Зеркала времени

Стоит ли говорить, что мы почти опоздали на поезд. Из-за дождя долго ждали такси, но нам сказочно повезло с водителем. Мы вбежали на платформу в 20.15. Состав ещё не подали, однако его коллеги были уже тут. Естественно все сразу устремили свои взоры на меня. Он был прав- слухами Москва полнится. Его друг рассказал обо мне всем. И теперь меня изучали, ненавидели, завидовали. А уж после жаркого прощального поцелуя и подавно… Я долго стояла на перроне и смотрела вслед уезжающему поезду, пока тот не стал совсем неразличим. Потом я брела по лужам домой. К нему домой. К нам… Кольнула мысль о том, что последние несколько дней были лишь сном и сейчас придётся возвращаться в реальность. Туда, где Путин президент, границы открыты, в магазинах есть все, а денег нет. Так было много раз. Раньше. До моей встречи с Виктором. Я открыла дверь его ключами и переступила порог. Я теперь была полноправной хозяйкой этой холостяцкой берлоги. Я скинула мокрые насквозь туфли и повесила сушиться мокрый плащ. Прошла на кухню и закурила. Он в поезде. Мчит в Питер. В Ленинград. Без мобильного телефона и социальных сетей. Только завтра утром я услышу его. Когда он мне позвонит из гостиницы. Если позвонит. И это было так волнительно. Я невольно улыбнулась. Выпила чаю в прикуску с холодной котлетой. Умылась и пошла спать. Простыни пахли им… я вдыхала аромат его тела и одеколона и понимала, что я абсолютно счастлива. Счастлива знать, что он мой… Спала я в его рубашке. Не знаю что снилось ему под ровный стук колёс, а мне снились его руки, обнимающие меня. Это был прекрасный сон, но, впервые в жизни, реальность была в разы лучше сна… Проснулась я от телефонного звонка. На часах было уже 10 утра! Я проспала почти 12 часов. Я в три прыжка очутилась у телефона. — Алло! — Алло, здравствуйте! Пригласите пожалуйста самую прекрасную женщину к аппарату! — Мне кажется вы ошиблись, — как же приятно было слышать его голос. — Не может быть! Мне написали именно этот номер! — Вас обманули! — Ну раз так, быть может тогда мы с вами познакомимся? — Не думаю. Я замужем и мой муж боксер. — Ну вот! У тебя муж актер! Актёр! — Вы заселились? Все в порядке? — Заселились, не в порядке, — он усиленно делал вид, что обиделся на «боксера». — А что не в порядке? — Вот как тебе спалось? — ответил он вопросом на вопрос. — Без снов… — А я ворочался всю ночь. Даже, похоже, звал тебя в полусне. Во всяком случае утром коллеги на меня косились. — Мне было проще — я спала в твоей рубашке. — Ну зачем же ты мне это сказала? У меня же бурная фантазия!!! — Давай фантазировать вместе! — Я позвоню тебе вечером. Люблю тебя! — И я тебя! Очень! Я положила телефонную трубку и тут же аппарат зазвонил снова. — Алло! — Но улыбка медленно сползла с моего лица. — Вера, здравствуйте, — ей не нужно было представляться. Я сразу ее узнала, — Не могли бы Вы сегодня приехать к нам? Часам к трем. И прихватите что-нибудь к чаю. — Да, конечно, — у меня не было возможности отказаться или вставить хоть слово. Ну что ж поделаешь! «Партия сказала «Надо!», комсомол ответил «Есть». Одно радовало — мне не придётся весь день слоняться по квартире и ловить его обрывки, убеждать себя в том, что все это реально, всё происходит со мной. Теперь моё внимание переключилось на предстоящий чай. Зачем я ей понадобилась? Ничего хорошего я не ждала и готовилась к худшему. По дороге я зашла в гастроном и купила Ленинградский и Полёт. В 15.00 я звонила в звонок. Дверь открылась молниеносно. Она меня ждала. — Проходите, — сухо сказала она, пропуская меня в квартиру. — Я… я тут к чаю принесла… не знала, какой Вы любите… — Я вообще эклеры люблю, — ещё суше сказала она, но торты забрала на кухню. Началось. Я поплелась за ней, — У Вас в Черемушках руки мыть не принято? — А, да, — я панически боялась её и совершала ошибку за ошибкой, — Простите… — И что только мой сын в Вас нашёл?.. Я вымыла руки. 2 раза. 2 раза с мылом и один без. И вышла из ванной. Она накрывала чай на кухне на 2 персоны. Видимо, заметив вопрос в моем взгляде, сказала: — Мой муж уехал по работе. Мы с Вами одни. И это хорошо. Разговор будет сложным. Меня бросило в жар. Потом в холод. Поддержки ждать было неоткуда. И пришла я сюда сама, по доброй воле. Какая-то часть меня подзуживала, что я, вполне, могла отказаться, но другая часть меня понимала, что это был ультиматум. И если бы я не пришла — шансов завоевать ее хоть какое-то расположение уже бы не было совсем. Да их и так нет… — Да не стойте Вы как истукан! Садитесь! — я покорно села. Она разлила чай по чашкам, села напротив меня и начала меня изучать. Мы молчали. Долго. Потом она заговорила, — Во-первых хочу сказать Вам спасибо. Диагнозы Ваших врачей подтвердились. Наши с мужем диагнозы. А это значит, что с вероятностью 99% и диагноз нашего сына — правда. — К сожалению… — К счастью, — я подняла на неё удивленные глаза, — К счастью мы узнали об этом сейчас, когда есть шанс все исправить. Помните, Вы говорили, что Вам нужна моя помощь? — я молча кивнула, — Теперь мне нужна Ваша помощь. — Моя? — Да. Уж не знаю, что в Вас нашёл мой сын. Для меня это загадка. И Вы мне не нравитесь. Это правда. Но! Я знаю, что Вас он послушает. Пожалуйста. Очень Вас прошу, уговорите его на операцию. И даже если она пройдёт не так, как нужно и Вы уйдёте от моего сына, я хотя бы буду знать, что мы сделали все возможное. Я знаю, что такое болезнь сосудов головного мозга. С этим долго не живут. — Я не уйду. — Что? — Я не уйду от Вашего сына до тех пор, пока он сам не прогонит. И Вы могли даже не просить меня о том, что бы уговорить его на операцию. Более того, я знаю, что нам всем уже готовят дипломатические паспорта и визы. — Вот как… — И я знаю, что не нравлюсь Вам. Мне очень жаль, что я вот так ворвалась в жизнь Вашей семьи. Я правда и предположить не могла, что у нас вот так все завертится. Я то его любила многие годы. Как экранный образ, конечно. — Не разочаровались? — Нисколько. — А его перепады настроения? Агрессия? Неуверенность? — Это все он. Я все это люблю. — Какой пафос! — Да, Вы правы, звучит слишком пафосно… — Ладно, не обращайте внимания, — и взгляд ее смягчился, — Просто я стольких повидала на своём веку. Мой сын очень влюбчивый. Влюбляющийся. А каждая, на которую он посмотрит, уже мнит себя его женой. Уже считает, что имеет право что-то требовать и диктовать. А он мягкий. Добрый. Он не видит, не хочет видеть, их цели. Цели этих охотниц за его популярностью. А потом страдает. Как он страдает… И я, как мать, хочу оградить его от этого… хотела… — Хотели? — Да. — А сейчас? — А сейчас это бессмысленно. Он влюблён. В Вас. И меня радует только лишь то, что Вас действительно интересует его здоровье. — Спасибо. — За что это? — За добрые слова. — Запомните раз и навсегда — я говорю только правду. Без всяких «добрых» или «злых» слов. — Тогда спасибо за правду! — Так то лучше! А теперь можно и торты поесть. Очень уж я люблю Ленинградский. И вот ещё что — клиника в Израиле будет рядом с Мертвым морем? — Прямо на берегу. — Прекрасно! Прекрасно! Я вышла от его мамы в начале шестого. Я не спеша шла по субботнему Арбату. Это Арбат куда больше был похож на современный. Много народу. Правда лица не такие хмурые что ли. Я купила мороженое в стаканчике и наслаждалась весной. Домой решила идти пешком. Это же центр — все рядом! Хотя я все же умудрилась немного заплутать и пришлось у прохожих спрашивать дорогу. Мне слишком не доставало навигатора в телефоне… и самого телефона тоже… Зашла в гастроном. Купила докторскую колбасу, белый хлеб, пару булочек, бутылку молока и бутылку кефира (те прекрасные бутылки с крышечками из фольги). Кофе дома у моего мужчины было с избытком. Вкусного, молотого, ароматного. И я не смогла удержаться от соблазна и взяла ещё один Ленинградский. Буду заедать тоску по нему. Вообще я готова была уже сейчас мчаться к нему на красной стреле, но, дабы подтвердить мою легенду, я должна была провести без него его ещё, как минимум, 5 дней. А если совсем уж честно- мне очень хотелось понять, чем были и стали для него наши стремительные отношения. Ведь крайне просто верить в любовь когда человек рядом 24 часа в сутки. А отдалившись, бывает, пелена спадает и все — все прошло как белых яблонь дым. И да, я ему не верила. Не верила, что он влюбился так быстро. Не верила в себя. А поскольку на кону стояло мое душевное спокойствие, я решилась на тягостный эксперимент расстоянием. Я решила, что если у него все пройдёт, улетучится, я смогу вспоминать об этих нескольких днях, как о самых счастливых в жизни. Выполню задание и исчезну. А если нет? Если не пройдёт? Если на самом деле он влюбился? Тогда… Тогда у нас будет ещё три месяца счастья до выполнения моей миссии. Звонок раздался ровно в одиннадцать. — Привет! Это я! Я только вернулся в гостиницу после спектакля. Даже не пошёл отмечать, потому что обещал позвонить тебе! Что ты делаешь? Как прошёл твой день? — Милый мой! Как я рада тебя слышать! Как я соскучилась! — Приезжай! — Не могу! Пока не могу! — Я знаю, но мне невыносимо без тебя. Расскажи мне! — Что именно? — Всё! Всё, что захочешь! — Я сегодня была в гостях у твоей мамы… — Вот как, — произнёс он после долгой паузы, — Черт, я даже не могу сформулировать вопрос… — Зачем? — Спасибо! Зачем? — Она волнуется. — Интересно… она мне ничего не сказала, хотя я с ней разговаривал пять минут назад. — Видимо и мне не нужно было говорить… — Нет, хорошо, что сказала… — Она наверное просто не хотела тебя волновать… — Чем? — Диагнозы Штульмана и Катца подтвердились. Теперь уже точно нужно лететь в Израиль. — Да… ты же полетишь с нами? — Конечно! Я же уже говорила! Я тебя одного не отпущу! — Но полно о грустном! Я позвонил по другому поводу — что на тебе надето? — Ничего! — Совсем? — Совсем! — Ммммм…