— Ты позвонил и сказал срочно приехать, что это вопрос жизни и смерти, а сам на протяжении пяти минут молчишь, — нарушил тишину напряженный голос Гарри. Мэтт дернулся, затравленно глядя в карие глаза мужчины. Ему хотелось т а к много сказать и в тоже время промолчать. Эмоции били через край, и он пытался хоть немного совладать с собой.
— Нам нужно поговорить, иначе я сойду с ума. Порой я т а к сильно скучаю по тебе, что сил нет. Хочу видеть тебя каждый день, хочу обнимать, когда я этого захочу, ложиться и просыпаться рядом с тобой, как раньше.
— Мне кажется, что мы уже давно все решили. Мэттью, не нужно ворошить прошлое, это никому из нас не принесет ничего хорошего, — устало проговорил Гарри, потирая двумя пальцами переносицу.
— Т ы все решил за нас обоих, Гарри!
— Не начинай, я прошу тебя…
— Ты всегда так поступаешь, решаешь за нас двоих, делаешь так, как удобно т е б е. Никогда не думаешь о том, что могу чувствовать я.
Мэтт запустил пальцы в волосы, взлохмачивая их еще больше. Как же ему сейчас хотелось прижать Гарри к себе и услышать, как тот признается ему в любви, а не отмалчивается в сторонке, делая вид, что ничего не услышал. Но он не мог.
Трудно бороться одному…
— Потому что это правильно, — Гарри смотрел куда угодно, но только не на Мэтта. Сейчас его большего всего интересовала лампа, стоящая на тумбочке. — Я понимаю всю серьезность ситуации…
— Не нужно разговаривать со мной, как с ребенком, Гарри!
— Тогда не веди себя, как ребенок. С самого начала все было игрой.
— Гарри…
— Пора заканчивать с этим, это уже не шутки. Я не собираюсь разрушать свой брак из-за твоей глупости.
— Глупости? — выдохнул Мэтт, приближаясь к Гарри, оттесняя его к стене. — На протяжении стольких месяцев мы проводили ночи вместе, как ты можешь называть это игрой?!
— Все было ошибкой, глупой и наивной ошибкой, — Шум тяжело сглотнул, ощущая такой родной и любимый аромат одеколона Мэтта. Он, как мальчишка, которого отчитывали за провинность, опустил голову вниз, боясь смотреть в эти светло-ореховые глаза. Боясь увидеть в них свое отражение и то, что он делал со своей жизнью. — Мимолетным увлечением, мы поддались порыву, играя влюбленную пару, ничего больше. Сейчас все прошло.
— Почему ты это говоришь? — прошептал Мэтт, отчаянно цепляясь пальцами за рубашку Гарри.
— Потому что это правда. Сериал официально подошел к концу, вечером состоится прощальная вечеринка. Мы разъедемся и все забудем, и тогда ты поймешь, что я был прав.
— А если я не забуду, что тогда?
Тихий голос заставил Гарри посмотреть прямо в глаза Мэтта. И это было первой ошибкой. Тело предательски задрожало, а глупое сердце забилось быстрее, как в описании какого-то дешевого романа. Близость сводила с ума, Шум, как завороженный смотрел на то, как язык Даддарио прошелся по пухлым губам, а сильные руки мучительно медленно опустились на бедра.
— Не надо… — сорванный вздох сорвался с губ Гарри. Но Мэтт сильнее прижал его к себе и поцеловал, мягко оттягивая и посасывая его нижнюю губу, забираясь ладонями под рубашку, очерчивая изгиб спины. Жадно вдыхая запах самого Гарри, углубляя поцелуй, отпуская себя и наслаждаясь близостью мужчины. Как же он по всему этому скучал.
Мэттью стал зависим от Гарри.
Он — его доза.
Даддарио стал покупать себе такой же шампунь, каким пользуется Гарри, с ароматом зеленого яблока. Он медленно сходил с ума, таял прямо на глазах, скучая по теплым объятиям Гарри. И сейчас, теснее прижимая к себе Шума, Мэтт, наконец, ощущал себя полноценным.
— Я люблю тебя… по-настоящему люблю… — прошептал Мэттью прямо в губы напротив. Он прикрыл глаза, соприкасаясь носами с Гарри. Между ними практически не было свободного места, и каждое прикосновение было подобно легкому удару тока.
— Ты ошибаешься, — Гарри уперся руками в грудь мужчины, пытаясь оттолкнуть его от себя. И ему это удалось, Мэтт отступил на шаг назад, глядя пустым взглядом.
— Пожалуйста, Гарри, не делай этого…
— Мэттью, я хочу, чтобы ты все забыл и прожил хорошую и счастливую жизнь без меня. Вместе с Эстер, — Шум, дрожащими руками стал приводить себя в порядок, но в голове была полная каша. Губы все еще горели от поцелуев Мэтта, а тело чувствовало его прикосновения. Желало получить н а м н о г о больше.
— Я теперь не знаю жизни без тебя… — Мэтт выглядел, как брошенный щенок, который отчаянно хотел получить любовь и ласку. Это было похоже на ту сцену, где Алек говорил, что не может жить без Магнуса. В груди неприятно закололо, но Гарри предпочел проигнорировать это.
— Прости, мне нужно идти. Встретимся на вечеринке.
— Я не приду. Уезжаю в Берлин.
— Что ж, будь счастлив, Мэттью.
— Самолет отправляется в одиннадцать вечера.
— Меня это не должно волновать, — Гарри обошел Мэтта и направился к выходу, но едва успел сжать ручку двери, как снова послышался голос Даддарио.
— Я буду тебя ждать, — дверь захлопнулась с оглушительным хлопком, погружая комнату в напряженную тишину, которая просто сводила с ума. — Я в с е г д а буду тебя ждать, Гарри, — уже в пустоту произнес Мэтт, глядя на закрытую дверь.
Он ошибся.
Как глупо!
Думал, что Гарри любил его, наивный мальчишка. Теперь Мэтт знал, как разбивается сердце.
***
Мэтт стоял посередине аэропорта с чемоданом в руке и вглядывался в толпу людей. Он понимал, что Гарри не придет, что он выбрал семью, но ничего не мог с собой поделать. С замиранием сердца глядя на часы, до отлета оставалось всего ничего.
— Забудь о нем, — на плечо легла женская ладонь.
— Я не могу, — Мэтт смотрел на свою сестру Алекс и видел жалость в ее голубых глазах. — Не нужно, со мной все будет в порядке.
— Ведь врешь же, я вижу это, — девушка чуть улыбнулась и крепко обняла брата, поглаживая рукой его напряженную спину. — Если что, звони, я всегда буду рядом. Хорошо?
— Да.
— Пообещай мне!
— Обещаю, Алекс.
— Объявляется посадка на рейс «Нью-Йорк-Берлин. Просьба пройти регистрацию и занять свои места. Счастливого полета».
— Мне пора идти, — Мэтт еще раз обнял сестру и чмокнул ее в темную макушку.
— Держи со мной связь, я не хочу, чтобы ты потерял самого себя из-за человека, который…
— Алекс, не надо.
— Я убью его, если встречу! — Алекс топнула ногой, все еще сжимая ладонь в брата в своей.
— Люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю, жду от тебя звонков или хотя бы сообщений не реже, чем раз в день.
— Хорошо.
***
Мэтт сел у окна, глядя на то, как аэропорт становился все меньше и меньше. Возможно, он и правда, совершил ошибку, согласившись играть в сериале. Ведь после встречи с Гарри вся его жизнь пошла под откос. Влюбился, как какой-то мальчишка в своего партнера по съемкам. В мужчину, у которого есть любимая жена.
— Да, Мэтт, ты полный неудачник, — себе под нос пробормотал Даддарио. — Самый настоящий идиот.
— Из нас двоих идиот только я, — раздался голос в стороне. Мэтт резко дернулся и посмотрел назад, просто не веря своим ушам и глазам.
Гарри стоял всего в метре от него, показывая свою левую руку. С улыбкой на лице. Без кольца на пальце.
— Что ты тут делаешь? — ошарашенно проговорил Мэтт, глядя на то, как Шум усаживался рядом с ним.
— Я понял, что могу потерять куда больше, если отпущу тебя. Прости меня, Мэттью, — Гарри сжал его ладонь, прижимая к своей щеке. — Я испугался… своих чувств… твоих чувств. Всего. Знаю, это глупо звучит и не похоже на оправдание, но если ты простишь меня и позволишь быть рядом, то обещаю, я больше н и к о г д а не оттолкну тебя.
— Гарри… — Мэтт вздохнул, не стал противиться внутреннему порыву, а просто поцеловал его. Человека, который ради него отказался от семьи, бросил все и поехал с ним. На душе стало так легко, что хотелось петь и танцевать. Или устроить парочку лайв-чатов, где чисто случайно промелькнет Гарри.
— Я тоже не знаю жизни без тебя, Мэттью, — с улыбкой прошептал Гарри, карие глаза светились любовью. Сейчас его больше ничто не волновало, даже то, что какая-то девушка снимала их с Мэттом на телефон и старалась не завизжать от радости.
Они с Мэттом вместе, больше не будет никаких преград и тайн.
