросила говорите? — Марина с надеждой посмотрела на сидящую рядом с ней женщину.       — Ольга Петровна! — согласно кивнула полковник в ответ — Галина приобняла Марину, помогая ей встать, Серёгину мотнуло в сторону — я хочу Вам помочь! Слышите? — уговаривала ее Рогозина — не бойтесь! Понимаю, на Вас столько всего и сразу навалилось, что просто трудно сейчас сориентироваться, но осталось совсем чуть-чуть! — она продолжала проникновенно разговаривать с Мариной, стараясь как можно скорее достучаться до ее сознания, уговорить, но ни в коей мере не давить — «хватит с нее прессинга за эти сутки, она и так еле на ногах держится, вот — вот в обморок упадет» — лихорадочно думала Галина. — Мариночка, милая, сейчас совсем нет времени объясняться, просто доверьтесь мне! — убеждала она судью, ласково поглаживая ее по волосам — давайте, попытаемся поскорее отсюда выбраться, а потом, поговорим, хорошо? Не время сейчас разговаривать, сами понимаете. Потерпите? —  бережно поддерживая женщину под руки, она вела ее к выходу — за вещи не переживайте, мои коллеги заберут и все Вам передадут, и невиновность Вашу мы тоже обязательно докажем. Пойдемте!        Галине хотелось поскорее проскочить через проходную, чтобы не сталкиваться с лишними свидетелями, но она понимала, что дежурных им не миновать. Остановившись, она наклонилась и приобняв Марину за плечи, зашептала ей на ухо только что пришедший ей в голову план. Серёгина, устало проведя по лицу рукой, согласно закивала в ответ.       Рогозина вцепилась Марине в плечо и грубо поволокла ее по коридору. Серёгина еле поспевала за высокой, торопливо шагающей Галиной. Маленькая, хрупкая, она неловко спотыкалась и поскальзывалась, периодически налетая на полковника, но Марина верила, что все кошмары вот — вот останутся позади. Со стороны, для окружающих, все должно было выглядеть так, будто Рогозина солидарна с методами, распространенными в этом отделе. К полковнику подошли дежурные и отдав честь, поинтересовались, все ли у нее в порядке. Галина сухо кивнула в ответ, спиной прикрывая Марину от заинтересованно — «липких» взглядов сотрудников, которые все — еще надеялись, что эти — «свои» прикроют, подчистят и сделают все как надо. В районом отделе на столько верили во всесильную ФЭС, которая точно может все, что полковника и задержанную выпустили без лишних проволочек. Быстро расписавшись в журнале она с облегчением выдохнула. Перемигнувшись между собой, дежурные пожелали ей удачи, посоветовали хорошенько «прокрутить» судью «по кругу», в тесном кругу оперативников и радостно заржали, получившейся игре слов. Рогозина злобно ощерилась им в ответ, спешно выталкивая за дверь, задрожавшую и оседающую в ужасе Марину. Они наконец — то выбрались на улицу.       Вздохнув, Галина отпустила Марину, аккуратно, поправляя на ней пальто и сбившийся на бок шарфик       — Дочка! — вдруг слабо пробормотала Серёгина, в изнеможении приваливаясь к двери и хватаясь за голову — доченька, Наденька! — нервы у измученной женщины окончательно сдали и зарыдав, она съехала на грязный бетон.       — Э, Марина, ну, тихо, тихо! —  слегка опешившая Галина, подняла и крепко прижала к себе нервно вздрагивающую судью — с дочкой все хорошо, не волнуйтесь! Вы, слышите меня? — она осторожно встряхнула Марину в своих объятиях — у нее дома целая ватага из наших и ваших! — Рогозина невольно улыбнулась — они посменно дежурят: Константин, Ваша секретарь и мои «орлы» — Таня с Иваном. Слушают рассказы о том, что такое гиперонемия и с чем ее едят — полковник хмыкнула — коллеги говорят, что девочка толковая и надо ее ко мне в ФЭС устраивать, когда подрастет. Она сказки у Вас принципиально не читает? — Рогозина успокаивающе похлопывала судорожно всхлипывающую судью по спине — хотя, я ее понимаю, сама такая была, дела отца, мне было читать намного интересней, чем фантастические сказки. Дочь судьи — это призвание. — Галина старалась разговаривать очень медленно и четко, пытаясь отвлечь от тревожных ощущений распереживавшуюся женщину.       Задыхаясь, Марина инстинктивно уткнулась в плечо полковника, пряча лицо в ладони. Пошатнувшись, она подняла голову, заглядывая в глаза Галине и тепло улыбнулась: — спасибо Вам огромное за все! — прошептала она, благодарно обняв Рогозину в ответ. Внезапно, силы окончательно покинули Марину, накатила нечеловеческая слабость, в ушах зазвенело, перед глазами все поплыло и закружилось, сказались нервотрепка, усталость и бессонная ночь. Серёгина разжала руки, ноги предательски подкосились, она стремительно проваливалась в беспамятство.       — Марина? Марина, да что с Вами? — всполошилась Рогозина — ох, Господи, да, что за день — то дурацкий сегодня! — устало пробормотала Галина, крепче подхватывая безвольно обмякшую судью. Она с трудом дотащила ее до машины, которая в этот раз, как на зло, была припаркована слишком далеко.       Полковник устроила Серёгину в машине, поудобнее урегулировав сидение под ней. Как проводить диагностику в «полевых условиях», Галина знала не по наслышке. Она наконец — то повнимательнее рассмотрела Марину, вгляделась в ее осунувшееся, синюшно — бледное лицо, темные круги под глазами, сухие, потрескавшиеся губы, настороженно прислушалась к прерывистому, хриплому дыханию. В душе Рогозиной шевельнулось сострадание, Галина осторожно размотала и сняла с шеи Марины шарф, мягко приподняла ее голову за подбородок, невольно вздрогнула, заметив багровый след на ее шее, осторожно сняла наспех натянутое пальто, расстегнула пиджак и обомлела, увидев разодранную в клочья рубашку под ним. Вспомнив многообещающие реплики дежурных, в адрес Марины, она брезгливо скривилась, а в голову полезли нехорошие, мрачные мысли. Легко прикоснувшись похолодевшими пальцами к лежащей на кресле женщине, Галина закатала ей рукава и выругалась сквозь зубы: — вот, дурища! Не мудрено тут в обморок упасть и ведь молчала, терпеливица, блин! — Рогозина быстренько осмотрела и бережно прощупала Марину, покачивая время от времени головой. Тяжело выдохнув, она потянулась за аптечкой. Ей почему — то стало нестерпимо больно видеть перед собой маленькую, хрупкую, истерзанную молодую женщину, словно изломанную фигурку куклы, а еще стало горько и жгуче стыдно за учиненный над ней произвол. Ведь и сама полковник принадлежит к этой системе, а значит, на ней тоже лежит вина, пусть и косвенная. Нервно пошвырявшись в чемоданчике, Галина наконец нашла ампулу, шприц и вколола Серёгиной анальгетик. Вздрогнув, судья слабо застонала — чшш, тихо, тихо! — Рогозина успокаивающе погладила Марину по голове, заботливо поправляя золотистую копну спутанных волос, налипших ей на лоб. — «Неужели, она меня так и не узнала? Память, девичья, хоть сама уже и мать!» — усмехнулась женщина.       — Так! — пробормотала Рогозина вслух — надо позвонить Ольге Петровне и успокоить ее — разговаривая с начальницей Серёгиной, Галина продолжала приводить свою подопечную в чувство. В аптечке нашелся нашатырный спирт, от резкого запаха которого, Марина наконец — то начала возвращаться из небытия в реальность. Потом, она перезвонила Ивану и узнав, что отпечатков пальцев Марины на пакетиках с «наркотой» нет, шумно выдохнула и удовлетворенно улыбнулась, ласково погладив Серёгину по плечу. Она велела «накопать» побольше информации про «ментов», которые попытались «погонять» судью. Нужно было наконец прикрыть лавочку «дяди Саламова». Слишком долго он гулял на воле.       Открыв глаза, Серёгина непонимающе уставилась прямо перед собой и часто заморгав, нервно передернула плечами. Ее мутило, изображение двоилось и расплывалась, будто на глаза набежала пелена, в горле пересохло, а желудок сводило от голода. Она с трудом осознавала, где находится и что с ней происходит. Ласково потрепав Марину по плечу, полковник осторожно просунула руку ей под лопатки и бережно приподняв женщину повыше, поднесла к ее губам пластиковый стаканчик с водой, помогая напиться.       — Как себя чувствуете, Мариночка? Полегче стало? — Рогозина ласково сжала ладонь Серёгиной в своей руке, успокаивающе поглаживая ее пальцами.       — Да, чуть — чуть! Спасибо! — слабо улыбнувшись, хрипло прошептала она — простите, а можно я дочке позвоню? Она, бедненькая, волнуется, наверное, а мой сотовый сел. — Марина виновато улыбнулась Рогозиной.       — Конечно, конечно! Держите! — Галина протянула телефон.       — Доченька, привет, моя хорошая! Как ты там? — радостно заворковала Марина.       — Мама, мама! Привет, я по тебе очень соскучилась и немножко напугалась, проснулась, а тебя нет!       — Прости, моя маленькая! Не успела позвонить. Я скоро приеду! Как ты там?       — Мама! Дядя Глеб приходил, сказал, что ты по работе уехала в срочную командировку и скоро приедешь. Со мной сначала тётя Инга и дядя Костя с утра сидели, а вечером тётя Таня и дядя Ваня пришли. Они в крутой лаборатории какой — то работают! Название не помню. Дядя Ваня мне химические опыты показывал, а тётя Таня смешные сценки. Мне понравилось, а можно, они с нами останутся? Ты же знаешь, я давно хочу братика и сестренку! Ой, мама, а они кричат, что согласны! Дяде Ваня тебе привет передает и говорит, что еда вкусная!       — Ты моя ягодка! — устало засмеялась Серёгина в ответ — пусть у начальницы своей спросят, если она не против, то пусть будут твоими братиком и сестренкой.       — Ой, мама, там дядя Ваня опыт делает — белый дым, так интересно! Возвращайся поскорее! Я тебя очень жду! Пока!       — Дочка! Какой дым? Какие опыты, Надя?! — Марина в изумлении посмотрела на Рогозину. Откинувшись на кресло, женщина беззвучно смеялась, вытирая набежавшие слезы. — Дела… — Протянула Марина — была мать — одиночка одного ребенка, а теперь, кажется, трех! — не выдержав, она тоже рассмеялась, но ноющая боль в боку быстро прекратила ее веселье.       — Да, Мариночка! Повезло Вам! — улыбнулась Галина — «мои детки» такие, веселые, что заикаться от смеха начнете. Сейчас, они Вам все обои прокоптят и ковры прожгут.       — Не беда, надеюсь, квартиру они мне все — таки не спалят? А так, будет повод ремонт сделать! — улыбнулась Марина, повернувшись к Галине — мне кажется, что я Вас где — то уже видела или меня от переизбытка впечатлений «глючит»?       Галина улыбнулась: — а я все думала, узнаете меня или нет? Совсем не помните? Вы же у меня диссертацию по криминологии писали.       — Галина Николаевна? Ну, точно! — тепло заулыбалась женщина — то — то мне Ваш голос знакомым показался. Только я Вас никогда не видела в форме, прошу прощение, не признала.       — Она самая, полковник Рогозина — улыбнулась Галина ей в ответ — ничего, не переживайте! — полковник похлопала ее по руке — ладно, отставим лирику, скажите — ка мне лучше, почему Вы ничего не сказали про полученные травмы? Это же серьезно! Я вот не сразу их рассмотрела, зрения — рентгена у меня, к сожалению, нет — Галина грустно улыбнулась судье, — а если серьезно, в больнице бы Вам отлежаться, после таких испытаний. У Вас, навскидку, растяжение руки, вывих, возможно трещина в кости, точно есть ушиб ребер, синяки на шее и по всему телу. Вы уверены, что хотите домой, а не в больницу?       — Спасибо за заботу, Галина Николаевна, — благодарно кивнула Серёгина в ответ — мне, вроде бы, получше! Домой бы поскорее попасть! — устало прикрыв глаза, Марина наклонила голову и приблизила руку к лицу, с усилием сдавив пальцами переносицу и тяжко вздохнув.       — Конечно, поехали! — но прежде чем отправиться в путь, Рогозина еще раз внимательно посмотрела на свою сильно побледневшую спутницу. Галина открыла бардачок и достала оттуда большую плитку шоколада, — наверное, у Вас голова сильно кружится? Вот, держите! Восстанавливайте силы! — улыбнувшись, проговорила она и вложила плитку Марине в руку, — у меня этого добра навалом, Ванечка, все время презентует. Вот еще термос с чаем. — Рогозина завела машину и они наконец — то двинулись в путь.       Марина растерянно заморгала: — спасибо Вам большое, а какой там чай? — не удержавшись, заинтересованно протянула она.       — Зеленый, какой же еще! — улыбнулась Галина в ответ — помню я одну светловолосую студентку, которая лихо сметала в университетской столовой все запасы зеленого чая.        Некоторое время женщины ехали молча. Галина настороженно — задумчиво посматривала на Серёгину, соображая как бы аккуратно расспросить ее о происшедшем, но все не решалась, не знала как помягче спросить о таком.       Почувствовав на себе напряженные взгляды Рогозиной, Марина поинтересовалась: — что такое? Вы хотите меня о чем — то спросить, Галина Николаевна? Спрашивайте, я вовсе не такая уж «кисейная барышня», как может показаться на первый взгляд.       Рогозина коротко посмотрела Марине в глаза и переведя взгляд на дорогу решительно проговорила: — знаете, по долгу службы, мне пришлось повидать многое, гм! — Галина резко выдохнула и проговорила хриплым, чуть срывающимся голосом — скажите — ка мне, моя хорошая, а эти твари — лейтенанты, ммм, уже бывшие лейтенанты, Вас только били? Больше ничего?       — Вы хотите спросить, не было ли насилия? Так? — Серёгина резко повернулась в сторону напряженно застывшей женщины и сморщившись от боли, горячо проговорила — не переживайте, пожалуйста, Галина Николаевна, все не так уж и ужасно, как может показаться на первый взгляд! Угрозы были и очень красочные, обещали дожать, «поразвлечься» и привлечь к этому высокие чины. — Марина прерывисто вздохнула — они, конечно, потрепали меня немножко: всего лишь несколько раз ударили и руки повыкручивали, пока в машине до камеры везли и на допросах — женщина нервически скривила губы и пригладила волосы. — Если честно, когда Вы пришли в камеру, то я, услышав Ваш разговор, грешным делом подумала, что это конец, привет от Саламова. Поэтому и нахамила Вам, уж извините меня и спасибо, что так быстро вытащили! — Марина отвернулась к окну, пытаясь скрыть, некстати набежавшие слезы.       — Ох, удивительная же Вы женщина, Марина Андреевна, не по годам мудрая — покачала головой полковник — всего лишь несколько ударов? Серьезно? Да на Вас места живого нет, а попытка защититься, по — Вашему, это «хамство»? — Галина хмыкнула — не переживайте, все в порядке! Слава Богу, что все обошлось, я если честно, уже подумала о самом худшем, с этих подонков станется. Даже представить не могу, какую бы пришлось изобретать сатисфакцию — губы полковника искривила хищная улыбка, но посмотрев в сторону Марины, она поспешила успокоить разволновавшуюся женщину — ну, ну, что Вы напряглись, я это так, к слову. Мы приехали! Давайте, я Вас все же провожу, до квартиры.       — Галина Николаевна, может, все — таки зайдете в гости? Чаю попьем?       — Что Вы, отдыхайте! — Галина пожала Марине на прощание руку — кстати, мы нашли доказательства Вашей невиновности, так что мы еще повоюем — воодушевленно улыбнулась Рогозина  — еще встретимся с Вами в ФЭС, попозже, а где там мои «гаврики»? Нам пора!       Ребята попрощались с Надей, дружно поздоровались с хозяйкой и синхронно кивнув начальнице побежали к знакомой машине.       — Галина Николаевна, Вы приходите ко мне в гости, с ребятами, хорошо? Потом, когда закончится это дело. Я буду очень ждать! Вы мне так помогли, спасибо за все! — Марина подошла к Рогозиной и лучезарно улыбнувшись обняла ее на прощанье.       — Ну, что Вы! Это моя работа. Спасибо за приглашение, я постараюсь прийти! — не привыкшая к столь явным проявлениям чувств, Рогозина тоже ласково приобняла сентиментальную Марину в ответ. — «Чудная она!» — подумалось Галине.