Duality

— Пара недель и в Европе будет реальный пиздец! Восток уже зацепило. Но они там по-другому относятся к таким, как мы… У них вообще многое по-другому… — я слышу этот незнакомый голос еще из холла. Женя забрала меня из бара и привезла на такси куда-то в Приморский район. Зеркальный лифт поднял нас почти на самый верх. Входная дверь оказалась не заперта, и мы вошли в аскетично-светлую прихожую с дорогими обоями и позолоченными бра. Моя спутница почти сразу скользнула в ближайшую дверь, крутя в руках загоревшийся экраном телефоном, одновременно кивая в сторону длинного коридора, давая понять, что я могу пройти, не дожидаясь ее. — Короче, у нас пока только цветочки. И я не хочу даже думать, чем все это может для нас закончиться… — мне трудно определить по голосу возраст, но вальяжная и статная бархатность, скорость речи — всё говорит о том, что говорящий знает цену себе и своим словам. — Да, Порчи сейчас дома. Говорит, что у них пока относительно тихо, но у соседей явно что-то назревает, — услышав Мирона, я увереннее ступаю по крупным плиткам под мрамор. Ощущаю в воздухе запах чего-то сладкого и жареного. — Так, а что это вообще такое? — еще один незнакомый голос, выше. У меня совсем нет цели подслушивать, но следующие слова заставляют меня замереть, так и не завернув за угол. — Официально сваливают на какой-то вирус. Очень заразный, вся хуйня, — говорит всё тот же первый незнакомец. — Легко передается, но убивает не всех. Как именно передается — точно неизвестно. Нет достаточного количества данных, лабораторных исследований и т.п. В наших СМИ пока вообще тишина. Команда сверху — не раздувать, чтобы лишней паники не было… Но у меня есть знакомый в Гонконге… Короче, всё указывает на то, что распространение идет через кровь… — чувствую, как от всей услышанной информации эта самая злосчастная кровь начинает стучаться у меня в ушах. Перед глазами темнеет. Грудь сжимается желанием развернуться на пятках и дать дёру. Из этой квартиры, из этого города, с этой планеты. Всё это не может происходить на самом деле. Не со мной. Чушь какая-то! Вампиры, охотники, смертельные вирусы. Какой-то сюр! Голоса за углом продолжают говорить, но я не разбираю слов. Тщетно пытаюсь угомонить рвущиеся наружу панические мысли. Тембр Мирона — единственное, что держит меня на месте, привязывает будто каким-то невидимым канатом, притягивает тугой струной, держит и не дает сделать шаг назад. Вдруг у меня за спиной что-то хлопает, разговор прерывается, и я понимаю, что сейчас или никогда. — Привет! — останавливаюсь на входе в большой зал, совмещенный с кухней в стиле хай-тек. Взгляд успевает зацепить большой угловой диван рядом со встроенным электрическим камином. На противоположной стороне — барный «остров», по одну сторону которого на высоких стульях сидят Мирон и другой парень в черном свитшоте, худой и с золотой цепью на шее. С другой стороны — еще один пацан, как будто моложе, полный, в белой футболке, с бородой и непослушными кудрями. Он замечает меня первым, улыбается, выкладывая что-то на тарелку из большой плоской сковородки. — Привет! — отдается добродушным эхом. — О, Вань! — Мирон встает мне навстречу. — А где Женька? — он хлопает меня по плечу, подталкивая к столу. — Ваня, — на автомате протягиваю руку сначала тому, который сидит. — Марк, — лицо парня не выказывает никаких эмоций, он просто сжимает мою ладонь холодными пальцами. Глаза спрятаны под «шторкой» непрозрачных очков. — Томас, — толстяк у плиты продолжает улыбаться. — Угощайся! — он двигает ко мне тарелку с подрумяненными пышными кругляшками. — Оладушки! — появившаяся спустя мгновение Женька цепляет штучку тонкими пальцами и несколько раз перекидывает ее из руки в руку, прежде чем укусить за горячий бок. — Привет! — она машет свободной рукой через стол, потом поворачивается к повару и, довольно улыбаясь, говорит, продолжая жевать. — Вкусно! Как всегда. — Чё в «Семнашке»? — спрашивает Мирон, садясь обратно на стул и вскользь касаясь моего локтя своим. — Саню не видела? Девушка в момент становится серьезной. Она закидывает последний кусочек в рот и отрицательно мотает головой. Тащит с плеча прекратившего улыбаться Томаса кухонное полотенце, тщательно вытирает руки. — Он звонил только что. Сказал, что приедет сюда, — говорит Женя, прожевав. — Не нашли, — снова обреченно мотает головой, в ответ на приподнятые брови Мирона. — Ты думаешь, Шальная могла попасть под этот замес? — Федоров спрашивает теперь уже у парня в очках. Тот лишь едва заметно приподнимает плечи и допивает последний глоток из широкого стакана с толстым дном. — Блядь… — выдыхает Мирон, опускаясь лбом на сцепленные в замок пальцы. — А от Порчи есть какая-нибудь инфа? — подает голос Томас. — Мало… — отвечает Федоров, не поднимая головы. — Он видит жертвы. Много… Но никакой конкретики… Он заберет своих и вернется в Питер. — Мамай? — спрашивает Марк, протягивая руку к бутылке с вискарем. — В Штатах тоже пока относительно спокойно. Я советую подождать там, но он хочет вернуться. Боится, что здесь может потребоваться помощь… Мирон наконец-то переводит взгляд на меня. Его серо-голубые глаза — будто застывшие льдинки. Длинные мягкие тени от пушистых ресниц. Между бровей — две глубокие бороздки. Лицо — уставшее, расстроенное… Хочу протянуть руку, чтобы коснуться хотя бы кончиками пальцев, но не решаюсь. Кажется, что он собирается что-то сказать, но вдруг замирает. Только что расслабленное лицо теперь хмурится, губы поджимаются, на радужку наползает темнота. — Вова, блядь… — бормочет едва слышно и тянет правую руку к груди, комкая пальцами тонкую ткань футболки. — Что? — парень в очках весь подбирается. — Это перестало быть только Сашиной проблемой, — шепчет Мирон на грани слышимости. — Мирон, — Женя чуть повышает голос, сверля его глазами. — Вову набери, — жестко отвечает он. Девушка хватает телефон и судорожно тыркает в экран. Прикладывает трубку к уху, кусая губы. Напряженную тишину пробивают едва слышные, долгие, молчаливые гудки с другого конца условного провода. Женька сбрасывает и набирает снова. Со своего места мне даже кажется, что у нее дрожат руки. — Я просил, чтобы они с Ромой вернулись сегодня в Москву, они уехали? — сталь сквозит в его голосе. — Я не знаю, — отвечает Женя, давя в себе истеричные нотки. Утыкается в телефон, лихорадочно что-то листает-печатает. Снова прикладывается ухом и нетерпеливо ждет. — Ром? Ты где? А Вова? — сыплет она вопросами почти без пауз. — Пусть остается на месте и не смеет, нахуй, двигаться! Иначе я ему сам башку оторву! — рычит Фёдоров поверх ее голоса. — Вань, возьми такси, ладно? — говорит, не глядя на меня. Тоже набирает что-то в телефоне и почти сразу начинает говорить. — Саш, мы выдвигаемся. Точно не знаю… Вова исчез… Да, тоже почувствовал, — обреченно договаривает он уже по пути в прихожую. Мне ничего не остается, как тупо шагать следом. — Мирон, может, я могу помочь?.. — сам не знаю, зачем это говорю. Понимаю, насколько смехотворно это звучит, но не могу не спросить. — Прости, Вань, пока ты ничего, к сожалению, не можешь сделать… — он поворачивается ко мне, не дойдя пары шагов до входной двери. — Я бы очень хотел, чтобы всё было не так… — переходит на шепот, останавливается вплотную ко мне и выглядит по-настоящему подавленным. — Мне просто нужно его найти… Делаю шаг и заключаю его в крепких объятиях. — Пообещай, что будешь осторожен… Я слышал часть из того, о чем вы говорили, и я теперь пиздец как боюсь за тебя, — быстро проговариваю ему в шею и пытаюсь отстраниться, но он не дает. Прижимает ладони к пояснице и глубоко вдыхает, уткнувшись мне в плечо. — И ты береги себя, Вань… *** На улице мои мысли подхватывает холодный колючий ветер, который моментально забирается не только под куртку, но даже как будто под кожу. С четвертой попытки раскуриваю сигарету и слежу, как дым рассеивается, едва успевая вырваться из легких. В ожидании такси задираю голову и даже как будто вижу четыре крылатые точки, скользящие на фоне хмурого неба от высотки в сторону центра. Не отрываясь, веду глазами, маниакально боясь их потерять. С силой всматриваюсь в январскую хмарь ровно до того момента, пока в кармане не начинает вибрировать телефон. Морок слетает, уносимый очередным порывом ветра. Одной рукой лезу в карман, другой поудобнее перехватываю на плече рюкзак с ноутом внутри. — Да, — отвечаю хрипло, после нескольких секунд раздумий, когда собеседник уже, видимо, не надеется услышать ответ. — А, Вань, — отзывает Москвин. — Я не помешал? — Не, нормально, — тушу окурок о стенку мусорки, увидев подъезжающую машину со знакомым логотипом на дверях. — Просто спросить хотел: ты сегодня еще вернешься? — Лёхе приходится напрягать связки, чтобы перекричать врубленную в баре музыку. — Тут тебя опять тот чувак спрашивает… Вчерашний, — через секунду добавляет Москвин. Сажусь в машину и несколько секунд молчу в трубку, переваривая услышанное. — Вань, ты тут? — с уставшим смешком спрашивает друг. — Да, — отмираю и принимаю решение. — Скажи, что я сейчас приеду.